3.4. Усобица сыновей царя Перисада I

Буквально накануне крушения Скифии произошло одно важное событие, в которое были вовлечены и скифы, и сарматы, и Боспорское государство. Речь идет об усобице сыновей царя Перисада I (Сатира, Евмела и Притана), о которой достаточно подробно сообщил историк Диодор Сицилийский (Diod. XX. 22—24). В самом кратком изложении его повествование сводится к следующему. В 310/309 г. до н. э. умер Перисад I, и по старшинству власть перешла к Сатиру. Недовольный этим Евмел начал оспаривать власть у брата, в своей борьбе он опирался на поддержку варваров во главе с царем Арифарном, который располагал значительными воинскими силами, насчитывавшими 42 тысячи (20 тысяч конницы и 22 тысячи пехоты). Понимая серьезность нависшей угрозы, Сатир собрал значительные силы: 34 тыс. воинов, из которых 30 составляли союзные скифы (20 тыс. пехоты и 10 тыс. конницы), 2 тысячи наемников-греков и 2 тыс. наемников-фракийцев. Под командованием царя это крупное войско с большим обозом продовольствия выступило в поход.

Где произошли военные столкновения и какие варвары поддержали Евмела, из текста Диодора не вполне ясно, поэтому мнения ученых по этим вопросам сильно расходятся. Есть веские основания считать, что районом боевых действий стало Прикубанье, а беглого боспорского царевича поддержало сарматское племя сираков, к тому времени уже продвинувшееся с востока в обозначенный район (см.: Жебелев, 1953. С. 177; Струве, 1968. С. 151; Десятчиков, 1977. С. 46; Марченко И.И., 1996. С. 113—114; Виноградов Ю.А., 2003. С. 82—86; Rostovtzeff, 1922. P. 145; 1930. P. 577; Sulimirski, 1970. Р 95, 103; Mielczarek, 1999. P. 62). Противники такого понимания считают, что на стороне Евмела выступило племя фатеев (см.: Латышев, 1909. С. 67; Гайдукевич, 1949. С. 73; Каллистов, 1949. С. 221; Блаватский, 1954. С. 85; Minns, 1913. P. 578—579; Olbrycht, 2001. S. 444). О фатеях имеются упоминания в боспорских надписях (КБН. 9, 25, 972, 1015), из которых вполне очевидно, что те были подчинены царям Боспора до и после интересующих нас событий. Разумеется, можно предполагать, что фатеи решили выйти из подчинения, подняли восстание, чем решил воспользоваться в своих интересах Евмел, но в таком случае у нас неизбежно должны возникать сомнения в том, каким образом это племя сумело выставить 42 тысячи воинов — больше, чем объединенные силы боспорского царя и скифов. Если даже древний историк преувеличил численность вовлеченных в конфликт сил, то общее их соотношение, надо думать, было указано им верно. В военном потенциале сираков у нас не может быть сомнений; Страбон свидетельствует, что при Фарнаке они выставили 20 тысяч всадников (Strab. XI. 5, 8), т. е. ровно столько, сколько указывается в рассказе Диодора (об этих событиях см. ниже). Несмотря на имеющиеся сомнения, есть веские основания предполагать, что Евмел в борьбе за боспорский престол опирался на поддержку кочевников-сираков и подвластные им меотские племена. Меоты, как представляется, составляли пехоту Арифарна.

Войско Сатира перешло реку, которая, возможно, называлась Фат, и, приблизившись к противнику, встало лагерем, окружив его телегами со всех сторон. Отметим, что такое устройство лагеря («табором» или «куренем») было очень характерно для кочевников (Голубовский, 1902. С. 72—79; Плетнева, 1964. С. 133—134). Историки, описывавшие события первых веков н. э., как это будет сказано ниже, рассказывали о таких построениях не раз, но важно подчеркнуть, что первое описание военного лагеря, окруженного телегами, для региона Причерноморских степей дал именно Диодор, о чем современные исследователи почему-то часто забывают. Еще более показательно, что боспорский царь Сатир использовал при этом варварскую, даже кочевническую традицию, объяснение чему, вероятно, надо искать в том, что его войско по составу было преимущественно варварским.

Затем произошло сражение, которое в исторической литературе порой называется битвой на Фате. Противники построились следующим образом. Сатир по скифскому обычаю, как это специально подчеркивает Диодор, встал в центре своих боевых порядков. Подобное построение, когда военачальник встает в центре войска, — характерный прием боевого построения не только скифов, но и других ираноязычных народов. Ксенофонт в его известном сочинении «Анабасис» в этом отношении сообщает: «Все военачальники варваров занимают место в центре войска, полагая, что они таким образом находятся в наибольшей безопасности, если с обеих сторон имеют свое войско, и что в случае необходимости передачи приказа войско будет оповещено о нем в половину времени» (Anab. I. 8, 22; перев. М.И. Максимовой)¹. Весьма показательно, что в центре враждебных Сатиру сил встал Арифарн, а Евмел находился на левом фланге.

По поводу этого построения известный советский историк и археолог В.Д. Блаватский высказал предположение, что Евмел использовал здесь тактику «косого клина» (рис. 44), впервые столь удачно примененную знаменитым полководцем Эпаминондом в битве против спартанцев под Левктрами в 371 г. до н. э. (Блаватский, 1946. С. 101; 1954. С. 88). Тогда Эпаминонд сильно видоизменил традиционный боевой порядок фаланги, разместив свои силы не равномерно по всему фронту, а с преимуществом на левом фланге (отсюда происходит название «косого клина»). Поставив лучшую часть своего войска на левом фланге и создав здесь тем самым количественное и качественное преимущество, он одержал победу над непобедимыми до того спартанцами. Но использовал ли Евмел этот боевой порядок? Такое соблазнительное предположение, в общем, ничем не обосновано (Черненко, 1971. С. 37), более того, из описания Диодора вполне очевидно, что роль Евмела в командовании войсками во время сражения была довольно скромной, да и судьбу сражения решила совсем не пехота, а конница. Все эти соображения заставляют предпочесть схему хода битвы на Фате, которую предложил киевский скифолог Е.В. Черненко (рис. 45; Черненко, 1984. С. 59—75).

Рис. 44. Схема битвы при Фате (по В.Д. Блаватскому). 1 — боевой порядок войск Сатира и Арифарна; 2 — встречный бой конницы Сатира и Арифарна; 3 — конница Сатира опрокинула конницу Арифарна, вступивший в бой Евмел теснит наемников Сатира; 4 — конница Сатира, прекратив преследование конницы Арифарна, наносит удар по отряду Евмела и, сокрушив его, одерживает победу

Сатир с отборными отрядами конницы, в которых мы вправе видеть формирования, в основном состоящие из боспорских аристократов, нанес удар в центр построения неприятеля, где находился царь Арифарн. После упорного боя, потребовавшего больших жертв от обеих сторон, он обратил сираков в бегство. Поначалу Сатир даже начал преследовать бегущих, но вскоре, узнав, что его брат Евмел победил на своем фланге, прекратил преследование и, нанеся еще один удар по врагу, опять одержал победу. Уцелевшие воины Арифарна и Евмела укрылись в царской ставке, стоявшей на берегу Фата; глубокая река, обтекая ее, делала ставку почти неприступной. Неприступность еще более усиливалась благодаря наличию здесь обрывистых утесов и густого леса. Подступы к крепости были к тому же защищены высокими башнями и палисадами.

После победы в сражении Сатир сначала опустошил неприятельскую страну, предал огню местные поселения, захватил большое количество добычи и пленных, а затем предпринял попытку взять крепость штурмом. Эта акция имела лишь частичный успех, но войска Сатира все-таки сумели переправиться через реку и начали вырубать лес, мешавший подходу к укреплениям. Работы быстро продвигались, но и осажденные начали действовать более активно, стрелки Арифарна поражали рубящих лес. Несмотря на все трудности и немалые потери воины Сатира три дня продолжали свое дело и на четвертый приблизились к укреплениям. Здесь, находясь на тесных позициях и осыпаемые тучей стрел, они понесли большие потери. Положение попытался спасти предводитель наемников Мениск, его поддержал сам Сатир. В происшедшем бою Сатир был ранен копьем в руку, рана оказалась столь серьезной (может быть, копье было отравлено), что этой же ночью царь скончался.

После этого Мениск снял осаду и отвел царское войско в город Гаргазу. Оттуда тело Сатира переправили по реке в Пантикапей к его брату Притану, где были устроены подобающие высокому сану усопшего пышные похороны. После похорон Притан прибыл к войску, где принял царскую власть, но в борьбе с противниками не проявил должной активности и не сумел развить достигнутый предшественником успех. Евмел же и его союзники оправились от поражения и сумели захватить немало городов и укреплений. Когда Притан, наконец, перешел к решительным действиям, то потерпел неудачу, его войска оказались оттесненными к перешейку около Меотийского озера и были вынуждены сдаться. В такой тяжелейшей ситуации Притан безуспешно пытался укрепить свою власть в Пантикапее, после чего бежал в город Кепы, где был убит.

Рис. 45. Схема битвы при Фате (по Е.В. Черненко) 1 — войско Сатира и войско Арифарна перед сражением, встречный бой; 2 — скифская конница Сатира наносит поражение коннице Арифарна и начинает ее преследование. Евмел обращает в бегство наемников; 3 — скифская конница Сатира прекращает преследование разгромленных, меняет направление движения и наносит удар в тыл Евмела; а — пехота; б — конница Арифарна; в — скифская конница; г — греки-наемники; д — наемники-фракийцы; е — укрепленный лагерь Сатира

Таким образом, в тяжелой междоусобице полную победу одержал Евмел. Утвердившись на боспорском престоле, он жестоко расправился со своими противниками, приказав умертвить друзей Сатира и Притана, а также их жен и детей. Бегством удалось спастись лишь сыну Сатира, царевичу Перисаду, который нашел укрытие у скифского царя Агара. Несмотря на проявленную чудовищную жестокость, в дальнейшем Евмел управлял государством очень умело и дальновидно. Он очистил море от пиратов, помогал некоторым греческим государствам, в частности, принял тысячу попавших в бедственное положение граждан Каллатиса, дав им город для поселения и разделив на земельные участки так называемую Псою. В результате таких действий Евмела Боспорское царство укрепилось, расширились его границы, возрос международный авторитет и т. д. У царя даже созрел план покорить все племена, окружавшие Черное море, осуществлению чего, как подчеркивал древний историк, помешала лишь его скоропостижная смерть в 304/303 г. до н. э.

Кратко резюмируя сказанное о борьбе за боспорский престол сыновей Перисада I, необходимо особо подчеркнуть, что столкновение между братьями следует рассматривать не как простую междоусобицу, не как «небольшую гражданскую войну», по выражению М.И. Ростовцева (Rostovtzeff, 1930. P. 577), а как столкновение мощных варварских группировок. Разумеется, конфликт начался из-за спора за боспорский престол, но с вовлечением в борьбу варварских племен он явно перерос рамки простой междоусобицы и превратился в явление отнюдь не чисто боспорской истории. Военно-политическая обстановка того времени, как можно предполагать, была такой, что и скифы, и сарматы в этой войне сражались не только за интересы царевичей, но и за свои собственные. Вторжения сарматов в области к западу от Дона сделали их непримиримыми врагами скифов. По мнению Д.А. Малинского, суть событий 310/309 г. до н. э. «в большой степени определялась смертельной схваткой за преобладание на Боспоре между рвущимися на запад сираками и отступающими в конце IV в. до н. э. в Крым скифами» (Малинский, 1971. С. 20). Как мы знаем, скифы в этой борьбе потерпели поражение, вскоре после этих событий рухнула Великая Скифия, так что борьбу за престол Боспорского царства вполне можно рассматривать как своего рода прелюдию этой великой исторической драмы (Виноградов Ю.А., 2003. С. 89).

Возвращаясь к событиям междоусобицы, следует подчеркнуть, что в сложившейся тогда ситуации поведение Евмела представляется вполне логичным. В своих притязаниях на боспорский престол он сделал ставку на поддержку сарматов, объединение в военном отношении, безусловно, олень сильное. Но и скифы, по всей видимости, поддержали Сатира в борьбе с братом не просто из личных симпатий к нему или только из понимания правоты его дела. В это время борьба с сарматами была, так сказать, их кровным делом, по этой причине они предоставили в распоряжение Сатира столь значительные силы, игравшие в боевых действиях чрезвычайно важную роль. Не случайным в данной связи представляется и то, что после смерти Сатира Притан принял царскую власть и твердое решение продолжать борьбу с Евмелом лишь после того, как прибыл к войскам (Diod. XX. 24). Стремление войск, состоявших в основном из скифов, к продолжению успешно начатой войны сыграло здесь, по всей видимости, немалую роль. Судьба, однако, не была благосклонной к Притану и его союзникам, полная победа оказалась на стороне их противников-сарматов.

Совсем не исключено, что Евмел, получивший власть над государством благодаря помощи сарматов, и в дальнейшем в своей внешней политике стремился опираться на союз с ними. Возможно, с их поддержкой в какой-то степени следует связывать его успехи в расширении границ и в укреплении международного престижа Боспора, о чем сообщалось в рассказе Диодора. Можно даже предполагать, что события 310/309 г. до н. э. были до некоторой степени поворотным пунктом в истории Боспора. В это время традиционные союзнические взаимоотношения со Скифией прервались и, возможно, начался процесс переориентации боспорской политики по отношению к туземным племенам с акцентом на связи с сарматами. Состояние источников таково, что трудно судить, насколько этот процесс был продолжен или развит после смерти Евмела (304/303 г. до н. э.). Однако можно предполагать, что сильнейшее в регионе объединение сарматов продолжало играть важную роль в системе связей Боспора с варварским миром и позднее.

Примечания

1. Показательно, что именно таким образом стоял персидский царь Дарий в битве с Александром Македонским при Иссе (Arr. Anab. II. 8, 11).