Город-фронт

Затишье под Севастополем длилось пять месяцев. Но это было относительное затишье. Защитники черноморской крепости не давали фашистам покоя ни днем, ни ночью, непрерывно изматывая их огневыми налетами, атаками на отдельных участках, ночными поисками. В свою очередь гитлеровцы почти ежедневно подвергали наши позиции и город воздушным бомбардировкам и артиллерийскому обстрелу.

Войска Севастопольского гарнизона получили пополнение и развернули боевую учебу. Бойцы настойчиво изучали оружие, повышали свое воинское мастерство. По всему фронту началось снайперское движение. От метких выстрелов советских снайперов гитлеровцы ежедневно несли большие потери. Так, за 40 дней было истреблено 2511 вражеских солдат и офицеров. Только за 26 апреля, как сообщалось в сводке, снайперы уничтожили 118 гитлеровцев¹.

Прославленный снайпер Севастополя старший сержант Людмила Павличенко уже к 6 апреля свой счет истребленных фашистов довела до 257. Окончив снайперскую школу еще до войны, отважная комсомолка добровольно вступила в ряды Советской Армии. Она участвовала в обороне Одессы и теперь самоотверженно билась с ненавистными захватчиками за Севастополь. Газета «Красный черноморец» писала о ней: «Историк по образованию, воин по складу души, она воюет со всем жаром своего молодого сердца»². Всего Людмила Павличенко уничтожила свыше 350 фашистов, и была удостоена звания Героя Советского Союза.

Около 300 гитлеровцев уничтожил снайпер главный старшина Ной Адамия, также получивший это высокое звание. Овладев снайперским искусством сам, он за два месяца подготовил в бригаде морской пехоты более 70 снайперов. Фашисты боялись его, охотились за ним. Однажды им удалось окружить Адамия с одиннадцатью автоматчиками, но моряки вырвались из вражеского кольца, уничтожив при этом до 180 фашистов.

Гремела боевая слава и снайперов Ивана Левкина, Гусева, Амелина, Якубова, Прищепы, Ковалева, Денисенко и многих других. Все они были отмечены высокими правительственными наградами.

Герой Советского Союза Людмила Павличенко

Взятый в плен фашистский офицер жаловался: «Ваши снайперы не дают нам возможности высунуть нос из окопа, они следят за нами круглые сутки. Это просто доводит нас до истерики»³.

Снайперы метко вели огонь не только по живой силе врага, но и по самолетам. Старшина Базовиков огнем из ручного пулемета сбил вражеский истребитель. Матрос комсомолец Нестеренко и младший сержант Александров ружейным огнем сбили бомбардировщик. Лейтенант Онисимов сбил бомбардировщик из противотанкового ружья.

Одновременно защитники Севастополя при активной помощи населения вели большие работы по укреплению оборонительного плацдарма. По всему фронту, зачастую под огнем врага, восстанавливались старые и строились новые траншеи, блиндажи, дзоты, противотанковые заграждения. Всего за время обороны жители Севастополя отработали на строительстве укреплений свыше полутора миллионов человеко-часов.

Интересно отметить, как противоречиво оценивало фашистское командование инженерную оборону Севастополя. Сначала оно уверяло немцев, что город располагает лишь несколькими береговыми батареями и незначительным числом пулеметных блиндажей. Отсюда следовал вывод, что Севастополь будет взят «с хода». Затем, когда «молниеносное» наступление провалилось, фашисты пустили в ход новую версию: конечно, вокруг Севастополя сравнительно мало укреплений, но зато вся местность вокруг него заминирована, поэтому, прежде чем взять город, придется затратить известное время на разминирование его окрестностей... После краха второго наступления они уже говорили о Севастополе: «Первоклассная крепость. Укреплялась на протяжений десятилетий. Снабжена всеми современными средствами борьбы...»

Руководитель инженерной обороны Севастополя Герой Советского Союза генерал-майор А.Ф. Хренов писал по поводу этого заявления фашистов: «Месяцы или десятилетия — дело наше. Однако в целом оценка гитлеровских генералов соответствует действительности. Героическим трудом саперов, военных инженеров, моряков и населения Севастополь надежно защищен как с моря, так и с суши. Недаром даже четырнадцатидюймовые орудия, подтянутые немцами, оказались бессильными пробить нашу оборону»⁴.

Чтобы подчеркнуть значение этого поистине титанического труда севастопольцев, следует добавить: трудно себе представить что-либо менее благоприятное для земляных работ, чем почва вокруг Севастополя, почти сплошь каменистая.

В Дни затишья Севастополь продолжал оставаться городом-фронтом, но ни на минуту не замирала в нем напряженная жизнь. Работали электростанции, хлебозавод и другие предприятия, школы и кино, действовали трамвай, связь, радио, водопровод, канализация, магазины, мастерские бытового обслуживания, библиотеки, фотографии и парикмахерские, бани и гостиницы.

Город не пустел полностью даже в часы воздушных тревог. Сотни бойцов противовоздушной и санитарной обороны, пожарных команд, команд по восстановлению связи, водопровода и электросети неизменно находились на боевых постах. Немало шоферов гнали свои машины на фронт, доставляя боеприпасы, продовольствие, теплые вещи.

Герой Советского Союза Ной Адамия

Когда же звучал отбой, улицы заполнялись множеством пешеходов, автомобилей и повозок, снова открывались магазины, столовые, парикмахерские, звенел трамвай.

Только за шесть месяцев севастопольский трамвай перевез миллион пассажиров. Через бухты на Северную и Корабельную стороны курсировали катера, также перевезшие сотни тысяч людей.

Нужно отметить, что долгое время, несмотря на все опасности и продовольственные затруднения, в Севастополе оставалось много населения. Тысячи севастопольцев отказались покинуть родной город. Больше того, некоторые из эвакуированных на Кавказ ухитрились возвратиться сюда в дни «затишья».

Все севастопольцы, не участвовавшие в защите города с оружием в руках, укрепляли его оборону своим доблестным трудом.

В небывало короткий срок оборонные предприятия были переведены под землю. Это легко сказать, но какой гигантский труд нужно было затратить, чтобы расчистить и расширить каменоломни и подземелья, пробить новые входы и выходы, перевезти станки и агрегаты, оборудовать предприятия, провести электроток, водопровод, вентиляцию!

По сути дела, был создан целый подземный город. Помимо предприятий, в штольнях и бомбоубежищах работали госпитали и больницы, школы и детские сады, многие культурно-бытовые учреждения. В апреле, например, в бомбоубежищах действовали девять школ с 422 учащимися. Под землей же был создан интернат для детей погибших родителей. В бомбоубежищах выступали агитаторы, докладчики, лекторы, давались концерты, в том числе артистами Московской филармонии, приезжавшими в Севастополь и в дни обороны.

О том, какой полнокровной жизнью в условиях осады жил город, особенно ярко говорит такой факт: для детей Севастополя были устроены традиционные новогодние елки.

Достать елки удалось с большим трудом. В городе их нет. В окрестностях Севастополя растет крымская сосна, но там всюду шли бои. Тем не менее, когда девушки-комсомолки обратились с неожиданной просьбой достать для детей Севастополя десяток сосенок, бойцы разведывательной роты бригады морской пехоты Гарпищенко сумели нарубить их под носом у гитлеровцев и привезти в город целую автомашину. Во время «елочной операции» один разведчик был легко ранен, несколько фашистов убито и один взят в плен.

Конечно, этот новогодний праздник значительно отличался от прежних, таких чудесных, блистающих светом, радостью, весельем. Елки были установлены в убежищах и не так нарядно, как раньше, были украшены огнями и игрушками, но сколько радости они принесли ребятам!

В честь 24-й годовщины Советской Армии и Флота в городе и воинских частях был проведен кинофестиваль. Демонстрировались фильмы, повествующие о героической борьбе советского народа против полчищ белогвардейцев и интервентов в годы гражданской войны: «Ленин в 1918 году», «Балтийцы», «Мы из Кронштадта», «Чапаев», «Разгром Юденича», «Год 19-й», «Депутат Балтики», «Гибель Орла», «Всадники», а также фильмы, показывающие рост вооруженных сил советской страны в годы мирного строительства: «Валерий Чкалов», «Пятый океан», «Истребители» и другие.

За время осады гитлеровцы сбросили на город десяти тысяч бомб, выпустили множество снарядов. Было разрушено и повреждено несколько тысяч зданий. Тем не менее человеческих жертв было сравнительно мало. Это объясняется прежде всего тем, что севастопольцы сумели построить надежные убежища и проявляли высокую дисциплину, необходимую для фронтового города.

Особенно надежно были укрыты оборонные предприятия. Расскажем об одном из них.

...Высокий крутой скат холма. Внизу море. Между холмом и морем — узкая лента железной дороги. Кажется, совсем недавно по ней приходили в Севастополь поезда из Москвы и Ленинграда. Сейчас движения почти нет. Изредка проскочит фронтовая летучка или тяжело прогромыхает бронепоезд «Железняков».

В каменной стене холма — широкая прорезь. Это вход в каменоломни. Здесь с давних времен добывали камень для строек Севастополя. Туда, в глубину недр холма, убегают рельсы узкоколейки. У входа в подземелье можно часто увидеть автомашины. Сейчас они ждут не камня, а другого: очередной партии минометов, мин, снарядов, гранат.

Узкоколейка идет по длинному и высокому подземному коридору. В нем полутемно — электроэнергию и лампочки нужно беречь. Справа и слева — широкие залы. Это — цехи. В них десятки станков. За станками — рабочие и работницы, всецело поглощенные своим трудом.

У стены большой штабель пока еще пустотелых мин и гранат. Потом, заряженные, они пойдут на фронт в ящиках с надписями: «От севастопольцев», «Бейте метко», «В подарок Гитлеру»...

Новый зал. Здесь множество кроватей. Это — общежитие.

Зал поменьше — столовая. Несколько небольших комнат. Здесь есть двери. На них надписи: «Директор завода», «Главный инженер», «Начальник механического цеха». Вот одна из комнат: письменный стол, на нем корпус мины, чертежи; рядом со столом тумбочка с телефоном, по углам кровать и умывальник. На стене график работы завода.

Когда из-за частых повреждений воздушной электросети от бомбардировок завод стал много времени простаивать, рабочие решили провести с ГРЭС подземный кабель и эту трудную задачу выполнили с честью.

Севастопольцы работали днем и ночью, не считаясь ни с усталостью, ни с опасностью. Работали все — и стар, и млад. Они давали фронту многие виды вооружения, боеприпасов и снаряжения, шили для бойцов зимнее обмундирование и белье, ремонтировали танки, орудия, минометы, автомашины, повозки. Нередко бригады рабочих выезжали на корабли и на передовую линию, на береговые батареи и аэродромы, ремонтировали корабли, танки, орудия и самолеты на месте.

Однажды нужно было в сжатый срок произвести ремонт боевого корабля. Но как работать ночью электросварщикам, не демаскируя завод и корабль? Ни сборщик Смирнов, ни электросварщик Прицепа не стали ждать утра. Выход оказался простой: притащили огромный брезент, покрыли корму корабля и пустили аппарат. Задание было выполнено раньше срока.

Был такой случай. Вышло из строя орудие дальнобойной батареи. Сменить его, по мнению специалистов, можно было за месяц, и то только в том случае, если привезти подъемное оборудование с Кавказа. Иначе потребуется два-три месяца. Узнали об этом на заводе. На батарею выехал старый рабочий-такелажник Марк Севастьянович Соценко. Долго ходил старик вокруг орудия, смотрел, думал, примеривался. И многие недоверчиво улыбнулись, когда Соценко заявил, что сменит орудие за... три дня. И что же? С помощью простых, но умных приспособлений Марк Севастьянович закончил работу почти за двое суток.

Рабочие оборонных предприятий в короткие сроки успешно осваивали производство новых видов продукции и скоро начинали выполнять по две-три нормы. При встрече с пришедшими на завод фронтовиками токарь Головин взял обязательство ежедневно выполнять пять норм и свое слово сдержал. Иногда он доводил выработку до семи норм. По его примеру в осажденном городе началось движение пятисотников. Молодой токарь Михаил Медведев меньше пяти-шести норм за смену не давал. До 530 процентов выполняла нормы бригада слесарей Тимофея Ермакова. Штамповщик Волков рационализировал свой труд и за одну смену вместо 500 деталей стал давать 1600.

Как боевой призыв к новым трудовым и фронтовым подвигам звучало в Севастополе имя молодой работницы-штамповщицы комсомолки Анастасии Чаус. Она не докидала своего поста во время бомбежек, и однажды осколком ей оторвало левую руку. Когда по возвращении из госпиталя Насте предложили эвакуироваться, она наотрез отказалась:

— Я еще могу быть полезной фронту.

Вернувшись к станку, она вскоре снова стала передовой производственницей, с одной рукой выполняя по две-три нормы. Анастасия Чаус была награждена орденом Красной Звезды.

Ефросиния Ивановна Гуленкова до войны была домохозяйкой. (Когда муж ушел на фронт, она заняла его место и в короткий срок стала электромонтером. Вскоре на фронт ушли два ее товарища по работе. Гуленкова заменила их, одна справляясь за троих. Следуя патриотическому примеру Ефросинии Ивановны, на производство пошли сотни женщин-домохозяек. В дни обороны Гуленкова была награждена орденом Красной Звезды и принята кандидатом в члены Коммунистической партии.

В эти героические дни среди севастопольцев ожили славные традиции первой обороны. Евгения Михайловна Гора, жена работника станции Севастополь, активно помогала защитникам Родины. Она трудилась на строительстве укреплений, стирала белье бойцам, проводила сбор средств на танки и на подарки фронтовикам, теплых вещей и литературы. Ее квартиру разбомбили фашисты. Извлеченной из-под обломков Евгении Михайловне предложили эвакуироваться. Она заявила:

— Мой дед до последней минуты защищал Севастополь, и я не покину родной город в опасности.

Дед Евгении Михайловны матрос Макаров в 1854—1855 годах прославился смелыми вылазками в стан англо-французов и был отмечен всеми наградами, которые полагались тогда матросам за боевые отличия.

В январе 1942 года командование фронта наградило орденами, медалями и грамотами первую большую группу передовиков городских предприятий, бойцов противовоздушной обороны, женщин-строителей укреплений. Это вызвало среди населения новый подъем трудового энтузиазма.

Городской комитет обороны в начале февраля учредил переходящее Красное знамя для вручения лучшему оборонному предприятию по итогам каждого месяца. В решении от 5 марта сообщалось, что переходящее Красное знамя за февраль присуждено заводу, где директором тов. Костенко, выполнившему план досрочно — к 23 февраля, к празднику Советской Армии и Военно-Морского Флота⁵. Одновременно комитет обороны отметил также хорошую работу предприятий, где директорами были тт. Дроздник и Никерин.

За время обороны предприятия города дали фронту много тысяч минометов, сотни тысяч мин и гранат, тысячи противотанковых ежей, десятки тысяч ломов, кирок, лопат, большое количество провода, железных печей и котелков, отремонтировали сотни орудий, автомашин, танков, немало самолетов, несколько боевых и транспортных кораблей.

Больше того, в дни обороны в городе было создано совершенно новое предприятие — кожевенный завод, давший много добротной кожи и теплой овчины. Из них для фронтовиков были сшиты десятки тысяч пар обуви и полушубков.

С величайшей доблестью трудились железнодорожники. Несмотря на то, что линии Севастополь — Мекензиевы горы и Севастополь — Балаклава (около 40 километров) почти на всем протяжении обстреливались вражеской артиллерией, железнодорожники самоотверженно водили поезда к фронту, снабжая защитников города всем необходимым. Особенно отличился бесстрашной работой машинист С.В. Леонов, награжденный за трудовые подвиги орденом Ленина.

Героическую работу под огнем врага вели подразделения местной противовоздушной обороны (МПВО) и группы замозащиты, аварийно-восстановительные отряды и пожарники. Быстро исправлялись повреждения, часто наносимые вражеским огнем городской электросети, линиям связи, водопроводу, канализации. В тушении то и дело возникавших пожаров активную помощь пожарникам оказывало все население.

Нужно отметить, что зажигательные бомбы на город гитлеровцы впервые сбросили только 23 февраля. Объяснялось это просто: рассчитывая овладеть городом, фашисты надеялись получить в нем зимние квартиры. Героическое сопротивление севастопольцев сорвало их планы, и они решили окончательно уничтожить Севастополь. В отдельные дни в городе возникало до трехсот и даже до пятисот пожаров.

Каждый раз рискуя жизнью, боец МПВО Андрей Багров только за пять дней потушил 30 зажигательных авиабомб. В одном из домов, где Багров тушил пожар, не оказалось воды. Находчивый боец быстро организовал жителей дома, и они землей засыпали все очаги пожара.

На одно из предприятий фашистские самолеты высыпали десятки «зажигалок». Кочегар комсомолец Алексей Колегин, когда на — котельную упало четыре бомбы, три из них выбросил и, рискуя жизнью, боролся с пожаром, начавшимся от четвертой. На нем загорелась одежда, но все же он предотвратил взрыв котла.

Однажды во время ожесточенной бомбардировки на Корабельной стороне была нарушена связь. Туда поспешили связисты комсомольцы Ваня Николаев и Миша Смирнов. Выполняя задание, Николаев погиб, а Смирнов получил тяжелое ранение, тем не менее связь была восстановлена.

Героическую работу вела отважная команда подрывников штаба МПВО. В ее задачи входило, в частности, извлечение неразорвавшихся вражеских бомб. В первое время бомбы вывозились за город, в одну из многочисленных балок, и там подрывались. Затем подрывники научились извлекать из бомб взрывчатку, передавая ее на оборонные предприятия для начинки мин и гранат. Мастерами этого опаснейшего дела в команде проявили себя рабочие Колпаков и Волошенко.

Севастопольцы оказали фронту неоценимую «зимнюю помощь». Во всех бомбоубежищах работали группы домохозяек по пошиву теплых вещей. За короткое время было сшито 24 тысячи ватников и теплых брюк, много шапок. Затем трудящиеся провели сбор теплых вещей и новогодних подарков для защитников города, собрав около 40 тысяч подарков и 45 тысяч теплых вещей. А если бы собрать все выстиранное и отремонтированное женщинами Севастополя белье солдат и матросов, то образовалась бы огромная гора.

Сотни работниц, домохозяек и девушек города-героя стали медицинскими сестрами и сандружинницами. Городской комитет Красного Креста, во главе которого стояли коммунистка Л.В. Гордиенко и врач Е.А. Турская (обе они погибли смертью героев в дни обороны), подготовил 245 медицинских сестер, 300 санитарок и 500 сиделок для ухода за ранеными и больными в госпиталях. Все они самоотверженно работали или непосредственно на поле боя, на батареях и на аэродромах, или на предприятиях, в госпиталях и городских поликлиниках, ставших по существу также фронтовыми. Девушки-сандружинницы Паша Михайлова и Дина Крицкая спасли жизнь более чем 120 раненым защитникам Севастополя. Подобных им были десятки.

Комсомолка Фрося Радычкина работала медсестрой на дальнобойной батарее Малахова кургана. Но девушка бралась и за любое другое дело. Она помогала бойцам написать родным письмо, стирала и чинила белье, наводила порядок в блиндажах, а в бою шла к орудиям, подносила двухпудовые снаряды и нередко заменяла выбывшего из строя моряка. Фрося погибла смертью храбрых при защите любимого города.

Особой заботой севастопольцы окружили госпитали. Они любовно ухаживали за ранеными и больными, снабжали их молоком, приносили подарки. Сотни севастопольцев, несмотря на продовольственные трудности, стали донорами и отдали раненым тысячи литров крови.

Самоотверженно трудились врачи и весь городской медицинский персонал. Под огнем врага они быстро оказывали помощь раненым жителям, дежурили в госпиталях, посещали больных на дому, находили время читать лекции и проводить беседы в бомбоубежищах. Большая санитарно-профилактическая работа, проведенная ими и всеми трудящимися по поддержанию в городе чистоты, привела к тому, что весной в Севастополе не было эпидемических заболеваний.

Когда советский народ начал по всей стране сбор средств в фонд обороны, севастопольцы внесли в него 9452 тысячи рублей деньгами и 8784 тысячи рублей облигациями государственных займов. Многие трудящиеся, офицеры флота и их жены пожертвовали для победы над врагом имевшиеся у них скромные ценности — золотые и серебряные часы, кольца, серьги, браслеты, медальоны, подстаканники.

В дни обороны севастопольцы собрали и сдали на предприятия тысячи тонн черного и цветных металлов.

Когда наступила весна, население вышло на огороды. Был выдвинут лозунг: «Каждому двору — огородную гряду». Все свободные клочки земли вспахивались и перепахивались под огородные и бахчевые культуры. Там, где из-за обстрела нельзя было работать днем, трудились ночью. И первый урожай овощей патриотки отнесли в подарок раненым и фронтовикам.

День за днем менялся облик города. Каждую неудачу на фронте гитлеровцы вымещали на мирных жителях. Штаб МПВО подсчитал, что с начала войны по 25 февраля 1942 года фашисты сбросили на город более десяти тысяч фугасных бомб и несколько тысяч «зажигалок». Рушились и сгорали предприятия и культурные учреждения, жилые кварталы, оголялись бульвары и скверы. На улицах и площадях зияли воронки. Многие улицы все больше заваливало обломками домов, камнями и щебенкой. Кое-где лежали сброшенные с рельс трамвайные вагоны и разбитые автомашины. Всюду свисали порванные провода.

Но никогда, даже в самые тяжелые дни, севастопольцы не падали духом, не теряли бодрости. Никогда не было в их рядах места панике. Суровели лица, появлялась седина на висках, взрослела молодежь, бойцами становились женщины и дети. Все они геройски отстаивали любимый город, частицу великой социалистической Родины, самоотверженно трудились на своих постах.

Больше того, наряду со всеми первоочередными фронтовыми делами севастопольцы, особенно в дни пятимесячного «затишья», неоднократно брались за восстановление предприятий и городского хозяйства. Вводились в строй отдельные цехи и мастерские, восстанавливались перебитые участки связи, радиосети, водопровода, канализации, расчищались улицы. Опять сновали трамвайные вагоны, учреждения перебирались из убежищ в свои здания, открывались библиотеки, агитпункты, молочная кухня для детей, парикмахерская, фотоателье. Несмотря на многие повреждения, все месяцы обороны работала городская баня. Огромные работы провело население по восстановлению и ремонту дорог, особенно ведущих к фронту и оборонным предприятиям.

В те дни своеобразным гимном севастопольцев стала неизвестно кем сложенная песня, исполнявшаяся на мотив «Раскинулось море широко»:

Раскинулось море широко
У крымских родных берегов,
Живет Севастополь могучий,
Решимости полный готов.

И грудью прикрыл Севастополь родной
Моряк, пехотинец и летчик,
У крепкой стены обороны стальной
Могилу находит налетчик.

Мы холод и стужу видали в боях,
Мы свыклись с дождем и ветрами.
Мы будем фашистов в боях истреблять
И знаем: победа за нами!

Так смело, друзья, в наш решительный бой,
Чтоб род весь людской мог воспрянуть,
Чтоб больше никто на родную страну
Не мог по-бандитски нагрянуть.

В дни обороны как никогда полно и ярко сказалась организующая, руководящая и вдохновляющая сила Коммунистической партии и ее верного отряда — Севастопольской городской партийной организации. Эта великая сила ощущалась в каждом деле, большом и малом. Теперь особенно наглядно была видна ведущая, авангардная роль коммунистов, которые первыми самоотверженно шли на самые трудные и опасные места, всюду показывая образцы стойкости, выдержки, смелости и доблестного труда.

Уже в первые месяцы войны состав городской партийной организации уменьшился вдвое: многие коммунисты ушли на фронт, влились во флот, некоторые были эвакуированы. В дальнейшем это сокращение продолжалось: новые и новые группы коммунистов уходили в бой, часть составила ядро заранее выведенного в горы партизанского отряда, немало погибло в городе от вражеских бомб и снарядов. Но в эти трудные и опасные для Родины и любимого города дни пополнение партийной организации шло небывало активно. Сотни лучших беспартийных тружеников, таких, как токарь-пятисотник Головин и Ефросиния Гуленкова, вступили в ряды партии.

В ряды флотской партийной организации в дни обороны Севастополя вступили тысячи матросов, старшин и офицеров. Половина из них влилась в партию в июньские дни — дни самых жесточайших боев.

Ранее скромные, незаметные люди в эти дни становились героями и свои подвиги не считали геройством.

Однажды вражеский снаряд попал в главный корпус ГРЭС-1. Осколки повредили котел, и он мог взорваться в любую минуту. Но коммунист Георгий Красненко, не думая о смертельной опасности, увлекая за собой других рабочих, бросился спасать котел. Он своевременно произвел необходимые переключения и предотвратил катастрофу.

Почти до последних дней обороны доблестно трудился на своем посту — на водокачке — старый железнодорожный рабочий коммунист Голушко. Фашисты то и дело бомбили станцию, но Голушко бесперебойно обеспечивал подачу воды, пока не погиб.

Шестидесятилетняя учительница коммунистка Александра Сергеевна Федоринчик возглавила бригаду севастопольских женщин, которая неоднократно сопровождала транспорты с ранеными в опасных переходах на Кавказ. В пути транспорты неизменно подвергались атакам с воздуха, но Александра Сергеевна никогда не выказывала страха.

Вся семья Федоринчик сражалась с врагом. Старший сын был командиром-зенитчиком — оборонял Керчь, потом Тамань, второй, инженер-подводник, защищал Ленинград, третий, танкист, сражался где-то на Юго-западном фронте, младший, семнадцатилетний комсомолец, был разведчиком Севастопольского партизанского отряда, дочь помогала во всем матери в Севастополе. От сыновей подолгу не было писем, но Александра Сергеевна, несмотря на свой преклонный возраст, трудилась спокойно и мужественно.

В дни обороны партийная организация города-героя воспитала и выдвинула большое количество новых руководителей, умелых организаторов, авторитетных вожаков масс. Естественно, среди них было много женщин. Заслуженное уважение севастопольцев завоевали скромные и героические участницы обороны коммунистки Анна Михайловна Михалева, Анна Ивановна Подойницына, Прасковья Степановна Короткова, Стефания Яковлевна Троценко, Евгения Павловна Гырдымова, Евгения Семеновна Смирнова и многие другие.

Боевым, инициативным организатором работы оборонных предприятий города показал себя инженер-коммунист Александр Акопович Петросян, заведующий промышленным отделом городского комитета партии. Он погиб в последние дни обороны. Всеобщее уважение и любовь участников обороны заслужили секретарь Крымского областного комитета партии Федор Дмитриевич Меньшиков, погибший в Севастополе в конце обороны, секретари городского комитета партии Борис Алексеевич Борисов и Антонина Алексеевна Сарина, председатель исполнительного комитета городского Совета депутатов трудящихся Василий Петрович Ефремов.

Городской комитет партии трижды менял свое помещение. Каждый раз оно разрушалась или повреждалось вражескими бомбами. И только в четвертый раз городской комитет перешел в подземное убежище, создав все условия для тесной связи с районами и предприятиями, для приема посетителей. Как правило, большинство работников комитета проводило все время в массах.

Достойными боевыми помощниками партийной организации во всех начинаниях были комсомольцы. Свыше 1500 комсомольцев в дни обороны добровольно ушли на фронт, около 500 юношей и девушек изучили специальность шофера, 600 девушек закончили медико-санитарные курсы и ушли на фронт и в госпитали медицинскими сестрами и санитарками, 30 стали радистами-коротковолновиками. Молодежь города-героя доблестно сражалась на фронте и беззаветно трудилась на оборонных предприятиях и строительстве укреплений, овладевала новыми профессиями, оказывала большую помощь госпиталям. Комсомольцы самоотверженно ликвидировали последствия вражеских налетов, восстанавливали линии связи, электросети и водопровода, под огнем врага спасали раненых.

Многие комсомольцы отдали свою жизнь за родной Севастополь, в том числе секретарь городского комитета комсомола Александр Багрий, секретарь Северного райкома ВЛКСМ Надя Краевая, секретарь Корабельного райкома комсомола Константин Гармаш. В Севастополе погиб также секретарь областного комитета ВЛКСМ Борис Домбровский.

Героями в дни обороны были даже дети. Они собирали бутылки для зажигательной смеси и металлический лом, готовили фронтовикам подарки, писали им письма, трогательно ухаживали за ранеными, читали им газеты и книги, тушили зажигательные бомбы и пожары, вязали и собирали теплые вещи, помогали семьям фронтовиков, любовно заботились о своих юных товарищах, оставшихся сиротами, работали на огородах, ловили в море рыбу.

Юные патриоты брат и сестра Витя и Вера Снитко в один день погасили на своей школе десять зажигательных бомб и были награждены медалями «За боевые заслуги». Вите было 12 лет, Вере — 14.

Когда Виктора спросили, как же он тушил бомбы, он ответил:

— Как все.

— А не боялся?

— Чего же бояться?

В этот же день не растерялась и мать юных героев. Зажигательная бомба упала в ее сарай, где находилась корова. Солома загорелась. Женщина схватила бомбу вместе с соломой и сунула в ведро с водой, а для верности насыпала туда песку.

Пионер Сережа Фильченко однажды сбросил с крыши дома, рядом с которым был госпиталь, несколько зажигалок. Внизу их подбирали и гасили песком женщины, в том числе семидесятилетняя Миронова. Осколком Сережу ранило в ногу, но он не сошел со своего боевого поста до конца налета.

Дети помогали органам государственной безопасности вылавливать шпионов и диверсантов. Коля Крутилин и Костя Сорокин сообщили в милицию о подозрительном «старике», оказавшемся матерым гитлеровским шпионом.

Пятнадцатилетний Боря Гадученко и его товарищи собрали 17 больных и раненых лошадей, кормили, поили, лечили их и выходили. Двенадцать лошадей ребята сдали в воинские части, а пять — в совхоз.

Пионеры школ № 3 и № 13 собрали 700 килограммов цветных металлов и около двух тонн черного металлолома, Лена Потапова, Маня Ефименко и Толя Лопачук — несколько ящиков гильз. Семилетняя Люда и девятилетняя Аня Тяпкины собрали 1500 бутылок для зажигательной смеси и много подарков для защитников города. Тимуровка Феня Коленцова связала 26 пар теплых носков и перчаток для бойцов.

Свой массовый героизм, стойкость и выдержку, беспредельную преданность Родине и Коммунистической партии севастопольцы с новой силой продемонстрировали в последующие дни легендарной обороны.

Примечания

1. Газета «Красный черноморец», 27 апреля и 10 мая 1942 г.

2. Газета «Красный черноморец», 3 мая 1942 г.

3. Газета «Красный Крым», 12 апреля 1942 г.

4. Газета «Красный Крым», 11 февраля 1942 г.

5. Интересна история этого знамени. Четырежды завоевывал его славный коллектив спецкомбината № 1. При оставлении штольни знамя захватил с собой один из рабочих-подрывников. Выбраться из города он не смог и спрятал знамя. Оно было обнаружено строителями 17 февраля 1951 года при разборке одного из полуразрушенных зданий на Корабельной стороне. На шелковом полотнище, местами истлевшем от времени, хорошо сохранились вышитый Государственный герб Советского Союза, слова: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и «Лучшему оборонному...» Дальше материя почернела и частично рассыпалась. Сейчас знамя находится в музее Черноморского флота как одна из священных реликвий обороны Севастополя.