«Всякая черта государственного мужа принадлежит истории». Характер М.С. Воронцова

Нельзя не признать, что какими бы правами ни наделяло законодательство личностей, занимающих ведущие административные должности, результаты их управления во многом зависят от целого ряда субъективных факторов: социального статуса, воспитания, образования, черт характера.

М.С. Воронцов получил под началом отца глубокое и разностороннее образование; высокие нравственные принципы, присущие Михаилу Семеновичу, его воинские заслуги снискали ему особую популярность в армии. Во время военных кампаний начала XIX столетия Воронцов наиболее ярко проявил себя на военно-административном поприще, особенно в период командования Русским оккупационным корпусом во Франции.

Слово «администратор» в переводе с латыни означает «управитель», человек, выполняющий управленческую работу. Один из этапов этого процесса — руководство людьми. Для эффективного управления руководитель, назначенный на пост, должен восприниматься окружающими, и в первую очередь подчиненными, как лидер. Эти понятия различаются следующим: руководство — феномен по своей сущности социальный, лидерство — психологический.

Портрет М.С. Воронцова. К.К. Гампельн

Современные отечественные и зарубежные исследователи проблем управления выделяют определенные личностные черты, необходимые для успешного руководства: доминантность, в переводе с английского — господство, преобладание, влияние; уверенность в себе; эмоциональная уравновешенность — умение контролировать эмоции и иметь средства для эмоциональной разрядки (досуг личности); креативность, т. е. способность к творческому решению проблем; стремление к достижению цели; независимость — руководитель имеет профессиональное лицо и поддерживает это свойство у подчиненных, к тому же руководитель обладает своей точкой зрения на проблемы, самостоятельно принимает решения, но при этом независимость не должна перерастать в самодурство. И наконец, личные качества, которые не нуждаются в пояснении, — ответственность в выполнении заданий и общительность.

Доминантность (влияние на окружающих) была присуща М.С. Воронцову в полной мере, о чем говорят воспоминания подчиненных во время пребывания его на посту генерал-губернатора Новороссии и наместника Кавказа. Обратимся к некоторым из них. Так, Ф.Ф. Вигель, далеко не однозначно относившийся к личности М.С. Воронцова, отмечает в своих «Записках»:

«Кто не знает, как увлекателен бывает его прием тех, коих он желает при себе иметь? Разве один Александр бывал очаровательным, когда хотел нравиться? Он имел какую-то щеголеватую неловкость, следствие английского воспитания, какую-то мужественную застенчивость, и голос, который, не переставая быть твердым, бывал отменно нежен».

Михаил Семенович умел завоевывать расположение людей различных социальных слоев общества. Так, во время чумы 1828—1829 гг., как вспоминал Н.Н. Мурзакевич, он не только принял необходимые меры для устранения этого бедствия, но сумел вызвать к себе всеобщее доверие, причем в такой степени, «что от одного его слова толпы черни, возбуждаемые неверующими в чуму, немедленно и при этом мирно расходились».

Впоследствии, уже во время службы на Кавказе, современники подчеркивали, что в трудные моменты улыбка наместника, выражавшая спокойную уверенность, вселяла и в других веру в победу над трудностями и опасностями. В 1842 г. М.С. Воронцов приезжает навестить заболевшего Ю.Н. Бартенева, который после его визита оставил следующее воспоминание:

«О, этот человек, монументальный и наружностью и психизмом, немало доставляет утешения разбиенному духу моему».

Влияние Воронцова на окружающих было поразительным, что отмечалось на протяжении всей жизни. Графиня А.Д. Блудова писала, что он обладал тонким умом, достоинством, приветливостью, его аристократическая красота устояла под бременем времени. Но в то же время «Воронцов смотрел истым лордом, без всякой примеси родной беспечности и laisser-aller».

Подчиненные очень тонко чувствуют состояние руководителя, обязанного в любой, даже экстремальной ситуации сохранять спокойствие и уверенность в себе. Во время осады Варны в августе 1828 г. М.С. Воронцов, по словам М.П. Щербинина, так же хладнокровно, как и на гражданской службе, отдавал распоряжения для отражения неприятеля.

Уверенность в собственных возможностях необходима руководителю не только при общении с подчиненными, но и в отношениях с равными себе по рангу, а также с вышестоящим руководством.

В этой связи интересен эпизод, произошедший после взятия Варны. Император и все сопровождавшие его, в том числе и Воронцов, были застигнуты страшной бурей на линейном корабле «Императрица Мария», возникла угроза быть снесенными к турецким берегам. Император держался необычайно спокойно и хладнокровно. П.И. Бартенев, ссылаясь на рассказ одного из очевидцев, указывает, что граф на совещании в царской каюте предлагал при угрозе овладения кораблем турками не сдаваться в плен и взорвать корабль.

Беспримерная выдержка не покидала Воронцова во многих напряженных ситуациях, как во время проведения боевых операций, так и в годы гражданского управления:

«Каждый чиновник смело мог прийти к нему (М.С. Воронцову) и объяснить свое недоразумение или промах, и граф хладнокровно говорил: в таком случае, любезнейший, это надо уладить так».

Приказания отдавал ровным, спокойным голосом, без признаков раздражения и недовольства. Они имели, по отзывам знавших его, своеобразную магическую силу, и подобное мнение встречается не единожды.

В.А. Соллогуб, также служивший на Кавказе под началом М.С. Воронцова, дает следующую характеристику наместнику: «Он обладал в высшей степени тремя очень редкими между русскими людьми качествами: необыкновенной настойчивостью, непреклонной твердостью убеждений и самой утонченной вежливостью». Но далее Соллогуб подчеркивает, что зачастую эта вежливость становилась оскорбительной. Так, Воронцов мог с неизменной утонченной улыбкой отдать приказ повесить шпиона, а перед этим вежливо беседовать с ним.

«Чем объяснить это вечно улыбающееся самообладание? Презрительностью большого барина, считающего, что все, что его окружает, ниже его, а поэтому равно относящегося ко всем? Но Воронцов был слишком умен и человечен, чтобы поддаваться близорукой спеси, свойственной ограниченным людям знатного происхождения. Я скорее полагал, что им руководила высокогосударственная задача людьми управлять даже тогда, когда их приходится вешать...».

Уверенность руководителя в себе связана и во многом влияет на его эмоциональную уравновешенность, умение владеть собой, что, в свою очередь, является необходимым качеством административного деятеля.

При рассмотрении личностной характеристики специалисты в области управления рекомендуют обращать внимание также и на досуг руководителя. Михаил Семенович умел переходить от занятий, требовавших сосредоточения и глубоких раздумий, к разнообразным веселым беседам, что особенно важно было в ситуациях сложных, требующих от начальствующего лица силы духа. Распорядок дня, образ жизни Воронцова были практически целиком подчинены разрешению различных служебных проблем. Современники говорили, что для графа Воронцова время — драгоценнейший капитал. Уже в семь утра его можно было застать за письменным столом.

«Если человек не мелочной и не педант без пропуску в продолжение пятидесяти лет день в день записывает, где был, что делал, то уже одно это обстоятельство не дает ли нам некоторого об нем понятия?».

После заполнения дневника он занимался своими делами. Примерно в восемь приступал к выполнению своих обязанностей, неразрывно связанных с деятельностью его канцелярии.

После обеда Воронцов совершал пешую или конную прогулку; зачастую выходил в открытое море на однопарусной яхте. Особенно он любил море; летом 1823 г. вместе с семьей совершил путешествие на трехмачтовой яхте «Утеха» к берегам Крыма. Из Гурзуфа они предприняли трудные поездки по Южному берегу на татарских лошадях по едва проходимым тропам, скалистым утесам, каменистым ущельям.

По вечерам в доме Воронцовых собирались многочисленные гости. Расчетливый в быту, М.С. Воронцов был чрезвычайно добрым хозяином. Так, в Одессе, зимой, помимо еженедельных вечеров и нескольких великолепных балов, он давал каждую неделю два обеда, на которые приглашался по очереди весь город, но если вдруг оказывались лишние гости, то Михаил Семенович беспокоился об их приборах и вине.

В Алупке, где Михаил Семенович бывал обыкновенно летом и осенью, за обедом собирались от 70 до 120 особ. Каждый гость имел в Алупке две комнаты, третью — для слуги, а для прогулок — экипаж или верховую лошадь. Распорядок дня самого графа оставался незыблемым, где бы он ни находился. Подобная пунктуальность, верность старым привычкам налагала свой отпечаток и на взаимоотношения с людьми.

Такая черта характера подлинного руководителя, как креативность, связана с самой возможностью личности действовать независимо. Так, во время чумы 1829 г. он лично спешит во все зараженные пункты, устраивает по днестровской линии карантин, делает необходимые распоряжения для защиты границ империи от заразы. Воронцов ежедневно посещает все оцепленные местности, следит за исполнением своих указаний, посещает карантин, присутствует при исследовании случаев чумы, каждое утро и вечер принимает донесения от чиновников и комиссаров о состоянии здоровья вверенных ему частей, отдавая при этом самостоятельные распоряжения.

Во время голода 1833 г. для распространения правительственной помощи Воронцов создал комитеты, которые обязаны были вникать во все нужды, раздавая продовольственную и денежную помощь, снабжать крестьян зерном для сева, скотом для полевых работ. Тогда же он успевает участвовать в организации благотворительных спектаклей в Одессе, выборе пьес, посещает репетиции.

После приезда в 1845 г. М.С. Воронцова на Кавказ в качестве наместника в его гражданской канцелярии в Тифлисе сосредоточились все нити по управлению Кавказом, Закавказьем, Новороссийским краем. М.П. Щербинин, управляющий гражданской канцелярией наместника, считал себя исполнителем творческих замыслов Воронцова, удивляясь «гениальным замыслам и быстроте, с которой он разрешал самые трудные вопросы».

Другой сослуживец Воронцова — А. Зиссерман скажет впоследствии о начале благоустройства и преуспевания Кавказа: «так были уверены, что только и слышны были толки: князь Михаил Семенович намерен построить тут мост, театр, там дорогу, тут учебные заведения, там склад товаров, тут канал, завести пароходы или развести шелководство, улучшенные породы животных и т. д.».

Умение принимать самостоятельные решения воспитывалось в Воронцове с детства, а во время военных кампаний начала века это качество получило в его характере еще большее развитие.

По-разному характеризуя личность Воронцова, все, кто общался с ним, единодушны в том, что ему были присущи отменное трудолюбие, твердость и настойчивость в достижении поставленных задач.

Неудачи не могли поколебать его терпения и решительности. Стремление к достижению цели сочеталось с ответственностью за тех, кого эта деятельность касалась напрямую, а для руководителей такого ранга, как М.С. Воронцов, это ответственность и перед всем обществом.

Девиз Воронцовых — «Верность никогда не поколебима» для многих представителей этой семьи был своеобразным жизненным кредо, что доказывали их конкретные действия в различных исторических обстоятельствах. Ответственность, надежность были присущи и Воронцову. Впоследствии он говорит своему сыну С.М. Воронцову:

«Люди с властью и с богатством должны так жить, чтобы другие прощали им эту власть и богатство».

И еще одно из качеств, необходимых для руководителя, — общительность и контактность. В данном случае нас интересует умение М.С. Воронцова находить понимание среди своих сослуживцев. Подобных примеров можно найти достаточно в воспоминаниях того времени. Так, более чем получасовой разговор М.С. Воронцова с Ф.Ф. Вигелем (1823 г.) и последовавшие затем несколько встреч привели к признанию Вигеля себя побежденным; позже он даст согласие на службу под началом Михаила Семеновича.

В декабре 1836 г. на одном из балов М.С. Воронцов почти два часа беседовал с Н.Н. Мурзакевичем об архитектуре древних церквей, а затем почти еженедельно приглашал его к себе в кабинет. Впоследствии Мурзакевич станет одним из верных помощников Воронцова.

Михаил Семенович говорил М.П. Щербинину, что он готов с благодарностью принимать мнения людей, которых он любит и уважает.

Во время чумы 1837—1838 гг. в Одессе было запрещено общение между жителями. В губернаторском доме были прекращены приемы, и хозяин поражал остроумием, любезностью, познаниями в областях науки и искусства, стараясь тем самым скрасить вынужденное затворничество своих домочадцев. Михаил Семенович умел переходить от серьезных занятий к веселью. При подобных обстоятельствах, по воспоминаниям М.П. Щербинина, он однажды, получив стихотворе-5 М.С. Воронцов ние, посланное заведующим библиотекой, сымпровизировал ответ в стихах. Затем каждый из приглашенных к обеду выучил по одному стиху, и мимо посаженного в кресло Спады прошла процессия, в которой каждый произносил выученный стих.

Тогда же, во время эпидемии, чтобы развлечь общество, М.С. Воронцов предложил всем готовить поочередно к обеду по своему усмотрению любое блюдо. Сам он взялся за любимый рисовый суп. Эти эпизоды, возможно, обыденные, но говорят они о многом; в тяжелой обстановке во время чумы — и в городе, и в своем доме — Михаил Семенович берет на себя решение всех проблем, и здесь дает о себе знать воинская закалка человека, привыкшего с юношеских лет, не сгибаясь под ударами судьбы, своими поступками отвечать за тех, кто рядом. К тому же в приведенных эпизодах мы еще раз наблюдаем разносторонне образованного человека.

Говоря об обширном образовании, полученном в детстве, повторим, что Воронцов имел библиотеки в Санкт-Петербурге, Москве, Мошнах (Киевской губернии), в Алупке, но главное собрание было в Одессе. Хорошие русские сочинения доставлялись в нескольких экземплярах для всех библиотек. Что значили для него книги, можно понять из одного примера: во время пожара 1 февраля 1854 г. князь и княгиня Воронцовы более всего беспокоятся о древних манускриптах, оставшихся в одесском доме.

В.П. Толстой, служивший под началом М.С. Воронцова на Кавказе с 1845 г., в своих воспоминаниях отмечает, что М.С. Воронцов

«не рожден быть мудрым и гениальным организатором, он сделался таковым (как он это доказывал многими опытами) благодаря силе своей воли, усидчивому изучению и настойчивости, с которыми он обдумывал способы, как бы развить в управляемых им странах процветание и благоденствие. Следствием такого постоянного напряженного умственного труда были быстрые и мудрые решения князя на все многочисленные административные задачи, беспрестанно ему встречавшиеся. Всегда занятый соображениями о средствах преуспевания и счастия им страны управляемой, он никогда ни в коем случае не придавал значения мелочам — и это-то сообщало его управлению очаровательную простоту, чуждую наименьшей натяжки, и делало его беспримерно доступным для всякого».

Основываясь на воспоминаниях, дневниках, письмах современников, лично знавших Воронцова, мы видим, что он был для своих сослуживцев не только формальным руководителем, но и подлинным лидером.

Будучи сыном XVIII столетия, М.С. Воронцов мог, с одной стороны, по праву занять место среди выдающихся сподвижников Екатерины Великой, и в то же время являлся представителем нового поколения административных деятелей России, создателем «воронцовской школы» по подготовке для государственной службы.