6.3. Вторжения варваров и разрушение системы обороны государства

В конце правления Савромата II и при его непосредственных преемниках экономическое положение государства быстро ухудшилось, что выразилось в увеличении объема монетной чеканки и резком снижении содержания золота в статерах. Показательно, что уже с конца II в. боспорские цари, ранее периодически выделявшие средства на укрепление фортификационных сооружений (Ср.: КБН № 1241, 1254; Болтунова, 1965. С. 75—76), все чаще стремились переложить это тяжкое бремя на плечи городских жителей (КБН № 1242—1251, 1256, 1257). Основной причиной дальнейших экономических затруднений с конца первой половины III в. стало «изменение политики Рима в отношении Боспора: полное прекращение поставок ауреусов и, вероятно, сокращение римских дотаций в виде денариев, так как Империя сама оказалась в состоянии финансового кризиса» (Смекалова, 2001. С. 343). В условиях одновременного обострения внешнеполитической обстановки постоянным становится институт соправительства,¹ что в любом случае обеспечивало продолжение правящей династии и позволяло быстрее реагировать на ситуацию, складывавшуюся в пограничных районах, где пришел в движение варварский мир.

С военными действиями аланских кочевых объединений ряд исследователей связывают единовременный и внезапный разгром Неаполя Скифского около 220—240 гг. (Колтухов, 1999. С. 98; Зайцев, 2003. С. 45). Как своеобразную реакцию на эти события можно рассматривать усиление при Рескупориде II и Котисе III (227/8—233/4 гг.) обороны Европейского Боспора, например, восстановление в 225 г. «от основания» башни укрепления близ современной дер. Осовины к северу от Пантикапея (КБН. № 897), а также оживление строительной деятельности в Танаисе, связанной с реставрацией городских ворот и пришедших со временем в негодность оборонительных стен и башен (КБН. № 1246—1252, 1254, 1257).

Уже к концу первой половины III в. к боспорским границам из Северо-Западного Причерноморья продвинулись германские племена готов, герулов и боранов (Ременников, 1954; Буданова, 1990; Щукин, 1994. С. 247—248; Лавров, 1995; Айбабин, 1999. С. 242—251). Поскольку рубежи империи тоже подверглись натиску варваров, около 244 г. был осуществлен вывод римских войск из Таврики для усиления армии, стоявшей на Дунае (Ростовцев, 1900. С. 157; 1907. С. 4; Ременников, 1954. С. 36—39; Зубарь, 1994. С. 127). Боспорское государство фактически осталось один на один с новыми врагами. Первой в результате их нападения около 239 г. оказалась разрушенной Горгиппия (Алексеева, 1997. С. 75; Масленников, Миляева, 2005. С. 199—200). Многочисленные находки варварских подражаний римским денариям, ареал распространения которых совпадает, главным образом, с территорией Черняховской культуры, показывают, что среди пришельцев с запада, обосновавшихся близ юго-восточной окраины царства на достаточно продолжительный период, было много германцев (Онайко, 1967. С. 52—53; Зубарь, 1998. С. 137). Прошло всего пятнадцать лет и судьбу Горгиппии после 253/4 г. разделил Танаис (Анисимов, 1989. С. 129; Зубарь, 1998. С. 138—139). Очевидно, этот временной промежуток скрывает неизвестные нам военные неудачи, обусловленные непригодностью прежней стратегической доктрины, не рассчитанной на отражение противника, отличавшегося от традиционных большей численностью, вооружением и иной чем прежде тактикой действий. Таким образом, успешно действовавшая в течение нескольких столетий система организации обороны и нападения оказалась совершенно непригодной в новых условиях.

В период натиска готов Боспорское царство уже не могло поддерживать в интересах Рима военно-политическую стабильность на берегах Понта Евксинского. Возможно, ситуация осложнилась из-за уже упоминавшегося разрушительного землетрясения, следы которого зафиксированы на ряде памятников Европейского Боспора (Винокуров, Никонов, 1998. С. 101—103; они же, 2004. С. 95—103). Можно предположить, что пограничные варвары сумели извлечь выгоду из подобных обстоятельств, поскольку, как правило, были хорошо осведомлены о положении государств, на которые собирались напасть, выбирая самый удобный момент (ср.: Liv. IV. 21, 5—9; Oros. II. 13, 8; Щукин, 2005. С. 293), тем более что такие стихийные бедствия нередко сопровождались затяжной засухой или эпидемиями. В этом отношении заслуживает внимания сообщение Павла Орозия о том, что в течение двух лет правления императора Деция (249—251 гг.) по всему государству «бушевала гроза невероятных болезней» и «не было почти ни одной римской провинции, ни единого города, ни одного дома, которые не оказались бы поражены и обескровлены той поразившей всех чумой» (Oros. VII. 21. 5). При наличии тесных политических и торговых связей Северного Причерноморья с территорией империи маловероятно, чтобы затянувшаяся эпидемия миновала Боспорское царство. Так или иначе, в течение нескольких лет государство было охвачено какой-то внутренней и внешней борьбой, о конкретном содержании которой мы можем только догадываться.

О ситуации, сложившейся на Боспоре в этот период, повествует автор V в. Зосим: «Когда у них [боспорцев] царская власть переходила от отца к сыну, то по дружбе с римлянами, из-за торговых выгод и посылаемых им каждый год даров — они преграждали путь скифам [этот термин здесь следует понимать скорее в географическом аспекте — В.Г., поскольку в другом месте говорится о «скифах, именуемых готами»], желающим переправиться в Азию; когда же после гибели царского рода к власти пришли некие неблагородные и негодные люди, то из страха за себя они открыли скифам проход через Боспор в Азию и дали им для переправы свои суда» (Zosim. I. 31). К числу этих «неблагородных людей», видимо, можно отнести некоего Фарсанза, чеканившего статеры от своего имени в 253/54—254/55 гг., хотя на троне продолжал пребывать Рескупорид IV (242/43—276/77 гг.) (Гайдукевич, 1949. С. 451; Анохин, 1999. С. 165—166). Очевидно, такая ситуация стала возможной в результате соглашения о разделе власти, в дальнейшем позволившего варварам использовать боспорский флот для пиратских действий на берегах Черного моря и Средиземного морей. Хронология и маршруты этих набегов (рис. 131) сейчас изучены достаточно точно с помощью данных письменных и археологических источников, а также дат сокрытия кладов монет (Salomon, 1971. P. 124—134; Гей, Бажан, 1997).

Первый морской поход с территории Боспора, главной ударной силой которого стало германское племя боранов, состоялся в 256 г. и был направлен на Питиунт. Выбор оказался не очень удачным. Этот хорошо укрепленный опорный пункт римлян на кавказском побережье защищал сильный гарнизон под командованием военачальника Суккессиана. Варвары смело бросились на город, но, получив достойный отпор, сами оказались в сложном положении. Дело в том, что сразу по прибытии, понадеявшись на свои силы, они разрешили боспорским кораблям отплыть назад. Теперь бораны могли рассчитывать только на себя. Им удалось захватить первые попавшиеся корабли в районе Питиунта и, преодолев массу трудностей, вернуться к берегам Меотиды (Zosim. I. 31—32). Трудности вполне понятны, если учесть, что жестокая осенняя непогода унесла в этом районе Черного моря немало жизней мореходов. Ведь на кавказском побережье при сильном шторме далеко не везде можно пристать к берегу.

Рис. 131. Походы варваров в Северо-Восточном Причерноморье (по В.П. Будановой): 1 — поход 255/256 гг; 2 — поход 257 г.; 3 — поход 275 г.; 4 — район концентрации варваров перед походами

На следующий год «скифы» снова отправились в плавание. Теперь путь их лежал дальше, к берегам реки Фасис, где находился одноименный город, известный богатствами своего храма. Захватить сходу их так и не удалось, а условия болотистой дождливой местности не позволяли развернуть долговременную осаду Надо полагать, что крепость с гарнизоном из 400 отборных воинов, стенами и башнями из обожженного кирпича и двойным рвом также не вызвала энтузиазма у любителей легкой добычи. Тогда было принято решение взять реванш в Питиунте. К тому же наверняка варварам стало известно, что герой прошлого года, Суккессиан, был отозван императором Валерианом в Антиохию, на театр военных действий против Персии. Скорее всего, никто в городе не рассчитывал, что бораны и их союзники отважатся напасть снова, и, соответственно, не готовились к обороне. По поводу последствий этого печального заблуждения Зосим сообщает: «Без малейшего затруднения, взяв это укрепление и вырезав бывший в нем гарнизон, они (бораны — В.Г.) двинулись дальше» (Zosim. I. 32). Получив в свое распоряжение прекрасную гавань и дополнительные суда, бораны напали на Трапезунд. Несмотря на размещенное там более чем десятитысячное войско, боевой дух защитников крепости оставлял желать лучшего. Многие предавались развлечениям и пьянству, бросая городские укрепления на произвол судьбы. Осаждавшие не преминули этим воспользоваться. Однажды ночью они поднялись на стены по заранее приготовленным бревнам и открыли ворота. Толпы варваров хлынули в Трапезунд, громя храмы и подвергая все безудержному грабежу. «С бесчисленным количеством сокровищ и пленных», обогащенные опытом осады крупных римских городов, они вернулись назад «с огромным количеством кораблей» (Zosim. I. 33).

В это время рубежи империи подверглись нападению и других врагов: персов на Востоке, готов во Фракии, франков в Галлии, аламаннов в Северной Италии. Конечно, Римское государство не погибло, но было значительно ослаблено. Этим можно объяснить успех нового похода варварских «друзей Боспора», совершенный в 264 г., когда они опустошили прибрежные и глубинные районы Малой Азии. Спустя три года нападению германского племени герулов, также использовавших берега Меотиды, как свою базу, подверглись многие города Греции. Античные авторы сообщают о 500 судах варваров, отправившихся в плавание (Zosim. I. 39; Dexipp. Fr., 21). Несмотря на всю условность этой цифры, численность их войска вряд ли насчитывала менее 25 тыс. человек. Поскольку в Малой Азии взять уже было нечего, флотилия появилась близ устья Дуная и подвергла разгрому прилегающую местность. Далее ожесточенные сражения развернулись в районе черноморских проливов. Византий, будущий Константинополь, был взят штурмом. В одной из морских битв даже пал командующий римскими кораблями Венериан. Уже на следующий день герулы миновали Пропонтиду, захватили крупнейший город Вифинии, Кизик, и вышли на простор Эгейского моря. Теперь можно было передвигаться от острова к острову, безбоязненно их опустошая. Как в свое время флот персидского царя Дария, корабли герулов пересекли море с востока на запад и оказались у побережья Греции. Огромные культурные ценности Афин, Элевсина, Коринфа и Аргоса, овеянная древней славой Спарта — все было обречено на беспощадный разгром. Только небольшой отряд афинян во главе с историком Дексиппом решился оказать сопротивление и занялся партизанской войной против превосходящих сил противника. Но нападения из засад и уничтожение отдельных отрядов герулов не могли вынудить варваров покинуть благословенную южную землю. В конечном итоге решающую роль сыграли действия нового римского флота, уничтожившего многие из принадлежавших им кораблей. Поражения «скифов» на море, а затем и на суше, вынудили их выбрать обратный путь через Беотию, Эпир, Македонию и Фракию (Буданова, 1990. С. 97—98). Сам император Галлиен (260—268) пожелал стяжать лавры в борьбе с варварской угрозой. Со своей армией он напал на врагов, которые, отступая, оставили на поле боя три тысячи убитых. Оставшиеся в живых герулы продолжали с боями отступать на север. Их положение облегчил срочный отъезд императора в Италию, где против него вспыхнул мятеж. Только переброска значительной части войск под Медиолан дала «скифам» возможность прорваться через Дунай и вернуться к берегам Меотиды.

Тогда, видимо, настал черед основной территории Боспорского царства подвергнуться натиску озлобленных неудачами и потерей большей части награбленного германцев (Болгов, 1996. С. 31; Щукин, 2005. С. 147), когда от них пострадали многие города и поселения Европейского Боспора (Кругликова, 1966. С. 40; она же, 1975. С. 135—137; она же, 1998. С. 161—162; Зубарев, 2000. С. 64), после чего здесь на семь лет прекратилась монетная чеканка. Последующие годы также были далеко не лучшими для населения царства. Морские походы варваров продолжались. Только разгромом, учиненным германцами на Боспоре, и захватом всего местного флота можно объяснить тот факт, что герулы, выступившие во главе антиримской коалиции в 269—270 гг., смогли собрать для похода около 2000 кораблей. Борьбу с новым нашествием возглавил преемник Галлиена, один из опытнейших полководцев империи, Марк Аврелий Клавдий (268—270 гг.). На этот раз «скифов» преследовали неудачи. В черноморских проливах их флотилию разметало бурей, Византию и Кизику удалось отбить нападение. Попытки с помощью многочисленных осадных машин штурмом взять такие крупные города на побережье Македонии, как Фессалоники и Кассандрия, пришлось прекратить из-за приближения императорских войск. В решающем сражении под Наиссом (совр. Ниш), ценой огромного напряжения сил, победа осталась за римлянами. Часть варварских кораблей проникла в Восточное Средиземноморье и напала на острова Родос, Кипр и Крит, но они гибли истребляемые то морскими битвами, то бурями, и лишь немногие смогли вернуться назад.

Последний поход припонтийских племен от берегов Меотиды на римские провинции Малой Азии состоялся в 275—276 гг. (Ременников, 1964. С. 133—134; Буданова, 1990. С. 102). И на этот раз также использовались боспорские корабли, уничтоженные на обратном пути римским флотом у берегов Боспора Киммерийского (Zosim. I. 64). Тогда же соправителем царя Рескупорида IV, «другом цезаря и другом римлян» Тиберием Юлием Тейраном (275/76—278/79 гг.), после возобновления союза с империей была одержана какая-то крупная победа, судя по надписи на постаменте памятника «богам небесным, Зевсу Спасителю и Гере Спасительнице» (КБН № 36), равносильная спасению государства (Ременников, 1964. С. 135). В этот период власть боспорских царей восстановилась, но, как и военный потенциал государства, уже далеко не в прежнем объеме. Видимо, недостаток финансовых средств и собственных людских резервов привел к тому, что военная теория и практика боспорской армии стали стремительно меняться, приобретая со временем все более «варварский» облик.

Примечания

1. Это подтверждается синхронным выпуском в 229/230—231/232 гг. статеров Котиса III, Савромата III и Рескупорида III, в 233/234 г. Котиса III и Рескупорида III, в 234/235 г. Рескупорида III и Ининфимея (Анохин, 1986. С. 120—122).