Легендарный штурм

Двести пятьдесят дней продолжалась в 1941—1942 годах героическая оборона Севастополя советскими воинами-богатырями. И в три дня доблестные части Советской Армии и моряки-черноморцы покончили с обороной гитлеровской армии под Севастополем в начале мая 1944 года.

Двести пятьдесят и три!..

Таким оказался итог двух стратегий. Так сказались военная мощь, военное искусство и воинская доблесть двух миров — мира социализма и мира капитализма. Советская Армия и Флот проявили себя неизмеримо сильнее немецко-фашистских полчищ как в обороне, так и в наступлении.

* * *

Крымская операция Советской Армии и Флота была составной частью третьего из знаменитых десяти сокрушительных ударов по фашистской армии, нанесенных в 1944 году. В результате этого удара были освобождены от гитлеровского гнета Крым и Одесса.

К этому времени самоотверженным трудом советских людей было ликвидировано былое превосходство гитлеровских орд в таких видах вооружения, как авиация, танки, артиллерия. Славные победы, одержанные Советской Армией под Сталинградом и на Кавказе, под Курском и Белгородом, на Кубани, Миусфронте, реке Молочной и на Днепре, поставили немецко-фашистскую армию перед катастрофой и создали благоприятные условия для развертывания еще более крупных наступательных операций.

Несмотря на то, что союзники СССР — Соединенные Штаты Америки и Англия по-прежнему оттягивали открытие второго фронта в Европе и гитлеровское командование могло держать на советском фронте подавляющее большинство своих дивизий, война неумолимо шла к окончательной развязке в пользу советского оружия.

Подготовка к освобождению Крыма началась в октябре—ноябре 1943 года, когда советские войска после упорных наступательных боев вышли к Каркинитскому заливу, отрезав тем самым Крым от главных сил гитлеровской армии. Части 4-го Украинского фронта ворвались на Перекопский перешеек, а также захватили небольшой плацдарм на крымском берегу Сивашского залива. Части Отдельной Приморской армии после разгрома фашистских войск в Новороссийске, на «Голубой линии» и Таманском полуострове с помощью Черноморского флота форсировали Керченский пролив и захватили плацдарм на восточном побережье Керченского полуострова.

Крупная группировка гитлеровских войск — до десяти дивизий — оказалась в Крыму под крепким замком.

Освобождению Крыма предшествовало мощное наступление войск 3-го Украинского фронта на юге Украины. Изоляция гитлеровской армии в Крыму подорвала ее моральный дух, ослабила стойкость к сопротивлению, питавшуюся надеждой на помощь других южных группировок фашистской армии¹. В этом отношении особенно важное значение имела ликвидация никопольской группировки гитлеровцев на левом берегу Днепра, нависавшей с тыла над нашими войсками, блокировавшими Крым со сторону. Перекопа и Сиваша. Все это облегчило и ускорило потом освобождение Крыма, значительно уменьшило наши потери.

В конце марта 1944 года советские войска форсировали Южный Буг и заняли важные портовые города Николаев, Херсон, Очаков. В составе войск 3-го Украинского фронта действовали части морской пехоты, в том числе героические защитники Севастополя. В боях за судостроительную базу Черноморского флота — Николаев особенно отличился батальон морской пехоты майора Федора Котанова, удостоенного позднее звания Героя Советского Союза. Бессмертный подвиг совершили черноморцы отряда старшего лейтенанта Константина Ольшанского из батальона Котанова. В ночь на 26 марта на рыбачьих лодках 67 героев неожиданно для гитлеровцев высадились в порту и заняли в нем несколько зданий. Двое суток самоотверженно сражались десантники с огромными силами врага, отбив 18 атак и уничтожив около 700 фашистов. Это ускорило освобождение города. Все 67 десантников, из них 55 посмертно, были удостоены звания Героя Советского Союза.

8 апреля советские войска подошли к Одессе и через два дня освободили этот крупный город и первоклассный порт на Черном море, выйдя таким образом далеко в тыл гитлеровской группировке, запертой в Крыму.

Кровавое хозяйничанье фашистов на Крымском полуострове продолжалось два с половиной года. Все это время, особенно после блокирования Крыма советскими войсками, гитлеровцы укрепляли здесь свою оборону, стремясь во что бы то ни стало удержать за собой этот стратегически важный район. Глубина вражеских оборонительных полос на евпаторийском и джанкойском направлениях достигала 30—35 километров, а на Керченском полуострове — даже 70.

Удержание Крыма имело для Гитлера огромное политическое значение. Падение Крыма означало потерю влияния фашистской Германии в Румынии, Болгарии, Венгрии и Турции. Для Советской Армии и особенно для Черноморского флота Крым был воротами на Балканы.

В те дни командующий крымской фашистской армией генерал-полковник Енекке бахвалился в приказе:

«...Крым на замке. В мире еще нет такой силы, которая была бы способна прорвать немецкую оборону на Перекопе и Сиваше. Пусть немецкие и румынские солдаты спокойно отдыхают в окопах. Они здесь проживут до нашей победы. Путь большевикам в Крым навсегда отрезан...»

Но после этого прошло лишь несколько дней — и большевики были в Крыму.

В это время, вопреки бахвальству Енекке, настроение немецких и особенно румынских солдат было совсем другим, чем осенью 1943 года. Если тогда они писали семьям, что готовы сколько угодно воевать в Крыму, где им обещаны участки прекрасной земли, то теперь они все чаще называли Крым «вторым Сталинградом». Пленные показывали: «Солдаты говорят, что Крым — величайший в мире лагерь военнопленных, с той лишь разницей, что этот лагерь сам себя снабжает и сам себя стережет...»²

Наступление частей 4-го Украинского фронта началось в тот же день, когда войска 3-го Украинского фронта вышли к Одессе.

На рассвете 8 апреля на Перекопском перешейке и у Сивашей загремела могучая советская артиллерия, обрушивая на врага множество тонн металла. Сотни советских самолетов бомбили и штурмовали укрепления и скопления войск противника, железнодорожные узлы и порты Крыма, в том числе Севастополь.

Овеянные славой Сталинграда, победных боев на Миусе под Таганрогом и на реке Молочной под Мелитополем, войска 4-го Украинского фронта за два дня сокрушили упорное сопротивление врага, прорвали на всю глубину оборону гитлеровцев в межозерном дефиле и вышли на оперативный простор степной части Крыма. 10 апреля со своего керченского плацдарма перешла в наступление Отдельная Приморская армия. Два мощных потока советских войск устремились на юг. Черноморский флот успешно блокировал крымское побережье с моря.

11 апреля были заняты Джанкой и Керчь. 13 апреля советские войска освободили Симферополь, Евпаторию и Феодосию, 14 апреля — Судак и Бахчисарай, 16 апреля — Ялту. Отдельные танковые части продвигались за сутки до 100 километров. Даже на побережье, несмотря на всю сложность его рельефа, подвижные отряды приморцев проходили до 70 и даже 85 километров. «Русские танки, — заявил пленный немецкий офицер Вольфганг Рост, — превратили наши войска в стадо баранов». Советские воины в эти дни называли Крым «фрицеловкой», а немецко-румынские солдаты окрестили его «адом кромешным».

Уже 15 апреля передовые части 4-го Украинского фронта и 17 апреля части Приморской армии вплотную подошли к мощным оборонительным рубежам противника под Севастополем. В частности, советские воины с ходу захватили Бельбекскую долину — ту самую, где так долго топтались гитлеровцы при осаде Севастополя и которую они прозвали «долиной смерти». 18 апреля была освобождена Балаклава.

Этим завершилась первая часть Крымской операции, проведенной под руководством Маршалов Советского Союза Ворошилова, Василевского, Толбухина и генерала армии Еременко.

Большую помощь советским войскам в разгроме оккупантов в Крыму оказали партизанские соединения. Они атаковывали отступавшие вражеские войска с тыла, внося в их ряды еще большую панику, захватывали железнодорожные станции и узлы шоссейных дорог, занимали не только поселки, но и города. В те дни газета «Красная звезда» писала, что на улицах крымских городов «с особой силой и яркостью звучит сейчас славная песня о партизанских отрядах, занимающих города. Она вновь воплотилась в жизнь, эта песнь народной победы»³.

На севастопольский плацдарм отступило до 100 000 солдат и офицеров 17-й немецкой и 3-й румынской армий с большим количеством техники.

Внешний оборонительный пояс Севастополя сам по себе является естественной труднодоступной крепостью. На страже всех подступов к ней стоят цепи высоких холмов с удобными для строительства укреплений и укрытий склонами и вершинами: Мекензиевы горы, Инкерманские, Федюхины и Балаклавские высоты, знаменитые Сахарная головка и Сапун-гора. За время оккупации гитлеровцы дополнительно укрепили эти места сотнями дотов и дзотов, пулеметных и орудийных гнезд, сложной системой блиндажей, траншей, ходов сообщения, десятками тысяч противотанковых и противопехотных мин, оградились колючей проволокой.

Нужно сказать, что, откатившись к Севастополю, фашисты вначале пытались спастись бегством. Но 19 апреля Гитлер приказал прекратить начавшуюся было эвакуацию и «удерживать севастопольский обвод и Балаклавские высоты до последнего солдата, не отступая ни на шаг».

Фашисты хвастливо заявляли о полной неприступности своих севастопольских укреплений. Они назвали их «каменным фронтом». Снова бахвалился генерал-полковник Енекке: «Фюрер приказал оборонять крепость Севастополь... Ей принадлежит самое решающее значение... Нам ясно: здесь нет пути назад. Перед нами — победа, позади нас — смерть. Мы останемся здесь до тех пор, пока фюрер приказывает нам сражаться на этом решающем участке гигантской мировой борьбы».

Сменивший Енекке, после отстранения его Гитлером, генерал Альмендингер в приказе от 3 мая писал: «Нам предоставляется возможность обескровить на севастопольском плацдарме превосходящие силы русских. Я требую, чтобы, все солдаты оборонялись до последнего. Плацдарм на всю глубину сильно оборудован в инженерном отношении, и противник, где бы он ни появился, запутается в сетях наших оборонительных сооружений... Никому из нас не должна прийти мысль об отходе с этих позиций... 17-ю армию в Севастополе поддерживают мощные воздушные и морские силы... Фюрер нам дал достаточно боеприпасов, самолетов, вооружения и подкреплений. Честь армии зависит от защиты каждого метра порученной нам территории...» Он требовал, чтобы германские солдаты «оборонялись в полном смысле этого слова, чтобы никто не отходил, удерживал бы каждую траншею, каждую воронку, каждый окоп»⁴.

Гитлер установил для войск, обороняющих севастопольский плацдарм, двойные оклады, снова обещал участки крымской земли и награждение всех особой «севастопольской» медалью.

Гитлеровская ставка надеялась, что ей удастся по примеру советских войск на долгие месяцы сковать и обескровить наши крупные силы, как в 1941—1942 годах была скована и в значительной мере уничтожена здесь армия фон Манштейна. Если удастся, значит положение на советско-германском фронте будет выправлено, во всяком случае битва за Балканы может быть выиграна.

Вот почему Севастополь в эти дни снова приковал к себе внимание стратегов, политиков и военных обозревателей всего мира.

О том, насколько мощными были гитлеровские укрепления под Севастополем, наглядно показывают данные об одном из участков фронта. На пятнадцать километров переднего края этого участка гитлеровцы имели 565 пулеметных огневых точек, 87 минометных укреплений, 28 укреплений с противотанковыми орудиями, 300 дзотов. Все это поддерживалось десятками батарей из глубины обороны.

Как выяснилось впоследствии, фашистские генералы думали не только отсидеться в Севастополе, но и начать в скором времени контрнаступление и снова захватить Крым. Тем самым они хотели создать угрозу южному флангу Советской Армии, используя степной Крым как огромный аэродром в тылу наших войск, в те дни уже подходивших к Румынии. С этой целью гитлеровское командование начало завозить сюда морским и воздушным транспортом подкрепления. Всего за время блокады советскими войсками Крыма оно успело перебросить две дивизии и до 60 маршевых батальонов⁵.

Но всем этим надеждам и планам гитлеровского командования не суждено было сбыться. Оно учло как будто все: и неприступность севастопольских позиций, и силу своей артиллерии, и количество самолетов, и малый, почти непоражаемый размер стальных колпаков своих дотов, и крепость немецкого железобетона. Не учло оно только одного: великого наступательного духа советских воинов, их боевого мастерства и могучей силы ненависти к захватчикам.

Освобождать прославленный Севастополь пришли герои Сталинграда и горной войны на Кавказе, доблестные участники штурма вражеских твердынь на Перекопе и Сивашах, легендарных Новороссийского и Керченского десантов. Их девизом было: «Даешь Севастополь!» Этот девиз писали на танках и лафетах орудий, на фюзеляжах самолетов и на бортах автомашин, его выкладывали камнем по обочинам фронтовых дорог. Им заканчивались речи на солдатских и матросских митингах, клятвы верности Родине на могилах погибших товарищей.

Нет, ничто не могло остановить на пути к победе советских воинов-богатырей!

Авиация и корабли Черноморского флота непрерывно наносили удары по вражеским морским путям между Севастополем и портами Румынии, Болгарии и Греции. Один за другим отправлялись на дно фашистские караваны судов.

Советские воины, окружившие Севастополь, в эти дни сложили и распевали частушку:

После керченской селедки
У фашистов сухо в глотке.
В Черном море воды много,
Лишь на дно ведет дорога...⁶

С огромным воодушевлением готовился наш народ встретить праздник 1 Мая. Выдающиеся победы Советской Армии вдохновляли на новые трудовые и ратные подвиги. Большой патриотический подъем вызвал первомайский приказ Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. От имени партии и правительства он призвал советских воинов добить раненого фашистского зверя в его собственной берлоге и вызволить из гитлеровской неволи наших братьев поляков, чехословаков, болгар и другие народы Европы.

Неудержимый наступательный порыв владел советскими войсками на всем огромном советско-германском фронте.

И вот 7 мая советские войска начали свой легендарный штурм севастопольских твердынь. Удар наносился одновременно с севера, востока и юго-востока. Пути подвоза к противнику подкреплений или отхода гитлеровцев в Румынию и Болгарию по морю и воздухом перекрывались Черноморским флотом и авиацией, располагавшими теперь многочисленными и близкими базами и аэродромами.

Тысячи орудий и минометов, сотни бомбардировщиков и штурмовиков полтора часа прокладывали путь танкам и пехоте. В результате главная полоса севастопольского укрепленного района была прорвана на всем протяжении.

После артиллерийской и авиационной подготовки гвардейцы 2-й армии ринулись в наступление, чтобы разгромить гитлеровцев на Мекензиевых горах и выйти на Северную сторону Севастополя. В жестоком четырехчасовом бою они сломили сопротивление врага и овладели его главным оборонительным рубежом на Мекензиевых горах. Преследуя отходящего противника, отбивая его контратаки, гвардейцы заняли Любимовку, Инкерман, Буденовку, совхоз имени Софьи Перовской и уже 8 мая полностью очистили от фашистов Северную сторону. Выдвинув сейчас же на побережье до 60 орудий, артиллеристы стали прямой наводкой уничтожать находящиеся в Северной, Южной, Корабельной и других бухтах вражеские суда, сокрушать оборонительные узлы противника на Южной стороне.

Особенно жестокое сопротивление фашисты оказали в районе своей ключевой позиции — Сапун-горы, — скалистого плоскогорья, протянувшегося юго-восточнее Севастополя. Крутые скаты ее (крутизна их достигает 40—50 градусов) были обращены в сторону наших войск, преграждая дорогу танкам. Враг располагал на этой естественной крепости наиболее мощными укреплениями. Чтобы прорваться к Сапун-горе через Инкерманскую долину, нужно было сокрушить гитлеровскую оборону на горе Сахарная головка, словно специально поставленной на страже долины и единственного возможного здесь для танков прохода из нее через следующую горную гряду, опоясывающую город. Этот проход, как и выход к городу из Балаклавской долины замыкались несколько отступившей от горной гряды Сапун-горой. С ее вершины, с гор Кая-Баш и Горная противник имел возможность просматривать все подступы к своей обороне, на отдельных участках до 10 километров.

Сапун-гора была опоясана укреплениями в три яруса, в том числе железобетонными пушечными гнездами. Глубина вражеской обороны достигала 4 километров. Вся система траншей, соединенная многочисленными ходами сообщения, была до предела насыщена огневыми средствами. Достаточно сказать, что на каждые полсотни фашистских солдат приходилось 16 пулеметов. Помимо пулеметных и минометных точек, здесь на один километр фронта имелось в среднем 6—8 дотов. Все подходы к горе оказались обильно заминированными на ширину 300—400 метров и прикрытыми проволочными заграждениями в два-три кола. Наши саперы, прокладывая пути пехоте и танкам, сняли здесь тысячи противопехотных и противотанковых мин.

Памятник славы на Северной стороне

Уроженец Севастополя, участник штурма Сапун-горы Алексей Афанасьев вспоминает о тех памятных днях:

«Мы тщательно готовились к штурму. Для того, чтобы быстро и стремительно овладеть Сапун-горой, советское командование во избежание лишних потерь проводило тренировочные штурмы, подобрав в лесу похожую на нее сопку. Мы штурмовали эту сопку по нескольку раз в день, пока не добились желательных результатов.

Первомайский праздник отметили весело. Пели, танцевали, слушали выступления ансамбля песни и пляски. Несмотря на то, что враг периодически обстреливал позиции дивизий, праздник провели отлично.

2 мая утром в нашу роту пришел старший лейтенант Малютин.

— Как праздновали? — спросил он.

— Отлично.

Боец Ладыжев, житель слободки Вакуленчука в Севастополе, вздохнул и добавил:

— Было бы лучше, если бы в Севастополе Первое мая встретили.

— Да, — ответил Малютин. — Там бы лучше погуляли. Но ничего, освободим город, еще погуляем, Ладыжев. А это скоро будет.

Долгожданный день наступил. Дивизии был дан приказ покинуть расположение в лесу. Сделав 12-километровый переход, мы вышли на заранее подготовленные рубежи.

7 мая день выдался ясный и тихий. Я, лежа за пулеметом, смотрел на Сапун-гору, на шоссейную дорогу Ялта — Севастополь. В это утро так ясно встала передо мной моя молодость. Не раз я ездил по этой дороге. Здесь мы проводили комсомольские военизированные переходы. А теперь преградили фашисты дорогу и хозяйничают на крымской земле... Сердце так сжималось от злобы, что второй номер пулеметного расчета Морозов спросил:

— Что ты так изменился?

Ответить ему я не успел. Земля вздрогнула от резкого гула и тысячи снарядов и мин полетели на головы врага...»⁷

Артиллерийская и авиационная подготовка штурма Сапун-горы была особенно мощной. Почти все цели были заранее хорошо разведаны и пристреляны. Немало снарядов, выпущенных нашими батареями, разорвалось прямо в амбразурах дотов и дзотов. Солдаты-сталинградцы говорили, что даже под Сталинградом не было такого удара артиллерии и авиации, какой был обрушен на Сапун-гору. Один из участников штурма сказал:

— Я об одном сейчас думаю: если мы постучимся так в ворота ихнего Берлина, — они без ключа откроются...⁸

Мастерство артиллеристов успешно использовала пехота. Под прикрытием огневого вала штурмовые отряды подошли на кратчайшее расстояние к вражеским позициям. Прежде чем гитлеровцы успели опомниться от артиллерийского огня, как только огненный вал ушел в глубину вражеской обороны, сталинградцы ворвались в первую линию фашистских траншей. Но на второй линии завязались упорные гранатные и рукопашные бои.

Враг всюду оказывал ожесточенное сопротивление. С отчаянием обреченного он то и дело переходил в бешеные контратаки.

Сейчас же вслед за штурмовыми отрядами к первой линии траншей подошли артиллеристы. Они с помощью пехотинцев вкатывали орудия на руках и прямой наводкой уничтожали сохранившиеся огневые точки врага. Среди первых пушек, выдвинувшихся на позиции Сапун-горы, были пушки старшего лейтенанта Филатова.

Выбитые из второй и третьей линии траншей, гитлеровцы отходили по ходам сообщений к вершине. В это время несколько левее к Сапун-горе прорвалась другая наша часть. Внимание противника раздвоилось. Воспользовавшись этим, сталинградцы усилили нажим на врага, неуклонно пробивая себе путь к гребню горы.

Среди воинов, штурмовавших вражеские укрепления на Сапун-горе, были участники легендарной обороны города-героя, моряки-черноморцы, севастопольцы.

Старшина 1-й статьи Кривошеев перед наступлением говорил товарищам:

— Второй раз я сражаюсь за наш любимый Севастополь. В осадные дни 1941—1942 годов обороняли мы черноморскую твердыню. Сейчас с нашим батальоном морской пехоты я наступаю на город, чтобы добить остатки гитлеровской мрази, засевшей в Севастополе, и вышвырнуть ее в море. За многое надо расквитаться с ними...⁹

Второй раз сражался на этих высотах и пулеметчик Кузьма Москаленко. В дни обороны Севастополя он отбивал здесь яростные атаки врага; теперь, штурмуя склоны Сапун-горы, моряк снова уничтожил десятки гитлеровцев.

Беспощадно били фашистов солдаты-севастопольцы Алексей Афанасьев и Павел Ладыжев, стремясь быстрее освободить любимый город. Но и для всех советских воинов Севастополь был родным, близким сердцу, и они неудержимо шли вперед. Каждый боец нес за спиной вещевой мешок, набитый главным образом гранатами. Шаг за шагом этой «карманной артиллерией» прокладывали они себе путь к вершине Сапун-горы.

При штурме высоты Безымянной, у Сапун-горы, тяжело раненый солдат Дебальцевского полка Николай Афанасьев повторил бессмертный подвиг Героя Советского Союза Александра Матросова — закрыл своим телом амбразуру немецкого дзота, мешавшего продвижению наших войск.

Герой Советского Союза И.К. Яцуненко

Пулеметчик Иван Карпович Яцуненко под сильным огнем противника смело поднимался по каменистому скату Сапун-горы, пробиваясь к ее гребню. Метким огнем пулемета он расчищал путь своим товарищам.

«У меня в руках был ручной пулемет Дегтярева, — вспоминает он. — Вместе со вторым номером Иваном Онищенко мы продвигались вперед. Высматривали и расстреливали оживавшие огневые точки врага.

Но вот в разгар боя у меня отказал пулемет. Удалось сменить его на автомат. С автоматом я пополз еще быстрее. Впереди увидел бойца с красным флагом. Это был парторг нашей роты старший сержант Смелович.

Когда многие из нас достигли гребня горы, фашисты обрушили шквал огня. Старший сержант Смелович был тяжело ранен. Я подполз к нему.

— Знамя должно быть впереди, — сказал он.

Как рой пчел, свистели пули. Я понял, что гитлеровцы усилили огонь со стороны, где лежала груда камней. Бросил туда несколько гранат. Огонь умолк. Тогда я подбежал к камням и со всей силой воткнул древко в расщелину. Сам после этого залег в воронке. Враги дважды разбивали камни минами и снарядами. Но каждый раз мне удавалось устанавливать знамя на прежнем месте.

Водруженное на самой вершине Сапун-горы, красное знамя придало нашим воинам новые силы. Несмотря на шквальный, перекрестный огонь врага, с земли поднимались все новые и новые цепи наших бойцов. Из края в край неслось мощное «ура». Фашисты не устояли перед натиском героев, дрогнули и начали отступать»¹⁰.

Иван Карпович Яцуненко, первым водрузивший красное знамя на Сапун-горе, удостоен высокого звания Героя Советского Союза¹¹.

На другой участок вершины знаменосцем вышел старшина Краснознаменного ордена Александра Невского полка Герой Советского Союза Дробяско, уничтоживший в боях при освобождении Севастополя около 70 гитлеровцев.

Почти одновременно красное знамя на Сапун-горе водрузили воины-сталинградцы. В числе первых с красным знаменем вышел сюда также герой обороны Севастополя пулеметчик Кузьма Москаленко.

Но широкая вершина горы тоже была сильно укреплена и враг продолжал оказывать ожесточенное сопротивление. Советские воины, закрепившись на вершине, одну за другой отбивали многочисленные контратаки гитлеровцев.

Памятник на Сапун-горе в честь героев Приморской армии

Гвардии рядовой Семен Мошкович, участник обороны Одессы, Севастополя и Сталинграда, тяжело раненный уже у гребня горы, просил товарищей:

— Друзья, поднимите меня, покажите мне город-герой Севастополь...

Обратными склонами горы овладеть было уже легче. Тем более, что вскоре на вершину поднялись со своими легкими орудиями и артиллеристы. Фашисты были сброшены вниз и откатились от горы. После взятия нашими войсками Сапун-горы командующий фашистской армией генерал Альмендингер передал командование генералу Бемэ, а сам улетел в Румынию...

С гребня Сапун-горы перед советскими воинами открылась еще далекая, но такая волнующая панорама города-героя. Черноморцы особенно жадно всматривались в синеву родных бухт. Маняще сверкали под солнцем морские просторы, теряющиеся в слиянии с голубыми небесами.

— Не уйдут фашисты нашим морем, — говорили моряки.

Морские просторы для гитлеровцев действительно оказались тесными. Днем и ночью моряки-черноморцы били и топили врага, стремясь не выпустить фашистских мерзавцев живыми из разрушенного Севастополя, не дать им вывезти остатки своих разбитых дивизий и награбленное в Крыму народное добро.

Перед оставлением Севастополя гитлеровцы подожгли сохранившиеся здания

В тесном взаимодействии с авиацией 4-го Украинского фронта летчики-черноморцы непрерывно действовали на коммуникациях врага, нанося сокрушительные удары по его кораблям и портам. Славными подвигами отличились летчики-штурмовики под командованием дважды Героя Советского Союза Челнокова. Замечательную отвагу и дерзость в боях проявили на своих быстроходных и грозных торпедных катерах офицеры Константин Георгиевич Кочиев, Георгий Алексеевич Рогачевский, Александр Георгиевич Кананадзе, Сергей Николаевич Котов, Афанасий Иович Кудерский. Все они вскоре были удостоены за свои подвиги звания Героя Советского Союза. Бесстрашно действовали на путях отхода врага подводники. Особенно большой урон врагу нанесла подводная лодка капитана 3 ранга Михаила Васильевича Грешилова, также удостоенного высшего воинского отличия.

Выбитые со своих ключевых позиций на подступах к Севастополю — Мекензиевых гор, Инкерманских высот и Сапун-горы, фашистские части, тем не менее, продолжали оказывать яростное сопротивление. Ожесточенные бои шли днем и ночью. Враг упорно цеплялся за свой последний мощный железобетонный оборонительный рубеж на внутреннем севастопольском обводе. Он состоял из многочисленных дотов и дзотов, блиндажей, противотанковых рвов, минных полей и проволочных заграждений. Каждый метр севастопольской земли приходилось брать с боем.

Фашистское командование подбрасывало на фронт свежие части. В боях за высоту Горная наши войска почти полностью уничтожили 336-й немецкий маршевый батальон. Остатки его сдались в плен. Как показал унтер-офицер Теодор Фейфер, батальон лишь утром 8 мая был переброшен под Севастополь из Констанцы на транспортных самолетах. Как только гитлеровцы высадились на Херсонесском аэродроме, их сейчас же посадили на автомашины и отправили для обороны Горной¹².

Но участь немецко-фашистских захватчиков была предрешена. При активной поддержке авиации и артиллерии советские пехотинцы и танкисты прорвали последний вражеский рубеж. «Словно какая-то сила восторга, торжества и жажды окончательной победы несла людей на траншеи, доты, на орудия и пулеметный огонь отчаянно сопротивлявшегося врага, несла вперед — к Севастополю», — писал очевидец этой великой битвы писатель Леонид Соболев¹³.

Вечером 9 мая на Зеленую горку, южную окраину города-героя, первым ворвался танк комсомольца Кубышкина. На здании вокзала водрузил красный флаг командир батальона капитан Потажонов. На Корабельную сторону первым прорвался танкист Погребняк. Вечером красные флаги взвились над Историческим бульваром и Малаховым курганом.

9 мая 1944 года. Советские автоматчики врываются на Графскую пристань

После непродолжительных, но ожесточенных стычек в центре города враг был окончательно выброшен из Севастополя. Остатки гитлеровских войск в панике бежали по направлению к Стрелецкой и Казачьим бухтам, к мысу Херсонес.

Первыми подняли в родном Севастополе советские военно-морские флаги матрос Николай Сахно и старший матрос Георгий Пивоваров, водрузив их на здании городского комитета партии и на сохранившемся шпиле водной станции флота. Неизвестный матрос за отсутствием под рукой Военно-морского флага повесил на флагштоке Графской пристани свою, повидавшую виды во многих боях матросскую бескозырку.

В ночь на 10 мая 1944 года советская страна с восторгом слушала приказ Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина:

«Войска 4-го УКРАИНСКОГО фронта, при поддержке массированных ударов авиации и артиллерии, в результате трехдневных наступательных боёв прорвали сильно укреплённую долговременную оборону немцев, состоящую из трёх полос железобетонных оборонительных сооружений, и несколько часов тому назад штурмом овладели крепостью и важнейшей военно-морской базой на Чёрном море — городом СЕВАСТОПОЛЬ»¹⁴.

Сдаются в плен последние гитлеровцы

Радостно бились сердца советских людей. Освобожден Севастополь! Над городом-героем снова реют красные знамена!

В час ночи 10 мая небо Москвы засверкало ярким многоцветьем торжественного салюта в честь прославленного города. 24 залпа из 324 орудий прогремели над ночной Москвой.

Штурм Севастополя был достоин его героической, легендарной обороны. Слава о нем также прогремела на весь мир. Вся мировая печать единодушно отметила эту победу как триумф наступательного искусства Советской Армии. Английская газета «Ивнинг стандарт», говоря о необходимости открытия пресловутого второго фронта в Европе, заявила: «Если Севастополь — сильнейшая крепость в мире — не мог выдержать штурма, как смогут выдержать менее грозные германские оборонительные сооружения в Западной Европе?»¹⁵

После бегства из города остатки немецко-фашистских войск надеялись укрыться за последним укрепленным валом, прикрывавшим бухты Казачья и Камышевая. Этот вал проходил дугой от Стрелецкой бухты на юго-восток, а затем на юго-запад. Под его защитой гитлеровское командование рассчитывало хотя бы частично вывезти свои войска из крымской «фрицеловки». Но советская авиация и Черноморский флот лишили врага этой возможности — уйти фашистам не удалось. Только 10 мая летчики полковника Манжосова потопили 3 транспорта противника водоизмещением в 10 500 тонн, 7 быстроходных десантных барж, 5 самоходных понтонов «зибель», 2 быстроходных десантных лейнера, сторожевой катер и 11 судов повредили. Летчики полковника Конарева потопили 6 судов и повредили 1, полковника Корзунова — потопили 1 транспорт и повредили 2. Таким образом, лишь за один этот день было потоплено 25 и повреждено 14 судов. В воздушных боях наши летчики сбили 6 самолетов противника¹⁶.

В течение двух с половиной дней гитлеровские войска были окончательно ликвидированы в районе мыса Херсонес. Крым был полностью очищен от врага.

Памятник танкистам на Зеленой горке

В ходе боев на севастопольском плацдарме за шесть дней гитлеровцы потеряли только убитыми свыше 20 000 и пленными более 24 000 солдат и офицеров. Было уничтожено и захвачено 97 вражеских танков, 136 самолетов, 2588 орудий и минометов, 4737 автомашин. Всего же за время Крымской операции фашистские войска потеряли около 112 000 человек убитыми и пленными, 299 танков и самоходных орудий, 578 самолетов, 3079 орудий разных калибров, 2395 минометов, 8890 пулеметов, 7036 автомашин.

Кроме того, нашей авиацией и кораблями Черноморского флота с 8 апреля по 12 мая было потоплено 191 судно противника, из них 69 транспортов и 56 быстроходных десантных барж, груженных войсками и боевой техникой¹⁷. Из этого количества 120 судов потопили летчики, 41 — катерники и 30 — подводники¹⁸. Недаром гитлеровцы путь из Севастополя в Румынию и Болгарию окрестили «дорогой смерти».

Среди пленных гитлеровцев оказались командующий войсками генерал-лейтенант Бемэ и командир дивизии генерал-лейтенант Грюнер. Бросив свою армию, Бемэ пытался 12 мая удрать на самолете, но самолет был поврежден. Бемэ захватил в плен советский автоматчик сержант Климов.

Родина высоко оценила заслуги советских воинов, свято выполнивших в боях за освобождение Крыма и Севастополя свой долг перед народом. Многие тысячи солдат и матросов, сержантов, старшин и офицеров были награждены орденами и медалями СССР. 152 храбрейших удостоились высокого звания Героя Советского Союза. Многие соединения, части и корабли получили наименования Севастопольских и были награждены орденами.

У памятника морякам торпедных катеров

Величественная победа Советской Армии и Черноморского флота в Крыму и под Севастополем с новой силой продемонстрировала превосходство советской стратегии над авантюристической стратегией захватчиков, советского оружия — над фашистским, величайшее мужество, храбрость и мастерство наших воинов, беззаветно преданных своей любимой Родине. Она ярко показала, какими замечательными морально-боевыми качествами, какой высокой воинской доблестью обладают советские люди, взращенные нашим социалистическим строем, Коммунистической партией.

Победа в Крыму резко изменила в нашу пользу военно-стратегическую и политическую обстановку на всем южном фланге советско-германского фронта, на Черном море и Балканах, приблизив тем самым нашу окончательную победу.

Закончив боевые действия в Крыму, наши войска влились в состав других фронтов. Черноморский флот, вернув свои базы на Крымском полуострове и юге Украины, особенно Севастополь и Одессу, получил возможность действовать у западных берегов Черного моря, еще активнее помогать войскам Советской Армии, наступавшим на Балканах.

К этому времени изменилась вся международная военно-стратегическая обстановка. Советские Вооруженные Силы своими блестящими победами в длительном единоборстве с фашистскими полчищами наглядно показали всему миру, что наша великая Родина одна, без помощи американо-английских союзников, может сокрушить врага.

В течение трех лет Вооруженные Силы СССР одни выносили на своих плечах всю тяжесть войны. Империалисты США и Англии упорно саботировали открытие второго фронта в Европе. Они всячески стремились затянуть войну, чтобы обескровить СССР и спасти фашистских агрессоров от полного разгрома. Заправилы США и Англии открыли второй фронт только 6 июня 1944 года, когда стало совершенно ясно, что Советские Вооруженные Силы безусловно добьют гитлеровскую армию, оккупируют всю Германию и освободят Францию, Бельгию, Голландию и другие страны Европы.

Памятник летчикам на Малаховом кургане

Советский народ под водительством родной Коммунистической партии своим самоотверженным трудом в тылу непрерывно поддерживал боевые действия армии, флота и авиации, снабжая их в избытке всем необходимым для победы. Это вдохновляло советских воинов на новые боевые подвиги, поднимало их моральный дух и боеспособность, чувство личной ответственности перед Родиной. Охваченные неукротимым наступательным порывом, они бесстрашно шли в бой, чтобы быстрее изгнать ненавистного врага из пределов советской земли, добить фашистского зверя в его собственном логове и с честью выполнить свою великую освободительную миссию в Европе.

Эта всемирно-историческая задача была в скором времени решена. 2 мая 1945 года пал Берлин. Красное Знамя Победы высоко реяло над столицей поверженного гитлеризма. 8 мая капитулировала вся фашистская Германия.

И вот наступил долгожданный, незабываемый, сверкающий День Победы — 9 мая 1945 года.

Для севастопольцев и черноморцев этот знаменательный день памятен и радостен вдвойне. 9 мая они отмечают также годовщину освобождения родного Севастополя.

* * *

На заключительном этапе Великой Отечественной войны, как и на всем ее протяжении, Черноморский флот действовал с большой активностью и с честью выполнил свои боевые задачи.

Ярким свидетельством этого служит факт присвоения многим кораблям и частям флота почетных наименований: «Севастопольских», «Керченских», «Николаевских», «Одесских», «Сулинских», «Измаильских», «Констанцских», «Варненских». Часть моряков-черноморцев участвовала в битвах за освобождение Будапешта, Вены и Берлина.

Черноморский флот вышел из Великой Отечественной войны еще более окрепшим и сильным, его кадры закалились в боях с врагом, накопили богатый боевой опыт. Главным в этом опыте является то, что в течение всей войны флот действовал в тесном боевом содружестве с наземными войсками и авиацией. Многочисленные прославленные черноморские десанты, мощная огневая поддержка кораблями южного приморского фланга Советской Армии, надежное прикрытие ее морских коммуникаций и нарушение вражеских морских перевозок, доставка морем подкреплений, боеприпасов и других видов питания нашим войскам, действовавшим на побережье, обеспечение войсковых переправ, выделение в состав сухопутных войск частей морской пехоты, ставшей за годы войны поистине легендарной, — все это сделало флот верным боевым помощником героической Советской Армии.

За время войны в Черноморском флоте около двухсот моряков были удостоены звания Героя Советского Союза. Десятки тысяч черноморцев за свои ратные подвиги отмечены высокими правительственными наградами — орденами и медалями СССР. Первым гвардейским кораблем в Военно-морских силах СССР, как мы уже отмечали, стал черноморский крейсер «Красный Кавказ». Всего же звание гвардейских получили 15 кораблей и частей Черноморского флота. Сорок три корабля и части были награждены орденами Красного Знамени. Среди них прославленный корабль, носящий имя города-героя, — линкор «Севастополь».

Примечания

1. «Южная группа армий» и «Южная группа А».

2. Н. Козлов. Освобождение Крыма, Крымиздат, 1949, стр. 49.

3. «Красная звезда», 20 апреля 1944 г.

4. «Правда», 13 мая 1944 г.

5. С. Голиков. Выдающиеся победы Советской Армии в Великой Отечественной войне, 2-е изд., Госполитиздат, 1954, стр. 146.

6. «Красная звезда», 20 апреля 1944 г.

7. Газета «Слава Севастополя», 9 мая 1949 г.

8. «Правда», 10 мая 1944 г.

9. Газета «Красный черноморец», 10 мая 1944 г.

10. Газета «Флаг Родины», 24 августа 1954 г.

11. Чрезвычайно интересна история этой награды. Она ярко свидетельствует о скромности наших воинов, об отеческой заботе Коммунистической партии и правительства о советских людях, о том, что в нашей стране заслуги перед Родиной не забываются, не остаются неотмеченными.

Дело в том, что орден Ленина и Золотая Звезда Героя Советского Союза вручены Ивану Карповичу Яцуненко совсем недавно — 21 августа 1954 года, так как долгое время он считался пропавшим без вести или погибшим. Произошло это следующим образом. Командование полка представило И.К. Яцуненко за совершенный им при штурме Сапун-горы выдающийся подвиг к высшему воинскому отличию — званию Героя Советского Союза. Но вскоре после этого в одном из боев за Севастополь Яцуненко пропал без вести. На самом деле он получил тяжелое ранение и был подобран санитарами другой части. Очнулся только а госпитале. Потом около пяти месяцев лечился. Когда поправился, попал в новую часть. Автоматчиком прошел Румынию и Австрию.

После победы И.К. Яцуненко вернулся в родной колхоз имени Первого мая, Красногвардейского района, Крымской области. Дел после войны было много, и он доблестно трудился на социалистических полях. О подвиге его ежегодно, в день освобождения Севастополя, вспоминали газеты, о нем говорилось в речах на традиционном митинге севастопольцев 9 мая на Сапун-горе, писалось в книгах. Неоднократно указывалось при этом, что, совершив свой героический подвиг, И.К. Яцуненко погиб смертью храбрых. Колхозники гордились героем и радовались, что он не погиб, а живет и здравствует. Но потом эта повторяющаяся ошибка стала их обижать и они обратились с жалобой в Крымский областной исполнительней комитет.

Эта удивительная и радостная «жалоба» стала известна правительству, и герою была вручена заслуженная им высокая награда.

12. «Красная звезда», 13 мая 1944 г.

13. Леонид Соболев. Дорогами побед. Севастополь, «Правда», 7 июня 1944 г.

14. «Правда», 10 мая 1944 г.

15. «Правда», 13 мая 1944 г.

16. Газета «Красный черноморец», 12 мая 1944 г.

17. «Правда», 13 мая 1944 г.

18. Газета «Красный черноморец», 14 мая 1944 г.