Инкерманъ — пещерный городъ

Выкупавшись раннимъ утромъ въ нечистыхъ водахъ Севастопольской бухты, я нанялъ яликъ и отправился осматривать Инкерманъ. Было полное безвѣтріе. Свѣтло-голубая поверхность Севастопольской бухты была гладка, какъ зеркало.

Когда выѣхали въ сѣверную часть бухты, на лѣвомъ берегу ея на ясномъ горизонтѣ показалось братское кладбище съ церковью, архитектура которой издали напоминаетъ четырехгранную русскую пасху съ крестомъ на верхушкѣ. На правомъ же берегу виднѣлась безконечная бѣлая полоса известковыхъ карнизовъ. Это знаменитый Инкерманскій камень, мягкій, легкій въ обтескѣ, замѣняющій собою кирпичъ и цоколь; изъ этого камня выстроенъ весь Севастополь и всѣ его окрестныя селенія.

Инкерманъ стоитъ при устьѣ долины Черной рѣчки, при впаденіи ея въ густо заросшую камышами оконечность Севастопольской бухты. Инкерманъ богатъ своимъ историческимъ прошлымъ, а время его основанія скрывается въ глубинѣ доисторическихъ вѣковъ. Первое поселеніе грековъ въ Крыму было, по преданію, именно въ Инкерманѣ, что по-турецки значитъ въ городѣ пещеръ. Въ новѣйшей же исторіи Инкерманская крѣпость извѣстна подъ именемъ Голгоѳы русской арміи въ крымскую войну.

Для меня Инкерманъ представлялъ, главнымъ образомъ, интересъ пещернаго города. Я убѣжденъ, что многіе изъ русскихъ понятія даже не имѣютъ, что такое крымскіе пещерные города. Я это сужу по себѣ. Когда я первый разъ услышалъ названіе: крымскій пещерный городъ, то въ воображеніи моемъ рисовался дѣйствительно древній городъ, построенный въ пещерахъ горъ древними народами съ улицами, колоннадами, храмами и т. п. принадлежностями надземныхъ городовъ, въ родѣ откапываемыхъ нынѣ археологами.

На самомъ же дѣлѣ тутъ кроется недоразумѣніе въ самомъ названіи, вызывающемъ въ насъ привычное намъ представленіе о современныхъ городахъ — представленіе, непримѣнимое къ пещернымъ городамъ. Съ обыденной, привычной намъ точки зрѣнія, тутъ никакихъ городовъ нѣтъ, а просто множество отдѣльныхъ пещеръ изсѣченныхъ въ твердомъ камнѣ скалъ съ удивительнымъ терпѣніемъ и съ удивительнымъ въ своемъ родѣ искусствомъ первобытныхъ народовъ, строителей этихъ криптъ. Хотя дѣйствія времени, а въ особенности дѣйствія каменоломовъ частью разрушили, а частью совершенно уничтожили множество замѣчательныхъ криптъ съ ихъ замѣчательными лѣстницами и галлереями, но и до сихъ поръ еще Инкерманскія скалы изрыты криптами или пещерными жилищами, какъ будто звѣриными норами.

Пещеры чередуются другъ надъ другомъ цѣлыми этажами и большинство изъ нихъ связано между собою проходами и галлереями. Первыми строителями пещеръ были миѳологическіе циклопы. Но нѣкоторые ученые допускаютъ предположеніе, что пещерные города основаны были уже цивилизованными племенами, и эту гипотезу подтверждаютъ примѣрами происхожденія аѳонскихъ и кіевскихъ пещеръ. Наконецъ, нѣкоторые даже приписываютъ построеніе пещерныхъ жилищъ готамъ; впрочемъ, это послѣднее предположеніе не выдерживаетъ критики. По историческимъ даннымъ, готы были народъ земледѣльческій и занимались садоводствомъ; поэтому, едва-ли можно приписать такому народу изобрѣтеніе подобной первобытной формы жилищъ въ каменныхъ скалахъ.

Во времена византійскаго періода пещерные города играли роль крѣпкихъ убѣжищъ, куда укрывалось мирное населеніе крымскихъ долинъ отъ набѣговъ хищныхъ племенъ.

Наконецъ, пещерные города служили убѣжищами первыхъ христіанъ во времена гоненій. Отсюда же, какъ говоритъ преданіе, проповѣдывалъ Евангеліе св. апостолъ Андрей Первозванный. Пещерные города только начинаются Инкерманомъ, а затѣмъ идутъ извилистою цѣпью на сѣверо-востокъ почти до верхняго теченія р. Альмы. Поэтому, знакомство съ пещерными городами обыкновенно и начинается съ Инкермана.

Собственно Инкерманомъ называется оконечность хребта горъ правой стороны Черной рѣчки. Эта оконечность горнаго хребта выдвигается весьма высокими отвѣсными утесами, съ обрывистами уступами и скатами, образующими ущелье, которое открываетъ входъ въ Инкерманскую долину. На этихъ-то Инкерманскихъ высотахъ происходила 24 октября 1854 г. знаменитая и роковая въ исторіи крымской войны Инкерманская битва.

На противоположномъ берегу Черной рѣчки, какъ разъ напротивъ ущелья, на отлогомъ уступѣ дикой скалы, расположенъ Инкерманскій монастырь, основанный относительно недавно, именно въ 1850 году, архіепископомъ Инокентіемъ; монастырь очень бѣдный и маленькій, всего въ немъ шесть монаховъ, въ томъ числѣ настоятель и два послушника, а безъ нихъ такъ всего лишь 3 монаха.

Тутъ имѣются два храма: одинъ храмъ въ честь св. Троицы, новѣйшей постройки, простой византійской архитектуры, а другой храмъ пещерный, высѣченный въ скалѣ еще въ I вѣкѣ по Р. Х. Преданіе гласитъ, что этотъ храмъ высѣченъ въ скалѣ собственноручно св. мученикомъ Климентомъ, папою римскимъ, который былъ сосланъ императоромъ Траяномъ на заточеніе въ таврическія каменоломни.

Храмъ св. Климента теперь реставрированъ въ строго-древнемъ стилѣ — пещерныхъ храмовъ, съ висящимъ какъ бы на воздухѣ балкончикомъ и съ высѣченною въ скалѣ крутою входною лѣстницею. Потолокъ храма высеребренъ прямо по шаршавой вырубкѣ скалы; церковная утварь и образа — все древнѣйшаго стиля.

Рядомъ съ церковью св. Климента имѣется еще болѣе древнѣйшій пещерный храмъ, но онъ пока не реставрированъ.

Побродивши, въ сопровожденіи настоятеля монастыря, по монастырю и по пещерамъ, я отправился на противоположный берегъ къ ущелью Инкерманской крѣпости.

Громадныя, крутыя, обнаженныя скалы открываютъ какъ бы входныя ворота въ Инкерманскую долину. По стѣнамъ скалъ чернѣютъ крипты. Наверху виднѣются развалины башни.

Глубокое затишье знойнаго полудня. Въ воздухѣ ни звука, ни шелеста вѣтра! Въ воображеніи невольно замелькали картины древняго прошлаго. Я задумчиво всматривался въ черныя пасти высокихъ криптъ. Воображеніе рисовало картины изъ событій и легендъ классической старины. На темномъ фонѣ пещерныхъ отверстій, казалось, мелькали тѣни то красавицъ классической Греціи, въ легкихъ туникахъ и сандаліяхъ, то горныя нимфы, бѣжавшія сюда отъ осатанѣвшихъ отъ любовной страсти боговъ Олимпа...

Въ глубинѣ одной изъ криптъ вдругъ, дѣйствительно, что-то мелькаетъ бѣлое. Пристально всматриваюсь. Не можетъ быть! Еще пристальнѣе всматриваюсь и, наконецъ, убѣждаюсь, что на веревкѣ, протянутой въ пещерѣ, болтаются мужскіе кальсоны!..

— Гашка! завизжалъ неподалеку женскій голосъ. — Вонъ баринъ, може, хочетъ чего, поди спроси.

Передо мною вдругъ выросла, точно изъ земли, дѣвушка, лѣтъ 14, въ одной сорочкѣ и юбкѣ, съ голыми красными руками и съ обнаженными до колѣнъ изъ подъ юбки, нѣжными, полусформированными ножками. Она, видимо, запыхалась. Ноздри ея хорошенькаго курносаго носика быстро отдувались, а изъ-за раскрытыхъ для вопроса красныхъ губенокъ виднѣлся рядъ бѣлыхъ зубовъ. Дѣвушка, выставивъ впередъ свою босую стройную ножку, стала передо мною, подбоченясь обѣими руками.

— Може, что вамъ нужно? наконецъ, проговорила она, прищуривъ слегка отъ солнца свои сѣренькіе глазки.

— Да, нужно... и притомъ большая нужда, отвѣчалъ я, любуясь граціей дѣвушки и рѣшившись подтрунить надъ нею.

— А что вамъ такъ нужно? удивленно расширила она зрачки.

— А поцѣловать тебя! отвѣчалъ я, стараясь серьезно глядѣть на нее.

Дѣвушка покраснѣла, сердито сдвинула брови и вдругъ бокомъ отскочила назадъ, выдвинувъ при этомъ движеніи передъ собою лѣвую руку, какъ бы въ защиту.

— Не бойся! не бойся, милая! разсмѣялся я. — Я вѣдь шучу; я только хочу у тебя спросить, кто это развѣсилъ бѣлье въ пещерахъ?

— А это солдатъ тутъ живетъ, отвѣчала успокоенная дѣвушка, широко улыбаясь отъ придуманной мною шутки.

— Да какъ же онъ попалъ сюда?

— А по свидѣтельству изъ управы.

— Что же, онъ платитъ кому-нибудь за помѣщеніе?

— Солдатъ-то! да что съ солдата-то взять? засмѣялась она.

— А можно посмотрѣть его жилье?

— Отчего же. Можно. Ступайте туда; жена солдата покажетъ.

Я поднялся по высѣченной въ скалѣ лѣстницѣ и увидѣлъ три довольно большія пещерныя комнаты, аршина въ три высотою, отдѣленныя одна отъ другой также высѣченными изъ скалы перегородками и площадками. Каждая комната имѣла удобныя отверстія, замѣняющія собою окна и двери; всѣ комнаты выходили своими дверями на длинный корридоръ, который шелъ въ глубину горы и оканчивался большою пещерой, служившей солдату кладовой и сушильней для бѣлья.

Въ жилыхъ комнатахъ пещеры стояла обычная мебель, кровать, шкафы и т. п.

Археологи говорятъ, что пещерные города Крыма — жилища троглодитовъ; вотъ и прекрасно, думалъ я, смѣясь, теперь могу сказать, что видѣлъ рѣдкость — семью троглодита въ XIX столѣтіи!

Вернувшись изъ Инкермана въ Севастополь, я выкупался и въ три часа дня уже ѣхалъ въ коляскѣ по дорогѣ въ Балаклаву.