Новое видение Крымской Скифии

В свете исследований на Неаполе и в результате появления «строгой» хронологии для раннего горизонта скифской столицы внимание ряда исследователей вновь сконцентрировалось на позднеэллинистическом периоде в истории Крымской Скифии. Практически одновременно были опубликованы проблемные статьи А.Н. Щеглова и Ю.П. Зайцева.

А.Н. Щеглов (Щеглов, 1998) принял за точку хронологического отсчета для позднескифской культуры Крыма середину II в. до н. э. Исследователь, очевидно, окончательно, согласился с тем, что надежных следов постепенного оседания на землю степного и предгорного населения в III начале II в. до н. э. не прослеживается. Новое оседлое земледельческое население, скорее всего, сформировалось из неких пришлых групп земледельцев, носителей традиции жизни в укрепленных поселениях, а также из степняков Крыма и степного Причерноморья. Возможно, земледельческий компонент связан с гето-фракийцами IV—II вв. до н. э. В пользу вероятности подобного переселения, по мнению А.Н. Щеглова, работает и перспективная гипотеза М.Е. Ткачука, способная по-новому объяснить процесс формирования позднескифских древностей Нижнего Днепра (Ткачук, 1995). С другой стороны, уже с момента своего появления позднескифская культура несет в себе многочисленные признаки эллинизации, это же относится и позднескифскому государству. Относительно династической истории царского рода было высказано предположение о происхождение дома Скилуридов от древних северопричерноморских скифов, возможно, первоначально и не связанных с Крымом. Исследователь привел аргументы в пользу связи династии с Ольвией, Истрией и фракийским миром, признал надежно зафиксированными династические контакты дома Скилура с правителями Боспора и допустил возможность еще более широкого их распространения (вплоть до Египта). Наименования крепостей Палакий и Напит, в представлении А.Н. Щеглова, связаны не с социальной структурой индоиранских обществ, как предполагал в свое время Д.С. Раевский, а с наименованиями первенствующих во времена Скилура племенных объединений.

Ю.П. Зайцев (Зайцев 1999) на основе заключения о том, что история Неаполя скифского может быть достоверно прослежена лишь с середины II в. до н. э., также реконструировал общую ситуацию второй половины столетия. Хронологическая модель эллинистического Неаполя была перенесена на другие позднескифские городища крымского предгорья и подкреплена датировкой самых ранних погребений. Все это повлекло за собой заключение о формировании основных компонентов культуры поздних скифов в Крыму и формировании царства Скилура в короткие сроки, около середины II в. до н. э., но не ранее. Вывод был подкреплен ссылками на современные представления о развитии евразийских культур сарматского типа.

Итак, государство Скилура формируется в Крыму около середины II в. до н. э. (Зайцев, 2003). Археологически в это время фиксируется некое новое население с катакомбным обрядом погребения. О присутствии автохтонного населения могут свидетельствовать лишь подкурганные захоронения в каменных гробницах с очень большим количеством погребенных. Впрочем, такая интерпретация, по мнению самого исследователя, так же нуждается в дополнительных обоснованиях. Государство Скилура совмещает в себе черты эллинистической монархии и раннеклассового образования, для которого характерны объекты дворцово-храмового типа. Южный дворец Неаполя в этой структуре служит местом пребывания царской особы и местом отправления официального династийного культа, имеющего синкретичный греко-варварский характер.

Недавняя сенсационная находка на Неаполе надписи, посвященной Арготу от имени повелителя Скифии, вновь позволила внести коррективы в историю Крымской Скифии (Виноградов, Зайцев, 2003). Этот персонаж уже известен на Боспоре в качестве мужа царицы Камасарии. Надпись связана еще с одним мавзолеем, расположенным на территории города и построенным не ранее 130 г. до н. э. Находка и интерпретация надписи дала возможность Ю.П. Зайцеву откорректировать начальный этап истории позднескифского царства (Зайцев, 2000а). В представлении исследователя Аргот — правитель соседнего с Боспором варварского государства, около середины II в. до н. э. он выступает в роли основателя Неаполя, строителя крепости и прямого предшественника Скилура.

В работах последних лет В.М. Зубарь конкретизирует представления о некоторых аспектах военно-политической истории Крымской Скифии. Исследователь убежден, что после победы Диофанта над скифами позднескифское государство прекратило существование, а на его территории были размещены Понтийские гарнизоны, простоявшие там до 89—85 гг. до н. э. (Зубарь, Ліньова, Сон 1999. С. 125). В конце II в. н. э., в период правления на Боспоре Савромата II между 186 и 193 гг., римское командование и Боспорское царство провели в Таврике широкомасштабную военную операцию, направленную против варваров. В результате под боспорскую юрисдикцию перешла восточная часть Горного и Предгорного Крыма, что подтверждают надписи, найденные в Судаке и Старом Крыму. Не исключено, что по Южному побережью Крыма Боспор продвинулся до района г. Аю-Даг (Зубарь, Ліньова, Сон 1999. С. 233—235). Юго-Западный Крым к этому времени находился под римским контролем.

В недавно вышедшей монографии В.М. Зубарь обстоятельно изложил свои взгляды и на социально-политическую историю крымских скифов (Зубарь, 2004). Скифское общество времени Скилура исследователь, в остром дискуссионном стиле, охарактеризовал как социальный организм раннекласового уровня развития, распавшийся поле победы Диофанта на отдельные области, управляемые «династами», признав наименования скифских крепостей связанными с именами позднескифских племенных объединений (Зубарь, 2004. С. 126). После Скилура и Палака поздние скифы так и не «...смогли вновь стать самостоятельной политической силой в условиях массовой миграции более сильных в военном отношении кочевых сарматских племен, включавших в орбиту своих интересов Таврический полуостров» (Зубарь, 2004. С. 128). В этническом же отношении они подверглись ассимиляции со стороны оседающих на землю сармат.

* * *

Обзор современных взглядов на этническую и политическую историю Крымской Скифии свидетельствует о единовременном существовании двух основных моделей ее этнополитического развития.

Концепция позднескифского царства в Крыму, принадлежащая П.Н. Шульцу и восходящая к трудам М.И. Ростовцева, хорошо согласованная с взглядами Б.Н. Гракова, отражала умонастроения значительной части советской интеллигенции первых послевоенных лет. Она продолжает существовать и сейчас, хотя и не имеет большого числа приверженцев. Наиболее последовательно она проявляется в трудах Т.Н. Высотской, строящихся на трех основных принципах:

1. Представление об отсутствии разрыва между предшествующей скифской и позднескифской культурами.

2. Уверенность в существовании позднескифской культуры и государства с конца IV или с III в. до н. э.

3. Мнение о том, что позднескифский субстрат доминирует в политическом и этническом плане на всех этапах истории Крымской Скифии.

К этим постулатам был близок и И.Н. Храпунов. Еще недавно исследователь отмечал, что в III—II вв. до н. э. скифы, объединенные в государство, играли активную роль в жизни Северного Причерноморья, а Неаполь, столица позднескифского государства, достиг наибольших размеров к концу III в. до н. э. (Храпунов, 2003. С. 88, 93, 97). Однако в последних его работах наметился некоторый отход от прежней позиции. Ученый согласился с отсутствием слоев VI—III вв. до н. э. на позднескифских памятниках, вполне обоснованно предположив, что общий северопричерноморский кризис III в. до н. э. проявился на Крымском полуострове в уменьшении численности и увеличении подвижности населения (Храпунов, 2003а. С. 18—19). Основой периодизации позднескифской культуры стали заключения о том, что II в. до н. э. — время завершения консолидации скифских племен, а I в. до н. э. — первая половина I в. н. э. были временем расцвета позднескифской культуры и то, что во II в. н. э. произошла интеграции скифов и сармат и формирование новой синкретичной культуры (Храпунов, 2003а. С. 19, 22).

Яркой особенностью работ исследователя является поиск связующего звена между скифами и познескифским населением Степного Причерноморья и Крыма. Такую связь наиболее рационально искать в погребальных памятниках, как это и делает И.Н. Храпунов. Возможно, о преемственности свидетельствуют погребения в катакомбах из грунтовых могильников в Левадках, Фонтанах и в кургане у Чистенького. Однако могильники пока не дают строгих дат, лишь для ранних погребений из могилы Фонтаны 5, на основании бронзовых наконечников стрел, в принципе допустима датировка IV—II вв. до н. э. (Храпунов, 2004а. С. 92—93). Но нет причин подтверждать интересное предположение комплексом из Чистенького, датируя его III в. до н. э. Это погребение, судя по обнаруженной в нем античной керамике (Колтухов, Тощев, 1998), даже в широких хронологических рамках относится ко времени не ранее II в. до н. э. Более точная дата (третья четверть — вторая половина II в. до н. э.) указана в публикации памятника, подготовленной Ю.П. Зайцевым и С.Г. Колтуховым, в рукописи, знакомой исследователям, но до сего дня не изданной. Интересно, что недавно была предложена и более поздняя датировка этого комплекса — начало I в. до н. э.

Иные позиции, которые мы назвали бы «переходными», оформились в 80—90-е гг. Они характерны для В.М. Зубаря, А.Е. Пуздровского, С.Г. Колтухова. Достаточно близки им некоторые взгляды, изложенные в работах С.Ю. Внукова и В.Б. Уженцева. Как правило, эти исследователи фиксируют хронологический разрыв между скифскими и позднескифскими памятниками, однако считают, что новая позднескифская культура основывается на сочетании традиций, характерных д ля местного тавро-скифского субстрата с западными и восточными элементами, привнесенными в Крым, отмечая при этом высокую степень ее эллинизации. По мнению А.Е. Пуздровского, в результате подобного развития этно-культурных процессов к концу II в. до н. э. сформировался новый этнос — крымские скифы (Пуздровский 2001б). В период подчинения Боспора и Таврики Митридату VI Евпатору отмечается высокая вероятность распада государства на несколько небольших административных образований, зависимых от Понтийской державы. После же Митридата, по мнению В.М. Зубаря, крымские скифы периодически оказывались в вассальной зависимости от сармат. Существенно и то, что исследователи Северо-Западного Крыма указывают на заметную роль Боспора на этой территории в первые вв. н. э. Процесс проникновения сармат в Крым был настолько интенсивен, что со II в. н. э. здесь мог сформироваться новый скифо-сарматский этнос. Танаисская надпись свидетельствует в пользу предположения о том, что после 193 г. н. э. Юго-Западная Таврика оказалась под непосредственным римским контролем, а центральные и восточные районы предгорья перешли под контроль Боспорского царства. Не исключено, что в зону боспорского управления вошли и западные районы полуострова.

О формировании очередной концепции возникновения Крымской Скифии свидетельствуют работы Ю.П. Зайцева (ср. Zaytsev, 2002а), одна из статей А.Н. Щеглова. У А.Н. Щеглова и Ю.П. Зайцева позднескифская культура предстает своеобразным новообразованием, быстро развивающимся в предгорье и Северо-Западном Крыму во II в. до н. э. или в середине — второй половине II в. до н. э. Ее истоки Ю.П. Зайцев усматривает в неком «восточном импульсе». Е.Н. Попова видит в Новых обитателях западного побережья Крыма эллинизированных скифов, переместившихся сюда с территории Боспора. Содействие же Боспора формированию Крымской Скифии представляется очень вероятным, в его пользу свидетельствует и надпись в честь Аргота, обнаруженная на Неаполе. Менее доказуемы, но перспективны предположения А.Н. Щеглова и А.Е. Пуздровского об участии в этом процессе переселенцев из Западного Причерноморья. Формирование позднескифского государства в Крыму Ю.П. Зайцев и А.Н. Щеглов относят ко второй половине II в. до н. э. В сущности, в наши дни стала вполне актуальной постановка вопроса о том, что Крымская Скифия II в. до н. э. начала формироваться как ядро военно-политического объединения «поздних скифов», территория которого могла распространяться на значительную часть Степного Причерноморья. О такой возможности говорит и посвящение Арготу, где в контексте военного противостояния упоминаются фракийцы и меоты. Однако развитие новой Скифии было прервано в результате сложения Понтийской державы Митридата Евпатора и продвижения сармат на запад.

Из всего же сказанного выше следует, что взгляды, развиваемые исследователями на протяжении последних десяти — пятнадцати лет, позволяют говорить об оформлении и обосновании новых гипотез, постоянно модернизирующихся на основе интерпретации результатов новейших полевых исследований.