Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь, Симферополь, Керчь, Евпатория, Ялта
Территория: 26,2 тыс. км2
Население: 1 977 000 (2005)
Крымовед
Путеводитель по Крыму
История Крыма
Въезд и транспорт
Курортные регионы
Пляжи Крыма
Аквапарки
Достопримечательности
Крым среди чудес Украины
Крымская кухня
Виноделие Крыма
Крым запечатлённый...
Вебкамеры и панорамы Карты и схемы Библиотека Ссылки Статьи
Интересные факты о Крыме:

В Форосском парке растет хорошо нам известное красное дерево. Древесина содержит синильную кислоту, яд, поэтому ствол нельзя трогать руками. Когда красное дерево используют для производства мебели, его предварительно высушивают, чтобы синильная кислота испарилась.

Главная страница » Библиотека » С.М. Исхаков. «Крым. Врангель. 1920 год» » Н.А. Корсакова. «Отношение П.Н. Врангеля к кубанскому казачеству (по материалам дневников В.Г. Науменко)»

Н.А. Корсакова. «Отношение П.Н. Врангеля к кубанскому казачеству (по материалам дневников В.Г. Науменко)»

Одним из тех, с кем тесно соприкасался в своей деятельности на посту главнокомандующего ВСЮР генерал П.Н. Врангель, был казачий генерал В.Г. Науменко1. Блестящая служба в строевых частях, доблестное командование полком, бригадой, дивизией и корпусом, успешная деятельность на посту начальника штаба, командующего войсками Кубанской области, члена Кубанского краевого правительства и походного атамана Кубанского казачьего войска закономерно выдвинули его в годы гражданской войны в ряд крупных деятелей Белого движения.

Ценнейшим историческим источником по данной теме являются дневники атамана В.Г. Науменко, которые в 2000 г. его дочь, проживающая в США, Н.В. Назаренко, передала на хранение в Государственный архив Краснодарского края2. Свои дневники Науменко вел с января 1920 г. по апрель 1952 г. В них отражены события, происходившие на Кубани и Юге России, взаимодействие казачества с главнокомандующим Вооруженными силами на Юге России (ВСЮР), бои, в которых он принимал участие, история казачьей эмиграции. Дневники частично были опубликованы в 1923 г. в Белграде под псевдонимом В. Мельниковский — девичья фамилия его матери, дочери войскового судьи Кубанского казачьего войска3.

В Екатеринодар Врангель прибыл 25 августа 1918 г. В своих воспоминаниях он описал ситуацию в городе, в штабе генерала А.И. Деникина, свое назначение командующим 1 -й Конной дивизией и первую встречу с Науменко во время боевых действий под станицей Темиргоевской Майкопского отдела 29 августа. Вот что писал Врангель: «Из двух командиров бригад я имел прекрасного помощника в лице командира 1-й бригады Генерального штаба полковника Науменко, храброго и способного офицера»4. Врангель, описывая бои и разгром Красной армии на Кубани, многократно упоминает заслуги Науменко, его талант и храбрость, называя его «достойнейшим и блестящим офицером», которого он произвел в генерал-майоры5. В этот период Науменко вел большую организационную работу по созданию Кубанской армии, что не нашло поддержки со стороны главнокомандующего ВСЮР генерала А.И. Деникина6.

Судя по дневникам Науменко, Врангель отрицательно относился к идее автономии кубанского казачества и созданию Кубанской армии. В апреле 1920 г. он допустил крупную ошибку, когда он по требованию атамана Н.А. Букретова отдал приказ об отозвании с высших командных должностей в Кубанской армии боевых генералов — Улагая, Шкуро, Бабиева и Науменко. Вот как эта ситуация изложена в дневнике Науменко: «10 апреля 1920 г. Получил назначение вместе с Бабиевым прибыть с Сочи, куда приехал генерал Улагай и терский атаман. Здесь Улагай и Шкуро рассказали о положении дел. Атаманы Донской и Терский решили перевезти своих казаков в Крым. Улагай настаивал на переводе кубанцев, но Букретов категорически воспротивился этому, говоря, что не один кубанец не последует в Крым. Тогда Улагай отказался от командования армией и принял ее на себя Букретов, который заявил, что армия Кубанская боеспособна, настроена отлично и готова воевать, но тормозят все дело Шкуро, Бабиев, Науменко, присутствие которых в армии нежелательно. Вследствие этого генерал Врангель отдал приказ об отозвании нас в его распоряжение. Причем Улагай добавил, что Букретов желает, чтобы мы выехали до его приезда в Сочи. Итак, мы, казаки — Улагай, Шкуро, Бабиев и я, не у дел, и нас заменили — Букретов, Морозов»7. Для отозванных Врангелем в Крым генералов, как и для всей армии, это явилось полной неожиданностью. Армия была обезглавлена.

В Севастополь В.Г. Науменко добирался морем на английском корабле. «Пришли в Ялту, — записывает в дневнике Вячеслав Григорьевич, — 14 апреля вечером. Ночевали в море. Вечером англичане устроили импровизированный концерт. Сначала вынесли на палубу граммофон, который играл какие-то странные танцы, и англичане танцевали. В 11 вечера ужинали, но наших офицеров на этот ужин не пригласили. Впечатление от этой поездки у меня самое неприятное. Нас, русских, англичане ставят ни во что. Не знаю, как я буду чувствовать за границей, а поехать туда придется.

В Ялте остановился на Бульварной улице, дом 6. Ялту видел мало, но произвела хорошее впечатление. 17-го в 8.30 пришли в Севастополь. Первый, кого я встретил, был генерал Шатилов. Он рассказал о положении дел, и, между прочим, сказал, что у Романовского после его смерти найдены среди бумаг копии писем ко мне, и одно из них показал мне. Значит, была слежка... Из всех разговоров вывел заключение, что единодушия в штабе нет и что уверенности в том, что Крым будет удержан, также нет. Убеждаюсь, что помощь союзников дает мало. В бухте масса иностранных кораблей, но все это больше любопытные»8.

В Севастополе, встретившись с генералами Шкуро, Бабиевым и офицером своего штата Тобиным, Науменко узнал о событиях 17-19 апреля в Адлере и сдаче атаманом Букретовым и генералом Морозовым Кубанской армии в количестве 34 тыс. казаков большевикам. Сам Букретов сбежал в Грузию, передав атаманскую булаву председателю Краевого правительства В.Н. Иванису. «К всеобщему удивлению, — писал Науменко, — генерал Врангель принял Иваниса в Крыму очень любезно»9. Из дневника Науменко: «Тобин говорил, что после сдачи красные немедленно отделили казаков от офицеров, приказали бросить оружие, а потом начали всех грабить. Казаки возмутились, началась драка, в результате часть казаков села на лошадей и ушла. Букретов и красные старались скрыть от казаков прибытие транспортов, вследствие чего многие желающие погрузиться остались. Возмутительней всех вел себя Морозов, который ездил на переговоры с большевиками с красным бантом на груди. Так закончилась борьба кубанцев на Кавказе. Казаки проданы Букретовым, Морозовым, и теперь ясно, что главнокомандующий сделал большую ошибку, поддавшись на хитрости Букретова. Только мы уехали, начались переговоры о мире и сбитых с толку казаков некому было поддержать»10.

В дневниковых записях за 17-18 апреля 1920 г. приводятся описания встреч Науменко как с кубанцами, так и с офицерами штаба Врангеля, записаны рассказы очевидцев о трагической гибели Кубанской армии. Описана и его первая после переезда в Крым встреча с Врангелем, которая состоялась 18 апреля 1920 г.: «Вечером был у Врангеля, но он просил зайти завтра в 7 часов вечера, так как разговор предстоит длинный, а время его расписано по часам. Он меня спросил, получил ли я его письмо, в котором он сообщал мне об его отъезде за границу. Не получил. Очевидно, оно, как и последнее письмо Шатилова, перехвачено агентами Романовского. После Врангеля был у полковника Данилова, который рассказал мне об отозвании нас в распоряжение главнокомандующего и о том, что в то же время было дано распоряжение атаманом о воспрещении кому бы ни было из членов армии уезжать с нами. Это произвело удручающее впечатление, так как много офицеров и казаков собирались уехать с нами в Крым»11.

На следующий день состоялся обстоятельный разговор Врангеля и Науменко: «Только что вечером 19 апреля вернулся от генерала Врангеля. Он предложил мне занять штабную должность в его штабе, но я попросил дать мне возможность побывать дома. На мои слова, что в случае тяжелого положения семьи я предполагаю перевезти ее сюда, он сказал, что это опасно. Относительно кубанцев — его предположения перевести их сюда, сорганизовать и месяца через два перебросить на Таманский полуостров. Генерал Врангель верит в восстание на Кубани, но я считаю, что сейчас оно невозможно. Выступление возможно в июле или в августе, т.е. после уборки хлеба, который большевики пожелают социализировать. Рассказал мне Врангель о своих разговорах с Букретовым, он постоянно жаловался на кубанских генералов, что мы помеха всему. Врангель находит, что сейчас время выбросить Букретова из атаманства и принять эту должность мне. Я категорически отказался»12.

Вечером 22 апреля в Севастополь прибыл генерал Бабиев, который подробно изложил события сдачи Кубанской армии: «С этими сведениями, — продолжает В.Г. Науменко, — мы втроем, Богаевский, Бабиев и я, пошли к Врангелю. Он нас принял немедленно и сказал, что получил сведения об этом от англичан и что положение далеко не так плохо, что лучшие части в числе 9 тыс. человек плывут в Феодосию, часть казаков ушла в Грузию, часть в горы и на Красную Поляну и лишь незначительная часть сдалась большевикам (34 тыс.) — это незначительная часть! Здесь мы обсудили вопрос, как быть дальше, и решили возможно скорее сорганизовать кубанцев»13.

Летом 1920 г. Науменко принял участие как командир 2-го корпуса в неудавшемся десанте генерала Улагая на Кубань. Из дневника Науменко: «Мы ушли с Кубани 24 августа в 6 часов вечера, забрав все что можно. Оставили несколько сот повозок и до 100 лошадей, для которых не было места на судах. Потеряли мы около 3000 человек (700 убитыми, остальные раненые). Пришли с Кубани в составе больше, чем ушли. Людей было 14000, стало 17000. Лошадей было 4 тысячи, стало около 7. Пушек было 28, стало 36. Из Ачуева войска перевезли в Керчь, Бабиева направили в Северную Таврию, Кубанское правительство — в Феодосию. Филимонов немедленно уехал в Болгарию. 27 августа выехал из Керчи в Севастополь. Утром был у Врангеля. Принял любезно, но с озабоченным видом. Главную причину неудачи на Кубани он приписывает неправильным действиям Улагая. Я с ним не согласился и указал на то, что главнейшей причиной считаю неудовлетворительную подготовку со стороны штаба главнокомандующего»14.

В дневниковых записях приводится довольно много примеров, свидетельствующих о честолюбии Врангеля и его неискренности как в отношении генерала Науменко, так и вообще к кубанским казакам. В сентябре 1920 г. Науменко с большим разочарованием и горечью писал о политике Врангеля: «Обдумав положение кубанского вопроса и отношение к нему главного командования, пришел к выводу, что Иванис главному командованию выгоден, при нем они надеются взять казачество в свои руки. Обращают внимание подробности: Улагая держат в тени, Ткачева как атамана считают совершенно невозможным. Меня к делу организации не допускают»15.

В ноябре 1920 г. В.Г. Науменко, раненный в последних боях на Днепре, был эвакуирован в Сербию. Тем временем 19 ноября на острове Лемнос, где были сосредоточены до 18 тыс. эвакуированных из Крыма казаков, собрались все наличные члены Рады, и кубанским атаманом был избран Науменко. Об этом ему телеграфировал участник Лемносской Рады Д.Е. Скобцов. Очередная дневниковая запись отражает, с какими противоречивыми чувствами встретил Вячеслав Григорьевич это известие: «20 ноября. Сегодня получил из Константинополя телеграмму Скобцова об избрании меня в атаманы. Придется согласиться, так как в такое тяжелое время отказаться нельзя. Кубанцы совсем в загоне»16.

Науменко направляется в Константинополь. 27 декабря 1920 г. состоялась его встреча с Врангелем. Новоизбранный атаман заявил о том, что своей главной задачей он считает переезд казаков в Сербию и Болгарию, сплочение и организацию Кубанского войска вне России. В Константинополе Науменко получил сведения о том, что бывший главнокомандующий ведет разговоры о незаконности избрания Науменко на острове Лемносе и всячески поддерживает генерала Фостикова. Чтобы избежать очередного раскола и объединить усилия всех казачьих войск, кубанский атаман предложил создать Союз трех казачьих войск — Дона, Кубани и Терека. Войсковые атаманы и представители казачьих правительств 1 января 1921 г. в Константинополе подписали соответствующее соглашение и выработали декларацию.

В январе 1921 г. состоялось десять встреч Врангеля и Науменко, во время которых Врангель выдвигал такие варианты устройства казачьих войск, которые, с точки зрения Науменко, могли только распылить казачество. Каждое совещание у Врангеля заканчивалось требованием ввести в данную декларацию руководящую роль главнокомандующего. Науменко отметил в дневнике, что, «будучи талантливым командующим, он удивительно легкомыслен в остальном». На одном из совещаний в Константинополе в январе 1921 г., обсуждая неудачи десанта Улагая на Кубань, Врангель сказал: «Это к лучшему, после этой неудачи казаки должны понять, что одни они ничего не могут сделать. Следующий десант он подготовит иначе и побольше частей неказачьих»17.

В 1921 г. кубанские казаки, более 12 тысяч, были перевезены с острова Лемнос в Югославию, а уже оттуда они расселились по многим странам. В 1923 г произошел окончательный разрыв между Науменко и Врангелем. В 1923 г. Науменко записал слова Врангеля по поводу взаимоотношений с кубанскими казаками: «В этом вопросе пусть нас рассудит история»18.

На страницах дневников Науменко остались горечь поражений, печаль о покинутой России, споры и разногласия с Врангелем — двух генералов русской армии, которые так и не смогли объединить свои усилия в борьбе с большевиками.

Примечания

1. Науменко Вячеслав Григорьевич (1883-1979) — из семьи войскового старшины станицы Петровской Кубанской области; дворянин, окончил Воронежский кадетский корпус, затем Николаевское кавалерийское училище в Петербурге. В 1903 г. направлен на службу в 1-й Полтавский казачий полк, в 1911 г. поступил в Военную академию, по окончании которой направлен в Генеральный штаб. В начале Первой мировой войны служил в 1-й Кубанской казачьей дивизии, принимал участие в боях с августа 1914 по январь 1917 г., был награжден боевыми орденами и Георгиевским оружием. В ноябре 1917 г. прибыл в Екатеринодар и назначен начальником штаба, затем командующим войсками Кубанской области; участник 1-го и 2-го Кубанских походов.

2. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. Р-1864. Оп. 1. Д. 2.

3. Мельниковский В. Из недавнего прошлого Кубани. Белград, 1924.

4. Врангель П.Н. Главнокомандующий Петр Врангель. M., 2004 С 184

5. Там же. С. 206.

6. Там же. С. 229.

7. ГАКК. Ф. Р-1864. Оп. 1. Д. 2. Дневник № 6. Л. 2-5.

8. Там же. Дневник № 7. Л. 10.

9. Там же. Л. 7-14.

10. Там же. Дневник № 9. Л. 2-4.

11. Там же. Дневник № 7. Л. 9-10.

12. Там же. Дневник № 8. Л. 1-3.

13. Там же. Л. 7-9.

14. Там же. Дневник № 13. Л. 2-14.

15. Там же. Дневник № 7. Л. 5-8.

16. Там же. Дневник № 16. Л. 17.

17. Там же. Дневник № 18. Л. 1-4.

18. Там же. Дневник № 37. Л. 23.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница


 
 
Яндекс.Метрика © 2024 «Крымовед — путеводитель по Крыму». Главная О проекте Карта сайта Обратная связь