Заложники

Заложничество является разновидностью древних обычаев, способом и условием деятельности общества, осуществление которого в определенной ситуации приобретает обязательную, общепризнанную силу необходимости и выражает неоспоримое отношение к нему большинства народа или группы людей. Обычаи основаны на выработанной в течение многих веков практике, традициях, затрагивают потребности и интересы общества и отражают его образ жизни. Заложники — это лица, насильственно задержанные или похищенные в целях давления на государственные органы, общественные объединения или отдельных лиц ради выполнения ими каких-либо требований похитителей с угрозой убийства заложников, если требования не будут выполнены. Во время войны в качестве заложников были военнопленные, в том числе раненые и больные, а также мирные жители, захваченные на территории военных действий. Известны случаи взятия заложников, которые являлись родственниками или иными близкими людьми для военачальников неприятеля. Требования обычно выдвигались разные: вымогательство денег или ценностей, освобождение из заключения некоторых лиц, совершение иных незаконных действий или отказ от действий, зависящих от лиц, которым адресовано требование.

В понятие заложничества входит совокупность признаков, наличие которых при определенных обстоятельствах свидетельствует о характере действий инициаторов взятия заложников. Этими признаками, как правило, являются:

• насильственный захват одного человека или группы людей и лишение их свободы (в истории встречались случаи добровольной выдачи заложников как гарантии соблюдения договорных обязательств);

• перемещение заложников из одного места в другое или содержание их в месте задержания в условиях несвободы;

• выдвижение требований и установление срока их выполнения;

• угроза убийства заложников или уничтожения определенных объектов в случае отказа выполнить требования;

• выбор таких заложников, удержание которых, по мнению заинтересованных лиц, заставит другую сторону выполнить требования. Сами заложники чаще всего не представляют для захватчиков большого интереса. Прежде всего они являются средством вымогательства и своеобразным щитом для собственной безопасности и безнаказанности. Не случайно преступники, пытаясь уйти от преследования и задержания, прикрываются заложниками и нередко добиваются своей цели. В массовом порядке иногда в качестве заложников использовались женщины и дети, которых гнали впереди группы, что служило гарантией того, что по наступающим, прятавшимся за спины заложников, стрелять не будут.

Вымогательство, шантаж посредством захвата заложников — такой же древний, варварский и бесчеловечный обычай, как и рабство, продажа военнопленных, а наиболее позорное явление — их убийство. Заложничество демонстрирует крайнее пренебрежение к человеческим ценностям, основам и принципам гуманности, попранию чести, достоинства и обыкновенной порядочности.

Примеров взятия заложников в истории человечества сохранилось с античных времен множество. У современников они вызывают асоциальное к ним отношение, как к практике первобытной дикости. Цезарь Гай Калигула брал в заложники детей — сыновей знатных германских вождей. После прекращения второй Пунической войны 202 г. до н. э. карфагеняне вынуждены были отдать римлянам 300 детей в качестве заложников. Древний историк Тацит свидетельствует, что римские полководцы брали в заложники также молодых девушек из благородных семей граждан провинций как гарантию подчинения окраин Римской империи. По требованию цезаря Августа Парфянский царь Фраат IV уступил ему Армению и в знак верности римлянам отдал ему много заложников. Поскольку царь продолжал находиться в зависимости от Рима, цезарь обходился с заложниками милостиво. Известно, что будущий император Рима Юлий Цезарь был сам захвачен пиратами возле острова Фармакуссы в Эгейском море и удерживался ими как заложник с требованием выкупа его за 20 талантов золота (более 500 кг). Юлий, преисполненный высокомерием и надменностью, предоставил пиратам вместо требуемых 20 аж 50 талантов. При этом он предупредил, что весьма скоро за это оскорбление они будут уничтожены. Свою угрозу Юлий Цезарь, конечно, выполнил¹.

В средние века взятие заложников с определенными требованиями также не считалось чем-то чрезвычайным. Однако с приближением к XIX в., когда под воздействием прогрессивных взглядов сформировались цивилизационные критерии жизнедеятельности, случаи заложничества встречались все реже. Между тем известен случай возрождения этого варварства и в начале XX в., вызвавший возмущение всего мира. Англичане вели затяжную и безуспешную войну с бурами — потомками голландских колонистов в Южной Африке, отстаивающими независимость своих республик — Оранжевой и Трансвааль. Чтобы подавить освободительное движение народа и лишить повстанческие отряды поддержки со стороны местного населения, англичане согнали родственников бойцов этих отрядов в концлагеря и держали их за колючей проволокой как заложников. В Оранжевой республике в 1901 г. было 19 таких лагерей на 35 тыс. человек, в основном женщин и детей. В Трансваале в 12 лагерях содержалось около 25 тыс. заложников. Именно такими жестокими мерами колонизаторы достигали победы над освободительными силами и порабощали народы.

Во время французской революции практика заложничества получила широкое распространение и использовалась в борьбе с контрреволюцией.

Ленин открыто восхищался событиями Великой французской революции и деятельностью ее руководителей (которые уничтожили огромное количество граждан страны, а потом и друг друга). Он с удовольствием констатировал:

«...в годы Великой французской революции французский народ... проявил... гигантское революционное творчество, пересоздав всю систему, порвав все старые законы и обычаи войны и создав вместо старых войск новое революционное народное войско и новое ведение войны»².

Под этим «революционным творчеством», кроме прочего, видимо, понималось и возобновление практики брать заложников. А.З. Манфред, передавая слова Наполеона о своей власти во Франции после революции, пишет:

«Новая власть — консулат — проявила великодушие не только к своим противникам слева — якобинцам, но и к противникам справа — роялистам (реакционные монархисты. — Авт.). Находящаяся в заключении большая группа роялистов, с трепетом ожидавшая смертной казни, была выслана за пределы республики. Были отменены законы о заложниках, закон о принудительном займе, вызывающий недовольство состоятельных людей»³.

В связи с этим можно предположить, что заложничество появлялось в последние два столетия как призрак древности в связи с революционными потрясениями и гражданскими войнами. По словам Каутского, брать заложников — это вершина революционной мерзости. В период гражданской войны в России большевики воскресили практику заложничества и широко применяли ее всегда и везде. А демиургом, т. е. зачинателем, создателем, творцом и организатором нового исторического этапа применения методов захвата и использования в то время заложников был именно Ленин — основатель партии большевиков и советского государства, вождь российского и мирового пролетариата, того эксплуатируемого класса, который, следуя ленинскому учению, борется за демократию, социализм и самое гуманное, справедливое и человеколюбивое общество в мире. (Вряд ли догадывались те несчастные, которые попадали в руки красных палачей, что их смерть творится для блага всего человечества, а прежде всего во имя мирового пролетариата.)

Ленин постоянно поучал, советовал, настаивал и приказывал брать заложников. В основном это было гражданское население, живущее по пути движения Красной армии и в местностях, охваченных народными восстаниями против террористической и грабительской политики советской власти. Только в открытых ленинских трудах таких наставлений множество. Немало их осталось и в закрытых фондах ленинского наследия. Несмотря на некую оторванность в отдельных случаях от общего текста, письма или телеграммы Ленина в той ситуации, когда давались приказы о захвате заложников, содержат в смысловом отношении законченный отрывок и без всякого сомнения выражают категорическую волю автора.

Приведем часть письма А.Д. Цюрупе от 10 августа 1918 г.:

«Чтобы еще сделать? Проект декрета — в каждой хлебной волости 25—30 заложников из богачей, отвечающие жизнью за сбор и ссыпку всех излишков.

Я предлагаю заложников не взять, а назначать именно по волостям.

Цель назначения: именно богачи, как они отвечают за контрибуцию, отвечают жизнью за немедленный сбор и ссыпку излишков хлеба.

Инструкция такая (назначить заложников) дается:

а) комитетом бедноты;
б) всем продотрядам.

Сила? Как раз теперь в прифронтовой полосе сила будет. Ленин»⁴.

9 августа 1918 г. Ленин отправляет телеграмму Пензенскому губисполкому.

«Получил Вашу телеграмму. Необходимо организовать усиленную охрану из отборно надежных людей, провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концлагерь вне города. Ленин»⁵.

8 июня 1919 г.:

«Э. М. Склянскому... надо усилить взятие заложников из семей офицеров — ввиду учащения измен. Сговоритесь с Дзержинским. Ленин»⁶.

2 августа 1920 г.:

«Ревкому Уральской области. Уральск. Президиуму исполкома. Саратов. ...Пресекать в корне всякие проявления сочувствия и тем более содействия местного населения Сапожкову (командир повстанческого отряда. — Авт.), используя всю полноту революционной власти; в тех случаях, где содействие имело место, потребовать выдачи главарей; от селений, лежащих на пути следования отрядов Сапожкова, брать заложников, дабы предупредить возможность содействия. Настоящее распоряжение требует самого срочного и энергичного выполнения под личной ответственностью исполнителей. Ленин»⁷.

Взятие заложников по указанию Ленина и других партийных главарей приобрело массовый характер и грозило уже тогда превращением России в сплошной концлагерь. Представители прогрессивно настроенной общественности в то время резко критиковали большевиков. Как отреагировал на это Ленин, видно из его письма от 9 июля 1919 г.:

«Письмо ЦК РКП(б) к организациям партии. ...Отметим только, что наиболее близкие к Советской власти мелкобуржуазные демократы, называющие себя, как водится, социалистами, например, из "левых" меньшевиков и т. л., особенно любят возмущаться "варварством", по их мнению, приемом брать заложников.

Пусть себе возмущаются, но войны без этого вести нельзя, и при обострении опасности употребление этого средства необходимо, во всех смыслах (его надо. — Авт.) расширять и учащать...

Надо составить списки подобных групп (или принудить их самих составлять группы с круговой порукой). Ленин»⁸.

В этой полемике с демократами, беря слово «варварство» в кавычки, он пытается обосновать и оправдать заложничество «обострением опасности» и требует его «расширять и учащать». Такое объяснение, конечно, не могло убедить ни демократов, которых с неприкрытым сарказмом он называет социалистами, ни простых людей, сознающих, что под «обострение опасности» можно подвести любые события, но никакие ситуации, никакие опасности не могут оправдать совершение тяжких военных преступлений, чем являются захваты заложников. Кроме того, его высокомерное и пренебрежительное отношение к оппонентам, выраженное словами: «пусть себе возмущаются...», уж слишком похоже на циничное обоснование политики бесчестия, жестокости, вероломства и коварства Никколо Макиавелли, когда он, отвечая на возражения своих противников, заявил:

«Пусть обвиняют его поступки, лишь бы оправдывали результаты их...»⁹.

Наиболее массово и интенсивно большевики стали захватывать заложников с августа 1918 г. после убийства Урицкого, Володарского, Мирбаха и ранения Ленина. Заложников брали тысячами и без всяких условий и вины расстреливали их. Член коллегии ВЧК Петерс по этому поводу заявил:

«...я заявляю, что всякая попытка русской буржуазии еще раз поднять голову (среди убийц, как известно, представителей буржуазии не было. — Авт.) встретит такой отпор и такую расправу, перед которой побледнеет все, что понимается под красным террором».

Эта беспрецедентная угроза со стороны официальной власти, по словам С.П. Мельгунова, была опубликована в газете «Утро Москвы» № 21 от 4 ноября 1918 г. Арестовывали по спискам представителей оппозиционных партий и групп, бывших офицеров и чиновников, интеллигентов и предпринимателей. Часто забирали при облавах. Списки расстрелянных заложников публиковались в газетах во многих городах России с устрашающими комментариями типа: «за голову и жизнь одного из наших вождей должны слететь сотни голов буржуазии и всех ее приспешников». Волна захвата заложников и их расстрелов прокатилась по всей России и стала основным устрашающим оружием новой власти.

По свидетельствам писателей Д.С. Мережковского и З.Н. Гиппиус, в первые же дни после указанных акций было арестовано сразу около 10 тыс. человек с водворением их в 38 тюрем городов России. В Петрограде через несколько дней расстреляно 512 человек, о чем сообщалось в печати. Потом снова было объявлено о предстоящем расстреле очередных 500 человек. Затем опять расстреляли 500 человек, но уже без публикации имен погибших¹⁰. И так почти каждый день — без учета, без вины. Характерно, что в публикуемых газетах, приказах и сообщениях по этому поводу прямо указывалось о взятии и расстреле именно заложников, а не виновников покушения на большевистских лидеров. Устроенный в связи с этим террор, без сомнения, является обыкновенной местью совершенно невинным людям, актом возмездия своему народу, который в своем большинстве не разделял эйфории переворота, и его устрашением. По словам кровавого чекиста Лациса, расстрелы заложников необходимы в целях воздействия на обывателя, поскольку они производят на него «должный эффект»¹¹ Кроме того, погибших в то время людей вряд ли можно назвать заложниками, поскольку причины и обстоятельства их захвата и расправы выходят за рамки классического понятия и смысла заложничества.

Факты расстрелов заложников много раз встречаются среди материалов архивных дел. Об этом свидетельствуют записи в анкетах, заполненных арестованными для рассмотрения особыми отделами ВЧК по городам Крыма. С начала 1921 г. в тюрьмах Крыма содержалось более 500 заложников, большинство которых являлись родственниками или друзьями скрывающихся в горах «зеленых», т. е. солдат и офицеров, уклоняющихся от регистрации. Их вина заключалась лишь в том, что, поддерживая связь с этими лицами, они иногда передавали им продукты питания. Имена заложников публиковались в печати и в разбрасываемых листовках, в которых излагались условия освобождения заложников при явке скрывающихся на регистрацию¹². Эти иезуитские меры часто срабатывали, «зеленые» покидали свои горные убежища, являлись в пункт регистрации и тут же были расстреляны, а заодно были расстреляны и заложники за связь с «бандитскими элементами».

Членам семей, задержанным в качестве заложников, чекисты ставили категорические условия, что если их родственники в определенный срок не придут на регистрацию, они как заложники будут расстреляны. Применялся также прямой обман. Например, одному из явившихся с гор на регистрацию, которого временно оставляли на свободе, предлагали писать письма своим еще скрывающимся товарищам о том, что все бывшие солдаты и офицеры Белой армии якобы уже прощены по амнистии и дальше скрываться им нет смысла. Многие «зеленые», измученные пещерными условиями проживания и голодом, поверили лживым обещаниям, не подозревая иезуитского коварства, явились в пункт регистрации, но тут же были арестованы, а через день-два расстреляны вместе с автором провокационных писем.

Особенно широко заложничество применялось в Украине в связи с проведением продразверстки и постоянным выкачиванием из нее зерна. Потрясающие по своим трагическим последствиям события произошли в ноябре 1920 г. в Уманском уезде. Московский продотряд, привыкший по-бандитски безнаказанно грабить крестьян в России, забирая у них все до последнего зерна, встретил в этом уезде всеобщее возмущение и отказ выдавать хлеб бесплатно. Никакие угрозы на местных «мужиков», вчерашних солдат мировой войны, не действовали. Продотряд, имея полномочия вызывать на помощь воинские части, воспользовался этим. На место прибыл эскадрон конников, в составе которого, понятно, не было украинцев. Впрочем, армия довольно часто участвовала в хлебных операциях. Красноармейцев использовали для этой цели непосредственно по указаниям Ленина. Приведем одно из них:

«Ворошилову. Прошу Вас дать распоряжение комсоставу Конармии и проверить специально, чтобы во время перехода Конармии оказывалось всемерное содействие местным продорганам ввиду необходимости экстренной и быстрой помощи Москве хлебом»¹³.

Однако, несмотря на вызываемые продотрядом подкрепления, сопротивление крестьян продолжалось. Тогда применялось огнестрельное оружие. Об этом свидетельствуют сохранившиеся документы. Имеется письмо какого-то Яценко от 14 ноября 1920 г. своему командиру Ковалевскому:

«Отряд Попова в прах разгромил банды Дерещука численностью до 4-х тысяч человек из жителей (сел. — Авт.) Легезино, Тальяпки, Вишнополя, Камьяничи, Зеленки, Белошки и Рощи. Изрублено и расстреляно бандитов, пойманных с оружием в руках, около 250 человек. В селах Легезино и Тальяпки сожжено домов по 20 в каждом, тех, из которых стреляли или (домов. — Авт.), бежавших бандитов. Настроение красноармейцев в высшей степени революционное, рвутся на бандитов. Считаю нужным поместить сводку в газете. Яценко».

Показательно, не так ли? Чем это событие не продолжение эпопеи Г. Сенкевича «Огнем и мечем»? Все так же и рубили, и жгли, и грабили. При этом не забывали и преувеличить силы противника, дабы показать свое геройство. Единое различие — не поляки против украинцев и русских, а свои против своих же... Кроме разгрома нескольких сел и расстрела их жителей, применяли также ленинское средство воздействия на непослушных — взятие заложников. Так, в отношении таких лиц был вынесен «приговор» от 18 ноября 1920 г.:

«Коллегия особого отдела ВЧК при РВС 14 армии в составе: председателя М. Наволовского, членов Степанка и Томковича рассмотрела материалы начальника отдела М. Наволовского о заложниках деревни Легезино Уманского уезда в отношении: Доличенка Саввы, Коломийца Лария, Мороза Каленика, Павленка Исаака, Рыбки Ильи, Рыбки Прокофия,

постановили: ввиду того, что после взятия заложников из дер. Легезино, деревня Легезино возстала (так в тексте. — Авт.) поголовно, не считаясь с тем, что в особом отделе имеются заложники — упомянутых заложников расстрелять, а именно:

Доличенко Савву, Коломийца Лария, Мороза Каленика, Павленка Исаака, Рыбку Илью, Рыбку Прокофия.

Объявить настоящий приговор в местных газетах с соответствующей мотивировкой».

Постановление было исполнено, как водится, в течение суток. Присутствовали те же «судьи». Кроме указанных лиц, расстреляли еще их соседей Матояви Никиту, Цьопку Петра и Пасечника Каленика, но уже без каких-либо «приговоров»¹⁴.

Нельзя не обратить внимание на исключительно пренебрежительное отношение к этим «мужикам». В деле, кроме фамилий и имени, никаких данных о них нет. Кто они, каков их жизненный и трудовой путь, возраст, семейное положение, участие в защите отечества на фронтах прошлой войны, имущественное положение — ничего. Они, как и другие крестьяне, не были ни разу допрошены, причины «возстания» не выяснялись, хотя, судя по многочисленным примерам наглого ограбления крестьян, причины легко угадываются.

По постановлению Бердянской уездной ЧК от 29 марта 1921 г. крестьяне-болгары с Андровки были заключены в концлагерь на неопределенный срок как заложники с конфискацией имущества и с требованием ко всем крестьянам села не выступать против советской власти, не принимать участия в несанкционированных советами союзах и обществах и поддерживать власть. На допросах от 22 марта 1921 г. крестьяне дали показания о том, что никакой антисоветской деятельностью они не занимаются, а общественная работа их не интересует. Один из «обвиняемых» заявил:

«В Андровке есть товарищество по улучшению сельского хозяйства. Я являюсь членом товарищества. Это товарищество занимается только сельским хозяйством. Ничем иным, а только сельским хозяйством».

И все же в целях предупреждения возобновления деятельности товарищества в концлагерь были заключены: Рунчев Василий Иванович, 1861 г. р.; Кюрчев Степан Михайлович, 1869 г. р.; Кюрчев Борис Михайлович, 1871 г. р.; Бакаржиев Илья Христофорович, 1864 г. р.; Бакаржиев Филипп Михайлович, 1878 г. р.¹⁵

Приведем еще один «шедевр» антинародного террористического режима, который захлестнул благодатные земли Украины и терзал их с первых же дней «освобождения». На этот раз отряды продразверстки показали свою власть в Вознесенском уезде.

Из приказа Вознесенского уездного особого продкома Одесской губернии от 15 ноября 1921 г.:

«Взять в каждой волости от 15 до 25 человек заложников из кулацкого и средняцкого населения. В случае, если какое-либо село отказывается дать подписку о круговой ответственности или же, дав подписку о выполнении продналога в 48-ми часовой срок, и по истечении времени продналог будет не выполнен, такие села будут объявлены врагами советской власти. Половина заложников будет судима вплоть до применения высшей меры наказания — расстрела, после чего будет взята новая группа...»

27 ноября 1921 г. Приказ того же продкома:

«В случае дальнейшего упорного уклонения отдельных лиц на селе, которые в совокупности составляют большую часть плательщиков, там уполномоченным надлежит вводить в села воинские части (для содействия и прокормления за счет селян). Всякий выезд и въезд в эти села строго воспрещаются до выполнения налога и прекращается свободный хозяйственный оборот»¹⁶.

В архивных уголовных делах подобное блокирование населенных пунктов вследствие недобора зерна по планам продразверстки или налога зафиксировано неоднократно. После такой чистки в крестьянских хозяйствах Украины и Крыма зерна практически не оставалось, вследствие чего ограбленные жители уже попадали в объятия голода. А председатель Совнаркома Украины Раковский систематически докладывал Ленину о ходе выполнения планов заготовки и готовности их выполнить полностью. Но даже он, в конце концов, вынужден был 28 января 1922 г. доложить Ленину о тяжелом положении населения:

«...мы, несмотря на самый строгий нажим (на крестьян. — Авт.) на взятие сотен заложников, не могли добрать 255 тысяч пудов хлеба... Но нужно здесь прибавить, что в Александровской губернии в конце ноября уже 300 тысяч крестьян кормились суррогатами из макухи и курая и случаи смерти от голодного тифа насчитывались уже сотнями»¹⁷.

Если уж Раковский взмолился перед Лениным и сообщал ему о бедственном положении народа, хотя он приводил явно заниженные данные, то что же происходило в действительности? Без сомнения, к весне 1922 г. погибли от голода миллионы людей, а среди них сотни тысяч детей.

Как же это случилось? Почему, судя по неплохому урожаю, в Украине наступили столь катастрофические последствия? В современном исследовании группы авторов, благодаря которым появилась книга «Голод 1921—1923 гг. в Украине», довольно полно отражены обстоятельства и последствия губительной политики как российских, так и украинских партийных функционеров. Приведем лишь несколько примеров, относящихся к теме.

Раковский 22 февраля 1921 г. обратился к Ленину за советом о целесообразности продажи хлеба за границу и приобретения машин. На это Ленин ответил:

«...три четверти (фонда. — Авт.) дать центру, а четверть городом и рабочим Украины...»¹⁸.

Этим запросом Раковский, председатель Совнаркома Украины, похоже, сориентировал Ленина на то, что в Украине якобы имеются большие запасы хлеба. Уже 23 февраля 1921 г. он приказывает Раковскому:

«Х.Г. Раковскому. Харьков. ...в целях хоть бы некоторого смягчения продовольственного кризиса в центре заставляет самым категорическим образом потребовать от Укрнаркомпрода (нарком Владимиров М.К. — Шейнфинкель. — Авт.) выполнять регулярную отправку сорока продовольственных вагонов ежедневно с назначением — центру. Выражаю настоятельное желание отправки шестидесяти вогонов...»¹⁹.

Но сомнения все же берут над ним верх и он своему многократно испытанному чекисту, главному палачу Крыма, будущему Наркому внутренних дел и председателю ГПУ Украины В.Н. Манцеву дает указание держать Украину и ЦК КП(б)У в повиновении:

«В.Н. Манцеву. Но Украине происходят безобразия. Расхлябанность Укрцека полная. Посмотрим, сумеете ли Вы выполнить как следует»²⁰.

В давлении на Украину всероссийского государственного и партийного аппарата внес свою лепту и Бухарин:

«18.05.1921 г. Т. Фрунзе. Тов. Бухарин говорит, что урожай на юге превосходный. Теперь главный вопрос всей советской власти, вопрос жизни и смерти для нас — собрать с Украины 200—300 млн. пудов.

Для этого главное — соль. Все забрать, обставить тройным кордоном войск все места добычи, ни фунта не пропускать, не давать раскрасть. Это вопрос жизни и смерти... Ленин»²¹.

Вследствие этого соль стала еще одной монополией власти, еще одним оружием против народа. Соль, цена на которую повысилась в несколько раз, продавалась только в обмен на зерно. «Соляного бунта», наподобие того, который 1 и 2 июня 1648 г. происходил в Москве в период царствования Алексея Михайловича, не наблюдалось, хотя риск возникновения бунта все же был.

На протяжении 1921—1922 гг. на Украину обрушился невиданный шквал различных постановлений, решений и указаний, обязывающих ее жестко изымать плоды труда своих граждан. 28—30 июня 1921 г. следуют одно за другим постановления о пересмотре в сторону повышения ставок продналога. 12 августа принято постановление Совета труда и обороны РСФСР «О чрезвычайных мерах по изъятию продналога», согласно которому в случае противодействия сбору продналога в волости следует вводить воинские части, учреждать ревтрибуналы и сурово карать непокорных. При этом воинские части обеспечиваются за счет селений по полной норме. Ленин приказал не переводить освободившиеся войска с Южного фронта в центральные губернии, а разгружать и обеспечивать их всем необходимым на Украине. 3 сентября принято постановление ЦК КП(б)У по докладу Фрумкина о направлении в Россию в данное время 30 млн пудов хлеба «даже в ущерб собственному снабжению». В нем предусмотрено также срочное создание во всех уездах трибуналов и в случае коллективного отказа какого-либо села выполнять продналог применять «специальные меры наказания», т. е. брать заложников и расстреливать их.

Центральная власть обязала Украину поставлять продовольствие и в Крым, где тоже начался невиданный голод. И.С. Шмелев в своей эпопее «Солнце мертвых» приводит ужасающие картины народного бедствования во всех городах Крыма, унесшего около 100 тыс. человеческих жизней.

В целях преодоления сопротивления украинских селян 24 сентября 1921 г. Продбюро при ВЦСПС приняло распоряжение, согласно которому проддружины следует комплектовать бойцами в количестве не менее 130 человек в каждой. Для их пополнения и активизации работы по полному изъятию продуктов питания из России в Украину направляется 2100 человек специалистов²².

Но вскоре никакие чрезвычайные меры, никакие наказания и взятие тысяч заложников помочь уже не могли. В Украине продовольствия практически не осталось, даже зерна для будущего посева оказалось недостаточно. Ради выполнения требований центра, непомерно раздутого государственного и партийного аппарата в Москве и спасения голодающих Поволжья было погублено население Поднепровья, других областей Украины, Крыма. Это стало ясно уже и Раковскому, направившему приведенное выше письмо Ленину 28 января 1922 г. Только число умерших от голода и число заложников он в нем явно уменьшил. Зимой и весной 1922 г. Раковский, Петровский, Фрунзе направили в Москву десятки тревожных писем с просьбой о прекращении вывоза из Украины продовольствия, а затем об оказании помощи голодающим Украины и Крыма. Однако предвзятое отношение центра к Украине не изменилось. Продналоги вымогались открытой, вооруженной силой, т. е. узаконенным разбоем. Продовольствие продолжали вывозить, уже не спрашивая Совнарком Украины.

В соответствии с постановлением пленума «Помголода» ВЦИК от 15 февраля 1922 г., со ссылкой на постановление ЦК РКП(б), международная помощь голодающим была направлена лишь в Поволжье, а распространение ее на Украину и Крым не только не предусматривалось, но и запрещалось²³.

Предвзятое отношение к Украине сохранилось и в дальнейшем. В отместку за отказ украинцев вступать в колхозы московское руководство устроило в 1932—1933 гг. в Украине голодомор и настоящий геноцид, унесший около 7 млн человек. Ссылаясь на то, что голод тогда был не только в Украине, Москва сейчас это отрицает. Член-корреспондент Украинской Академии информациологии О.П. Гусев в своей книге «Чорнобиль серед нас», приводя явно антиукраинские высказывания разных авторов по этому поводу, называющих геноцид в Украине идеологической спекуляцией украинцев, утверждает, что причинами голода, кроме засухи, являются в первую очередь экономические (по своей сути) диверсии кулачества и крестьян, которые накануне кооперации резали скот, ошибки и извращения в колхозном строительстве, эпидемия тифа. Геноцид, таким образом, отрицает и он²⁴.

В период гражданской войны и в течение нескольких лет после нее судебные и внесудебные органы выносили приговоры и постановления, вызывающие лишь удивление. Об этом свидетельствуют архивные крымские дела. Суть в том, что при определении меры наказания, как правило, в виде расстрела, в приговорах и постановлениях «троек» указывалось, что исполнение избранной меры не производится на неопределенное время при определенных условиях, а иногда и без условий. Это чекистское изобретение, ставящее цель держать человека под прицелом постоянно, является ни чем иным, как новым видом заложничества, что позволяет диктовать осужденному к расстрелу определенное поведение и заставлять его делать все, что захотят чекисты.

Гольцев Н.П., 1899 г. р., уроженец и житель Одессы, солдат, и Яковлев С.И., 1896 г. р., уроженец Херсона, студент, подпоручик по постановлению ОГЧК от 4 августа 1921 г. подлежали расстрелу за свою службу в Белой армии. Но чекисты, учредив так называемую смерть в рассрочку, «приговор» не исполняли, а заставляли их работать в интересах разведки. Поскольку ни Гольцев, ни Яковлев ожидания чекистов не оправдали, по постановлению той же ЧК от 20 декабря 1921 г. они были расстреляны²⁵.

Известен довольно громкий судебный процесс, проходящий в Москве с 8 июня по 7 августа 1922 г. над правыми эсерами Гоцу А.Р., Донским Д. Д, Герштейном Л.Я. и другими, из которых 13 человек были осуждены к высшей мере наказания — расстрелу. По представлению Верховного трибунала, который вынес этот приговор, Президиум ВЦИК приговор утвердил, но, применив ту же рассрочку, исполнение приостановил с условием, что если партия эсеров будет продолжать вооруженную борьбу против советской власти, приговор будет приведен в исполнение²⁶.

Применение заложничества в то время вошло в официальную терминологию и встречается в ряде нормативных актов. Например, в § 6 постановления ВЦИК от 7 ноября 1920 г. «Об амнистии» и в ст. 3 постановления IV Всеукраинского съезда Советов 22 мая 1920 г. записано:

«Обязать ВЧК и ее отделы пересмотреть в месячный срок списки всех заложников и военнопленных гражданской войны и освободить тех из них, содержание коих не вызывается крайней необходимостью»²⁷.

С.П. Мельгунов в своей повести «Красный террор в России» приводит отрывок из постановления ВЦИК от 11 июня 1921 г. относительно величайшего по своей массовости народного восстания против советской власти в Тамбовской губернии. В нем предусмотрены такие меры подавления:

1. Селянам, у которых хранится оружие, объявлять приговор о взятии заложников и расстреливать таковых в случае не сдачи оружия.

2. Семья, в доме которой укрывается бандит, подлежит аресту и высылке, имущество конфискуется, а старший работник в этой семье расстреливается на месте без суда.

Бесчеловечный и дикий обычай заложничества и круговой поруки применялся не только к непослушным гражданам и противникам советской власти, но и к красноармейцам. «Декретом об организации Рабоче-Крестьянской Красной армии» от 15 января 1918 г. предусмотрено:

«При вступлении (в армию) целыми частями требуется круговая порука всех и поименное голосование»²⁸.

В этот исторический период возрожденное Лениным заложничество внедрилось и в международные отношения. В апреле 1919 г. между Лениным и Бела Куном состоялся диалог по поводу необходимости задержания французских военнопленных в России в качестве заложников, поскольку французское правительство не выпускает со своей территории около 34 тыс. русских пленных²⁹.

В Украине, напротив, эти вопросы решались иначе. В соответствии со ст. 22 Дополнительного договора между УНР и странами четвертого союза (Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция) от 27 января 1918 г. страны обязались освободить пленных и заложников, удерживаемых в этих странах³⁰.

Кроме многих международных конвенций, обязывающих правительства государств, в том числе Россию, гуманно относиться к людям вообще и политическим противникам в частности, в 1979 г. принята и международная конвенция, согласно которой взятие заложников объявлено тяжким преступлением. За его совершение в странах, подписавших конвенцию, установлена суровая уголовная ответственность.

Примечания

1. Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. — М., 1968. — С. 14.

2. Ленин В.И. ПСС. — М., 1962. — Т. 32. — С. 80.

3. Наполеон Бонапарт. — Сухуми, 1989. — С. 260.

4. Ленин В.И. ПСС. — М., 1970. — Т. 50. — С. 144—145.

5. Там же. — С. 143.

6. Там же. — С. 343.

7. Ленин В.И. ПСС. — Т. 51. — С. 347.

8. Там же. — Т. 39. — С. 62; Известия. — 1919. — 9 июля.

9. Макиавелли Н. Рассуждения. — Т. 9. — Кн. 1: История политических учении. — М., 1960. — С. 184—190.

10. Мережковский Д. С. Больная Россия: Избранное. — Л., 1991. — С. 233.

11. Мельгунов С.П. Красный террор в России. — Симферополь, 1991. — С. 144.

12. Мельгунов С.П. Красный террор в России. — С. 85.

13. Ленин В.И. ПСС — М., 1970. — Т. 52. — С. 177.

14. ЦГАООУ, № 5401 фп.

15. Голод 1921—1923 рр. в Україні. — К., 1993. — С. 51.

16. Архив СБУ, № 73420 фп.

17. Там же. — С. 51—52.

18. Ленин В.И. ПСС. — М., 1970. — Т. 52. — С. 80.

19. Там же. — С. 308.

20. Там же. — С. 65—66.

21. Ленин В.И. ПСС. — М., 1970. — Т. 52. — С. 196.

22. Голод 1921—1923 рр. в Україні. — С. 92, 102—103.

23. Куліш А.Ф. Голодомор 1921—1923 років в Руси-Україні як продовження етнічної війни 1917—1921 рр. — Харків. 2003. — С. 109—110.

Над деятельностью Комитета помощи голодающим (Помголод) был установлен жесткий контроль. Продовольственная помощь направлялась только в те губернии, которые были указаны правительством. Попытки установления контроля со стороны иностранцев, доставлявших продовольствие в Россию, пресекались. Комитету помощи тоже досталось. 27 августа 1921 г. большинство его членов было арестовано; Софинов П.Г. Очерки истории Всероссийской чрезвычайной комиссии 1917—1922 гг. — М., 1960. — С. 238—239; Ленинский сборник. — С. 316.

24. Гусев О.П. Чорнобиль серед нас. — К., 2004. — С. 68—73.

25. ЦГАООУ, № 71532 фп.

26. Викторов Б.А. Без грифа «секретно». — М., 1990. — С. 59—60.

27. Амнистия и помилование в СССР. — М., 1959. — С. 87—88, 137.

28. Первые декреты Советской власти. — М., 1987. — С. 185—186.

29. Ленин В.И. ПСС. — М., 1970. — Т. 50. — С. 380.

30. Українська Центральна Рада. — К., 1997. — С. 143—150.