«Медведь» или «Святая»?

Говоря об Аю-Даге, нельзя обойти вниманием это название, издавна интриговавшее исследователей. Читатель, конечно, и без нас давно знает, что Аю-Даг переводится с крымскотатарского как «Медведь-гора». И все находят, что гигантский лакколит своими очертаниями напоминает именно этого зверя, как бы пьющего морскую воду.

Чтобы впервые узреть в нем представителя медвежьего племени, нужно было, конечно, обладать известной долей воображения. Впрочем, «биография» каменной громады дает и некоторые объективные основания для такого уподобления. Однако рассмотрим сначала название само по себе.

На латинском языке слово «медведь» звучит как «ursus». Не похоже ли на Урсов, Урзуф, Юрзуф, как во времена Пушкина называли Гурзуф? А последний ведь почти примыкает к Аю-Дагу — гора и местечко могли в древности называться одинаково.

В свою очередь, слово «медведь» по-гречески звучит как «арктос». Не напоминает ли это Артек — название небольшого населенного пункта, расположенного у западного подножия Аю-Дага?

Примеров подобной трансформации слов и перенесения названий с одного объекта на другой, соседний, можно привести сколько угодно.

Не будучи лингвистами, не будем вдаваться в топонимику, но все же пораскинем умом: не лежат ли в основе названия «Медведь-гора» какие-то реальные факты? Может быть, слово «Аю-Даг» является просто переводом на крымскотатарский ранее существовавшего названия этой горы? Добавим, что на одном из тюркских языков (кипчакском) слово «даг» означало еще и «лес». Следовательно, Аю-Даг когда-то могло означать «медвежий лес». Не исключено, что медведи истреблены вместе с большей частью лесов Крыма в период позднего средневековья.

В свое время многие ученые обращали внимание на отсутствие в лесах Крыма медведей и делали вывод, что, несмотря на ряд благоприятных условий, относительно малая площадь гор и периодическое перенаселение полуострова способствовали их истреблению. Между тем еще в 1578 г. Мартин Броневский, польский посол к крымскому хану, рассказывая о фауне юго-восточного Крыма, писал: «...эта часть полуострова изобилует... многочисленными лесными зверями — оленями, сернами, медведями»¹.

Есть и другие сведения о животном мире Крыма в прошлом, которые дают основания полагать, что медведи водились в Крыму в сравнительно недалекую от нашего времени историческую эпоху. В крымских горах и пещерах уже неоднократно встречались медвежьи останки. Так, в процессе обследования карстовых полостей и шахт комплексной экспедицией АН УССР в 1960—1962 гг. собраны были костные материалы близкого к нам времени. Среди них особенно интересны находки в «шахте Медвежьей» (горный массив Басман), где были обнаружены кости нескольких эндемичных для Крыма особей бурого медведя².

Известен целый ряд крымских топонимов, связанных со словом «медведь». Так, например, в районе Ай-Петринского массива есть пещеры, называемые Аю-Тешик («медвежье ухо», в смысле — берлога) и Аю-Коба («медвежья пещера»), а в окрестностях Старого Крыма — Аю-Кая («медвежья скала»).

Таким образом, Медведь-гора, вероятно, могла в далеком прошлом иметь и непосредственную связь с каким-то медвежьим семейством. Если такое предположение верно, то названием своим обязана она не столько внешнему сходству с медведем (довольно относительному), сколько тому, что на ней действительно обитали медведи.

Наряду с названиями местного происхождения, в топонимической «родословной» Аю-Дага встречались имена, отразившие иные исторические эпохи — греко-римскую колонизацию, нашествия кочевников. В разное время его именовали и Фрон-Ариетис, и Брисава, и Акрома, и Тамар³ Аю-Даг называли также Биюк-Кастелем, т. е. «большим укреплением». В одном из землеустроительных турецких документов (1686 г.), пишет Кеппен. «гора эта названа не Аюдагом, но Кастелем»⁴. На русской карте Крыма 1817 г. значится: «Аю-Даг, или Кастель». Позднесредневековые карты, на которых написано «Аю-Даг», относятся к тому периоду, когда Крымом уже давно владели турки и татары. Однако, по замечанию того же Кеппена, такое обозначение мыса на этих морских картах в достаточной степени доказывает, что оно далеко не ново.

В то же время генуэзские моряки видели в Аю-Даге не медведя, а «верблюда» (Camello)⁵ Но «Медведь» оказывается не менее старым и более живучим Так откуда же идет это слово? Нельзя ли предположить, как впервые это сделал П.И. Кеппен⁶, что Аю-Даг — результат ложной (народной) этимологии, что вначале могло быть «Айя» («айос» — по-гречески «святой»), позднее забытое и переосмысленное в «Аю» («медведь»). Тогда, быть может, и все прочие «Аю» были в свое время «святыми»? «Святая пещера», «святая скала» и т. д.

Можно ли разрешить уже сегодня это топонимическое затруднение?

Если будет доказано, что в крымскотатарском названии Аю-Дага допустимо усматривать переделанное греко-татарское Айя-Даг — «святая гора», то не будет недостатка в аналогиях. Например, Святая гора на Карадагском массиве с ее средневековым монастырем, Святая гора на Афоне (тоже монастырский комплекс), целый ряд других «святых гор», разбросанных по Юго-Восточной Европе. Вопрос о происхождении интересующего нас топонима может проясниться лишь в процессе пристального научного исследования Аю-Дага. Решение его может оказаться двояким или, чего доброго, совсем не таким, как мы ожидаем.

Литература и источники

1. Мартин Броневским. Описание Крыма. ЗООИД, т. VI, 1867.

2. Б.Н. Иванов, В.Н. Дублянский, О.И. Домбровский. Басманские пещеры в горном Крыму. В сб.: «Крымское Государственное заповедно-охотничье хозяйство», Симферополь, 1963, стр. 25.

3. П. Кеппен. Крымский сборник, стр. 168.

4. Там же, стр. 166.

5. С. Сестренцевич-Богуш. История о Таврии, СПб, 1806, т. 1, стр. 94.

6. П. Кеппен. Крымский сборник, стр. 67.