4.1. Рубежи обороны

Границы, которые защищали боспоряне, были весьма размытыми для степных районов Крыма и Прикубанья. Основная же территория царства площадью более 2 тыс. км² и населением около 250 тыс. человек разделялась на шесть уже известных нам военно-административных округов: Царская область (Пантикапей и прилегающие земли), Феодосия с округой, Танаис и земли в дельте Дона, Остров с центром в Фанагории, Горгиппия в Синдике и область аспургиан (ср.: Ростовцев, 1989. С. 195).

Рис. 111. Кутлакская крепость. План по С.Б. Ланцову

Первой линией обороны боспорских владений были небольшие крепости и сторожевые посты, выдвинутые в горные и степные районы (Масленников, 1998. С. 180). К их числу на западной границе можно отнести Кутлакскую крепость (Ланцов, 1997. С. 72 и сл.; Он же, 1999. С. 132 и сл.) и укрепленное поселение Сары-Кая к западу от Феодосии (Петрова, 2000. С. 120). На Кутлакской крепости второй половины I в. до н. э. — I в. н. э., раскопанной практически целиком, следует остановиться особо. Она расположена в 60 км юго-западнее Феодосии, на западном отроге г. Караул-Оба. Укрепление площадью около 0,15 га было возведено в 170 м от береговой линии, на небольшом плато, с западной и южной сторон круто обрывающемся вниз. В плане оно имело пятиугольную форму с четырьмя башнями и бастионом по углам, сложенным из наиболее крупных каменных блоков и валунов (рис. 111—113). Реконструируемая высота стен в зависимости от рельефа местности могла достигать 4—6 м. Ширина куртин составляет от 1,4 до 2,7 м. В центре восточной линии обороны и юго-западном углу форта находились две калитки шириной до 1,5 м. Последняя была сооружена на месте более ранних перестроенных ворот шириной 2,6 м. Наиболее крупной оказалась восточная башня крепости размерами 10,7×8,3 м. Ее первый этаж, не связанный с более верхним уровнем лестницей, включал две камеры, имевшие хозяйственное назначение. Таким образом, на второй этаж башни можно было попасть только с боевого хода куртины через перекидной деревянный мостик. В башнях и бастионе, где, вероятно, размещались метательные машины, найдены в большом количестве снаряды для них весом до 3 кг, а также галечные и песчаниковые ядра для пращи (Ланцов, 1999. С. 127). Вдоль внутренней стороны восточной и западной куртин размещались воинские казармы гарнизона численностью не более 100 человек из пяти и шести помещений соответственно (Ланцов, 1999. С. 128—131).

Рис. 112. Кутлакская крепость. Реконструкция по С.Б. Ланцову. Вид с юго-востока

В состав передовой линии обороны Азиатского Боспора входили однотипные двухкамерные постройки с мощными стенами площадью 110—200 м², располагавшиеся в 3,5—5 км друг от друга в окрестностях пограничного городка Баты (рис. 113), и крепости, прикрывавшие подъездные пути к Горгиппии (Онайко, Дмитриев, 1982. С. 107 сл.; Алексеева, 1980. С. 10—20; 1988. С. 66—70). В качестве второй линии обороны, прикрывавшей Таманский полуостров, можно рассматривать укрепления на западном коренном берегу древней поймы Кубани. Восточную линию их составляют городища Старотитаровское, 14 и Стрелка, 2, а южную, проходившую по берегу Кизилташского лимана, — четыре крепости (Вышестеблиевская, 11, Старотитаровское, 17 и др.), расположенные на расстоянии 4—6 км друг от друга (Рогов, 1999. С. 154—155). Важное значение имел также укрепленный район на Фонталовском полуострове (рис. 114), куда входило 12 крепостей (Сокольский, 1975. С. 29; 1976. С. 109—113; Толстиков, 1989. С. 52—65; 1992. С. 41—57; Паромов, 2003. С. 95).

Рис. 113. Сторожевые башни на юго-восточной границе Боспора (реконструкция А.А. Масленникова)

На территории Восточной Таврики второй линией обороны служили валы предшествующего времени, продолжавшие использоваться в римский период (рис. 115). Подобные сооружения без постоянного внимания быстро приходили в негодность и требовали периодического обновления. Иногда такие акции приобретали достаточно масштабный характер. Так, Страбон сообщает, что боспорский царь Асандр «построил на перешейке... поблизости от Меотиды стену длиной в 360 стадий (около 64 км — В. г.) и воздвиг на каждую стадию по 10 башен» (Strab. VII. 4, 6)¹. С учетом имеющихся данных есть основания полагать, что в этот период были обновлены и усилены три древних земляных вала на Керченском полуострове: Арабатский (от берега Азовского моря к западу от Арабатской стрелки до Феодосии) длиной около 25 км, Узунларский (от Азовского моря до Узунларского озера)² — около 32 км и, возможно, часть т. и. Тиритакского вала в северо-восточной части Керченского полуострова (Масленников, 1983. С. 20—21; 1998. С. 225—226). Перед Узунларскими валом на протяжении 50—60 км располагалась практически лишенная поселений «мертвая зона», на преодоление которой, если это не был конный набег, потенциальный противник должен был затратить не менее одного-двух дней. Такая же ситуация сложилась перед римскими пограничными линиями (лимесом), где запрещалось селиться варварам. Собственно боспорские валы, видимо, предназначались в основном для защиты от внезапных грабительских нападений мобильных отрядов варваров и, в любом случае, существенно снижали возможность их маневра при отступлении (Маринович, Кошеленко, 2000. С. 133). Обстановку периодически возникавшей внешней опасности в пограничных с варварами районах Северного Причерноморья красочно передает эпизод из жизни Ольвии конца I в., описанный вифинским ритором Дионом Хрисостомом в его «Борисфенитской речи», где сообщается о том, что «вчера в полдень сарматы совершили набег» и убили несколько часовых; с остальными дозорными связь утрачена, настроение в городе тревожное, ворота на запоре, на стене развевается военное знамя (Dio Chrys. XXXVI).

Рис. 114. Схема пространственного размещения крепостей Фонталовского полуострова (по Я.М. Паромову): 1 — Каменная батарейка; 2 — Патрей; 3 — Татарская; 4 — Кучугуры; 5 — Ильич;: 6 — Батарейка I; 7 — Батарейка II; 8 — Красноармейский; 9 — Фонталовская; 10 — За Родину (резиденция Хрисалиска); 11 — Тирамба; 12 — Юбилейный; а — крепости; б — главные древние дороги; в — линия древнего берега

Грандиозные фортификационные работы на границах государства вряд ли были предприняты ранее конца 40-х гг. I в. до н. э., когда положение Асандра на Боспоре окончательно упрочилось. При наличии опытных военных инженеров и организованной рабочей силы в виде нескольких тысяч человек их можно было провести в достаточно сжатые сроки. Наиболее близким по времени примером, связанным с практикой римской армии, является возведение в 58 г. до н. э. легионерами Цезаря (около 10 тысяч человек) рва и вала высотой 4,8 м и протяженностью 28 км всего за 18—20 дней, чтобы воспрепятствовать продвижению гельветов в пределы Нарбонской Галлии (Caes. De bello Gall. I. 8). Столь же бурный строительный энтузиазм продемонстрировали позднее, в 70 г. н. э., римские солдаты (не менее 20 тысяч человек) под командованием Тита в период осады Иерусалима, когда за три дня они возвели вокруг города стену длиной почти 7 км и тринадцать сторожевых башен (Jos. Fl. Bell. Jud. V. 12, 2)³. Для западной части Боспорского царства подобная задача упрощалась из-за наличия уже существовавших земляных оборонительных сооружений. Что касается сигнально-сторожевых башен, которыми при Асандре были усилены валы, то по существующим оценкам на строительство даже мощной башни затрачивался месячный труд 10—50 человек (Ducrey, 1986. P. 135). Единственная из полностью исследованных башен Узунларского вала выглядит достаточно скромно. Прямоугольная постройка, возведенная на материковой скале, имела размеры 10,4×12,8 м при толщине стен 1,2—1,9 м, что позволяет реконструировать здесь несколько этажей общей высотой не менее 9—10 м. С внутренней стороны исследованного здесь участка вала проходила вымощенная камнем дорога шириной около 4 м (Масленников, 2003. С. 208, 210).

Рис. 115. Схема расположения древних земляных укреплений на Керченском полуострове (по А.А. Масленникову): 1 — существующие валы и рвы; 2 — несохранившиеся или почти исчезнувшие укрепления; I — Акмонайским вал; II — Узунларский вал; III — Тиритакский вал; IV — Акташский вал; V — вал «Безкровного»; VI — Кояшский вал

В таких башнях-фортах, видимо, размещались постоянные, хотя и небольшие, гарнизоны. Главной задачей для них, скорее всего, являлась не защита соответствующего участка обороны, а своевременная передача сигнала о вражеском нападении, что не исключало после непродолжительной осады возможных действий в тылу прорвавшегося противника (Масленников, 2003. С. 211). Правда, в таком виде система башен-фортов просуществовала недолго: все они «гибнут в сильном пожаре где-то в середине последней четверти I в. до н. э.» (Масленников, 2003. С. 212). Вполне допустимо связать военные действия, которые привели к данному результату, с римлянами или их ставленником Полемоном, стремившимися обеспечить более полный контроль над Европейским Боспором. Дополнительное укрепление этого оборонительного рубежа относится уже ко времени не позднее конца I — начала II вв. или первой четверти II в., когда в условиях обострения военно-политической обстановки проводятся какие-то работы, возможно, связанные с усилением проездов через линию укреплений (Масленников, 2003. С. 208). В аналогичной ситуации конца II в. по повелению Савромата II почти в центре трассы вала возводится большая крепость, предположительно с названием Савроматий (КБН. № 970).

Рис. 116. Система обороны восточной части хоры Европейского Боспора в первые века н. э. (по А.А. Масленникову). Типы поселений: I — отдельные жилищно-хозяйственые комплексы: 1) — сторожевые башни, башни-убежища; 2) — укрепленные дома башенного типа; II — поселения с концентрической застройкой: 1) площадью 500—800 кв. м; 2) — площадью 1500 кв. м и более; III — поселения с линейной застройкой: 1) — площадью около 0,12 га; 2) — площадью около 0,5 га; 3) — площадью 1 и более га. Цифрами обозначены следующие поселения: 1 — Порфмий; 2 — Каменка; 3 — Глазовка; 4 — Осовины; 5 — Темир-Гора; 6 — Бондаренково Западное; 7 — Бондаренково Восточное; 8 — Ак-Бурун; 12 — Кезы; 13 — Высокое; 14 — Куль-Оба; 15 — Войково; 16 — Кара-Оба; 17 — Полянка; 18 — Чокракский мыс; 19 — Зеленый мыс; 20 — Скала; 21 — Сиреневая бухта; 22 — Генеральское Восточное; 23 — Салачик; 24 — Куль-Тепе; 25 — Золотое (берег); 26 — Ново-Отрадное; 27 — Артезиан; 28 — Багерово Северное; 29 — Белинское; 30 — Либкнехтовка; 31 — Андреевка Северная; 32 — Савроматий; 33 — Тасуново; 34 — Михайловка; 35 — Илурат; 36 — Чурубашский маяк; 37 — Опук; 38 — Атаманская Гора; 39 — Тамариново; 40 — Марфовка; 41 — Костырино; 42 — Узунларский вал, башня № 1; 43 — Золотое Восточное; 44 — Варзовка

Главные дороги на основной территории царства контролировались сетью хорошо укрепленных усадеб и крепостей (рис. 116), игравших одновременно роль опорных пунктов для защиты прилегающей сельской округи (Масленников, 1992. С. 69—84; 1998. С. 112—181). При их возведении, как правило, максимально использовались особенности природного рельефа, прежде всего, удобные для обороны холмы, мысы и полуострова.

Рис. 117. Крепости Азиатского Боспора I в. до н. э. — I в. н. э. 1 — Батарейка I; 2 — Батарейка II (по В.П. Толстикову)

Характерным примером в данном отношении являются крепости Азиатского Боспора, входившие в систему обороны Фонталовского полуострова: Патрей, «Батарейка I», у поселка Красноармейское и др. (Толстиков, 1992. С. 44 сл.). На первом этапе строительства этих укреплений с помощью рва намечались их будущие границы. Добытый таким образом грунт шел на сооружение насыпи вала, достигавшего высоты 3 м при ширине основания до 10 м. Второй этап был связан с возведением башен на специальных фундаментах из рваного камня. Кладка собственно башен состояла из сырцовых кирпичей на глинистом растворе с равными им по толщине деревянными брусьями, уложенными вдоль и поперек в целях повышения прочности всего сооружения. На третьем этапе по той же схеме строились куртины — оборонительные стены между башнями (рис. 117). Наконец, в ходе дальнейших работ к башням и куртинам с внутренней стороны пристраивались глиняные платформы шириной 8—9 м, усиленные кладками из сырцового кирпича и бутового камня. Нетрудно себе представить, насколько это должно было затруднить действие вражеских таранов или подведение осадных подкопов. Башни с толщиной стен до 3 м имели не менее трех этажей высотой около 3—5 м. Как и куртины, в большинстве случаев они были снабжены кровлями. Об этом красноречиво свидетельствуют использовавшиеся для их утепления пласты камки, упавшие сверху и обнаруженные у подножия оборонительных стен.

Рис. 118. Боспорские монеты I—II в. с изображением крепостей

Ряд городов, особенно центры военно-административных округов, располагали собственной фортификационной системой. Внешний вид крупных крепостей, очевидно, соответствовал изображениям, появляющимся на боспорских монетах с конца I в. н. э., где представлены ворота с арочным завершением и фланкирующие их башни из крупных каменных блоков прямоугольной формы, имеющие завершение в виде зубцов (рис. 118). Судя по тому, что укрепления вдоль рубежей государства находятся не так уж далеко друг от друга, все они были связаны между собой и, в конечном счете, со столицей, световой или дымовой сигнализацией. При вторжении врагов в короткое время могли быть мобилизованы значительные военные силы, а подразделения регулярной армии и отдельные гарнизоны вполне были способны оказать необходимую помощь друг другу. Тем не менее, в отдельных случаях военные действия приходилось вести и непосредственно у столицы государства. Так, в одной из пантикапейских надгробных надписей I в. повествуется об Аристоне, сыне Аристона, «защищавшем стены отечества» и навечно оставшемся «в памяти всех боспорцев» (КБН. № 133).

В любом случае глубоко эшелонированная оборона работала против нападающей стороны. В отношении Боспора можно сказать, что здесь «наблюдается любопытное соединение римской идеи стратегической обороны и тактических приемов и конкретных рекомендаций по фортификации, выработанных еще эллинистическим миром» (Масленников, 1998. С. 261). Поддержание в постоянной боевой готовности существующих линий укреплений и опорных пунктов было единственно возможным способом обеспечить достаточно эффективную оборону государства, не требующую содержания большой постоянной армии. В противном случае расходы на нее оказались бы слишком обременительными для боспорской династии Тибериев-Юлиев, несмотря на помощь Рима.

Примечания

1. Историографию вопроса о локализации вала Асандра см.: Масленников, 2003. С. 12 сл.

2. Очевидно, именно это сооружение, с наибольшей долей вероятности, можно соотнести с валом Асандра, упомянутым у Страбона (Голенко, 2004. С. 39—44).

3. Для сравнения можно привести эпизод из истории средневековой Пизы, когда в 1155 г., опасаясь нападения германского императора Фридриха Барбароссы, жители города (трудоспособное мужское население не более 4 тыс. чел.), располагавшие не большими техническими возможностями, чем солдаты Цезаря, за два месяца выкопали ров длиной 6 км и построили стену на самом уязвимом участке обороны (Контамин, 2001. С. 123).