Сельское хозяйство

Сельское хозяйство у крымских татар в XIX — начале XX вв. основывалось на взаимодействии «двух систем поземельного права — российской, основанной на русском законе, и татарской, вытекающей из шариата и опирающейся часто на обычное право «адет» (Усов. 1925, с. 31).

До присоединения к России, в Крыму существовали следующие формы землевладения: султанский домен, землевладения хана и калги, владения мурз и беев, «вакъуф» — земля, пожертвованная на содержание мечетей, медресе, фонтанов и т. д., владения «джемаата» (с крымско-татар. — общество, община), а так же «заны» — полевые пахотные участки и «чаиры» — огороженные участки на государственных, помещичьих и общинных землях, существующих на основе положения шариата: «Об оживлении мертвой земли». (Усов. 1925, с. 37—38). Если кто-то брал в аренду мурзинскую землю, то платил за это 1/10 урожая. Никаких документов, закрепляющих обязанности поселян перед мурзой, не было. Так, по обычаю, в д. Албат за пользование помещичьим лесом, пастбищами, жители этой деревни три дня работали у мурзы во время пахоты, столько же в косовицу и три дня зимой. Если у общинника не было рабочего скота, то отработать нужно было 13 дней (Усов. 1925, с. 66—67).

Земля в общине являлась собственностью всех членов общины. Сенокос, пастбища часто принадлежали нескольким общинам сразу. «Обрабатывая из года в год один и тот же участок, общинник привыкал смотреть на него как на свою собственность и распоряжаться им, завещая его или переуступая его другому лицу» (Усов. 1925, с. 58—59).

Органом управления в общине являлся сход стариков, представителей духовенства, хаджи, людей, уважаемых за ум и крупное имущество. А.Л. Якобсон считал, что не нужно татарский «джемаат» считать формой управления, привнесенной из Азии, а нужно рассматривать его «как потомок именно местной независимой землевладельческой общины глубокого средневековья» (1964, с. 31).

После присоединения Крыма к России крымские татары сохранили право переселения на другие земли, право отъезда по делам на две недели и др. Но их земельные владения в Крыму резко сократились. В XIX в. основная часть земли принадлежала дворянству и купечеству. В 80-е годы XIX в. крымские татары имели в Крыму 142 560 дес. земли, в то же время, например, немцы-колонисты имели 209 913 дес. земли (Немцы в Крыму. 2000, с. 20).

Скотоводство

Скотоводством крымские татары занимались во всех районах Крыма. В степных районах (Перекоп, Евпатория) скот составлял главное имущество татар. В.Х. Кондараки писал, что в крымской степи разводят тысячи волов, верблюдов, овец и стройных лошадей, составляющих «гордость и богатство обитателей этой степи» (1875, с. 19).

Ещё в середине XIX в. стада овец в крымской степи встречались чаще, чем плуг (Марков. 1995, с. 42).

Богатейшие из татарских хозяев (не включая сюда благородных мурз) имели «от двух до трех тысяч овец, до 20 голов рогатого скота и столько же лошадей» (Радде. 1857, с. 48).

Большое количество лошадей в Крыму было уже в тавро-скифский период. Немало их было и в период Крымского ханства. У крымских татар к лошади было особенное отношение. Считалось даже, что «каждое зерно ячменя, стравленное коню, зачтется за одно доброе дело на том свете» (О крымских лошадях. 1857, с. 34). Нельзя было клеймить морду животного. Тамгьа (клеймо) — родовой знак владельца лошади — ставилась на крупе. Эти клейма представляли собой изображения подков, тетивы лука, серпа, гребешка и т. д. и использовались не только для метки животных, но и для закрепления пастбищ, ставились на надмогильных памятниках, жилищах и др.

Лошади в Крыму были четырех пород: «учан-ёргъа» — летающий иноходец, «ёргъа» — иноходец умеренного хода, «джуббе» — отличающаяся большим шагом и «аян» — быстро перебирающая ноги (Кондараки. 1875, с. 13—14).

Е.Л. Марков заметил: «В крымском пейзаже вас сразу поражает появление всадника. Это уже всадник не по имени, а по существу. Вы видите прирожденность человека к верховой езде, видите органическую связь его с лошадью» (1995, с. 36). Крымские лошади прекрасно были приспособлены для передвижения по горам, не боялись пропастей, поднимались по скалам. Путешествие на крымских лошадях запомнилось А.С. Пушкину. В эпилоге поэмы «Бахчисарайский фонтан» он писал:

Все чувства путника манит,
Когда в час утра безмятежный
В горах, дорогою прибрежной
Привычный конь его бежит.

Крымские татары совершали переезды не только на лошадях, но иногда и на верблюдах. При длительных переездах могли спать в седле. Грузы, которые брали с собой, складывали в переметные сумки «сакъва» или в плетеные корзины.

Переметная сумка представляла собой два сшитых наполовину мешка из холщовой ткани. Но были и богатые шерстяные, ковровые сумки. Их перекидывали сзади седла и привязывали веревками или ремнями.

Для перевозки грузов и людей крымские татары использовали арбы, мажары. Арба представляла собой двухколесную повозку, удобную для переездов по высокогорным дорогам. Мажара — это четырехколесная длинная телега. Оси арб и мажар делались из дуба, в крытых повозках верх плелся из прутьев орешника. Внутри арбы и мажары убирались войлоком.

В XIX в. в Крыму вместо крымских лошадей часто можно было увидеть орловских рысаков, лошадей немецких колонистов. Местные породы лошадей, как свидетельствует памятная книга Таврической губернии, перестали существовать в 80-е годы XIX в.

Большое количество верблюдов татары разводили в Степном Крыму. Их чаще, чем лошадей, так же, как и волов, использовали в качестве рабочего скота. Сила верблюда равнялась силе двух быков. Некоторые верблюды жили до ста лет. Пас их конный пастух, гоняя железным кийком.

Скотоводство в степи, в горных районах и на Южном берегу Крыма имело отличительные черты. Различия проявлялись в количестве разводимого скота, а так же в породах животных. О скотоводстве на Южном берегу П.С. Паллас писал: «Горских лошадей татары держат не много, зато они держат много коз. Большая часть здешних коз черные с рыжими ногами, брюхом и задом, есть и совсем рыжие. Татарские овцы, подобно козам, малорослы, с большим курдюком и тонкорунны. Шерсть южнобережных лучше, чем степных» (1881, с. 156—157).

Наиболее распространенными породами овец в Крыму были: «цыгейская», «малич» или «богданы», «мерлушки» («эльтир») и «чонтукъ».

«Цыгейская» порода давала шерсть для сукна и бурок, «мерлушки» («эльтир») ценилась за свою овчину, овцы «чонтукъ» давали много сала и мяса. «Эти бараны рыжевато-темного цвета с короткою курчавою шерстью. Овчины их легковесны и преимущественно употребляются на франтовские шубы... эти бараны, откармливаемые дома хлебным зерном для зареза, они когда приобретают такой замечательной величины курдюки, что вынуждают хозяев привязывать к задней части их тележку на двух колесах, на которую взваливают пудовые хвосты» (Кондараки. 1875, ч. VII, с. 20—21).

По степени распространения овцы в XIX в. в Крыму занимали первое место среди домашних животных, на втором месте был рогатый скот.

На местном сырье работали многочисленные кожевенные заводы Бахчисарая, Карасубазара, вырабатывавшие прекрасные замши, шагрени, сафьяны, а так же мастерские войлочников, ткачей.

Из шерсти овец, верблюдов ткались ковры, изготавливались тюфяки, подушки.

В XIX в., по мере распашки степи, количество скота у крымских татар сокращалось. В начале XX в. на один крестьянский двор приходилось в среднем — 14,8 овцы, в Евпаторийском районе — 31,7, в Ялтинском — 4,3 (Усов. 1925, с. 295).

Овец весной выгоняли на высокогорные летние пастбища «яйлы», к заранее определенным для каждой деревни местам — «къошам». Летнее жилище пастуха — «къош» строилось из мелких камней и веток, а сверху покрывалось травой. Внутри «къоша» можно было видеть деревянные дощечки отдельных хозяев, на которых было отмечено количество сданных пастуху овец, чабанские палки, седла, посуду для приготовления овечьего сыра, сырые шкуры, «тулуп-зурны» — музыкальные инструменты пастухов. У каждого пастуха была своя часть овец в стаде. Работу всех пастухов возглавлял старший пастух — «одаман». Пастухи охраняли стадо, должны были знать все тамги, уметь лечить и стричь овец, варить сыр. Помогали охранять овец пастухам свирепые овчарки. В зависимости от того, как лаяла собака, пастухи знали, на кого она лает. Эта порода собак называлась «баракъ», гончих собак в Крыму звали «самсонами».

Несколько раз в году пастухи гадали на бараньей лопатке. Зарезав барана, они варили мясо, а затем, держа лопатку против солнца, по количеству извилин определяли: 10 марта — каким будет окот, 10 июня — какой будет зима, 10 января — каким будет лето (Шевелев. 1995).

В период окота, в течение полутора-двух с половиной месяцев пастухи доили овец два раза в день. На кострах в больших плоских «легенах» готовили сыр. Хозяева овец поднимались на пастбища и забирали готовый сыр и «къатыкъ». Часть молочных продуктов продавалась горожанам. Сыр хранился до шести месяцев (Бененсон. 1919, с. 34). Одна овца давала «къатыкъа» и сыра, которого было достаточно одному человеку на зиму.

Перед стрижкой в Горном Крыму овец три-четыре раза прогоняли через речку, чтобы шерсть была чистой. В Степном Крыму шерсть продавали немытой.

Срок найма пастухов и возвращение скота с летних пастбищ у крымских татар совпадает по срокам с восточными славянами. Выгон на пастбища у крымских татар начинался после праздника Хыдырлеза (у христиан это день Святого Георгия), отмечавшегося 23 апреля, а возвращение с пастбищ происходило после дня Касыма (у христиан в этот день отмечается день Святого Дмитрия), 26 октября.

Когда овец спускали с пастбищ, они паслись на тех участках, которые покрывались травой после уборки табака, сена. Траву, скошенную для сена, складывали в копны «басым». Она сохраняла «свой зеленый цвет и ароматный запах» (Домбровский. 1954, с. 375—385).

Коровы и волы в Крыму были горные и степные. Горных коров подковывали, как лошадей. Они способны были карабкаться по скалам, как козы. Местные породы рогатого скота в Крыму были вытеснены в 80-е годы XIX в. В начале XX в. в Крыму преобладала «красная» немецкая корова.

Земледелие

Только для татарина-степняка скотоводство было главным занятием. В предгорье, на Южном берегу крымские татары наряду со скотоводством занимались земледелием, виноградарством, табаководством.

Земледельческие традиции у крымских татар, какими они были в XIX — начале XX вв., складывались на протяжении веков. Как видно из устава генуэзских колоний 1449 г., земля у татар разделялась на «пахотную, луговую и пастбищную» (Лашков. 1895, с. 41). Большое значение в переходе от скотоводства к земледелию имел XVI в., когда хан Сахиб-Герай, как отмечает ряд исследователей, приказал татарам рубить повозки и переходить к оседлому образу жизни.

В XIX — начале XX в. в предгорье, на Южном берегу крымские татары еще употребляли традиционные сельскохозяйственные орудия труда. Если в Степном Крыму, особенно часто в немецких колониях, в это время использовали для вспахивания земли — буккер, для жатвы — жнейку, то в Ялтинском уезде еще можно было увидеть, как татары пахали с помощью традиционного деревянного плуга с железным лемехом в виде остроконечного треугольника — «сабан». Таким плугом при десятичасовом рабочем дне вспахивали 1/3—1/4 десятины. Пахали два раза — считалось, что вспахавший дважды, получит два урожая. Бороновали с помощью четырехбрусковой, в форме трапеции, бороны с деревянными и железными зубьями «тырнакъ». В Ялтинском уезде для боронования использовали и колючие деревья. Посев производили вручную, жали серпами «оракъ» или косами «чалгъы». Скошенное зерно сгребали в небольшие кучи, равные половине снопа. Из этих кучек топтали «басым». При этом сгребалыцик становился в центре и загребал края кучки к середине. Стоптанные «басымы» складывали в копны по 21—25 «басым». Сложенный таким образом хлеб перевозили на «арман» (Домбровский. 1848, с. 356—368). Если русские мужики молотили зерно цепами, то у татар, по описанию О. Воропонова, «молотильная машинка состоит из каменного катка с зубчатой поверхностью, который вращается на оси, к этому катку припрягают лошадь. Где хотят молотить, там в землю вбит кол, вокруг этого кола расположена солома, из которой надо выбить зерно. Площадь, занятая соломой, имеет форму круга...» (1992, с. 177). Вращающийся каток двигался за лошадью и зубчатой поверхностью выколачивал из соломы зерно. Одновременно для обмолота использовали от двух до семи лошадей. Очистку зерна производили с помощью «бешпармакъа» — пятилопастной лопаты, просеивали в решете и ссыпали в шерстяные мешки. Хранили зерно в земляных ямах «уру», которые сверху закрывали досками и соломой. В Крыму выращивали четыре сорта пшеницы, зимний и летний ячмень, просо, рожь, овес. Пословица крымских татар «косить —раскачиваться, жать — приседать, а вот на яйле только сыр прессуют» (Боданинский, Мартино-Мурасов. 1915, с. 53) говорит о том, что труд земледельца они считали более тяжелым, чем труд скотовода.

Начало сева, время снятия урожая в общине происходило в один день и определялось советом общины.

Плуг «сабан», которым пользовались крымские татары, был распространен также у многих тюркских и, частично, у финно-угорских народов. Он почти идентичен украинскому плугу «рало». Общее в земледелии украинцев и крымских татар еще в обмолоте с помощью скота, в хранении зерна в ямах, а не в амбарах. Д.К. Зеленин предполагал, что кочевники-скотоводы тюрки заимствовали много в земледелии у восточных славян (1991, с. 42). Но если мы посмотрим, как велось земледелие в других восточных странах, то заметим, что в Афганистане был плуг, подобный «сабану», молотили здесь так же с помощью волов, веяли, подбрасывая на лопате. Такие же способы земледелия были в Турции и даже в Саудовской Аравии. Это широко распространенный на Востоке способ земледелия. В Крыму он известен с античных времен.

На Украине же вспахать большие площади с помощью маломощного «рала» было невозможно. Здесь был еще тяжелый деревянный плуг, для которого требовалось 16 волов (Зеленин. 1991, с. 41), к тому же земледелие было главным занятием восточных славян.

Садоводство

Садоводством, так же как и виноградарством, в Крыму занимались с древнейших времен. Наиболее благоприятны для развития садоводства Южный берег, долины рек Альмы, Бельбека, Качи, Салгира, Марты, Озен-баша, окрестности Карасубазара, Старого Крыма, Симферополя. В начале XX в. 3/4 «всех фруктовых садов, правда, довольно мелких, принадлежала татарам, владельцами остальной части садов являлись русские, армяне,

караимы» (Статистический справочник 1915, с. 89). Из местных сортов в Крыму были распространены синапы: «сары-синап», «къандиль-синап», «сабла-синап», «къара-синап», «сырлы-синап», а также «челеби» (благородное) — небольшое розовое яблоко с заостренным концом, «къабакъ-алма» — тыквенное яблоко, крупное по размеру, мягкое и сладкое. Из европейских сортов яблок в XIX в. в Крыму произрастали: ранет бумажный, кальвиль, шафран, розмарин и др. Из местных груш были популярны «боздурган», «султан-армут» (царская груша), «бал-армут» (медовая), «бей-армут» (княжеская). Кроме них в XIX в. в Крыму выращивали европейские сорта груш: бера, вильямс, сен-жермен. Популярны у крымских татар также были персик брусский, абрикосы — «къайсы», черешня — «къыс-къа сап», сливы — «эль-эрик», «юзюм-эрик», «джан-эрик», а также крупноплодный садовый кизил, айва, гранат, шелковица, орехи, маслины, инжир; из ягод — крыжовник, малина, красная и черная смородина, клубника и др. При этом «сбор синапов составлял до 3/4 всего урожая яблок, груш и всех косточковых плодов, вместе взятых» (Россия 1910, с. 299).

Большая часть деревьев в Крыму отличалась долговечностью. Почву вокруг деревьев тщательно обрабатывали. Размер окопанного круга соответствовал диаметру кроны. Землю перекапывали, вносили удобрения (конский навоз и др.) и, в зависимости от осадков, поливали три-пять раз в год. Вода «при посредстве запруд (так называемого «арыкъбаша») отводилась канавой из речки, направлялась по естественному уклону вдоль верхней границы сада и распределялась по магистральным канавам и целой сети мелких канавок, проходящих к каждому дереву» (Очерк современного состояния плодоводства... 1913, с. 29). Деревья обрезали с помощью различных пилок и ножа «кескич» в виде серпа с длинной ручкой (120 см). Считалось также, что «прищепы и колировка — большой «савап», или добро, заслуга перед Богом» (Кондараки. 1875, с. 84). При большом урожае вокруг деревьев ставили подпорки «чатал»; снимались фрукты с помощью лестниц «мердивен», груши снимались с хвостиком. Плоды складывали в конусообразные корзины, обшитые холстом, чтобы они не мялись о стенки. Из корзин фрукты высыпали в кучи, сортировали и перед отправкой упаковывали. Косточковые плоды упаковывали в решета. Чтобы при длительных перевозках на лошадях фрукты не замерзли, их заворачивали в войлок. Открытие в 1876 г. Лозово-Севастопольской железной дороги способствовало дальнейшему развитию садоводства в Крыму. Крымские фрукты были известны в Лондоне, их отправляли в Москву, Харьков, Киев.

С наступлением лета все татары, занимающиеся садоводством, уходили в долины Бельбека, Качи и жили там до глубокой осени (Куфтин. 1925, с. 9). Начинали использовать фрукты с падалицы. Наиболее ранняя падалица шла на корм скоту. Затем падалицу сушили, а также в больших колодах «ашлав» деревянным молотком разбивали падалицу и из сока в металлических «легенах» на костре варили «бекмез».

В начале XX в. в Бахчисарае на выставке демонстрировались яблоки из сада Бояджиева на Каче весом по полкилограмма.

Виноградарство

Виноград встречается в Крыму в диком виде. В XIX в. Крым стал главным винодельческим регионом России. Виноградарство стало основой экономической жизни населения Южного берега Крыма. Климатические условия Южного берега дают возможность выращивать здесь самые дорогие и нежные сорта винограда. Благоприятна для посадки винограда местность с наклоном на юго-восток. В начале XX в. в Ялтинском районе 2/5 виноградников принадлежало татарам (Россия. 1910, с. 314). В Судакском районе местный сорт «къокъур» занимал 80% насаждений винограда (Юрин. 1927, с. 81). Из местных сортов популярны были также: шабаш, чауш, мавро-къара, кишмиш, хатын-пармакъ (дамский пальчик), тыртыр. В XIX — начале XX в. на полуострове были посажены лучшие европейские и американские сорта винограда: мускат, каберне, изабелла, рислинг и др. Традиционный способ выращивания винограда в Крыму описал П.С. Паллас: «Виноградные лозы не пускают здесь на ствол или на шпалеры, но заставляют их расти на венгерский манер, кустами, и обрезывают их низко, оставляя на каждой ветке один или два глазка, из которого каждый год идут новые лозы, дающие плоды. Виноградные лозы в этих странах засыпают на зиму рыхлой землею, выше третьего коленца, а откапывают их и приступают к обрезке уже тогда, когда начинают показываться первые молодые отпрыски...» (1881, с. 84). Землю вокруг лозы вскапывали на полтора аршина. Виноградник поливали, охраняли от насекомых. У татар была даже такая пословица: «Ни у кого нет столько врагов, как у виноградной лозы».

Давили виноград в «тарапане» — деревянном или каменном ящике длинною до 3 м, с отверстием с одной из сторон, закрываемом краном. Обычный процесс давления винограда можно было видеть еще в XX в., когда «татары в своих традиционных мелких барашковых шапках, с засученными по колено штанами, заложив за спину, как полотеры, руки, прыгают по виноградной массе» (Васюков. 1904, с. 74). Одновременно давили виноград в тарапане два-три человека. Сбывали виноград крымские татары в виде неперебродившего сусла.

Часть винограда с Южного берега везли на продажу в Симферополь, Карасубазар, Евпаторию. В степных районах Крыма виноград меняли на зерно.

Табаководство

Табаководством в Крыму в XIX — начале XX вв. занимались, в основном, крымские татары, греки, армяне. По степени важности после садоводства и виноградарства на Южном берегу, в предгорье, оно было на третьем месте. Всего в Крыму в начале XX в. табак выращивали в 8500 хозяйствах 180 селений Крыма (Юрин. 1927, с. 83). Это были небольшие плантации от 1/8 до одной десятины, на которых сажали такие сорта табака, как «самсун», «трапезой», «дюбек», «къара-тюльпан», «американ» — сорт табака, выведенный от смешения турецких сортов с американскими.

Разведение табака является трудоемким производством. Нужно вырастить рассаду, тщательно подготовить и удобрить почву, посадить рассаду, полить ее, несколько раз процапать и прорыхлить. Первый цветок нужно сорвать, чтобы укрепились листья. Ломку табака можно производить рано утром и вечером, когда лист не вялый. Самый лучший сбор — третий лист, татары называли его «анач» — матка. После ломки листы складывали в большие корзины — «тарпи». Для сушки нанизывали на веревку и подвязывали к длинным палкам «сырыкъ». Сушили листья до осени, а затем их складывали в пачки «демет» по три-четыре пуда и продавали на табачные фабрики.

Календарные праздники

С сельскохозяйственной деятельностью крымских татар связаны календарные праздники Хыдырлез и Дервиза.

В календаре крымские татары выделяли 90-дневный период зимы — с 1 декабря по 1 марта — что отразилось в пословице: «Пока не будет 90, воробей не чиркнет, сирота не запоет, а пройдет сто — станет лето» (Боданинский, Мартино, Мурасов. 1915, с. 66) и 40-дневный месяц жары (Куфтин. 1992, с. 248). Им было известно деление лет по двенадцатилетнему животному циклу. Лучшими годами считались годы: овцы, лошади, змеи, коровы; худшими — мыши, зайца (Самойлович. 2000, с. 136). Празднование Нового года, в день весеннего равноденствия — «Навреза», не было широко распространено в Крыму. Описывая праздники крымских татар (Радде. 1856, с. 304—305; Монастырлы. 1890, с. 72; Куфтин. 1992, с. 248), об этом празднике не упоминают. Г. Радде праздником «Нового года» у крымских татар называет популярный праздник Хыдырлез.

Празднование Хыдырлеза у крымских татар совпадает с Днем Св. Георгия у христиан. В названии праздника Хыдырлез соединены имена двух святых Хыдыра и Ильяса (у христиан Ильи). Хыдыр покровительствует путешественникам, дарует счастье и богатство, ограждает от злых духов. Ильяс (Илья) — хранит источники, оберегает скот. Оба святые путешествуют, помогая людям и встречаются, когда завершаются полевые работы, окот скота. Хыдыр одет в зеленый плащ и шарф с рисунком из весенних цветов, на голове его колпак.

В этот праздник татары «отправляются в лес и в поле... катают с гор и для урожая особые сдобные хлебцы и едят, сидя на зеленой траве. Совместно с греками, чтущими в этот день Егория, татары устраивают сборища (по-гречески «панаиры») с общественным обедом под открытым небом, скачками и борьбой на кушаках» — заметил этнограф Куфтин (1992, с. 248). «Куреш» — любимая борьба крымских татар. В ней «они показывали свою силу, а главное — ловкость» (Васюков. 1904, с. 18). Боролись на поясах, проигравшим считался тот, кто оказывается лежащим на спине. Победителем становился человек, поваливший на землю подряд трех борцов. Он получал призы: платки, шкуры, баранов и др.

В середине XIX в., в этот день женщинам дозволялось выходить в поле, где они даже в холод и непогоду оставались целый день, проводя время в разных играх, в разговорах с мужчинами, которые большей частью верхом приближались к ним и вступали в разговор. Этот праздник продолжался от 2 до 3 дней (Радде. 1856, с. 304—305).

Девушки в праздники катались на качелях, «взлет на качелях должен был стимулировать рост растений» (Зеленин. 1991 с. 380).

Праздник Дервиза отмечался 22 сентября, в день осеннего равноденствия и знаменовал окончание сельскохозяйственного года, к этому времени завершали посев озимых.