«Солнце в созвездии Льва» (1532)

Ислям I Герай надеется, что султан утвердит за ним ханский титул — Вместо него ханом назначен Сахиб I Герай — Сафа Герай в Казани свержен с трона — Сахиб Герай укрепляет свои позиции в отношениях с беями — Основание Бахчисарая Сахибом Гераем в 1532 году

День, когда Саадет Герай отрекся от престола и отправился в Стамбул, стал днем торжества для Исляма I Герая. Ханский титул, присвоенный ему беями еще восемь лет назад, наконец-то обрел свое значение: теперь в Крыму не было других ханов, помимо него.

С самого начала выступая как защитник беев от притеснений Саадета, Ислям Герай мог рассчитывать на поддержку крымской знати. Оставалась, тем не менее, другая серьезная проблема: отношения с османским падишахом. Сбросив с трона султанского любимца, Ислям Герай сознавал, что теперь в любой день у крымских берегов могут показаться турецкие галеры с янычарами — и тогда рассчитывать на преданность беев будет бесполезно: они покорятся тому, у кого сила. Поэтому даже сейчас, когда Саадет удалился в Турцию, Ислям Герай не решался вступить на полуостров. Он стоял на северной границе крымских владений — у реки Самары, впадающей в Днепр.¹ Для того, чтобы вернуться в Крым и спокойно править там, необходимо было сперва примириться со Стамбулом.

Пытаясь завоевать симпатию султана, Ислям I Герай сделал широкий и рискованный жест: он отправил Сулейману I письмо, в котором просил утвердить на крымском престоле наиболее достойного, по мнению султана, кандидата и выражал готовность покориться решению падишаха, каким бы оно ни было. Ислям надеялся, что Сулейман оценит такую преданность и посчитает наиболее достойным его самого. Но падишах сделал вид, что не понял намека. Он действительно поступил так, как счел нужным: утвердительная грамота была выдана Сахибу Гераю, а Ислям Герай получил чин калги.²

Разочарование Исляма было огромным. Титул калги он уже имел и ранее, причем неоднократно, и теперь ему снова приходилось быть всего лишь вторым, хотя после своей победы над Саадетом он имел все основания наконец-то стать первым...

Сахиб I Герай

Сахиб Герай направился из Стамбула в Крым по дороге вдоль западного берега Черного моря, сопровождаемый целым войском: с ним шла тысяча вооруженных сейменов (ружейных стрелков) и шесть сотен османских янычар с пушками.³ Сулейман I позаботился, чтобы хан был принят на родине приветливо, заранее направив беям особое послание: «Я назначил Сахиба Герая ханом, а Ислям-султана — калгой. Пусть каждый из вас отправится к ним и остается с ними. Пусть хан и Ислям-султан оставят ту холодность, что царит в их отношениях, пусть они помирятся и положат конец распрям. Займитесь наведением порядка в стране, подготовьтесь к походам и отправляйтесь на священную войну».⁴

Распоряжение султана было трудно оспорить: страна действительно давно нуждалась в наведении порядка. Поэтому, как и предвидел Ислям, знать сочла за лучшее засвидетельствовать свою покорность новому правителю. Собравшись вместе, беи поспешили к Днепру, чтобы встретить там на переправе Сахиба Герая.

Вскоре ханский кортеж приблизился к крымским границам. В приднепровских степях был устроен походный лагерь с роскошным шатром для хана, в котором Сахиб Герай принимал аристократов, по очереди являвшихся к нему засвидетельствовать свое почтение. Сахиб Герай восседал на троне из слоновой кости — великолепный, «как Солнце в созвездии Льва», по выражению очевидцев.⁵ Беи поздравляли хана с восхождением на престол, а тот наделял их драгоценными подарками. После этого торжественная процессия направилась в столицу Крыма, Салачик, куда был приглашен и Ислям Герай.

Встретившись с Ислямом, Сахиб сказал ему: «Ни этот трон, ни этот венец не останутся нам навечно. Поэтому давай начнем эру справедливости и милости».⁶ Порешив на этом, дядька с племянником расстались: Ислям Герай, утвержденный в чине калги, отправился в свои владения у Ор-Капы и Ак-Чакума, а Сахиб Герай остался в Салачике и принялся за разбор государственных дел.

На внешнем фронте Саадет Герай оставил своему преемнику печальное наследство запутанных проблем. Преданно обратив свой взор на Стамбул, Саадет забросил дела Великого Улуса. Неудивительно, что наследство Орды, с великим трудом добытое и собранное Менгли и Мехмедом Гераями, начало расхищаться соседями. Пока в Крыму шли усобицы, Ногайская Орда стала патроном Хаджи-Тарханского ханства — и теперь о каком-либо влиянии Гераев на Нижней Волге не шло и речи.

Еще хуже обстояли дела в Казани. Уяснив, что Саадет Герай не намерен вступаться за казанцев, Василий III вернулся к своему давнему замыслу сменить Гераев на казанском престоле московскими ставленниками из рода Намаганов. Это ему удалось. Хотя очередной поход русских воевод на Казань летом 1530 года оказался безуспешен, против Сафы Герая повели борьбу приверженцы Москвы из числа татарской знати: они устроили переворот и свергли хана, изгнав вслед за ним и всех его земляков-крымцев. Казанским правителем стал прибывший из Московии Джан-Али — родной брат столь не полюбившегося казанцам Шах-Али.⁷

Великий Улус, когда-то объединенный под властью Гераев, распался, и Сахибу предстояло предпринять немалые усилия, чтобы вернуть стране пошатнувшийся при прежнем хане авторитет, а главное — безопасность.

Для этого следовало навести сперва порядок в самом Крыму, усмирив непокорную знать. Хан прекрасно помнил имена и лица тех вельмож, кто еще год назад, столпившись у дворца Саадета Герая, громко требовал выдать Сахиба им на расправу. Однако, в отличие от своего предшественника, Сахиб Герай не стал никому рубить головы. Придворные недаром говорили, что хан обладает мудростью Соломона — ибо он принял поистине «соломоново решение», развязав сложнейшую проблему отношений с аристократией.

События последних десятилетий свидетельствовали, что Ширины с немалым успехом оспаривают у ханского рода реальную власть над Крымом, и этого стремления у них не отбило даже жестокое наказание со стороны Саадета Герая. Вельможи сильно принизили достоинство крымской династии, приняв обычай поручать выбор ханов Стамбулу; они за последние десять лет сумели отстранить от власти уже трех неугодных им правителей Крыма и невероятно возвысились в собственных глазах. И Сахиб Герай нашел Ширинам достойного соперника, который уравновесил их влияние в стране: хан прибавил к привилегированной четверке карачи-беев представителей еще двух родов — Сиджеут и Мансур.⁸

Сиджеуты были знатным, но небольшим кланом, зато Мансуры (как называлась крымская ветвь знаменитого рода Мангыт) были способны помериться с Ширинами и численностью, и мощью. Хотя уже и Менгли, и Мехмед Гераи пытались приблизить Мангытов к себе, все же этот род пока еще не был допущен ни к выборам крымских ханов, ни в собрание карачи-беев. Сахиб Герай изменил этот порядок и окончательно уравнял Мансуров в правах с местной крымской аристократией.⁹ Отныне Ширинам приходилось больше беспокоиться не столько о своем влиянии на хана, сколько о том, чтобы Мансуры не достигли вместо них первенства в Крыму. Хан же, как и пристало государю, теперь становился не соперником знати, а верховным судьею над ней.

Далее хану следовало обзавестись достаточной военной силой, которая подчинялась бы только ему одному и не зависела бы от воли беев. Помня, что Саадет Герай многими своими успехами был обязан турецким пушкам и мушкетам, Сахиб Герай решил создать собственное войско наподобие янычарского в дополнение к тем отрядам, что дал ему султан. Назывались эти отряды «капы-кулу» или «секбаны», на службу в них принимали вне зависимости от знатности и родовой принадлежности, и возмущенные беи жаловались, что хан набирает свои стрелковые войска «из мерзавцев и разбойников», собранных по всему Крыму.¹⁰ Секбаны неотлучно находились при своем повелителе и в столице им был отведен специальный квартал поблизости от ханского дворца Девлет-Сарай.¹¹

Но самым выдающимся нововведением Сахиба Герая стало основание Бахчисарая.

Прежняя «столица двух материков», Салачик, лежала на дне каменного котла посреди отвесных скал, надежно защищенная поднебесной твердыней Кырк-Ер и горными теснинами. Ниже по течению речки Ашлама¹² узкое ущелье переходило в просторную долину с отлогими склонами. Оживленная дорога, бегущая между ними, выводила путников на равнину, к селению Эски-Юрт.

Кое-где по долине были разбросаны одиночные постройки (как, например, старая усадьба Дере-бея с мавзолеем хозяина¹³), но основную площадь здесь занимали сады. Это наверняка были «чаиры»: традиционные для Крыма фруктовые насаждения в дикой местности, куда хозяева приходили лишь несколько раз в год, чтобы привести в порядок деревья или снять урожай.

Время от времени Сахиб Герай со своими спутниками появлялся в этих садах для проведения различных торжеств вне дворца; специально для этого посреди деревьев был сооружен позолоченный павильон с троном посередине и устроен бассейн с фонтаном. Хан собирал здесь беев и мирз и давал торжественные пиры в окружении музыкантов.¹⁴

Вскоре Сахиб Герай решил постоянно обосноваться в этой живописной местности и построить здесь новый ханский дворец. Сложно сказать, что именно руководило его решением: то ли прежний дворец, довольно скромный по размерам,¹⁵ уже стал тесноват для разросшегося придворного штата, то ли Сахиб Герай решил, что новая, более обширная и роскошная резиденция лучше подчеркнет его статус великого хана. Свою роль наверняка сыграло и то, что Крым уже не слишком опасался вторжений извне: появившаяся у хана артиллерия позволяла надежно защитить столицу, которую теперь незачем было прятать за каменными стенами в тесном ущелье. Достаточно было поставить дозор и артиллерийский расчет на возвышающейся над долиною Топ-Кае («Пушечной скале»), чтобы перекрыть орудийным огнем всякий доступ к столице.

Как писали об этом позже возвышенной прозой, Сахиб Герай, «став великим падишахом эпохи... вышел, как семиглавый дракон, из пещер Салачикского ущелья. Он сделал местом своего жительства и приютом этот Бахчисарай и построил за семь лет Бахчисарайский дворец».¹⁶

Среди крымских татар сложилось несколько преданий о том, как хан выбирал место для постройки своей новой резиденции. Как говорит одно из них, однажды, охотясь в долине, сын Менгли Герая (в котором легко признать Сахиба) стал случайным свидетелем драки двух змей в зарослях на берегу реки. Одна из змей проиграла поединок и, вся израненная, из последних сил отползла к воде. Победительница же вступила в бой с новой соперницей, внезапно появившейся на берегу, а побежденная змея, окунувшись тем временем в речную воду, чудесным образом исцелилась от ран и покинула поле сражения целой и невредимой. Здесь, на берегу целительной речки, и был возведен новый дворец.¹⁷

Другая легенда тоже подчеркивает благотворный климат долины: задумав основать новую резиденцию, Сахиб Герай повелел разрубить на девять частей баранью тушу, положить куски в девяти различных местностях, годных для строительства дворца, и выждать девять дней. По истечении этого срока выяснилось, что свежим остался лишь тот кусок, который был оставлен в долине на берегу Ашламы. Так было избрано место для строительства.¹⁸

Так или иначе, «в саду, наполненном восторженным пением птиц»,¹⁹ вскоре поднялись стены нового ханского дворца, названного Бахче-Сараем — «Садовым Дворцом». Поблизости от ханского жилища и зала для совещаний была возведена большая мечеть, а рядом с ней — добротная каменная баня, над входом в которую до сих пор сохранилась плита с именем хана-основателя и годом постройки.²⁰ Оправдывая свое название, Садовый Дворец утопал в зелени кипарисов, гранатовых деревьев и жасминовых кустов.²¹ Очень скоро вокруг ханской резиденции вырос целый город, перенявший ее название.

Так Сахибом Гераем была основана новая столица Крымского ханства, Бахчисарай. Как показали века, возведенный Сахибом Гераем дворец оказался самым долговечным памятником не только правлению Сахиба, но и всей славной эпохе Крымского Юрта.

Сахиб Герай не забыл и про первую ханскую столицу — Салачик. Здесь, в квартале секбанов, им был возведен высокий дворец правосудия, надпись над входом которого гордо именовала Сахиба Герая «победоносным знаменем рода Чингизова».²²

Теперь Сахибу Гераю предстояло оправдать этот высокий эпитет.

Примечания

1. А. Малиновский, Историческое и дипломатическое собрание дел, происходивших между российскими великими князьями и бывшими в Крыме татарскими царями с 1462 по 1533 год, «Записки императорского Одесского общества истории и древностей», т. V, 1863, с. 263. Место впадения Самары в Днепр — район современного Днепропетровска.

2. В.Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII в., Москва 2005, с. 304—305.

3. Tarih-i Sahib Giray Han, Ankara 1973, s. 157—158; В.Д. Смирнов, Крымское ханство, с. 307; Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, Симферополь 2004, с. 30.

4. Le khanat de Crimée dans les Archives du Musée du Palais de Topkapi, ed. A. Bennigsen, P.N. Boratav, D. Desaive, Ch. Lemercier-Quelquejay, Paris 1978, p. 123.

5. Tarih-i Sahib Giray Han, p. 157.

6. Tarih-i Sahib Giray Han, p. 157—158.

7. История о Казанском царстве (Казанский летописец), в Полное собрание русских летописей, т. XIX, Москва 1903, с. 36—41; В.В. Вельяминов-Зернов, Исследование о касимовских царях и царевичах, Санкт-Петербург 1863, с. 267—271; М.Г. Худяков, Очерки по истории Казанского ханства, Москва 1991, с. 93—97; И.И. Смирнов, Восточная политика Василия III, «Исторические записки», № 27, 1948, с. 62—66; Sh. Daulet, The Rise and Fall of the Khanate of Kazan (1438 to 1552): Internal and External Factors that Led to Its Conquest by Ivan the Terrible, New York University 1984, p. 213—219.

8. M. Kazimirski, Précis de l'histoire des Khans de Crimée depuis l'an 880 jusqu'en l'an 1198 de l'Hégire, «Journal Asiatique», t. XII, 1833, p. 367—368; В.Д. Смирнов, Крымское ханство, с. 312—313; U. Shamiloglu, Tribal Politics and Social Organization of the Golden Horde, Columbia University 1986, p. 46—49.

9. Как уже говорилось ранее (часть I этой книги). Ширины обрели статус первостепенного бейского рода лишь при Тохтамыше и тех правителях, которые стали его «политическими наследниками» в борьбе с Намаганами, т. е. при династиях Улу-Мухаммеда и Хаджи Герая. В поздней Золотой Орде и у последних Намаганов главным кланом считались не Ширины, а Мангыты, начиная со знаменитого Эдиге. Мангыты обязательно принимали участие в выборах и возведении на престол ордынских ханов и служили при них первыми беями. Эти давние привилегии давали им несомненное право войти в коллегию карачи-беев и при Гераях, и потому Ширины не могли оспорить решение Сахиба Герая как незаконное нововведение. С тех пор представители Мансуры входили в число карачи-беев вплоть до конца существования Крымского ханства.

10. В.Д. Смирнов, Крымское ханство, с. 313; Le khanat de Crimée dans les Archives du Musée du Palais de Topkapi, p. 122—123.

11. Это следует из надписи, помещенной на стене дворца правосудия, построенного (либо обновленного) в Салачике Сахибом Гераем. Текст надписи см. ниже, в Примечании 22.

12. Ныне эта речка называется Чурук-Су. См. Примечание 140 во II части этой книги.

13. У. Боданинский, Татарские «Дурбе»-мавзолеи в Крыму, «Известия Таврического общества истории, археологии и этнографии», т. I (58), 1927, с. 127. «Дере-бей» — очевидно, не имя, а титул владетеля этой местности в ордынские времена; титулы «дере-беев» хорошо известны из истории сельджукских султанатов Турции.

14. Tarih-i Sahib Giray Han, p. 160.

15. Книга путешествия. Турецкий автор Эвлия Челеби о Крыме (1666—1667 гг.), Симферополь 1999, с. 39.

16. Книга путешествия, с. 43.

17. Легенды Крыма, Симферополь 1996, с. 80—81; О. Гайворонский, Мотив «битви двох драконів» на в 'їзній брамі Бахчисарайського Ханського палацу, «Східний світ», № 3, 2006, с. 49.

18. О. Гайворонський, Мотив «битви двох драконів», с. 49.

19. Tarih-i Sahib Giray Han, p. 162.

20. В надписи указан 938 (1531 /32) год. Дата на закладной плите бани Сары-Гюзель в точности соответствует указанию письменного источника (цитируемой здесь «Истории Сахиба Герай-хана» Кайсуни-заде Мехмеда Недаи) о начале строительства дворца и бани Сахибом Гераем после его восхождения на трон, т. е. в 1532 году. В этом свете отнесение даты «основания Бахчисарая» к 1503 году (по дате создания перенесенного в Бахчисарайский дворец портала Алоизио да Монтаньяна, которой было аргументировано проведение официальных юбилейных торжеств в 2003 году) не имеет основания.

21. Tarih-i Sahib Giray Han, p. 162—163.

22. Полный текст надписи: «В этот благословенный час при помощи Помогающего построил и благоустроил этот дворец сын шаха и победоносное знамя рода Чингизидов Сахиб Герай. Эта красота появилась от Хиджры в девятьсот сорок втором году и была закончена в квартале Секбанов. Год 924» (Книга путешествия, с. 39, см. также комментарий по поводу несоответствия двух приведенных дат в той же книге, с. 40, прим. 145). Постройка, возведенная Сахибом Гераем, не сохранилась, но фрагмент упомянутой надписи можно видеть по сей день: он вмурован в среднюю арку внутри Зынджирлы-медресе.