VII. Христианство на Боспоре и в Херсонесе в IV веке. Христианство у готов. Еп. Унила. Появление гуннов и утверждение их в степях Тавриды

Уцелевшее от того потрясения, которое произвели готы, культурное население Таврического полуострова не осталось в стороне от того великого переворота в жизни античного мира, который сделал его христианским. Уже на первом вселенском соборе в Никее в 325 году заседал вместе с другими «Кадм, епископ Боспора», подписавший соборные определения¹. Среди отцов второго вселенского собора 381 года есть уже и подпись херсонесского епископа Эферия². Если Боспор имел своего епископа и составлял особую епархию уже в начале IV века, то необходимо предположить, что христианство проникло в эти пределы задолго до 325 года, успело распространиться среди населения царства и, быть может, стало господствующей религией под влиянием религиозной политики императора Константина Великого. Исконные живые сношения Боспора с городами малоазиатского побережья указывают прямой путь проникновения сюда христианства. Древнейшим современным свидетельством о существовании христианства на Боспоре, а также и вообще на территории полуострова, является одна эпитафия, датированная 601 годом боспорской эры, т. е. 304³. Агиографические памятники, дошедшие до нас в обработке и записях позднейших веков, относят появление христианства в Тавриде к начальным его временам. Сказания о путешествиях апостола Андрея, получившие обработку в конце VIII века, ведут его через Кавказ в Боспор и через Феодосию в Херсонес на проповедь христианства. Херсонес является, далее, местом ссылки третьего папы римского, св. Климента, который успешно проповедовал здесь христианство и подвергся мученической кончине от злого гонителя христианства, императора Траяна. В Херсонесе проповедовали во времена императора Диоклециана (в 300 г.) св. Василий и Ефрем, посланные епископом иерусалимским, и проповедь их имела значительный успех. После мученической кончины св. Василия, в Херсонес явились три другие епископа: Евгений, Ельпидий и Агафодор; но и они погибли смертью мучеников. После них действовал св. Эферий, скончавшийся на острове Алсосе, а затем св. Капитон успешно утверждал христианство, о чем было доложено на Никейском соборе 325 г. Он также погиб мученической смертью в устьях Днепра, куда его прибила буря вовремя одного путешествия. Дни кончины этих святых просветителей Херсонеса занесены в святцы.

За полным отсутствием других данных, кроме поздних агиографических памятников (VIII—X век), вопрос о начале христианства в Херсонесе не может быть ближе разъяснен; но и этот материал ставит вне всякого сомнения тот общий факт, что в начале IV века христианство уже прочно утвердилось в этом старом культурном центре южного побережья Тавриды. Христианские датированные памятники, из числа найденных доселе, не восходят дальше начала VI века, но их отсутствие не говорит, конечно, ничего против справедливости высказанного положения, и с IV века начинается, таким образом, история двух епархий на территории Тавриды: херсонской и боспорской.

К тому же IV веку восходит начало третьей епархии в Тавриде — готской. Первый ее представитель, достоверно нам известный, был Унила, принявший сан от патриарха Константинопольского св. Иоанна Златоуста. Когда еп. Унила скончался, готский князь обратился в Константинополь с просьбой поставить нового епископа. Иоанн Златоуст находился тогда в изгнании (404 г.) и в своем письме из Кукуза к Олимпиаде, воздавая хвалу почившему пастырю, просил друзей задержать назначение нового епископа до его возвращения. Предлогом задержки он советовал выставить затруднительность зимнего плавания на Боспор⁴. Очевидно, таким образом, что те готы, которым нужен был епископ, имели свое пребывание в восточной части Таврического полуострова.

Одна недавняя (1904 г.) и еще не изданная археологическая находка в Керчи самым определенным образом засвидетельствовала пребывание в тех местах готов в правление императора Констанция (337—361 г.). В одной погребальной пещере (катакомбе) обнаружено было богатое погребение со множеством вещей, преимущественно предметов вооружения, того типа, за которым установлено в настоящее время название готского. Там же были найдены два серебряных блюда с изображением императора Констанция и подписью его имени. Многие из этих предметов находятся в ближайшем сродстве по типу и орнаменту с предметами знаменитого клада, открытого в Петроссе и хранящегося ныне в музее г. Бухареста. Относительно Петросского клада давно установлена принадлежность его к сокровищам готских царей.

Богатство недавно открытого в Керчи погребения, готский характер найденных в нем предметов и даты их невольно ведут к предположению, что прекращение династии Юлиев Тибериев совершилось под непосредственным воздействием утверждения владычества готов на территории древнего Боспорского царства. Быть может, дальнейшие находки позволят впоследствии превратить это предположение в прочный и доказанный факт.

Если таврические готы состояли в сношениях с Иоанном Златоустом, то, значит, они были верны православию в ту пору, когда главная масса их племени давно уже исповедовала арианство, ставшее как бы национальной религией германских племен, обособившее их впоследствии от туземного населения империи на новых местах их жительства в V и VI веках. Очевидно, христианское исповедание таврических готов восходит к более давним временам, чем деятельность знаменитого еп. Ульфилы, который, спасая себя и свою паству от гонения, переселился в пределы империи в 348 году. Свидетельства церковных историков Созомена и Филосторгия позволяют утверждать, что семена христианства занесены были к готам пленниками из Каппадокии, которых они увезли к себе во время своих грабительских морских предприятий во второй половине III века⁵. Св. Василий Великий называет имя одного из этих проповедников — Евтих⁶). Общение с туземным населением Боспорского царства могло также оказать воздействие в том же направлении, и таврические готы были и остались православными. Они обособились от главной массы племени под влиянием события мирового значения — появления нового народа на арене европейской истории, вторжения гуннов. Переживавший эту эпоху историк Аммиан Марцеллин дает нам точную дату этого события — 371 год⁷. Появившись огромными массами из степей средней Азии, гунны обрушились сначала на алан, а затем вместе с ними сокрушили остготскую державу Эрманриха, подчинили себе остготов и оттеснили их на запад от Поднепровья, разгромили Вестготов и вызвали переселение их в пределы империи, за Дунай. Незначительная часть готов, принадлежавшая, вероятно, к восточной ветви племени, т. е. остготам, осталась на территории Тавриды и совершенно обособилась от своих соплеменников. В сохранившемся материале свидетельств о вторжении гуннов нет упоминания о том, что они проникли на полуостров и совершили здесь свое дело разрушения; но более чем вероятно, что кочевья гуннов простерлись и на эту территорию. Зосим и другие близкие к нему по времени историки сохранили легенду о первом появлении гуннов в Европе, которая локализует это событие на берегах Боспорского пролива: раненый олень показал охотникам брод через море, чем и воспользовались гунны для переправы на европейский берег⁸. Не подлежит сомнению, что главная масса гуннов двигалась на запад через степи, не отклоняясь к югу от общего направления своего пути. Но так как помянутая легенда восходит к IV веку, то вряд ли возможно отвергать ее свидетельство в том смысле, что уже при первом своем появлении на территории Европы гунны проникли в Прикавказские степи и на Таврический полуостров. Центры древней культуры на обоих берегах пролива, Фанагория и Боспор, уцелели в эту грозную годину и сохранили за своими стенами свое население.

Прочное утверждение гуннских орд на территории Таврического полуострова стояло, по-видимому, в связи с тем отливом гуннской волны на восток, который совершился после смерти «бича народов» Аттилы и крушения его великой державы. Через полуостров одна орда вернулась в приазовские степи. Историк Прокопий сохранил свидетельство о столкновении гуннов с готами. Его описание места этой борьбы подходит к Керченскому полуострову. По его словам, готы, после упорного сопротивления, вступили с гуннами в соглашение и вместе с ними перешли на восточный берег пролива, где и заняли побережную территорию⁹. При императоре Юстиниане они вышли на свет истории под именем готов-тетракситов. Но тот же Прокопий знает и других готов, удержавшихся в горных местностях Крыма. Они жили в горных долинах и имели свой центр в укреплении, носившем имя Дорос (позднее Феодоро, нынешний Мангуп-Кале). Более чем вероятно, что готов загнали в горы надвинувшиеся в Тавриду гуннские орды. Боспор сохранил свое старое население, а готы разделились на таврических и тетракситов. Степные пространства полуострова оказались с тех пор в обладании гуннских орд.

Примечания

1. Gelzer, Nomina patrum Nicaenorum (1898), p. 56—57.

2. Mansi. Coll. concil. III 572.

3. Зап. Од. Общ. XXII (1900), Протоколы, стр. 59.

4. Iohan. Chrysost. ер. ad Olymp. 15, 5 (Migne, P. G. 52, 618).

5. Migne, P. G. 67, 949; 65, 468.

6. ib. 32, 636.

7. Amm. Marc. 31, 3, 1.

8. Zosim. 4, 30, 3; Iord. Get. 25, 5; Agath. 5, 11.

9. Procop. bel. goth. 4, 3, р, 479; 4, 4, p. 474—476.