Материнская клятва (1524—1527)

Ислям Герай заявляет о своих правах на трон — Сахиб Герай спасает хана из окружения мятежников — Примирение Сахиба и Саадета Гераев — Новый бунт Исляма Герая срывает московский поход Сахиба Герая — Казнь Мемеш-бея Ширина и изгнание Исляма Герая

Поход на Польшу, в который Саадет Герай отправил четырех султанов, закончился бесславно для хана: схватившись на переправе через Днепр с отрядами литовского князя, крымцы понесли крупные потери.¹ Непросто узнать, о чем беседовали беи и мирзы на обратном пути в Крым, усаживаясь летними ночами вокруг костров. Можно предположить, что они жаловались друг другу на новые порядки в стране и с тоской вспоминали времена Менгли и Мехмеда Гераев. Между тем, среди походных шатров крымского войска стоял и шатер Исляма Герая — старшего сына Мехмеда, который тоже был недоволен ханом. Беи задумались о том, что приход к власти Исляма Герая мог бы положить конец реформаторским экспериментам Саадета и вернуть те исконные порядки, при которых страна процветала в прежние годы.

Вероятно, беи убедили Исляма восстать против Саадета, и тот еще на марше объявил, что намерен занять ханский трон. Иначе не объяснить поведение Саадета Герая, который тотчас по возвращении племянника из похода приказал убить его.² Впоследствии, когда Саадету и Исляму приходилось вспоминать об этой истории, оба высказывались о ней весьма скупо и немногословно. Ислям Герай говорил, что Саадет, став ханом, «зарезал наших братьев, а потом пожелал и нас погубить», а Саадет Герай туманно пояснял, что Ислям учинил в Крыму смуту — хотя и не по своей воле, а по совету неких «лихих людей».³

Друзья предупредили Исляма Герая о замысле хана, и он отступил от Перекопа за пределы Крыма. Видимо, вокруг нового претендента на престол стали собираться значительные силы, потому что Саадет Герай стал спешно готовиться к обороне. Он отправил под защиту стен Кырк-Ера ханскую сокровищницу и послал за своей матерью Махтум-Султан, чтобы та немедленно прибыла в столичную крепость и укрылась там.

Видя, что хан боится его, Ислям Герай воспрянул духом. Он вернулся к самому Перекопу и угнал пасшиеся там ханские стада. Затем он случайно встретил на дороге Махтум-Султан, так и не успевшую вовремя добраться до сына, и отправил почтенную даму в свою ставку. После этого Ислям Герай со своими сторонниками прошествовал к городу Кырым — древней столице улуса, которая теперь служила родовым центром Ширинов. Здесь беи и мирзы избрали его ханом.⁴

Низложенный Саадет бежал на север и укрылся на Перекопе, а Ислям I Герай взял его в осаду: оставалось лишь подождать, пока голод вынудит противника сдаться. Крепость Ор-Капы, которую Саадет Герай столь своевременно отремонтировал в прошлом году, была неплохо приготовлена к обороне. Осада началась в ноябре 1524 года; Саадет продержался в ней и месяц, и второй — а войска Исляма Герая всё стояли под зимними ветрами у крепостных стен. На третий месяц силы осажденных стали наконец иссякать, а турки, как и предупреждал когда-то султан, на помощь прийти не могли. Однако Саадет Герай не отчаивался: у него в запасе оставался запасной ход, о котором Ислям Герай не догадывался.

Дело в том, что незадолго до переворота Саадет Герай благоразумно освободил из балаклавских казематов Сахиба Герая. Тот с удовольствием покинул место своего пленения и перебрался в Кырк-Ер. Когда Саадет был сброшен с трона, Сахиб Герай, оценив ситуацию, решил помочь брату. Это было и в его собственных интересах: ведь вычеркивать из очереди престолонаследия поколение детей Менгли Герая было еще рановато, а внуки, во главе с Ислямом, могли пока и подождать.⁵

Сахиб отправил в лагерь Исляма письмо, соглашаясь признать его ханом и прося прислать к себе в Кырк-Ер двух беев для переговоров о совместных действиях. Ислям Герай обрадовался такой поддержке и без раздумий отправил требуемых людей в столицу. Хитрость ханского брата обнаружилась лишь тогда, когда он арестовал прибывших к нему вельмож и объявил их своими заложниками. В обмен на их освобождение Сахиб Герай потребовал, чтобы бейские войска покинули Перекоп.

Узнав о пленении родовых старейшин и опасаясь за их жизнь, мирзы скомандовали своим армиям прекратить осаду и отправиться по домам. Можно представить, какую досаду испытал Ислям I Герай, видя, как его войско, уже почти одержавшее победу, тает на глазах и поворачивает прочь от Ор-Капы! Будучи не в силах удержать отступавших, Ислям Герай покинул перешеек с теми немногими отрядами, что остались при нем.⁶

15 января 1525 года Сахиб Герай прибыл в Перекоп к Саадету Гераю. Два хана — крымский и казанский — приветствовали друг друга с затаенной настороженностью. Старший брат был обязан младшему своим спасением из окружения, а младший старшему — свободой. Но не станет ли Сахиб новым противником Саадета, еще более грозным, чем Ислям? и не захочет ли вернувшийся к власти Саадет вернуть Сахиба в застенок?

Братья испытующе смотрели друг на друга и каждый пытался постичь тайные намерения другого, а тем временем в помещение, где проходила встреча, вошли их матери. Две пожилые дамы принесли клятвы от имени своих сыновей: Махтум-Султан поклялась, что Саадет Герай никогда не прикажет казнить Сахиба Герая и не причинит ему никакого зла, а мать Сахиба Герая присягнула, что ее сын не будет претендовать на крымский трон и во всем будет подчиняться старшему брату.⁷ Было решено также, что Сахиб Герай получит сан калги, но вначале всенародно отречется от своего ханского титула. Бывший правитель Казани согласился на это, и взаимоотношения двух братьев были улажены.

Тем временем в Ор прибывали покаянные послания крымских беев с просьбами простить их за участие в бунте. Саадет Герай помиловал мятежников и предоставил им возможность исправиться: хан приказал нагнать и разгромить Исляма Герая. Несмотря на внешнее раскаяние, беи вовсе не намеревались губить своего сторонника — и потому неудивительно, что Исляму Гераю удалось уйти от их погони в полной безопасности.⁸

С самого начала своего правления Саадет Герай ясно показал, что его мало заботят проблемы ордынского наследства и воссоединения Великого Улуса: он примирился с Хаджи-Тарханом и равнодушно наблюдал за попыткой Московии завоевать Казань. Совершенно иного мнения придерживался Сахиб Герай. Став крымским калгою, он смог, наконец, осуществить то, ради чего и прибыл в Крым: собрать войско против Московии, угрожавшей Казанскому юрту. Саадет Герай не особо поддерживал эту идею, но спорить с братом не стал, понимая, что слишком многим обязан Сахибу, и что тот принес большую жертву, отказавшись от ханского звания. Поэтому калге было позволено поступать так, как он считает нужным.

Весной 1525 года Сахиб Герай стал готовиться к давно задуманному им походу. Под его знамена собралось 50 тысяч крымских бойцов, а сверх того, калга ожидал прибытия до 30 тысяч турецких воинов.⁹ В июне крымская армия под командованием Сахиба Герая выступила к московским рубежам.

Однако, едва начавшись, поход был прерван. Узнав о том, что крымская армия и значительная часть турецких войск покинули полуостров, Ислям Герай решил взять реванш за свою недавнюю неудачу. Он пробился через весь Крым к самому Кырк-Еру и сразился там с Саадетом Гераем. Небольшой османский отряд, вызванный Саадетом из Кефе, оказался бесполезен: Ислям Герай разбил и янычар. Хан опять был изгнан из столицы, а его соперник вновь занял престол.¹⁰

Ислям Герай сознавал, что разгром ханской гвардии — это лишь пол дел а, и что ему еще предстоит схватка с теми беями, что поддерживали Саадета. Не случайно, извещая польского короля о своем воцарении, Ислям Герай заранее просил у Зигмунта I убежища на случай своего бегства из Крыма.¹¹ Предчувствия не обманули Исляма I Герая. На защиту своего покровителя встали главные приверженцы Саадета Герая — Бахтияр-мирза Ширин и Девлет-Бахты Барын, вышедшие уже было в поход на Московию. Как только эти беи узнали о событиях в крымской столице, они развернули свои отряды вспять и пошли в Крым защищать хана. Естественно, о продолжении московского похода теперь не могло быть и речи: военная кампания Сахиба Герая была безнадежно сорвана.

Как и опасался Ислям Герай, с объединенными силами беев ему справиться не удалось. Мятежнику пришлось удалиться на Северный Кавказ.¹²

В начале 1526 года Ислям Герай и его сторонники вновь появились на Перекопском перешейке. В этот раз они решили действовать иначе: Ислям Герай заявил, что вместе с Мемиш-беем Ширином и всеми прочими своими приверженцами готов покориться Саадету Гераю.¹³

Первое, в чем нуждался сейчас Саадет Герай, был мир: непрестанные стычки и мятежи легли тяжелым бременем на Крымский Юрт, истощая его силы и низко роняя авторитет крымских ханов перед соседними правителями. Поэтому, когда Ислям Герай и Мемиш-бей, по выражению Саадета, «пали ему в ноги», хан охотно принял их извинения и в знак примирения облагодетельствовал, как мог: Ислям Герай получил пост калги, а мятежному Мемишу вернули титул первого бея (отнятый у него ранее в пользу Бахтияр-мирзы).¹⁴

Исляму Гераю был отведен для жительства Ак-Чакум, а Сахибу Гераю пришлось принести еще одну жертву ради мира и спокойствия: на сей раз он лишился и сана калги, получив в управление пограничные крепости на Нижнем Днепре.¹⁵ Разместившись по соседству с Ислямом, он мог, во-первых, следить за перемещениями польских и литовских войск, а, во-вторых, наблюдать за ненадежным племянником.

Примирение Исляма и Саадета прошло заочно: бунтарь не решился лично явиться к правителю, дабы не попасться в ловушку. Даже когда в Крым прибыл султанский представитель, которому было поручено примирить Саадета и Исляма Гераев, калга наотрез отказался встречаться с ханом, но без возражений принес клятву, что будет во всем повиноваться ему.¹⁶

В Юрте ненадолго воцарилось спокойствие.

Осенью следующего года хан послал Исляма Герая в поход на Черкессию. Калга уже двинулся в путь вдоль северного берега Азовского моря, но тут Мемиш-бей посоветовал ему повернуть в другую сторону и ударить вместо Кавказа на Московию. Этот набег не преследовал никаких стратегических планов: бей советовал калге награбить в Московии побольше ценной добычи, чтобы, продав ее, предложить султану большую взятку и таким образом купить себе ханский титул.¹⁷ (Надо сказать, что щедрая раздача взяток при стамбульском дворе в будущем стала нередким и порой действенным способом достичь ханской власти — но на что рассчитывал бей, надеясь подкупить Сулеймана, личного друга Саадета Герая?). Дав столь недальновидный совет ханскому племяннику, бей подписал себе смертный приговор.

Следуя внешнеполитическому курсу османского падишаха, Саадет Герай закрыл глаза на все противоречия между Крымом и Московией, заключил с Василием невыгодный для Крыма союз и всячески старался сохранить с ним мир.¹⁸ Теперь же, после набега Мемиша и Исляма Герая, этот альянс грозил рухнуть: узнав о вторжении Исляма, Василий III приказал убить крымских послов в Москве.¹⁹ Это было страшным оскорблением и хану, и всему его государству. Однако, будучи заинтересован в мире с великим князем, Саадет Герай не мог отплатить ему военным ударом, и потому вся ярость хана обрушилась на нарушителей мирного договора — тем более, что сам их набег был ни чем иным, как подготовкой к новому заговору.

Когда войско Исляма Герая вернулось в Крым (будучи отбито русскими от Оки и не добыв желанных трофеев), хан схватил и казнил Мемиш-бея вместе со многими другими участниками авантюры. Затем Саадет Герай лично бросился в погоню за племянником, настиг его отряды в степях и разгромил их. Сам Ислям Герай едва сумел бежать от расправы — теперь при нем оставалось не более двух десятков слуг.²⁰

Пожалуй, после столь решительной победы над соперником Саадет Герай мог бы надеяться, что покой в Крыму установится надолго. Но не все было так просто: крымская знать была потрясена неслыханным доселе злодеянием, которому не могло быть прощения — казнью неприкосновенной особы предводителя Ширинов. А Ислям Герай, растеряв все свое войско, завел себе новых друзей, причем гораздо более опасных, чем мятежные крымские беи...

Примечания

1. Б. Черкас, Політична криза в Кримському ханстві, с. 102. Об применении титула «султан» к ханским родственникам см. Примечание 18 в части III этой книги.

2. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание дел, с. 243.

3. Б. Черкас, Політична криза в Кримському ханстві, с. 102.

4. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание дел, с. 243—244.

5. На момент описываемых событий Саадету Гераю было 32 года, Сахибу Гераю — 24, Исляму Гераю — 17 лет (Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, с. 27, 34; M. Kazimirski, Précis de l'histoire des Khans de Crimée, p. 365).

6. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание дел, с. 244—245.

7. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание дел, с. 245; А.М. Некрасов, Женщины ханского дома Гиреев, в кн. Древнейшие государства Восточной Европы, Москва 2000, с. 217.

8. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание дел, с. 245.

9. И.И. Смирнов, Восточная политика Василия III, с. 60.

10. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание дел, с. 247; И.И. Смирнов, Восточная политика Василия III, с. 60.

11. Б. Черкас, Політична криза в Кримському ханстві, с. 104.

12. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание дел, с. 248.

13. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание деле. 248.

14. В.Е. Сыроечковский, Мухаммед-Герай и его вассалы, с. 58; Б. Черкас, Політична криза в Кримському ханстві, с. 104.

15. Б. Черкас, Політична криза в Кримському ханстві, с. 104.

16. И.В. Зайцев, Астраханское ханство, с. 105.

17. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание дел, с. 250—251.

18. H. İnalcık, The Origin of the Ottoman-Russian Rivalry, p. 56.

19. С.М. Соловьев, История России с древнейших времен, т. V, с. 347.

20. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание дел, с. 252.