Глава 2. В.В. Хапаев. «Северный форпост Византийской империи. Крым в IV — начале XIII века»

В IV веке в истории человечества началась одна из самых драматичных эпох — эпоха Великого переселения народов. Глобальное похолодание климата, вызвавшее падение урожаев на большей части планеты, резкое сокращение поголовья скота у кочевников — все это поставило многие народы перед угрозой голода и гибели. Первыми похолодание ощутили уроженцы восточной части Великой Евразийской степи — кочевой тюркский народ гуннов. С I по IV век в поисках лучших пастбищ их племена откочевывали от северных границ Китая все дальше и дальше на запад. А с усилением похолодания, в 370-х годах, гунны вторглись в степи Северного Причерноморья, где столетием раньше расселились германские племена готов. Это событие и считается началом эпохи Великого переселения народов.

За Северным Причерноморьем настала очередь степного Крыма, которым также владели готы, уничтожившие там после 251 года ослабевшее государство поздних скифов. Первая волна гуннского вторжения заставила крымских готов покинуть степную часть полуострова и бежать в горы, где они проживали, постепенно смешиваясь с другими этносами, до XVI века¹. Крымская степь перешла во владение гуннского племени алциагиров².

Правители Боспорского царства предпочли в сражение с гуннами не вступать и беспрепятственно позволили им форсировать Керченский пролив и пройти через свои владения с востока на запад. Уплатив гуннам дань, боспоряне спасли свое царство от разгрома. Херсонес от гуннского нашествия не только не пострадал (кочевники обошли его стороной), но и стал в IV веке самым крупным городом и наиболее влиятельной силой на полуострове.

Между тем сильно возросло значение Крымского полуострова для Римской империи. Император Константин Великий (306—337) перенес ее столицу из Рима в основанный им на месте древнего Византия Новый Рим, за которым постепенно закрепилось название Константинополь. Этот город, находившийся у выхода из пролива Босфор в Мраморное море, постепенно стал крупнейшим политическим, экономическим и культурным центром римского мира. А в Константинополь из Крыма можно было добраться (в зависимости от быстроходности корабля и выбранного маршрута) за 2—7 дней. В результате полуостров перестал быть далекой окраиной римского мира и стал его важнейшим форпостом. А в 395 году Римская империя была разделена между сыновьями почившего императора Феодосия I на две части — Западную и Восточную. С тех пор Причерноморье стало важнейшим для экономики и безопасности Восточной Римской империи регионом — и эта империя делала все для того, чтобы властвовать в нем безраздельно.

В географическом центре черноморского региона находился город Херсонес, который с V века стали называть Херсоном и безопасности которого восточно-римские власти уделяли первостепенное внимание. Несмотря на огромные трудности, которые испытывала империя в V столетии, она не забывала о своем северном форпосте — укрепляя и ремонтируя его стены, присваивая окрестным племенам готов и алан выгодный статус союзников-федератов — чтобы они в обмен на пахотные земли и денежные выплаты охраняли Херсон от гуннов. Гуннская угроза в середине V века для обеих Римских империй стала главной: разрозненные гуннские племена объединились под властью талантливого вождя Аттилы, который поставил перед собой цель завоевания всего римского мира. Западной Римской империи пришлось воевать с варваром, Восточной, как правило, удавалось от него откупаться. Но после смерти в 453 году Аттилы и распада созданного им племенного союза гуннское племя утигуров переселилось в крымские степи, создавая постоянную угрозу Херсону и Боспору...

V век новой эры стал переломным для античной цивилизации: Западная Римская империя не выдержала натиска варваров (вестготов, гуннов, вандалов и их многочисленных союзников) и к 476 году прекратила существование. На ее обломках возникли так называемые «варварские королевства». Восточная же империя, которую историки нового времени прозвали Византией (по древнему имени ее столицы), устояла и к концу V века окрепла настолько, что варварские короли, поделившие западно-римские земли, признавали (пусть и номинально) ее владыку своим повелителем. На территории Восточной империи, в состав которой в V веке окончательно вошли Херсон и его округа — сохранились практически все города, ремесла, торговля. Там действовали все государственные институции, учебные заведения, проводилось масштабное строительство, создавались новые произведения искусства, а древние шедевры массово свозились в Константинополь для украшения новой столицы.

Накопив силы, Византия (будем называть ее так по традиции) в правление императора Юстиниана I (527—565 годы) перешла в контрнаступление на всех фронтах: политическом, идеологическом, военном и экономическом. Юстиниан стремился не только вернуть утраченные Римской империей территории, но и возродить ее былое величие...

Амбициозные усилия императора не обошли стороной и Крымский полуостров. Первым делом византийцы постарались взять под контроль расселившихся в степной части полуострова и на Боспоре гуннов. Их вождя по имени Горд (или Грод) пригласили в Константинополь и, оказав ему всевозможные почести, уговорили обратиться в христианскую веру и крестить свой народ. С точки зрения Юстиниана, всякий человек, принявший христианство, автоматически становился его подданным... Вернувшись в Крым, Горд действительно принялся насаждать христианство и уничтожать языческих идолов. Однако, языческие жрецы, опасаясь за свою власть над умами и душами соплеменников, составили заговор, и вождь был убит, а все еще многочисленные боспорские города, в которых с согласия Горда были размещены византийские гарнизоны, подверглись тотальному разгрому. Большинство из них так никогда и не возродилось. Убийство Горда Юстиниан I использовал как повод для прямого вторжения на полуостров. Около 530 года гунны были изгнаны из Крыма, и он вернулся под власть империи³. Теперь Крымом правил византийский наместник — дука (или дукс), а его административным центром стал единственный уцелевший от гуннского разгрома город — Херсон.

В условиях прямого византийского правления на территории полуострова развернулось грандиозное строительство. Были полностью отремонтированы и частично перестроены оборонительные сооружения в Херсоне. Рядом с руинами разрушенной гуннами столицы Боспорского царства Пантикапея византийцы возвели новую крепость Боспор; на месте современных Алушты и Гурзуфа были построены крепости Алустон и «в Горзувитах». Наиболее уязвимые для вторжения горные проходы были перекрыты так называемыми длинными стенами, которые обезопасили горные районы, где жили готы и аланы, — «страну Дори»⁴.

Масштабные строительные работы на полуострове продолжались и при преемниках Юстиниана I — Юстине II (565 — 578 годы), Тиберии II (578 — 582 годы) и Маврикии (582 — 602 годы). В это время были построены крепости-убежища для готов и алан — Дорос (на горе Мангуп), на месте будущих «пещерных» городов Эски-Кермена и Чуфут-Кале, — а также пограничные опорные пункты Каламита (в современном Инкермане), Бакла (близ современного Симферополя) и на плато Тепе-Кермен (близ Бахчисарая). Однако самым значительным оказалось в это время храмовое строительство. В Херсоне, горных крепостях и, вероятно, на Боспоре массово возводятся большие христианские храмы — базилики.

Христианство, зародившееся в I веке в Палестине, на Крымском полуострове стало распространяться довольно рано. III веком датируются первые христианские погребения на Боспоре; в IV веке они появляются и в Херсонесе. Подпись епископа Боспора Кадма стоит под протоколами I Вселенского собора христианской церкви, который прошел в Никее в 325 году, а во втором Вселенском соборе 381 года, прошедшем в Константинополе, участвовал уже и епископ Херсона Эферий. IV век можно считать временем массового распространения христианства в Крыму. Правда, поголовно христианским его население еще не стало. Появление на рубеже VI и VII веков базилик с баптистериями, рассчитанными на взрослых новообращенных, не только в горных крепостях готов, но и в Херсоне свидетельствует о том, что отказ от язычества протекал медленно — и у варваров, и у греческого населения крымских городов.

Впоследствии, однако, на полуострове были созданы легенды о гораздо более древнем, «апостольском» распространении христианства в Крыму. Так, в V—VI веках постепенно сложилась легенда о том, что в 98 году в Херсонес но указу императора Траяна был сослан один из сподвижников святых апостолов Петра и Павла, четвертый римский папа Климент. Совершенное им чудо (в безводных каменоломнях папа отыскал воду, напоившую томившихся там 2000 каторжников-христиан) обратило в христианство почти всю «херсонесскую страну». Узнав об этом, прибывший в Херсонес в 101 году вельможа Траяна Авфидиан приказал утопить Климента с якорем на шее в водах Казачьей бухты (на западной окраине современного Севастополя), рассчитывая, что, оставшись без наставника, его паства разбежится⁵.

Если у этой легенды существует фактическая основа (что при современном уровне знаний ни доказать, ни опровергнуть невозможно), то Авфидиан, видимо, добился желаемого, так как следующую попытку окрестить жителей Херсонеса предание, записанное в VII веке, датирует началом IV века. Этот текст, именуемый «Жития святых епископов херсонских», сохранился во множестве списков и еще в средние века был переведен с греческого на другие языки — латинский, старославянский, грузинский. Предполагается, что его составителем или заказчиком был епископ Херсона. Согласно тексту Житий в период антихристианских репрессий, учиненных императором Диоклетианом около 300 года, епископ Иерусалима Ермон направил в Таврику двух миссионеров, рукоположив их в епископы, — Ефрема и Василия. Первый отправился проповедовать скифам и был ими убит, а второй нес Слово Божие херсонеситам. Несмотря на гонения и непонимание, ему удалось преуспеть в проповеди, совершив чудо: Василий горячими молитвами сумел воскресить юношу знатного рода, после чего в Христа уверовали и его родители, и многие другие херсонеситы. Однако затем язычники и иудеи замучили Василия и выбросили его тело за город, оставив непогребенным.

Оставшиеся без пастыря херсонесские христиане отправились на берега Дарданелл и там встретили еще трех посланцев иерусалимского епископа, готовых пострадать за веру в Херсонесе, — Евгения, Елпидия и Агафодора. Прибыв в город, они также пали жертвами язычников. Следующим херсонесским епископом стал Эферий (возможно, тот самый, чья подпись стоит под протоколами II Вселенского Собора). Его миссионерская деятельность увенчалась успехом: он сумел построить в Херсонесе храм св. Петра (следов которого археологам пока найти не удалось). Отправившись с докладом к императору (согласно тексту Жития — к Константину I, а по мнению ученых, — к Феодосию I), Эферий в Херсонес уже не вернулся: по дороге он скончался.

Окончательное крещение Херсонеса «Жития» связывают с именем седьмого епископа — Капитона, — прибывшего на смену Эферию в сопровождении отряда из 500 воинов во главе с полководцем Феоной. Городской район на северо-востоке Херсонеса, где был расквартирован этот отряд, потом долгие века носил имя Феоны. Окончательно убедить херсонеситов в истинности христианской веры Капитону удалось, совершив чудо: войдя в разожженную печь для обжига извести, епископ простоял там целый час и вышел невредимым. После этого, как свидетельствует предание, горожане окончательно отреклись от язычества в пользу христианства⁶. Однако массовое строительство в Херсоне на рубеже VI и VII веков базилик с баптистериями свидетельствует об обратном...

В IX веке странствующий византийский монах Епифаний записал предание о том, что первым проповедником христианства в Крыму (на Боспоре, в Феодосии и Херсонесе) был первый ученик Христа апостол Андрей Первозванный. Согласно ему, побывав на Боспоре и в Феодосии, Андрей прибыл в Херсонес, где и «оставался долгое время»⁷. Так же, как и предание о миссионерских успехах св. Климента, эту легенду наука пока не в состоянии ни подтвердить, ни опровергнуть...

Не исключено, что тайные христианские общины действительно существовали в Херсонесе (особенно на Боспоре) задолго до IV века. Свидетельством тому может служить изображение креста, оставленное строителями на внутренней стене одной из оборонительных башен Пантикапея, которая во II веке подвергалась ремонту. Изображение было нанесено на сырую штукатурку, и не исключено, что цистерна использовалась христианской общиной как «катакомба» — тайный христианский храм. Однако не подлежит сомнению, что до IV века массового распространения новая вера на полуострове не получила. Ее «победная поступь» связана с тем, что Константин I в 313 году официально легализовал христианство, уравняв его с другими религиями, а Феодосий I в 381 году объявил эту веру государственной. Показательно, что миссионерские усилия Капитона (в отличие от усилий его предшественников) были «подкреплены» крупным воинским контингентом...

К VII веку византийская Таврика представляла собой благополучный и благоустроенный регион Византийской империи. В этом столетии, однако, империя оказалась на краю гибели. На ее территорию начались масштабные вторжения славян и персов; Константинополь оказывался в кольце осады — с юга его блокировали персы, а с севера — тюркские племена аваров и союзные им славянские племена; — затем началось вторжение арабов. На протяжении последующего столетия империя будет непрерывно сокращаться в размерах. Крымские подданные империи хранили ей верность даже в самые трудные годы, но вскоре угроза нависла и над собственно Крымом...

В степях Северного Причерноморья в это время сменяли друг друга непрочные и недолговечные государства кочевников. Войска созданного в середине VI века на территории Средней Азии и Казахстана Тюркского каганата (так называемые тюркюты) в 576 году вторглись в Крым и разграбили Боспор. В 581 году они уже осаждали Херсон, но взять город им не удалось. После смерти в том же году кагана Арсилы это огромное, но непрочное государственное образование распалось, тюрки покинули Крым и Византия вернула себе контроль над полуостровом. Видимо, именно для защиты от тюрок в крымских горах и возводились крепости-убежища, о которых говорилось выше... После окончательного распада осколков Тюркского каганата в 682 году Северным Причерноморьем овладело новое кочевое объединение — Великая Булгария, — а после ее распада в 660-х годах там утвердилась власть нового тюркского кагана — хазарского. В отличие от предшественников, хазарам удалось создать прочное государство, просуществовавшее более 300 лет и оказавшее огромное влияние на историю всей Восточной Европы и Крымского полуострова в частности.

О степени влияния хазар на Крым в науке ведутся ожесточенные споры. Традиционная точка зрения заключается в том, что с середины VII до середины IX или даже до середины X века Хазарский каганат контролировал большую часть полуострова, а под властью Византии (и то непрочной) оставались только Херсон и его округа⁸. Крымский историк Ю.М. Могаричев полагает, что большую часть указанного периода хазары Крым не контролировали, и полуостров оставался под властью их византийских союзников⁹. Компромиссной точки зрения придерживается харьковский исследователь С.Б. Сорочан, полагающий, что территория полуострова (за исключением Херсона) до середины IX века находилась под совместным (кондоминатным) управлением Византии и хазар, после чего отношения двух держав испортились, и началась их борьба за Крым, верх в которой одержали византийцы¹⁰. Точка в этом споре еще не поставлена, поэтому здесь мы изложим только факты¹¹.

В 695 году в Константинополе был свергнут с престола (считается, что за жесткость и сумасбродство) молодой император Юстиниан И. По приказу нового императора Леонтия свергнутому правителю отрезали нос, урезали язык и сослали в Херсон. В 698-м Леонтий тоже был свергнут, и престол захватил флотоводец Апсимар, принявший имя Тиверия III. Узнав об этом, Юстиниан стал требовать от херсонитов, чтобы они вновь провозгласили его императором и помогли вернуть престол. Однако горожане отказывались и в 704 году решили либо убить узника, либо отправить его на расправу в Константинополь. Узнав об этом, Юстиниан бежал из Херсона в крепость Дорос на горе Мангуп, откуда установил связь с хазарским каганом Ибузиром Гляваном, прося теперь помощи у него.

Ибузир отнесся к просьбе благосклонно: разрешил Юстиниану поселиться в подконтрольной ему Фанагории (на восточном берегу Керченского пролива) и даже выдал за него замуж свою сестру. Однако Тиверий III направил к кагану послов с предложением выдать ему Юстиниана живым или мертвым в обмен на «множество даров». Ибузир согласился, но его сестра, жена Юстиниана, предупредила мужа о том, что его собираются убить, и Юстиниан бежал на Дунай — к болгарскому хану Тервалу. С его помощью Юстиниан в 705 году вернул-таки себе трон, однако на жителей Таврики затаил лютую злобу и решил отомстить. В 711 году в Херсон была послана карательная экспедиция под командованием патрикиев Мавра и Стефана Асмикта. Войдя в Херсон и не встретив сопротивления, каратели изжарили на вертелах семерых знатных горожан, двадцать других утопили, а глав еще сорока богатых семей вместе с первым гражданином (протевоном) Херсона Зоилом и хазарским представителем (тудуном) вывезли в Константинополь.

Но этого Юстиниану показалось мало, и он задумал истребить всех жителей Таврики и сравнять с землей их города и крепости. Жителям Крыма ничего не оставалось, как попросить военной помощи у хазарского кагана, которая и была им предоставлена. Более того, поскольку в Херсоне находился сосланный туда знатный армянин Вардан, утверждавший, что ему суждено носить царский пурпур, горожане провозгласили его императором. Узнав об этом, Юстиниан начал с херсонитами переговоры и разрешил вернуться в город его бывшему главе Зоилу и хазарскому тудуну. Однако с переговорщиками прибыли лишь 300 воинов, чего было явно недостаточно для покорения восставшего полуострова. Херсониты убили послов, а византийских воинов и тудуна отослали к хазарам. Поскольку тудун по дороге умер, на его могиле хазары принесли в жертву всех византийцев...

Тогда Юстиниан послал против Херсона целый флот во главе с полководцем Мавром Бессом, приказав ему сравнять город с землей и перебить всех жителей. Мавр приступил к осаде и даже разрушил две оборонительные башни. Однако провозглашенный херсонитами императором Вардан привел под стены Херсона хазар. Воевать на два фронта Мавр Бесс не решился, покорился Вардану как новому владыке — и византийский флот направился к Константинополю свергать Юстиниана. Это удалось, но и Вардан удержался на престоле всего год. В 713 году он был убит, и в империи началась новая борьба за власть, которой незамедлительно воспользовались арабы, начавшие в 717-м осаду Константинополя, длившуюся целый год. Пришлось срочно восстанавливать хазаро-византийский союз: обе державы полагали, что только совместно они смогут противостоять мусульманской угрозе.

С 722 по 737 год Хазария вела с арабами тяжелейшую войну в Закавказье, потерпела поражение и была вынуждена эвакуировать часть своего населения. И как раз в это время на ранее безлюдных землях Керченского полуострова и (в меньшей степени) северо-западного, центрального и юго-восточного Крыма появляются около 250 неукрепленных поселений так называемой салтово-маяцкой археологической культуры. Исследователи связывают их с хазарским проникновением в Крым. Кому подчинялись новые жители Крыма — византийцам, хазарам или тем и другим одновременно, — сегодня сказать сложно. Но поскольку поселения были неукрепленными и возводились на пустующих землях, логично предположить, что это было сделано с согласия византийцев, которые вскоре приступили к христианизации новоприбывшего населения (хазары тогда были язычниками)¹².

Однако появление многочисленных поселений хазарских подданных (или бывших подданных) на территории византийской Таврики не могло не вызвать у кагана желания подчинить себе полуостров (или хотя бы часть его). И горная часть Таврики — которая именовалась ранее «страной Дори» и за которой закрепились теперь названия «Готия» (в основном в церковном обиходе) и «Климаты», становится спорной территорией...

Поводом к хазарскому вмешательству в дела Таврики стала новая религиозная распря, раскалывавшая Византию на протяжении полутора столетий — борьба иконоборцев и иконопочитателей. Начал ее император Лев III, издавший в 730 году указ о запрете почитания икон, приравненного им к идолопоклонству, а император Константин V подверг иконопочитателей жестоким гонениям. Основному удару подверглось монашество: монастыри закрывали, их земли отбирали, монахов и монахинь насильно заставляли вступать в брак, а несогласных ссылали, сажали в тюрьмы и даже казнили. Не желавшие возвращаться «в мир» монахи старались бежать на окраины империи.

Долгое время считалось, что Крым (как минимум горный) в иконоборческую эпоху находился в оппозиции к власти и поддерживал иконопочитателей. Доказательством этого полагали многочисленные пещерные монастыри, которые якобы были основаны беглыми византийскими монахами. Однако эти предположения не согласуются с данными археологии и письменных источников¹³. В последние десятилетия доказано, что Таврика демонстрировала традиционную для пограничной с варварами области лояльность центральной власти и поэтому монахов-иконопочитателей сюда ссылали, и жили они не в новооснованных монастырях, а в ненавистном им светском окружении. Пещерные же монастыри были основаны никак не ранее XI века, когда иконоборчество уже давно отошло в историю¹⁴.

При императорах-иконоборцах, успешно громивших арабов и отличавшихся терпимостью к иноземным верованиям и обычаям, византийско-хазарские отношения были весьма дружественными, и византийской Таврике ничто не угрожало. Однако, когда после смерти иконоборца Льва IV к власти пришла его жена императрица Ирина (780—790, 797—802 годы), убежденная иконопочитательница, отношения с хазарами стали портиться. Около 785 года хазары захватили крымскую горную Готию и укрепились в ее административном центре — крепости Дорос. Сопротивление захватчикам возглавили наместник (кир) Готии и готский епископ Иоанн, убежденный иконопочитатель. Однако одно из селений выдало хазарам Иоанна и его сторонников, и епископ оказался в тюрьме (откуда потом бежал). Впоследствии Иоанн Готский был канонизирован, а его мощи перевезены в Крым (по одной версии, в монастырь св. Георгия на мысе Фиолент близ современного Севастополя, по другой — в родное селение Партенит на Южном берегу Крыма).

Под контролем византийцев остались лишь Херсон и его округа. За этой местностью закрепилось название Херсакея, а ее сельских жителей (в отличие от херсонитов — жителей Херсона) стали называть херсаками.

Однако долго удерживать Готию под своей властью хазары не смогли, и около 795 года власть византийской администрации здесь начала, видимо, восстанавливаться¹⁵. К началу 840-х годов император-иконоборец Феофил решил создать на полуострове полноценную византийскую военно-административную единицу — фему (их система начала создаваться еще в начале VII века). Большая часть земель на территории фемы (во главе которой стоял военачальник-стратиг) сдавалась в наследственное пользование крестьянам-стратиотам, которые должны были нести военную службу. Фема (и как войсковое соединение, и как провинция) делилась на турмы (как правило, три) во главе с турмархами. Стратигов и турмархов назначал лично император, в основном из столичных жителей; иными словами, провинции империи фактически находились под внешним управлением.

Поначалу фема в Крыму (созданная, видимо, летом 841 года) называлась Климаты. Ее первым стратигом стал тот самый Петрона Каматир, который и посоветовал императору упорядочить управление Таврикой, «не доверяя ее протевонам и архонтам»¹⁶. Его резиденция находилась, вероятно, в одной из горных крепостей: именно эту область требовалось переустроить на новый лад после хазарского владычества. Однако примерно через 10 лет центр фемы был перенесен в Херсон — и, соответственно, переименована сама провинция (по названию центра).

О том, кому принадлежали в те годы Керченский полуостров и город Боспор (византийцам, хазарам или управлялся совместно), идут ожесточенные споры¹⁷. Однако перед лицом новых опасностей, с которыми столкнулись империя и каганат, им пришлось на время забыть о территориальных спорах в Крыму. В 830-х годах на восточной границе Хазарии появились новые кочевники — венгры. Хазары пропустили их через свою территорию в степи Северного Причерноморья, и венгры, таким образом, отрезали хазарам доступ к Крыму по суше. А византийцы на полуострове оказались под постоянным прессингом воинственных пришельцев. Живший в те времена в Риме заведующий папской библиотекой Анастасий писал, что жители Херсона не смели выходить из города, находясь в нем как будто в тюрьме, а окружающая местность совершенно обезлюдела¹⁸.

Византийцы решили укрепить пошатнувшийся союз с хазарами, а для этого обратить их в свою веру. В Хазарию был срочно направлен лучший полемист империи Константин Философ, более известный как просветитель славян Кирилл (Кирилл — это его монашеское имя, принятое при постриге незадолго до смерти). Осенью 860 года Константин прибыл в Херсон, чтобы за зиму подготовиться к диспуту, который ему предстояло провести в присутствии хазарского кагана с исповедниками иных религий — мусульманскими имамами и иудейскими раввинами.

В Херсоне Константин учил хазарский и еврейский языки. Именно здесь он обнаружил некое загадочное евангелие, написанное «русскими» письменами, и встретил человека, говорившего на этом языке. В науке не утихают споры о том, что представляли собой эти письмена. Восточно-славянские пиктограммы — «черты и резы»? Скандинавские руны? Готский алфавит? «Сурское» (сирийское) письмо? Однозначного ответа нет и, скорее всего, уже не будет¹⁹...

Пребывая зимой 860/61 года в Херсоне, Константин совершил и еще одно знаменательное деяние. Видя, в каком унынии и упадке из-за появления венгров находится город, он решил приободрить горожан и стал расспрашивать местных жителей, какие в городе есть святыни, заброшенные и забытые в эпоху иконоборчества. Херсониты поведали Константину, что в водах Казачьей бухты есть нерукотворная гробница св. Климента, на которой до иконоборчества совершались многочисленные чудеса и исцеления, но которая с тех пор утеряна. И 30 января 861 года императорский посланец на императорской хеландии (большом представительском корабле) отправился к островку в Казачьей бухте и лично откопал ковчег с мощами св. Климента и каменный якорь, с которым тот был утоплен. Часть мощей (в том числе голова святого) была оставлена в Херсоне, а часть Константин взял с собой.

Переговоры с хазарами успехом не увенчались: каган Захария решил принять иудаизм. А вот миссионерская деятельность Кирилла и его брата Мефодия в славянской Моравии оказалась очень успешной. Настолько, что по доносу немецких епископов они были вызваны в Рим для дачи объяснений, по какому праву братья проповедуют на неканоническом славянском языке. Однако, пока Константин и Мефодий добирались до Рима, грозный папа Николай I скончался, а пришедший ему на смену кроткий Адриан II, узнав, что просветители славян везут в дар мощи его святого предшественника — Климента Римского — оказал Константину и Мефодию полную поддержку. Он лично освятил славянские книги на престоле алтаря базилики Санта Мария Маджоре. Так, благодаря обретенным близ Херсонеса мощам, славянский язык стал четвертым (после арамейского, греческого и латинского) каноническим языком христианства...

Венгры, оккупировавшие степной Крым, покинули его уже в конце IX века под натиском новых кочевников — тюркских племен печенегов, которые будут определять жизнь Северного Причерноморья на протяжении двух последующих столетий. В это же время в Причерноморье начинает усиливаться влияние образовавшегося в 882 году Древнерусского государства.

Ответственным за проведение северо-причерноморской политики империи в это время становится стратиг Херсона, которому поручалось следить за соседними народами, по возможности натравливая их друг на друга. В соответствии с наставлениями императора Константина VII Багрянородного (913 — 959 годы, фактически правил с 945-го) система сдержек и противовесов выглядела следующим образом: печенегов следовало натравливать на русов, русов — на дунайских и приазовских болгар, кавказских алан (предков современных осетин) — на хазар, а от нападений печенегов — откупаться. Эта система действовала довольно успешно, и на протяжении большей части X века византийская Таврика жила в мире — хотя в степной части Крыма находились теперь кочевья печенегов²⁰.

Однако в этой системе случались и сбои. Около 940 года император Роман I (920 — 944 годы), узурпировавший власть у юного Константина VII, натравил русов на хазар. Во главе с полководцем, которого хазары называли Хальгу (Олег?), русы напали на принадлежавшую хазарам Таматарху (впоследствии Тмутаракань, ныне Тамань) на кавказском берегу Керченского пролива. Город был разорен, и в отместку хазарский полководец Песах предпринял карательный поход в византийскую Таврику, разорив города и селения Керченского полуострова и даже осадив Херсон. Взять город Песаху не удалось, но в полевом сражении он одержал верх. Больше того, Песах заставил Хальгу пойти войной на Константинополь «против своей воли»²¹. По единодушному мнению экспертов, это и был поход, предпринятый в 941 году киевским князем Игорем...

Впрочем, Русь и Византия были прежде всего торговыми партнерами; не случайно само формирование Древнерусского государства было ускорено желанием контролировать торговый путь «из варяг в греки». Владения византийцев в Таврике находились вдали от торговых маршрутов русских флотилий: выходя каждое лето из устья Днепра, те поворачивали на юго-запад, к Константинополю. По свидетельству Константина Багрянородного, товары русского экспорта (например, воск) херсониты получали через посредничество печенегов.

Однако это не означает, что Русь и крымские подданные Византии никак не контактировали. В устье Днепра находились рыбные промыслы и поселки херсонитов, и в русско-византийском договоре 944 года были специально оговорены гарантии их безопасности. Купцы из Херсона регулярно посещали Киев и другие древнерусские города. Чем они торговали, нам неизвестно, но весьма вероятно, что торговля была лишь прикрытием для их основной деятельности — шпионажа. Византийские воинские наставления X века предписывали непрерывно вести все виды разведки на территории Руси, «чтобы ничто из замышляемого ими не оставалось нам неизвестным»²².

Письменные и археологические источники свидетельствуют, что в X веке представители славянского этноса на территории византийской Таврики еще не проживали. Видимо, империя не допускала этого в интересах своей безопасности. О том, что Византия опасалась вторжения Руси в Крым, свидетельствуют тексты русско-византийских договоров 944 и 971 годов, в которых киевский князь клянется не нападать на «Корсунскую страну» (Корсунем русы называли Херсон, а Корсунской страной — византийские владения в Крыму). Имеющиеся в распоряжении историков данные свидетельствуют, что до так называемого Корсунского похода князя Владимира (традиционно датируемого 988 годом) Русь на византийские владения в Крыму действительно не нападала.

Правда, византийцев обеспокоила деятельность воинственного князя Святослава Игоревича. В 965 году он наголову разгромил Хазарский каганат и захватил значительную часть его территории — в том числе порт Таматарху в Керченском проливе (дав этим начало русскому Тмутараканскому княжеству на Таманском полуострове). Хазары уже давно были враждебны Византии, но чрезмерного усиления Руси империя тоже не хотела, так как это могло угрожать ее стратегически важным крымским владениям. Поэтому около 970 года византийцы создают в Крыму еще одну фему — Боспор²³, главной функцией которой, видимо, было сдерживание возможной экспансии на полуостров с востока.

Чтобы отвлечь Русь от Крыма, император-полководец Никифор Фока (963 — 969, регент при малолетних внуках Константина Багрянородного Василии II и Константине VIII) решил втянуть Святослава в войну против еще одного врага Византии — Дунайской Болгарии. Святослав действительно начал в 968 году войну против Болгарии, однако затем повернул оружие против самой Византии. После упорной борьбы новый император Иоанн Цимисхий (969 — 976) одержал верх, и согласно заключенному в 971 году мирному договору Русь обязалась не нападать ни на Болгарию, ни на Византию, ни на ее крымский анклав — «Корсунскую страну».

X век стал одним из самых благополучных в средневековой истории Крыма. За исключением карательного похода Песаха и Корсунского похода князя Владимира (см. ниже), полуострову удавалось избегать войн (благодаря в том числе и усилиям византийской дипломатии, о которых говорилось выше). Южная часть полуострова — от Херсона до Боспора — принадлежала византийцам, а в степной кочевали печенеги, которые стали не только важнейшими военно-политическими партнерами империи (хотя и вероломными и продажными), но и ее торговыми контрагентами. У печенегов херсониты закупали кожи, а также воск, который кочевники выменивали у русов и народов Поволжья. Печенеги, в свою очередь, покупали у византийцев (или получали в качестве платы за лояльность) шелковые ткани, украшения, вино, оливковое масло, роскошные одежды и крашеные кожи.

Объем этой торговли был настолько велик, что большая часть населения Херсона оставила ремесленные занятия и жила торговлей или ее обслуживанием. Херсониты отправлялись с караванами на север, к печенегам или на Русь, их корабли бороздили Черное море от Константинополя до Трапезунда, доставляя печенежские товары и закупая византийские. Поскольку большая часть плодородных земель Крыма оказалась в руках печенегов, византийская Таврика не могла обеспечить себя хлебом, и его приходилось закупать в малоазийских провинциях империи. Теперь заморский анклав был тесно привязан к метрополии не только цивилизационно, но и экономически...

Город Боспор еще с IX века использовался как важный центр работорговли, которой промышляли кочевые народы и в которой не брезговали участвовать византийцы: им нужны были люди для тяжелых и низкооплачиваемых работ.

Через крымские порты осуществлялся и еще один важный торговый транзит — нефтяной. Крупнейшие месторождения нефти находились тогда на Кубани, которую контролировали хазары, а ее основным потребителем была Византия, в первую очередь, Константинополь, где нефть и продукты ее перегонки использовались для освещения, отопления и изготовления смертоносной зажигательной смеси — «греческого огня». Амфоры с нефтью (так называемые сосуды с плоскими ручками) доставлялись с Тамани в Херсон, где нефть, видимо, либо перегружали в более крупную тару для отправки в столицу, либо использовали на месте.

Херсониты традиционно занимались также промышленным ловом рыбы и ее засолкой в товарных количествах. Для этого в городе строились огромные рыбозасолочные цистерны, вмещавшие десятки тонн рыбы каждая. Соль, которая не только служила сырьем для переработки рыбы, но и сама по себе была дефицитным товаром, херсониты добывали в озерах на западном побережье Крыма.

В X веке крестьяне византийской Таврики в основном переходят от земледелия к скотоводству²⁴, которое было не только безопаснее в условиях постоянной угрозы набегов степняков, но и выгоднее экономически: в империи охотно закупали соленое мясо для армии и кожи для изготовления кожаных изделий и пергамена для письма. Хотя, разумеется, жители горных и прибрежных деревень выращивали фрукты и овощи, виноград, занимались виноделием и производством сыра. Но нехватка товарного хлеба и невозможность его вырастить в условиях горного Крыма накрепко привязывали этот регион к империи.

Еще одной нитью, которая тесно связывала византийскую Таврику с метрополией, была религия. В X веке все население, подконтрольное империи, исповедовало православие и говорило по-гречески — даже если в деревнях и сохраняли умение говорить на готском, аланском или хазарском языках. Христианство и высочайшая в те времена византийская культура, возможно, привязывали полуостров к империи еще крепче, чем экономика.

В X веке в городах Крыма вновь развернулось масштабное строительство: крепостное и церковное. Церкви в основном строились по новой для тех времен схеме — крестово-купольной, — требовавшей скрупулезного инженерного расчета, точного знания геометрии и сопротивления материалов. До наших дней сохранился лишь один такой храм — возведенный на рубеже IX и X веков в Боспоре храм Иоанна Предтечи, настоящий шедевр византийского храмового зодчества.

В 987 году князь Владимир Святославич нарушил мир между Русью и Византией, причем боевые действия на этот раз развернулись именно на Крымском полуострове. Князь решил воспользоваться резким ослаблением Византии для решения важнейшего для Руси геополитического вопроса — принятия христианства без попадания в зависимость от «греков». К тому времени он понял, что, не приняв одной из мировых религий, он оставит свою страну в международной изоляции, без перспектив к развитию.

Самые тесные экономические и культурные контакты у Руси были именно с Византией. Однако принятие византийского православия было чревато для Руси попаданием в зависимость от империи. Поэтому Владимир, зная, что в Византии часто вспыхивают смуты и идет непрерывная борьба за императорский трон, выжидал удобного момента, когда империя будет предельно ослаблена и вынуждена заключить союз с Русью на максимально выгодных для Владимира условиях.

Именно такая ситуация сложилась к 986 году. Молодой император Василий II потерпел сокрушительное поражение от болгар. Узнав об этом, давний претендент на престол Варда Склир, скрывавшийся до того в Багдаде, набрав войско из арабов, курдов и иверов (грузин), вторгся в пределы империи и двинулся на Константинополь. Посланный против него полководец Варда Фока (сам давно мечтавший о троне) арестовал Склира, соединил его войско со своим и в августе 987 года провозгласил себя императором. Его соединенная армия быстро захватила всю азиатскую половину Византии, вплоть до черноморских проливов.

В отечественной историографии бытует устойчивый миф о том, что в этой ситуации Василий II попросил у Владимира военной помощи, пообещав выдать за него замуж свою 25-летнюю сестру принцессу Анну, а тот якобы согласился, выслав в помощь будущему родственнику шеститысячный отряд. Разгромив мятежников, Василий II якобы отказался выполнять данное обещание, и Владимир, дабы принудить императора, направился в Крым и осадил Херсон²⁵. Это предположение, ставшее за последние 100 лет настолько привычным, что кажется непреложной истиной, на самом деле полностью противоречит данным письменных источников: и древнерусских, и византийских, и прочих. Если следовать данным и хронологии средневековых свидетельств, то события развивались следующим образом²⁶.

Окончательное решение о крещении по православному обряду Владимир принял к началу 987 года, когда ситуация в империи быстро и катастрофически ухудшалась. У киевского князя появился шанс стать решающей силой в византийском противостоянии, при этом не развязывая большой войны. Поэтому, в отличие от своих предшественников Олега, Игоря и Святослава, он не стал вторгаться на Балканы (где мог увязнуть на годы), а осадил исключительно важную для византийцев, но относительно небольшую крепость Херсон в Крыму. Это было прямым нарушением договоров 944 и 971 годов, но киевский князь сознательно шел на это.

Не подлежит сомнению, что херсониты знали о готовящемся нападении, так как их стратигу вменялось в обязанность непрерывно следить за Русью, и постарались как можно лучше подготовиться к войне. Византийское воинское наставление «Как выдерживать осаду»²⁷ предписывало запасти в готовящемся к вражескому нападению городе огромное количество боевых припасов, продовольствия (как минимум на полгода) и дров (на год). Лишнее население (женщин, стариков, детей и неимущих) следовало удалить под защиту горных крепостей. Учитывая, что, по данным древнерусских источников, осада Херсона Владимиром длилась от 6 до 9 месяцев, все эти мероприятия горожанами, скорее всего, были выполнены.

Поначалу Владимир пытался вести боевые действия активно: начал строительство осадного вала (приспы), но херсониты прорыли под землей подкоп и тайно уносили землю из приспы в город, так что она совершенно не росла. Отчаявшись взять город силой, Владимир решил покорить его измором, пообещав простоять под стенами «хоть три года». На самом деле с наступлением зимы русское войско просто не могло вернуться домой: для этого не было продовольствия, а русские моноксилы неизбежно потонули бы в зимнем штормовом море. Поэтому русам пришлось заниматься фуражировкой по всей византийской Таврике — подтверждением чему служат найденные в разных местах горного Крыма наконечники древнерусских стрел X века²⁸ и родившаяся впоследствии легенда о «новгородском князе Бравлине» (Владимире?), который «полонил от Корсуня до Корча» (от Херсона до Боспора)²⁹.

Перелом в осаде наступил лишь после того, как Владимир получил из города сообщения о том, где пролегают жизненно важные коммуникации. Варяг по имени Ждеберн, назвав себя «приятелем» Владимира, послал стрелу с запиской, в которой указал, где находится «земляной путь» (подземный ход?), по которому горожане тайно доставляют с кораблей еду и питье. А священник Анастас также привязанной к стреле запиской сообщил, с какой стороны к городу ведут трубы водопровода. Воспользовавшись этими сведениями и перекопав коммуникации, Владимир смог к весне 988 года заставить город сдаться. В истории Херсона это произошло впервые!

В современной исторической литературе существует еще один противоречащий данным источников миф о том, что Владимир разграбил и сжег захваченный город³⁰. Однако данные археологии и средневековых хроник говорят об обратном: князь обошелся с захваченным «трофеем» достаточно мягко и однозначно его не разрушал³¹.

Овладев византийской Таврикой, Владимир мог теперь с позиции силы вмешаться в ход византийской смуты и фактически решить, кто будет править империей: законные императоры Василий II и Константин VIII или мятежник Варда Фока. Это зависело от того, кому окажет военную помощь киевский князь. Находясь в захваченном Херсоне, Владимир выдвинул Василию II ультиматум: выдать за него принцессу Анну (которую до этого не выдали ни за германского и французского королевичей, ни за болгарского царя). В случае отказа князь угрожал пойти войной на Константинополь, что в той ситуации означало: Русь присоединится либо к Варде Фоке, либо к вышедшим из под контроля болгарам. В этом случае свержение правящей династии было бы неминуемым.

Поэтому после довольно длительных переговоров, которые велись послами находившегося в Херсоне Владимира в режиме челночной дипломатии, Василий II вынужден был согласиться на требование киевского князя, выставив лишь два условия: принять крещение и предоставить для подавления мятежа шеститысячную дружину. Оба эти требования были Владимиром выполнены, тем более что они в полной мере отвечали его собственным намерениям: принять от Византии христианство так, чтобы не только не попасть от нее в зависимость, но и, по возможности, заставить императора зависеть от Руси. Так и получилось. Анна прибыла в Херсон, где летом 988 года состоялось крещение Владимира и его дружины, а также венчание князя с византийской принцессой. После этого Владимир отправил в Византию варяжский отряд, который и сыграл решающую роль в длившемся около года подавлении смуты.

После бракосочетания Владимир покинул Херсон вместе с новой женой, вернув его византийцам в качестве «вена» (выкупа) за невесту. С собой он увозил античные статуи и мощи христианских святых, самой драгоценной среди которых была глава св. Климента, оставленная в Херсоне Константином Философом в 861 году. До 1240 года она хранилась в Киеве, а затем, после монгольского погрома, бесследно исчезла.

Присоединять византийскую Таврику к Руси Владимиру тогда не имело смысла: она была отделена от остальной территории государства кочевьями вероломных печенегов, славянского населения в Крыму не было, а рассчитывать на лояльность местных жителей не приходилось. Заключенный по итогам войны русско-византийский союз был значительно выгоднее и ценнее. Из Крыма на Русь начинают переезжать священники, строители, ремесленники. Вывозятся священные реликвии, получившие название «корсунских». Между заморской провинцией Византии и новой христианской державой постепенно устанавливаются прочные человеческие связи.

В начале XI века Крымский полуостров (особенно его юго-западная часть) пережил страшную природную катастрофу (вероятнее всего, это было землетрясение). Херсон, горные крепости и многие сельские поселения были полностью разрушены, много людей погибло. На протяжении всей первой половины XI века византийская Таврика приходила в себя, постепенно отстраиваясь и возвращаясь к жизни³². Но в это же время начинается закат Византии: империя постепенно слабеет как от внутренних смут, так и под натиском врагов. В середине XI века в Северное Причерноморье проникают тюркские племена половцев (кыпчаков или куманов). Печенеги оттесняются ими за Дунай, к самым границам Византии. Империи пришлось перестраивать свою внешнеполитическую стратегию, натравливая теперь половцев на печенегов и организуя с новыми пришельцами торговые контакты через Херсон.

С Русью империя больше почти не враждовала; исключением была последняя Русско-византийская война 1043 года. Однако взаимоотношения византийской Гаврики с русским Тмутараканским княжеством становятся хоть и все более тесными, но достаточно сложными. Тмутараканские князья часто были мятежниками, порывавшими отношения с великим князем киевским, т. е. с официальной властью на Руси. Например, в 1064 году, выгнав законного князя Глеба Святославича, власть в Тмутаракани захватывает князь Ростислав Владимирович (внук Ярослава Мудрого и сын того самого Владимира Ярославича, под началом которого русские в 1043-м в последний раз воевали против империи). На следующий год Глеб и его отец, черниговский князь Святослав Ярославич, привели свои рати к Тмутаракани и изгнали Ростислава. Но как только войско черниговского князя покинуло тмутараканские пределы, Ростислав снова захватил престол. Больше того, он стал расширять границы своего княжества, обложив данью касогов (адыгов) и другие соседние народы.

Это очень обеспокоило Византию, которая по-прежнему зависела от северо-кавказской нефти, и в 1066 году из Херсона к Ростиславу был подослан катепан, имени которого источники не сохранили. Катепанами были наместники важнейших пограничных провинций, обладавшие (как ранее стратиги) всей полнотой военной и административной власти. На приеме у Ростислава катепан отравил князя, обмакнув в его бокале с вином палец, под ногтем которого находился яд.

Сообщающая об этом Повесть временных лет добавляет, что жители Херсона закидали катепана камнями. Однако мстили ли они за убийство тмутараканского князя или были еще чем-либо недовольны, из летописи понять нельзя. Поскольку Русь никаких агрессивных действий против Византии после убийства Ростислава не предприняла, его устранение было, видимо, санкционировано не только византийскими властями, но и влиятельным черниговским князем. Подтверждением тому служит тот факт, что следующим тмутараканским князем становится все тот же Глеб Святославич, который в 1068 году измерял по льду ширину Керченского пролива, о чем была составлена специальная надпись на так называемом Тмутараканском камне. Предполагается, что в это время русским удалось на некоторое время овладеть Керченским полуостровом и его главным городом Боспором, который на Руси называли Корчевом (от древнерусского «корча» — кузница). Вероятно, это была калька с хазарского названия города — К-р-ц.

В 1069 году Глеб уезжает править в Новгород, а тмутараканским князем становится его брат Роман Святославич. В ходе начавшихся вскоре на Руси усобиц в Тмутаракань, под защиту Романа, бежали князья Борис Вячеславич и Олег Святославич. Пытаясь с помощью половецких наемников добыть себе «волости», они в 1078 году развязали на Руси очередную междоусобицу, но потерпели поражение: Борис погиб, а Олег бежал с Романом в Тмутаракань. На следующий год Роман снова попытался вторгнуться на Русь с половецкой ратью, но против его брата восстали сами тмутараканцы и передали его в руки Византии. Олега доставили сначала в Константинополь, а затем отправили на остров Родос. После этого великий князь киевский князь Всеволод Ярославич (отец Владимира Мономаха) прислал в Тмутатаракань своего посадника (наместника) по имени Ратибор.

Уже спустя два года на берег Керченского пролива прибыли очередные «политические эмигранты» с Руси — князья Давид Игоревич и Володарь Ростиславич (сын отравленного в 1066-м Ростислава Владимировича). Они свергли Ратибора и захватили власть над Тмутараканским княжеством. В этих условиях в 1083 году византийцы решили вернуть в Тмутаракань своего пленника — князя Олега Святославича. Предполагается, что в ссылке Олег женился на знатной византийке Феофано из рода Музалонов — которые и помогли ему в возвращении тмутараканского престола.

Факт поставления тмутараканского князя византийцами свидетельствует о том, что с приходом в 1081 году, после десятилетий смут и дворцовых переворотов, к власти сильного и амбициозного императора Алексея I Комнина (1081—1118 годы) Византия взяла курс на восстановление своего контроля над обоими берегами Керченского пролива. В 1094 году Олег уезжает на Русь, а территория Тмутараканского княжества вернулась под суверенитет Византии³³.

Одним из важнейших факторов, потребовавших возвращения Тмутаракани под власть империи, были ее нефтяные месторождения³⁴. До 1071 года Византия могла компенсировать их потерю за счет нефтеносных регионов Малой Азии, но с началом вторжения в азиатскую часть империи турок-сельджуков она стала стремительно терять контроль над этими территориями. Уже к 1081 году сельджуки стояли на азиатском берегу Мраморного моря! Благодаря начавшимся в 1096 году крестовым походам и собственным военным победам византийцам удалось вернуть контроль над большей частью Малой Азии, но освободить ее полностью так и не удалось.

К концу XI века Византия прочно удерживала под своим контролем южную часть Крымского полуострова от Херсона до Боспора, а в степи кочевали половцы, с которыми империя выстраивала такие же отношения, как прежде с печенегами. Основным центром торговли с кочевниками оставался Херсон, под стенами которого происходил торг. В лояльности города центральной власти императоры по-прежнему не сомневались, и потому, как и в прежние времена, ссылали сюда знатных узников. Так, в 1091 году в Херсон был сослан самозванец, вошедший в историю под именем Лжедиоген. Он выдавал себя за погибшего при осаде Антиохии сына покойного императора Романа IV Диогена Льва. Спустя год, спустившись по веревке с городской стены, он бежал, с помощью половцев пытался захватить престол и был схвачен только в 1095 году.

В течение всего XII века на территории Крымского полуострова крупных боевых действий не велось. Здесь продолжался подъем экономики: старинные крепости готов и алан Дорос (Мангуп), Чуфут-кале, Эски-Кермен, Бакла постепенно превращались в настоящие города: с плотной застройкой, улицами и храмами. Самым оживленным городом полуострова становится Сугдея (Судак) на юго-восточном побережье. Основанный в 212 году³⁵, он был крупным портом и крепостью, которой византийцы очень дорожили. В X веке Сугдея входила в состав фемы Херсон, а в начале XI столетия была выделена в отдельную фему (хотя в середине этого века обеими фемами управлял один человек по имени Лев Алиат³⁶). С приходом в Крым половцев город перешел под их полный или частичный контроль — что лишь увеличило поток товаров, протекавших через Сугдею транзитом.

Херсон после катастрофы начала XI века так и не смог полностью восстановиться: даже к началу XIII столетия половина городской территории оставалась незастроенной. Видимо, разрушения были столь масштабными, что значительная часть населения предпочла покинуть город и переселиться в горные крепости, Сугдею или эмигрировать на Русь (таких эмигрантов на Руси называли корсунянами).

В начале XIII столетия мирное течение жизни византийской Таврики было прервано страшным событием, которое стало подлинной катастрофой для всей византийской цивилизации: 12 апреля 1204 года столица империи Константинополь была взята участниками IV Крестового похода, подстрекаемыми 90-летним дожем Венеции, слепцом Энрико Дандоло. Восточная Римская империя перестала существовать... Правда, захватчикам не удалось взять под контроль всю ее территорию. На западе Балкан образовалось Эпирское царство во главе с представителями свергнутой императорской династии Ангелов, в горах западной части Малой Азии в 1206 году была провозглашена Никейская империя, а на северо-востоке Малой Азии потомки династии Комнинов при помощи грузинской царицы Тамары создали Трапезундскую империю. Поначалу только это государство имело выход к морю. Поэтому для византийской Таврики не было альтернативы, к какому из осколков империи присоединиться: фема Херсон под именем «Заморье» стала составной частью Трапезундской державы.

Когда началось монгольское нашествие на Русь, особенно после разгрома Киева в 1240 году, в Крым (завоеванный монголами относительно легко и без разрушений) хлынули русские беженцы. Следы их пребывания зафиксированы в Судаке, а в Херсоне впервые появляется русский квартал³⁷, просуществовавший до так называемого «второго корсунского взятия» — тотального разгрома и сожжения города, учиненного золотоордынским темником Ногаем в 1299 году. От этого потрясения древний город уже не сумел оправиться, деградируя и постепенно превращаясь в рыбацкий поселок. В истории Крыма наступала новая эпоха, в которой будут доминировать другие народы и процветать иные города...

Хапаев Вадим Вадимович,
кандидат исторических наук,
доцент Филиала МГУ им. М.В. Ломоносова
в г. Севастополе (г. Севастополь)

Примечания

1. Пиоро И.С. Крымская Готия. (Очерки этнической истории населения Крыма в позднеримский период и раннее средневековье). Киев, 1990. С. 35—56.

2. Иордан. О происхождении и деяниях гетов (Getica). СПб., 2000. С. 67.

3. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. М., 1884. С. 137.

4. Прокопий Кесарийский. Война с готами.

5. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности // Памятники христианского Херсонеса. Вып. II. М., 1911. С. 19—24.

6. Латышев В.В. Жития святых епископов херсонских. Исследования и тексты // Записки Императорской Академии наук. Сер. VIII. Т. 8. № 3. СПб., 1906. С. 12—13.

7. Епифаний Монах. О житии, деяниях и кончине св. первозванного апостола Андрея // Сорочан С.Б. Византийский Херсон (вторая половина VI — первая половина X в.). Очерки истории культуры. Ч. 2. Харьков, 2005. С. 1381—1384.

8. Якобсон А.Л. Средневековый Крым. Очерки истории и истории материальной культуры. М.; Л., 1964. С. 28 и сл.

9. Могаричев Ю.М. Византийский Крым (Крым в VI—XII вв.). Симферополь, 2008. С. 20 и сл.

10. Сорочан С.Б. Указ. соч. Ч. 1. Харьков, 2005. С. 322—395.

11. Чинуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора. Тексты, перевод, комментарий. М., 1980. С. 61—65, 163—166; Georgius Cedrenus. Ioannis Scylitzae ope. T. 1. Bonnae, 1838. P. 782.

12. Могаричев Ю.М. О некоторых вопросах истории Крыма середины — второй половины VIII в. // Херсонесский сборник. Вып. XIII. Севастополь, 2004. С. 163—180.

13. Кулаковский Ю.А. Прошлое Тавриды. Киев, 2002. С. 151.

14. Герцен А.Г., Могарычев Ю.М. Иконоборческая Таврика // Античная древность и средние века. Вып. 26. Барнаул, 1992. С. 180—190.

15. Могаричев Ю.М. Византийский Крым... С. 32.

16. Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989. С. 173; Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. СПб., 1992. С. 57—58.

17. Айбабин А.И. Этническая история ранневизантийского Крыма. Симферополь, 1999. С. 222 и сл.; Майко В.В. К вопросу о хазарах на Боспоре во второй половине X в. // Пантикапей. Боспор. Керчь. Материалы международной конференции 2000 г. (http://annals.info/hazar/small/mayko.htm (проверено 25.06.2014); Сорочан С.Б. Византия II—IX вв. Этюды рынка. Структура механизмов обмена. Харьков, 2001. С. 76—77.

18. Письмо Анастасия библиотекаря епископу Гаудериху // Сорочан С.Б. Византийский Херсон. Ч. 2. С. 1431—1432.

19. Хапаев В.В. Славянская диаспора в средневековом Крыму: к преодолению историографических иллюзий // Сугдейский сборник. Вып. III. Киев; Судак, 2008. С. 239—240.

20. Хапаев В.В. Роль стратигов Херсона в осуществлении внешней политики Византийской империи в первой половине X века // Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Т. 5. Севастополь; Тюмень, 2013. С. 14—25.

21. Кембриджский Аноним («Документ Шехтера») // Сорочан С.Б. Византийский Херсон. Ч. 2. С. 1535—1551.

22. Об устройстве лагеря // Два византийских военных трактата конца X века. СПб., 2002. С. 360.

23. Oikonomides N. Les listes de préséance byzantines des IX et X siècles. Introduction, texte, traduction et commentaire. Paris, 1972. P. 266—267.

24. Могарычев Ю.М. Пещерные сооружения средневековых городищ юго-западного Крыма // Проблемы истории «пещерных городов» в Крыму. Симферополь, 1992. С. 100—105.

25. Бертье-Делагард А.Л. Как Владимир осаждал Корсунь // Известия Общества русского языка и словесности Академии наук. Т. 14. Кн. 1. СПб., 1909. С. 282 и сл.; Рапов О.М. Русская церковь в IX — первой половине XII века. Принятие христианства. М., 1988. С. 208—254.

26. Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. I. Л., 1926. Стлб. 109—121; Шахматов А.А. Корсунская легенда о крещении князя Владимира. СПб., 1906. С. 46—49; Розен В.Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхьи Антиохийского. СПб., 1883. С. 23—25; Лев Диакон. История. М., 1988. С. 90; Асох'ик. Всеобщая история Степ'аноса Таронского, Асох'ика по прозванию, писателя XI столетия. М., 1864. С. 178—179, 200.

27. Византийские воинские трактаты X века об обороне городов // Причерноморье. История, политика, культура. Серия А. Античность и средневековье. Вып. XI (IV). Севастополь, 2013. С. 146—185.

28. Белый А.В. Находка стрелы древнерусского типа в Крыму // Известия Крымского республиканского краеведческого музея. 1994. № 6. С. 72—73.

29. Житие св. Стефана Сурожского // Могаричев Ю.М. и др. Житие Иоанна Готского в контексте истории Крыма Хазарского периода. Симферополь, 2007. С. 265.

30. Якобсон А.Л. Раннесредневековый Херсонес // Материалы по истории и археологии СССР. 1959. № 63. С. 65.

31. Романчук А.И. «Слои разрушения X в.» в Херсонесе: к вопросу о последствиях Корсунского похода Владимира // Византийский временник. Т. 50. М., 1989. С. 182—188; Беляев С.А. Поход князя Владимира на Корсунь. (Его последствия для Херсонеса) // Византийский временник. Т. 51. М., 1990. С. 153—164.

32. Хапаев В.В. Византийский Херсон во второй половине X — первой половине XI века: проблема разрушения города. Дис. ... канд. ист. наук. Севастополь, 2010. С. 128—189.

33. Зотов Р.В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время. СПб., 1892. С. 24; Мошин В.А. Николай, епископ Тмутараканский // Seminarium Kondakovianum. Т. V. Прага, 1932. С. 59—60; Степаненко В.П. К статусу Тмутаракани в 80—90-е гг. XI в. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Т. III. Симферополь, 1993. С. 259—261.

34. Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX — начало XII в.). СПб., 2000. С. 290—291.

35. Заметки XII—XV века, относящиеся к Крымскому городу Сугдее (Судаку), приписанные на греческом Синаксаре // Записки Одесского общества истории и древностей. Т. V. Одесса, 1863. С. 605.

36. Храпунов Н.И. Администрация византийского Херсона (конец II—XI века). Дис. ... канд. ист. наук. К., 2009. С. 130—182.

37. Романчук А.И. Херсонес XII—XIV вв. Историческая топография. Красноярск, 1986. С. 32—45.