Путешественники, наблюдатели, ученые

Изучение исторических памятников Крымского полуострова началось в первой половине XVIII века. Ранние историко-географические экскурсы принадлежат европейским путешественникам, по разного рода причинам, как явным, так и тайным, направлявшимся в Крым. Первым исследователем археологии и исторической географии крымских древностей был О. Мотре — европеец, посетивший полуостров на рубеже первой и второй четверти XVIII столетия (Motraye, 1727). Именно он предпринял попытку отождествления средневекового Гезлева с укреплением Евпаторий, построенным понтийским полководцем Диофантом в период войны со скифами. Бахчисарай и Чуфут-Кале Мотре считал Палакием и Неаполем — царскими крепостями скифов, упомянутыми Страбоном. В 80-е гг. этого же века на Крымский полуостров последовали ученый-энциклопедист Ж. Ромм (Ромм, 1941) и англичанка Е. Кревен, повторившая в своих интерпретациях О. Мотре (Craven, 1789). В начале XIX столетия Крымский полуостров посетил английский ученый Э. Кларк, обстоятельно охарактеризовавший древности Восточного Крыма. Впрочем, вошел он в крымскую историографию не только этим, но и своей последовательной, местами до неприличия, антирусской позицией. О достопримечательностях Крыма не менее обстоятельно писали и русские путешественники: Н.С. Всеволожский (Всеволожский, 1836), С.С. Куторга (Куторга, 1834), М.И. Муравьев-Апостол (Муравьев, 1823) и многие другие. Пилигримов интересовали многочисленные хорошо сохранившиеся памятники и связанные с ними исторические события, скупые сведения о которых встречались в трудах античных писателей, в частности, в описаниях военно-политических коллизий времен Митридата VI Евпатора. Не меньшей популярностью пользовалась и древняя топонимика. Неоднократно предпринимались попытки локализовать скифские крепости Неаполь, Хабеи и Палакий, названные Страбоном, укрепленные пункты Плиния, города Птолемея. Однако относительная удача сопутствовала путешественникам только тогда, когда они определяли местоположение древнего рва и вала — «Тафроса», упомянутого многими греческими и римскими писателями. При северном входе в Крым их встречал древний Перекопский ров и вал — могучее укрепление, протянувшееся по Перекопскому перешейку на девять километров от Черного моря до Сиваша. Лишь в конце XVIII — начале XIX века выяснилось, что рвов и валов в Крыму несколько. Памятники, которые мы теперь называем позднескифскими, пытались локализовать интуитивно, без археологического обоснования, а потому и неточно.

Присоединение Крыма к России в 1783 г. повлекло появление научных работ академического характера. В.Ф. Зуев, составивший после поездки 1782 г. физико-географический, политический и этнографический очерк Крымского ханства (Зуев, 1790), отметил, что внутренние районы Крыма бедны древностями. Через несколько лет его поправил К. Таблиц, упомянувший об отдельных горных укреплениях (Таблиц, 1785). В 1803 г. этот же автор предложил интересную историко-географическую реконструкцию (Таблиц, 1803). В ней Перекоп соответствовал Тафросу, Козлов — Евпатории, а расположенные на севере Крыма татарские села Чатырлык и Шонгары — Сатархе и Тароне Птолемея. Скифским крепостям Страбона: Палакию, Хабеям и Неаполю, по предположению Таблица, могли соответствовать укрепления: Тепе-Кермен, Эски-Кермен и Черкес-Кермен в Горном Крыму.

Составителем первого подробного архитектурно-археологического очерка стал академик П.С. Паллас, изучавший Крым в 1793—1794 гг. Правда, на фоне изумительно сохранившихся античных и средневековых памятников менее заметные позднескифские древности явно терялись. И все же во время Южной экспедиции Паллас кратко отметил следы расположенного близ Симферополя укрепления «Керменчик». В дальнейшем именно этот памятник признали столицей Крымской Скифии. Опираясь на созвучие Балаклавы с Палакием, П.С. Паллас решил, что эта скифская крепость находилась в районе знаменитой Балаклавской бухты (Паллас, 1881).

К сожалению, работы талантливого писателя П.И. Сумарокова были мало информативными по отношению к позднескифским древностям. Но его перу принадлежит один из первых этюдов этнической истории Крыма, повествующий о том, «...что скифы, народ дикий, вытесненный от соседов своих из их земель, искали в полуденных местах себе поселений. Они, пришед к сим странам, прогнали отсюда киммеров и завладели Тавридою, прозванной тогда Тавро-Скифиею». Спустя три года он дополнил это рассуждение ссылкой на Плиния: «...в первом веке по Рождество Христово в Тавриде находилось 30 скифских орд». Территорией Тавро-Скифии Сумароков считал весь Крымский полуостров включая степь между Перекопом и Днепром (Сумароков, 1800. С. 27; 1803. С. 91).

Обширный исторический очерк «История царства Херсонеса Таврического» был опубликован в 1806 г. Его автор — митрополит римско-католической церкви в России С. Сестренцевич-Богуш писал свое сочинение в течение 15 лет. Помимо верноподданнических рассуждений о пользе, происходившей от скифской монархии и от монархии вообще, он предпринял попытку локализовать перечисленные Страбоном скифские крепости. Палакий, Хаб и Неаполь ученый митрополит разместил в районе Инкермана (Сестренцевич, 1806. С. 239), увидев причины поражения скифов во время войны с полководцами Митридата VI в. в небольших размерах и слабости Крымской Скифии.

Взгляды И.М. Муравьева-Апостола, высказанные в 20-е. гг. XIX столетия, мало отличались от рассуждений предшественников (Муравьев, 1823. С. 49, 76). Многочисленные, похожие друг на друга пассажи, повторявшиеся из сочинения в сочинение, явно свидетельствовали о том, что в отношении скифских древностей Крыма уже успела сформироваться историографическая традиция, опирающаяся на нарративные источники и яркие, но произвольные историко-географические реконструкции.