На краю гибели

В середине XIV века могущество западного монгольского государства было серьезно подорвано жестокой борьбой за власть между представителями правящего рода Чингизидов. В 1357 году хан Джанибек был убит своим сыном Бердибеком, захватившим верховную власть и установившим режим террора по отношению к политическим противникам. После устранения Джанибека началась жестокая и драматичная гражданская война, которая сопровождалась многочисленными отце- и братоубийствами и получила в русских летописях название «великой замятии». Достаточно сказать, что за 20 лет в Орде сменилось более двух десятков правителей.

В 1361 году власть в Сарае захватил темник (командир тьмы, военного отряда в 10 тысяч человек, один из высших воинских чинов монгольской армии) Мамай, зять Бердибека и участник убийства хана Джанибека. Мамай не происходил из рода Чингизидов и не мог претендовать на законную власть в Золотой Орде, поэтому выдвинул на престол «марионетку» — малолетнего царевича Абдаллаха, установив регентство, при котором фактически стал правителем государства. Год спустя Абдаллах был свергнут, после чего вместе с Мамаем бежал в Крым. Через несколько лет Мамай посчитал, что царевич является «негодным» кандидатом на ханскую власть, приказал убить его и выдвинул в ханы еще одного Чингизида — Бюлека. Однако, так же как и Абдаллах, Бюлек был лишь куклой в руках властолюбивого темника, выполнявшей все его приказы.

Мамай столкнулся с жесткой оппозицией со стороны многих татарских беев, не признававших власть темника и требовавших передачи всей ее полноты представителю рода Чингизидов. Установить свою власть над всей территорией Золотой Орды ему оказалось не по силам. Под непосредственным контролем Мамая находились причерноморские степи, ограниченные Волгой на востоке и кавказским хребтом на юге, а также Крым и подвластные татарам русские княжества.

Правители Феодоро находились в это время в союзе с местными беями, оппозиционно настроенными по отношению к Мамаю. Необходимость такого союза диктовалась, очевидно, и тем, что Мамай ориентировался на альянс с главными врагами феодоритов — генуэзцами. Последние, будучи заинтересованы в укреплении центральной власти в Орде для обеспечения безопасности торговых караванов, сделали ставку именно на Мамая, так как политика Чингизидов была традиционно направлена против чрезмерного усиления итальянских купцов. Крымские бейлики и княжества в силу своих сепаратистских устремлений могли сочувствовать противникам Мамая, тогда как генуэзцы нуждались в сильной центральной власти в Орде, которая обеспечила бы безопасность на евразийских торговых путях.

Верный союзу с беями Кырк-Ора и Солхата, правитель Феодоро Дмитрий принял участие в татарском походе в Подолье. Из литовских летописей известно, что в битве при Синих Водах великий князь Литовский Ольгерд разгромил во второй половине 1362 года объединенную армию трех крымских «солтанов» — Хаджибея, Кутлубуга и Дмитрия, названных в тексте летописи «братьями», что, по литературным канонам того времени, свидетельствует не столько о родстве, сколько о равном политическом статусе.

Древнерусская Слуцкая летопись так сообщает об этом событии: «Коли господаремь был на литовьскои земли князь великий Олгирд и, шедь в поле с литовьским воискомь, побиль татар на Синеи воде, трех братовь: князя Хачебея а Кутлубуга и Дмитрия. А тыи трии браты Татарьское земли, отчичи и дедичи Подольской земли, а от них заведали атамани и боискаки, приеждючи от тыхь атамоновь, имовали с Подольской земли дан»¹.

В других летописных сводах упоминаются «три царики татарский, братия, кримский, черкеский и манткопский» («солгатский, кыркельский и манлопский» в другой редакции)².

Подоплеку этой неудавшейся военной операции трех крымских правителей легче будет понять, если мы подробнее познакомимся с главными персонажами битвы.

Крымским (Солгатским) «цариком» — эмиром города Солхата (ныне Старый Крым) — в 50—60-х годах XIV столетия был Инак Кутлу-бек. В Солхате в эпоху владычества Золотой Орды находилась столица крымских владений татар, и в описываемое время ее называли Крым. После переноса столицы в Бахчисарай город получил название Старый Крым, которое носит до сих пор.

Кутлу-бек впервые упоминается в письменных источниках в 1347 году, в договоре татар с венецианцами, причем его имя стоит первым. А в 1358 году в договоре с генуэзцами этот хан упоминается вторым и назван «владетелем Солтана». В последнем названии легко угадывается Солхат. Египетские правоведы на основании письма мамлюкского султана Инаку Кутлу-беку, «советнику и родственнику» хана Джанибека, считали его темником — правителем крымского улуса-тумена.

Сын Инака Кутлу-бека Элиас Бек (Ellias segnò fijo de Inach Cotolboga) фигурирует в документах генуэзской Кафы. Из договора с генуэзцами, датированного 24 февраля 1381 года, следует, что в это время он был владетелем крымского улуса (Segnò Sorcati) и после убийства генуэзцами Мамая должен был назначить в Кафу своего наместника. После Элиаса эта административная должность перешла еще одному Кутлу-беку, который в договоре 1387 года подтвердил соглашения с генуэзцами шестилетней давности.

Учитывая широко распространенную практику передачи по наследству должностей в татарских улусах, можно предположить, что этот последний «синьор Кутлу-бек» был сыном Элиаса и носил имя своего деда.

Все три члена семьи Кутлу-бека владели Солхатом, однако после появления в Крыму Мамая ни Кутлу-бек, ни его родственники в качестве администраторов на полуострове не упоминаются. Зато они сразу же появляются в Крыму после гибели ордынского темника. Наша идентификация делает Кутлу-бека врагом и конкурентом Мамая, что полностью подтверждается другими данными. Оба они имели разных покровителей и, вероятно, не поделили власть после убийства в Орде хана Джанибека, родственника и покровителя Кутлу-бека, Бердибеком, с именем которого связано возвышение Мамая³.

Другой участник битвы, Хаджи-бей, происходил из племени Суткуль. Он был правителем древнего Кырк-Ора (Чуфут-Кале), незадолго до описываемых событий захваченного татарами у непокорных алан-асов и ставшего резиденцией независимых кыркорских беков. О том, что Кырк-Ор не подчинялся в этот момент крымскому улусбеку с резиденцией в Солхате, говорит отмеченный летописями равный статус его правителя и «хана Крымского». Впоследствии Хаджи-бек известен как один из самых преданных сторонников хана Золотой Орды Тохтамыша — врага и победителя Мамая в 1380 году. Дочь Хаджи-бека стала женой Тохтамыша, а его внучка Джаныке-ханым, жена хана Едигея, окончила свою жизнь правительницей Кырк-Ора, где до сих пор сохранился ее мавзолей.

Под ханом манлопским Дмитрием, несомненно, подразумевается правитель Феодоро. Так же как и Хаджи-бек, он был не столько вассалом правителя Солхата, сколько его союзником в борьбе за независимость своего удела от центральной власти в Золотой Орде.

Степной поход оказался неудачным для Дмитрия и его «братьев». Войска Ольгерда напали на татарских «солтанов» и наголову разбили их.

Неожиданный конфликт трех крымских правителей с Ольгердом был вызван тем, что Великое княжество Литовское заключило в этот момент военно-политический альянс с Мамаем, направленный против законных наследников Чингизидов⁴.

Мамай не мог допустить, чтобы из сферы его влияния вышел полуостров, власть на котором перешла в руки сепаратистски настроенных татарских беков, выдававших себя за сторонников «легитимной» власти в Сарае и поддержанных православным населением. Потеря Крыма, через который проходили крупнейшие в эпоху позднего Средневековья торговые пути, могла привести к нарушению экономических и административно-политических связей внутри Орды Мамая, к росту сепаратизма и развалу государства.

В том же самом 1362 году Мамай захватил Азак (Азов) и тем самым открыл себе дорогу на Крым. В результате и Мамай, и Ольгерд добились реализации своих политических целей: первый чужими руками уничтожил противников и укрепил свою власть, второй существенно расширил пределы своего государства, включив в него принадлежавшие ранее Золотой Орде Киевскую и Черниговскую земли, а также Подолье и территории между Бугом и Днестром.

Но даже победив своих татарских соперников в Крыму, Мамай не мог чувствовать себя в безопасности, пока на полуострове существовало государство Феодоро с его укрепленными городами и замками, которые не под силу было взять татарской коннице. И тогда у него нашлись новые союзники — генуэзские купцы, владевшие Кафой.

Спустя всего три года после поражения крымских князей при Синих Водах, генуэзцы захватили штурмом Сугдею — главный порт феодоритов на крымском побережье.

Разумеется, такая крупная военная операция не могла произойти баз санкции на то могущественного ордынского темника, который в то время уже прочно обосновался в Крыму, устроив свою ставку в Карасубазаре (современный Белогорск).

В 1365 году, когда итальянцы осаждали Сугдею, войска Мамая установили контроль над территорией степного Крыма и попытались углубиться в предгорья.

Армянская летопись пишет о 1365 годе как о «времени многих волнений, потому что со всей страны от Керчи до Сарукермана здесь собрали скот и людей, и находился Мамай в Карасу с бесчисленными татарами, и город в страхе и ужасе»⁵.

Государство Феодоро оказалось на краю гибели. Побережье было захвачено генуэзцами, тогда как на равнинных территориях хозяйничали татары Мамая. Казалось, что и падение Мангупа является лишь вопросом времени. Феодориты не могли ждать помощи от Византии, ослабленной гражданскими войнами, в тот самый момент, когда перенесшие свои завоевания в Европу турки-османы угрожали уже самому существованию империи, а генуэзцы прочно обосновались в Константинополе. Единственная надежда оставалась на православных соседей с севера. Но русские княжества погрязли в местных междоусобицах и находились в вассальной зависимости от того же Мамая.

В этот критический для всего православного мира момент несколько выдающихся политиков и богословов разработали религиозно-политический проект, призванный спасти православную цивилизацию от полного уничтожения. Авторами этого плана были византийские исихасты, или «безмолвствующие».

Список цитируемой и упоминаемой литературы

1. Слуцкая летопись // Полное собрание русских летописей. — Т. 35: Летописи белорусско-литовские. — М. 1980. — С. 74; Супрасльская летопись // Там же. — С. 66.

2. Малицкий Н.В. Заметки по эпиграфике Мангупа // Известия Государственной академии истории материальной культуры. — 1933. — Вып. 71. — С. 11—13; Хроніка Литовська й Жмойтська // Полное собрание русских летописей. — Т. 32: Летописи белорусско-литовские. — М., 1975. — С. 74—75.

3. Галенко О. Золота Орда у битві біля Синіх Вод 1362 p. // Синьоводська проблема у новітніх дослідженнях. — К.: НАН України. Інститут історії України, 2005. — С. 136—137.

4. Шабульдо Ф. Синьоводська битва 1362 р. у сучасній науковій інтерпретації // Синьоводська проблема у новітніх дослідженнях. — К.: НАН України. Інститут історії України., 2005. — С. 16.

5. Хачикян А.С. Памятные записи армянских рукописей XIV века. — Ереван, 1950. — С. 468.