Основание государства Феодоро

После захвата Константинополя крестоносцами в 1204 году на территории Византии появилось несколько самостоятельных государственных образований. Вожди крестового похода учредили Латинскую империю в Константинополе, родственник последнего императора Феодор Ласкарис обосновался в Никее, в западных провинциях члены семьи Ангелов создали независимое Эпирское государство. Внуки грозного императора Андроника Комнина Алексей и Давид после свержения их деда оказались при дворе царицы Тамары в Грузии. Когда туда пришло известие о захвате Константинополя крестоносцами, они во главе грузинской армии отправились через Лазику к Трапезунду, и старому дуке Никифору Палеологу, который правил городом почти сорок лет, ничего не оставалось, как открыть ворота¹.

В Трапезунде Алексей принял титул Πιστος βασιλευς και Αυτοκρατωρ — πασης Ανατολης, Ιβιρων και Περατειας, ο μεγας Κομνηνος. Этот титул указывает на то, что Алексей претендовал на власть над Анатолией, Грузией (Иверией) и Заморьем (Ператеиа). Последний топоним в императорском титуле указывает на северопричерноморские владения Византии.

О том, насколько сильным было влияние Великих Комнинов в Таврике в первые годы после создания Трапезундской империи, свидетельствует тот факт, что византийцы могли установить запрет на торговые сношения сельджукских купцов с половцами и другими северо-причерноморскими народами, которые осуществлялись через крымские порты. Арабский историк Ибн-аль-Асира писал, что, когда в 1205—1206 годах конийский султан Гаяс-ад-дин-Кей-Хосрев «приготовился против города Трапазунда и осадил его владетеля», «пресеклись пути сушею и морем из Малой Азии, Руси, Кыпчака (половцев), и никто не приходил оттуда в землю Гияс-ад-Дина и произошел великий вред для людей, потому что они вели торговлю с ними и половцами и входили в города их». Среди упомянутых арабским автором «городов» наверняка должен был быть и Судак (греческая Сугдея, а позже генуэзская Солдайя), ныне провинциальный крымский город, а в Средние века один из крупнейших торговых центров, через который вели свои операции половецкие купцы².

Сельджуки оставались главными врагами трапезундцев и в последующие годы. При этом они вели операции против последних не только в Малой Азии, но и стремились к захвату «Ператеи».

В 1217 году войска сельджуков под командованием эмира Амира Хусан-ад-дина Чупана появились под стенами Сугдеи. Город защищал отряд из тысячи профессиональных воинов, на помощь осажденным византийцам поспешили половецкие и русские войска. Однако туркам удалось разбить союзное войско на подступах к городу и начать осаду. Чтобы избежать разгрома и уничтожения города, власти были вынуждены капитулировать и выплатить султану колоссальную дань в размере 50 тысяч динаров.

Спустя пять лет между сельджуками и византийцами началась новая война. Поводом для нее послужил захват корабля с византийскими чиновниками и купцами, следовавшего из Готии.

Скевофилак Лазарь в своем «Сказании о чудесах святого Евгения Трапезундского» пишет об этом следующим образом: «Нагруженное собранными с Херсона и городов тамошней Готфии суммами и другими взносами судно, на котором находились как заведующий казенными сборами Алексей Пактиари, так и некоторые херсонские архонты, шло по направлению в нашу сторону с целью уплаты царю Гиду годичного взноса. Но по случаю бурной погоды корабль был прибит к Синопу. Губернатор разграбил это судно, завладев находящимися на нем суммами, а равно пленив всех вместе с корабельщиками; кроме того, послал против Херсона вооруженные суда и опустошил его окрестности»³.

В ответ трапезундский император Андроник I Гид (1222—1235) снарядил флот против Синопа, потребовав вернуть захваченные деньги, и освободил Пактиари с херсонесскими архонтами.

Узнав об этом, сельджукский султан Ала ад-дин Кейкубад, считавший императора своим вассалом, собрал большую армию и двинулся к Трапезунду.

Однако экспедиция была подготовлена плохо, турецкий флот был разбит бурей, а трапезундцы во главе с императором наголову разбили сухопутные части, взяв в плен самого султана.

Именно в это неспокойное время, когда центральная власть в империи рухнула, а Крым постоянно будоражили набеги сельджуков и степняков, и было создано княжество Феодоро с центром на Мангупе⁴.

Но кто из представителей рода Гаврасов был основателем крымской ветви семьи и при каких обстоятельствах это произошло? Источники не дают точного ответа на этот вопрос.

Уже упоминавшийся нами автор исследования «Судьба крымских готов» Ф. Браун полагал, что Гаврасы появились в Готии в качестве византийских наместников — топархов «и что этот род, в конечном счете, вырос до положения почти независимой династии».

Другого мнения придерживался известный византинист Васильев. Он связывал основание крымской ветви Гаврасов с дукой Трапезунда Константином, смещенным в 1140 году. Опираясь на летописные сведения об изгнании опального правителя Трапезунда, он пишет: «Исчезновение Константина из наших источников может быть объяснено тем фактом, что он был отправлен в изгнание после перехода Трапезунда под власть Византийской империи; поскольку Крым был обычным местом ссылки опасных политических преступников, он был изгнан именно туда. Эта гипотеза может объяснить дальнейший ход событий. Гаврас, несомненно, принес в Крым врожденную склонность всей его семьи к борьбе против Византии. Возможно, он добился в Готии значительного влияния. Когда в конце правления слабых и бесталанных императоров династии Ангелов ему представилась такая возможность, он, по-видимому, встал на сторону Трапезунда, своего родного города, в борьбе за свободу, за которую боролись три члена его семьи»⁵. Подтверждение своей версии известный византинист находит в краткой информации летописца Михаила Сирийца о том, что Иоанн Комнин направил своих противников в изгнание⁶.

Предложенная Васильевым гипотеза прочно укрепилась в отечественной историографии. Однако нельзя не отметить, что она имеет несколько слабых мест. Во-первых, Константин Гаврас, который родился в конце XI — начале XII века, вряд ли мог дожить до «конца правления императоров династии Ангелов» (конец XII — начало XIII века), как о том пишет Васильев. Во-вторых, слишком уж далек путь от сосланного и, возможно, искалеченного (ослепление, отрубание носа и т. д. часто практиковалось в Византии применительно к государственным преступникам) изгнанника до правителя целой области империи. Наконец, в третьих, из гипотезы Васильева абсолютно непонятно, почему установившие свою власть и провозгласившие независимость Гаврасы «встали на сторону Трапезунда, своего родного города», если там с 1204 года правили Великие Комнины, враждебно настроенные по отношению к семье Гаврасов.

По нашему мнению, возможным основателем государства Феодоро может быть живший в начале XIII века архонт Феодор II Гаврас.

Греческий историк XIX века Папарегополес сообщает: «В 1167 году Никифор Палеолог был дукой Трапезунда... именно к концу этого века упоминается один из потомков Гаврасов в окрестностях Трапезунда — Феодор II, которому после завоевания страны франками удалось остаться независимым архонтом в Амисе».

Можно предположить, что Феодор был губернатором Амиса (Самсуна) при Алексее Ангеле, а в 1204 году отказался сдать город крестоносцам и остался его правителем. Он находился в номинальной зависимости от трапезундских Великих Комнинов: сначала Алексея I, а затем его брата Давида. «Феодор Гаврас был, вероятно, талантливым дипломатом и правителем, поскольку ему удалось сохранить нейтралитет в жестком противостоянии между Феодором Ласкарисом из Никеи и «отроком с Понта» Давидом в 1205—1207 годах, — полагает известный византинист Алексис Савидес. — После поражения Давида он не признал сюзеренитет победоносного никейского императора»⁷. Родственником Феодора Гавраса, быть может, был Ианнакиос (Иоанникиос) Гаврас, севаст и пансеваст, который в 1216 году разбирал спор между жителями Самсуна и монастыря Святого Павла в Латомосе.

После потери Амиса Великие Комнины могли отправить Феодора в почетную ссылку, назначив его стратигом Ператеи. Ведь в Трапезунде была еще свежа память о старой правящей династии, и Гаврас становился опасным конкурентом для Алексея и Давида Комнинов, усевшихся на престол при помощи грузинской армии.

Новая династия никогда не пользовалась на Понте таким авторитетом, как Гаврасы, имя которых было окружено лучезарным ореолом сказаний и легенд. Наоборот, местное население смотрело на Комнинов как на тиранов, опиравшихся подчас на пришлых наемников. Пытаясь навязать населению культ своего патрона Евгения Трапезундского, Великие Комнины всячески боролись с культом святого Феодора Гавраса. Показателен в этом отношении изданный в 1364 году указ Алексея III Великого Комнина о передаче монастыря Святого Феодора венецианцам.

Великие Комнины, чья власть над Таврикой в первые годы существования их империи была достаточно твердой, увязли в неудачных войнах с Никейским императором Феодором Ласкарисом и сельджуками. Постепенно они утратили контроль над полуостровом, который в данных обстоятельствах должен был защищаться сначала от сельджуков, а затем от татар своими силами. В этой ситуации местные правители восстановили византийскую крепость на Мангупе и назвали ее Феодоро в честь патрона династии Гаврасов — Святого Феодора.

Выбор был сделан не случайно, обрывы 600-метрового плато делают его практически неприступным. Кроме того, на Мангупе были остатки раннесредневекового византийского укрепления, которое можно было использовать при строительстве новых фортификационных сооружений.

Археологические данные подтверждают нашу гипотезу. Один из первых исследователей средневековой Таврики А.Л. Бертье-Делагард обнаружил в пещере у нижней стены в Табана-дере небольшую надпись, впервые опубликованную В.В. Латышевым. Последний расшифровал дату как 6729 год от сотворения мира, или 1221 год н. э., и соотнес ее со строительством стены⁸.

По нашему мнению, основателем крымской ветви рода Гаврасов и княжества был Феодор II Гаврас, архонт Амиса и вассал Великих Комнинов в 1204—1208 годах. Комнины не были заинтересованы в том, чтобы этот князь появился после потери Амиса в Трапезунде или других центральных областях их государства, где династия Гаврасов пользовалась большим авторитетом и уважением. Занимая должность стратига фемы Ператеа, Феодор провел в начале 1220-х годов восстановление оборонительных укреплений на Мангупе с целью защиты вверенной ему провинции от татарских набегов. Возможно, что позднее в связи с захватом сельджуками или татарами Судака и Херсона члены семьи Гаврасов выехали на Мангуп и, действуя из мощной крепости Святого Феодора, закрепили за собой право на поселения в Байдарской и Варнутской долинах, которые и стали ядром будущего княжества. Так с ослаблением власти над Таврикой Трапезундской империи вместо византийского чиновника — стратига фемы — на сцену вышел независимый владетель — архонт климатов⁹.

Список цитируемой и упоминаемой литературы

1. Успенский Ф.И. Указ соч. — С. 479.

2. Васильев А.А. Указ. соч. — С. 281—282.

3. Успенский Ф.И. Очерки истории Трапезундской империи. — Спб.: Евразия, 2003. — С. 107—120.

4. Якобсон А.Л. Средневековый Крым. — М.—Л.: Наука, 1964. — С. 123; Тиханова М.А. Дорос-Феодоро в истории средневекового Крыма // Материалы и исследования по археологии. — 1953. — № 34. — С. 328.

5. Vasiliev A. Goths in Crimea. Cambridge, 1936. P. 157—158.

6. Из хроники Михаила Сирийца // Письменные памятники Востока. 1974. — М.: Наука, 1981. — С. 17.

7. Alexis G.C. Sawides. Theodore Gabras, the Lord of Amisos, in the beginning of the 13-th century // The Archive of Pontus. — #40. — 1985. — P. 45—46.

8. Латышев В.В. Заметки к христианским надписям Крыма // Записки Одесского общества истории и древностей. — 1897. — Т. 20 — С. 151, 154.

9. Домбровский О., Махнева О. Столица феодоритов. — Симферополь, 1973. — С. 37.