III. Возникновение Милли Фирка и первый этап борьбы с Советами

В первые месяцы февральской революции национальные массы были объединены одним лозунгом — лозунгом национальной независимости.

Классовые противоречия, особенно в первое время под влиянием националистической агитации, не находили резкого выражения. Под лозунгом национальной независимости Милли Фирка, возникшая в июле 1917 года, и сплотила вокруг себя татарскую буржуазию, татарскую буржуазную интеллигенцию, кулачество и значительные слои крестьянства. Основную группу этой партии составляли лица, организовавшиеся еще в Турции в особый полуземляческий, полуполитический кружок «Джемиэт-Хайриэ» — иначе говоря, благотворительное общество. Во главе этого общества стояли — Челебиджан-Челебиев, Джафер Сейдамет, Одобаш и друг. В другом документе мы находим указание, что объединения крымцев существовали в Ангоре и Эски-Шегере. Существовали они нелегально и одной из задач ставили помощь группировкам, находящимся в Крыму.

Революция 1917 года расценивалась ими, как факт, который дает широкую возможность работы в пользу Турции, и в Крым направляется целая группа лиц, в том числе — Челебиев, Сейдамет Джафер и другие. Вот эти-то лица и являются организаторами Милли Фирка. Организационное оформление произошло в июле месяце 1917 года. В состав центрального комитета вошли: Челебиев-Челебиджан, Сейдамет Джафер, Хаттатов, Хильми, Озенбашлы, Айвазов, Аблаев (позднее вошли и другие). Падение самодержавия расценивалось, как возможность осуществить, наконец, национальную независимость (при господстве национальной буржуазии), освободиться от того экономического и политического гнета, который давил в течение более чем столетия. Развертывающиеся события, казалось, открывали в этом отношении широкие перспективы.

Один из многолюдных митингов первых дней февральской революции (Бахчисарай). На трибуне член ЦК Милли Фирка Челебиев

Националисты рассуждали, примерно, так: надо организовать национальные массы, сплотить их вокруг четких политических лозунгов, найти какие-то организационные формы сплочения.

Партия вырабатывает и принимает программу, которая и явилась основой такого сплочения. Сущность этого первого¹ варианта программы по основным вопросам сводится к следующему:

1. Существование нации мыслится, как независимое государственное объединение, являющееся частью федерации др. государственных объединений (Татпартия только признает федеративную демократическую республику) (§ 4, раздел II).

2. Партия требует полного равноправия и не признает «классового деления» общества.

3. Партия требует — «права воспитания татнации в национальном духе» (разд. 1, § а).

4. Партия требует передачи казенных и удельных земель общинам, в которых всякий обрабатывает столько, сколько имеет «способности ее обработать». Помещичьи земли, вакуфные — остаются в руках старых их пользователей.²

Дальше программа наивно спутывает собственные задачи с задачами вновь образуемого Временного крымского мусульманского исполнительного комитета, излагает его задачи, его построение в центре и на местах и т. д. (что, кстати сказать, свидетельствует об очень тесной увязке партии с Мусисполкомом).

Вновь организованная партия и становится во главе национально-буржуазного движения, причем сразу же занимает политически четкую, контрреволюционную позицию по отношению к Советам. Она ставит своей целью организацию независимого национально-буржуазного государственного объединения. Усилия Милли Фирка в этот период сводились к тому, чтобы задержать развитие революции на ее буржуазно-демократическом этапе. Партия боролась плечо к плечу с русской контрреволюцией против надвигающегося социалистического переворота — против диктатуры рабочего класса. Будучи партией национальной буржуазии, она не могла поступать иначе.

Партия в полной мере несет и должна нести ответственность за, так называемое, курултаевское движение в целом, т. е. за действия национально-буржуазного правительства, созданного сразу после февральской революции.

В марте месяце 1917 года, когда в Симферополе был созван первый Всекрымский мусульманский съезд, — партии официально еще не существовало. И все же партия в полной мере ответственна за деятельность Мусульманского исполнительного комитета, который создан этим съездом. Ответственна, во-первых, потому, что руководителем Мусисполкома был избран Челебиев и ряд других лиц, членов Ц.К. Милли Фирка. И, во-вторых, потому, что деятельность Мусисполкома в полной мере отвечает всем программным требованиям партии. Это подтверждают и руководители национально-буржуазного движения. Вот что говорит Челебиев на Крымско-татарском делегатском съезде в октябре 1917 года:

«К 25 марта этот народ с редким и необычайным единством сорганизовал Центральный крымско-мусульманский исполнительный комитет, которому и поручил ведение национальных дел. С 5 апреля фактически все дела крымских татар перешли в руки комитета. Комитет тогда же предначертал определенный путь, по которому он должен был идти до настоящего съезда. Путь этот определяется программой татарской партии».³

Что же дала Милли Фирка татарским трудовым массам в итоге деятельности возглавляемого ею первого съезда и работы его выборного органа, исполкома? Она дала выборного муфтия в лице Челебиева, она создала организацию для объединения широких национальных масс и толкнула их на борьбу с надвигающимся Октябрьским переворотом. Она декларировала всяческие «свободы» в своей программе; в той или иной степени она отразила их в решениях исполкома, но 87 614 десятин вакуфной земли она не передала крестьянству, безземельному, нищему, национальному крестьянству. Эту землю она решила сдавать в аренду. Она, кроме того, целиком сохранила в своих руках 800 000 рублей, награбленных с крестьян за аренду этой земли. Она ничего не дала трудовым массам в деле разрешения основных социальных вопросов.

Челебиев подтверждает, что усилия Мусисполкома с марта месяца были направлены на:

«1) объединение крымско-татарского народа, организацию местных комитетов и подготовку татар к учредительному собранию, 2) реорганизацию духовного правления и управления вакуфами и 3) коренную реформу школьно-воспитательного дела крымских татар».⁴

Ничего нового не дал и делегатский съезд, созванный Мусульманским исполнительным комитетом в октябре 1917 года. Он лишь еще в большей мере связал по директиве М.Ф. татарскую буржуазию с русской контрреволюцией.

Нельзя, однако, не остановиться несколько подробнее на работе Курултая, созванного в конце 1917 года. Партия тщательно работала над его подготовкой и обеспечила такой состав, который со 100% точностью проводил ее программные положения по всем основным вопросам.

Вопрос о власти был основным вопросом дня. В центре Советского Союза он был уже решен в результате победы рабочего класса. Национальная татарская буржуазия могла, таким образом, учесть опыт борьбы, лучше оценить обстановку. Как решает Курултай этот вопрос? Он высказывается за самую удобную форму буржуазно-демократической власти — за систему парламентаризма; за систему, призванную всюду осуществлять диктатуру буржуазии при видимости всех и всяческих свобод. Милли Фирка решает этот вопрос так:

«Курултай признает, что осуществление национальных идеалов возможно только изданием законов, выявляющих истинную волю народа и урегулирующих вопросы во всех областях жизни татарской нации, и считает необходимым постоянное осуществление периодически избираемого мужским и женским населением на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права Крымского парламента, при котором татарский народ на вечные времена получил бы возможность сам устраивать свою жизнь и решать свою судьбу».⁵

Иначе говоря, диктатуре пролетариата противопоставлялась диктатура буржуазии.

Незначительная по своей численности и слабая по своему политическому влиянию и стойкости, «левая» Курултая, возглавляемая Боданинским и другими, при таком решении вопроса о власти уже в процессе работы Курултая видела в лице Джафер Сейдамета диктатора и угрожающе называла его Николаем II. Но она не выступила с другими четкими политическими лозунгами и, получивши решительный отпор, замолчала. Насколько решителен был этот отпор, можно судить по содержанию тех статей, которые печатались в это время в «Миллете». Эта газета пыталась замазать классовые разногласия, которые давали себя знать на каждом шагу, и грозила расправой лицам, которые пытаются использовать эти разногласия:

«...тем, кто, прикрываясь разными цветами, среди вас разжигает вам фантазии, желая вас восстановить против национальной власти, всем им тоже даст нация надлежащий ответ. Мы верим в то, что своей национальной волей крымская татарская нация... закроет рот злонамеренным личностям, которые работают то здесь, то там. В противном случае они в скором времени понесут свое наказание».⁶

И, несомненно, при большей решительности «левой», при ее последовательности она была бы изолирована от влияния на массы, независимо от того, какие бы меры надо было применить для этого.

Члены ЦК Милли Фирка (слева направо): Хаттатов, А.С. Айвазов, Ч. Челебиев, Д. Сейдамет (Бахчисарай)

Как решает Курултай вопрос о земле? Это был второй по важности вопрос. Крестьянство уже начало захват помещичьих земель. Руководители национально-буржуазного движения знали это. Чтобы предотвратить этот процесс, было вынесено такое решение: «Курултай признает, что вопросы, относящиеся к жизни края, как финансовые, политические и земельные, могут быть решены только крымским учредительным собранием после созыва такового».⁷

Решение земельного-вопроса этим самым откладывалось на самое неопределенное будущее. Больше того, даже те земли, которыми фактически уже распоряжался Мусисполком — вакуфные земли, — даже их Курултай не решился передать татарскому крестьянству. По решению Курултая они должны были находиться в распоряжении дирекции финансов и составлять основной источник дохода правительства.

«Дирекция финансов и вакуфов ведает национальными налогами; составляет роспись доходов и расходов национального правительства, которую представляет на утверждение парламента.

При дирекции учреждается отдел, который заботится об улучшении положения вакуфов и о поднятии культурно-экономического уровня татар, живущих на вакуфных землях».⁸

Надо ли говорить, что это был еще один неоплаченный вексель национальной буржуазии?

Одно из заседаний Курултая под председательством члена ЦК Милли Фирка Челебиева (Бахчисарай)

Таким образом, по двум важнейшим вопросам, как и по ряду других второстепенных, Курултай повторял «зады» русской буржуазии. Работа Курултая с большой ясностью вскрыла классовое содержание стремлений национальной буржуазии.

Шло собирание пролетарских сил, подготовка к Октябрьскому перевороту в Крыму. Большевики развертывали широкую работу по революционизированию масс, их организации, вели энергичную пропаганду за захват власти. И именно большевики декларировали наиболее ясную, удовлетворяющую широкие трудящиеся массы, программу по национальному вопросу. Казалось бы, «революционеры» из Милли Фирка должны были быть удовлетворены этим. Однако, партия заняла враждебную, контрреволюционную позицию в отношении к надвигающемуся пролетарскому перевороту в Крыму. Как известно, захват власти большевиками в Крыму произошел значительно позднее, поэтому миллифирковцы имели возможность и наблюдать развернувшуюся в пролетарских центрах борьбу, и подготовиться к ней. Вот как рисует партия общее состояние в стране после Октябрьского переворота, как она ориентирует массы:

«В настоящее время государства нет, законов нет, порядка нет... В стране нарушены мир и спокойствие. Порядок вырван с корнем, каждый поступает так, как умеет»...⁹ «На фронте и внутри страны под флагом большевизма творится ряд несправедливостей, арестовываются безвинные люди. Много людей казнены без суда, посягают на свободу личности, грабят дома, громят магазины. Всем известно, какие кровавые, огненные периоды, трагические страницы провела Россия под флагом большевизма».¹⁰

Эта газета «Миллет» являлась боевым партийным органом Милли Фирка и редактировалась членом центрального комитета партии Асан-Сабри Айвазовым. Она изо дня в день вела травлю большевиков, систематически повторяла вслед за русскими белогвардейцами всю ту безобразную ложь, на которую были способны взбесившиеся буржуа. Газета мобилизовала массы вокруг лозунга борьбы с большевиками:

«Мы не допустим, чтобы в нашем Крыму появились вспыхнувшие в России и окружившие ее большевистские и анархистские отряды. Пусть погибнут и анархисты, и та темная сила, которая хочет растоптать своими ногами наших отцов и матерей»...¹¹

И действительно, миллифирковцы на всем протяжении своей деятельности энергично и последовательно проводили свою линию. Они настойчиво добивались и в конце концов добились ввода в Крым с фронта татарских военных частей, они много уделили внимания националистической пропаганде среди эскадронцев. А в период разброда, развала «демократической» буржуазной власти в Крыму, созданной миллифирковцами, Мусульманский исполнительный комитет являлся одно время основной реальной силой, которая противопоставлялась большевикам. Этот Мусисполком, через военно-революционный штаб, руководил татарскими конными эскадронами, вокруг него же группировалось до 2000 человек белогвардейского контрреволюционного офицерства.

Военный «министр» национально-буржуазного правительства — Джафер Сейдамет (слева). Глава национального правительства и крымский муфтий — сын джанкойского помещика Челибиджан-Челебиев (справа). Снимок сделан в Бахчисарае, в Ханском дворце

Надвигающаяся опасность Октябрьского переворота в Крыму сплотила вокруг этого штаба все «живые силы» контрреволюции. Разногласия, которые до конца 1917 г. существовали между вновь созданным татарским правительством и, так называемым, Советом народных представителей, временно сгладились, и произошло некоторое распределение функций между ними: штаб возглавил контрреволюционную борьбу с большевиками, опираясь на татарские конные эскадроны и офицерство; Совет народных представителей занялся делами мирного хозяйственно-культурного порядка. Вот что говорит по этому поводу один из участников борьбы т. Гавен: «Естественно, что тот союз, который был заключен между Советом народных представителей и татарским правительством, этот союз был неискренним, но он был заключен благодаря натиску большевиков. В чем заключался этот союз? Все функции власти перешли Крымскому правительству, а Совет народных представителей превратился как бы в губернскую продовольственную управу... Ему были подчинены только хозяйственные вопросы, а вопросы политические, вопросы создания вооруженной силы перешли к Крымскому татарскому правительству».¹²

Правительство Курултая под руководством Милли Фирка, возглавляемой в первое время Челебиевым,¹³ и возглавляет борьбу всех слоев буржуазии против большевиков.

Перед началом вооруженной борьбы, которая надвигалась с неизбежностью (это было очевидно для обеих сторон), представитель большевиков имел беседу с Челебиевым, в которой говорил о необходимости обезоружить офицеров, группирующихся вокруг штаба. На это он получил категорический отказ, ибо Челебиев видел, что главной организующей силой татарских вооруженных частей в смысле превращения их в опору контрреволюции было кадровое офицерство, поэтому «разоружить его, — говорил он, — это все равно — отнять у нас душу, это значит дезорганизовать армию. Мы знаем, что это значит: вы хотите арестовать кадровое офицерство и через два дня от эскадрона останутся рожки да ножки».¹⁴

Они же на снимке, предназначенном для масс

На предложение о разоружении Курултаевское правительство ответило попыткой разоружить революцию. Началась усиленная подготовка населения путем энергичной агитации через орган партии «Миллет», в котором ежедневно печатались материалы о «варварах»-большевиках, запугивания широких масс «зверствами», которые творятся большевиками. Шла устная агитация по татарским деревням, куда были брошены миллифирковцами специальные агитаторы. Шла подготовка воинских частей, в которых выступал «военный министр» Сейдамет.

Вот как передает его выступление один турецкий журнал:

«...После присяги военный министр произнес следующую речь: «Товарищи, сегодня крымские солдаты впервые приняли присягу верой и правдой служить своей родине, своей нации и подчиниться своим основным законам. Когда громадная русская империя горит от анархии, когда из 170 миллионов русского населения хотя бы 50 человек не гарантированы от опасностей, когда во всех частях ее происходят грабежи, убийства и преступления, когда все части России залиты кровью, когда личные права и культура российских граждан топчется под ногами, крымские мусульмане в Крыму поддерживают и защищают общий мир и спокойствие и не дают Крым и крымцев топтать под ногами.

Вот почему сегодня крымец будет защищать не только свои интересы, но и интересы всех крымцев. В то же время он думает и о колыбели турко-татарского мира — Туркестане и о приволжских районах. Он считает своим идеалом и туда дать дух и жизнь».¹⁵

Другой член Ц.К. Милли Фирка Челебиев в таком же точно направлении агитировал среди населения. Вот одно из подобных выступлений его на большом митинге в Бахчисарае: он говорит, мы —

«Решили освободить Крым от анархии. Чтобы спасти Крым от гражданской войны, защитить жизнь и имущество крымцев... 30 октября мы создали Крымский военно-революционный комитет и объявили анархии официальную войну. Мы твердо уверены, что из этого доблестного боя мы выйдем победителями ...Долой централизм, да здравствует децентрализм...¹⁶

Уверенность в победе была преждевременна, но декларации о национальной независимости, истерика о «зверствах» большевиков мешали татарскому крестьянству правильно ориентироваться. Опутанное националистической пропагандой, оно все же местами уходило из-под влияния миллифирковцев и начинало по-своему, по-революционному разрешать основной наболевший земельный вопрос.

В отдельных районах начался захват помещичьих земель, захват имений. Наиболее энергично это проходило в Феодосийском районе. Как на это реагирует Милли Фирка и ее правительство. Они посылают туда карательные отряды из эскадронцев и те наводят «порядок»: отбирают помещичье имущество и расстреливают крестьян.

Вот что пишет тов. Михалько о карательной «работе» эскадронцев в Феодосийском районе:

«В то время прибывшие два эскадрона татар нас разогнали. Татарские эскадроны прибыли приблизительно в ноябре для восстановления порядка, так как окрестные села занимались дележкой помещичьих земель (имение Граматюка, итальянского консула и др.».

«...Выгоняли крестьян из экономий, вывозили помещичье имущество, и поэтому крестьяне были очень обозлены на татарские части в Феодосийском уезде».¹⁷

Не раз высылали миллифирковцы своих агитаторов и военные части и в другие районы.

Конфликт между тем назревал. Революционный подъем масс тревожил миллифирковцев. Они знали, что и в Крыму близится Октябрьский переворот и надо действовать. Прежде всего надо было разоружить революционные массы. Именно на этой почве начались вооруженные столкновения. Сначала Джафер Сейдаметов пытается разоружить Евпаторию. Этим начинается целая полоса вооруженных столкновений между эскадронцами и красными революционными частями: в Евпатории, Ялте, Феодосии, Керчи, где миллифирковцы пытаются захватить власть в свои руки.¹⁸ Всюду они наталкивались на энергичное сопротивление, а главное — на революционную поддержку революционных частей со стороны Севастополя. И тогда «военный министр» Д. Сейдаметов делает последнюю решительную попытку покончить с революционным Севастополем. Он шлет революционному Севастополю предложение о разоружении и начинает со своими эскадронцами наступление, закончившееся 12 января 1918 г. позорным разгромом и бегством Д. Сейдаметова на ст. Сюрень и Альма.

«Отступать на север нельзя было не только потому, что в Симферополе власть уже перешла к Совету, но и потому, что в это время в Джанкое стоял отряд матросов... Джафер Сейдамет бежал, оставив части на произвол судьбы. Часть национального правительства была арестована».¹⁹

Так закончился первый, наибольший по времени период «положительной» работы миллифирковцев. Уместно поэтому подвести основные итоги их деятельности. Они начали с борьбы за национальную независимость в рамках буржуазно-капиталистического государства; борьбы с пережитками феодализма в форме уничтожения сословных привилегий, реформы школы и ее освобождения от наиболее уродливых форм клерикализма; они расчищали путь для широкого хозяйничанья своего класса — буржуазии.

Дальше этого они не пошли и не могли пойти, иначе они не были бы партией национальной буржуазии.

Они не дали земли крымскому крестьянству и, наоборот, всячески защищали интересы помещиков в этом вопросе. Они глухи были к нуждам промышленных рабочих и не пошли в своей программе дальше бессодержательных пунктов об охране труда. Они контактировали свою работу с контрреволюционной украинской радой и контрреволюционной властью русской буржуазии в Крыму. Они планомерно подготовились к вооруженной борьбе с Советами, возглавили эту борьбу, развернули ее по всему фронту полуострова от Керчи до Евпатории и были разбиты. Таким образом, на первом, наиболее значительном этапе Милли Фирка со всей полнотой обнаружила свою контрреволюционную буржуазную сущность. Она показала, что ее интересы — это интересы буржуазии и помещиков, за которые она боролась с революционным рабочим классом и трудовым крестьянством.

Эта линия поведения Милли Фирка, начиная с февраля 1917 года до 18 января 1918 года, обусловила отход от нее части национально-революционной интеллигенции, а также некоторое уяснение ее политических целей и отход большей части трудовых масс татарского населения, основных слоев крестьянства — бедноты и середняков.

Уже на этом первом этапе партия начала терять свои основные кадры: это было начало превращения массовой национально-буржуазной контрреволюционной партии в группку людей, не имеющих никакой поддержки масс.

Однако, влияние партии, спекулирующей на национальном моменте, с целью перекрытия этим классовых противоречий, отыгрывающейся на декларативной борьбе с мурзачеством и муллами, в этот период было еще значительно.

Примечания

1. Позднее была разработана другая программа, более обширная, включающая ряд моментов, непредусмотренных в первом наброске. Текст этой программы см. в конце брошюры.

2. Краткий анализ основных положений программы Милли Фирка дан в конце брошюры по второму подробному варианту программы.

3. Речь Челебиева на Крымском татарск. делегат, съезде, открывш. 1/X—1917 г. «Революц. и нац. вопрос», т. III. изд. Ком. Акад.

4. Речь Челебиева на Крымско-тат. делег. съезде, открывш. 1/X—1917 г. «Революция и нац. вопрос», т. III, изд. Ком. Акад.

5. Из текста «Крымско-татарских основных законов, § 2».

6. Газета «Миллет» № 137, 25/XII—1917 г.

7. Крым.-тат. основные законы, § 13.

8. Там же, § 8, п. «в».

9. Газета «Миллет» № 101 от 10/XI—1917 г. Из статьи Ясан-Сабри Яйвазова.

10. Газета «Миллет» № 135 от 23/XII—1917 г. Передовая статья.

11. Газета «Миллет» ст 26/XI—1917 г., № 114.

12. Истпарт Крым. ОК ВКП(б). Из воспоминаний т. Гавена, одного из руководителей и участников борьбы с контрреволюцией в Крыму.

13. «Челебиев был сын помещика Перекопского уезда, беспощадно эксплуатировавшего татарскую бедноту, которой он сдавал свою землю на скопщину. Он получил образование в Константинополе — где окончил юридический факультет, учился в Ленинградском университете, потом поступил вольноопределяющимся царской армии во время империалистической войны» (из раб. Елагина. «Национальные иллюзии крымских татар).

14. Из воспоминаний одного из участников переговоров. Архив Ист-.парта ОК ВКП(б).

15. Журнал «Крым Меджмуасы» № 3 (Константинополь, 1918 г.).

16. Журнал «Крым Меджмуасы» № 4 13/VI—1918 г. Речь Челебиева. на открытии Ханского музея в Бахчисарае в 1917 г.

17. Из воспоминаний т. Михалько, рабочего г. Николаева, участника событий (Архив Истпарта ОК ВКП(б).

18. Смотри работу Бунегин а. Революция и гражданская война в Крыму, изд. Крымгосиздата.

19. Бунегин. Революция и гражд. война в Крыму, стр. 116.