в) Мужская одежда

Мужчины одевались попроще. На хлопчатобумажную же сорочку, с рукавами длиной до кончиков пальцев, одевался жилет, сверху — обычная куртка с рукавами. Такие куртки, особенно летние и особенно детские или юношеские, богато украшались вышивкой и позументами. Мужские шаровары были свободны, широки у пояса и в шагу, сужаясь ниже колен; у щиколоток они застёгивались на пуговицы. В некоторых районах Крыма мужская одежда крестьян состояла из рубашки и шаровар из белого полотна или миткаля, поверх которого в прохладную погоду мог набрасываться низко стриженый полушубок-тончик. «В такой, целиком белой одежде мужчины выглядят аккуратными и чистыми», отмечает английская леди (Holderness, 1821. P. 16).

В холодную погоду сверху одевался не столь нарядный длинный каптан, зимой его заменяли овчинные нагольные тулупы-узуны, шившиеся мехом внутрь или более короткие овчинные же полушубки хаха-ени-курт, не имевшие определённого фасона. Была широко распространена бурка капуджи (табунчи) из особого толстого, с длинным ворсом сукна, как правило, чёрного или бурого цвета. Простой формы, лёгкая и тёплая, бурка прекрасно защищала чабана от снега и любого дождя. Кроме того, её использовали и для ночёвок под открытым небом. Пасший небольшое стадо чабан-одиночка плотно в неё заворачивался, и далее не обращал внимания на непогоду. Если же пастухов было несколько, то из бурок и веток быстро сооружался настоящий шатёр, вполне комфортабельный и несокрушимый, позволявший развести костёр и насладиться долгой вечерней беседой. Своего восхищения крымскотатарской буркой, этой универсальной одеждой не скрывали ни русские, ни хорошо знакомые с костюмами разных народов иностранцы (Кондараки, 1875. Т. XVIII. С. 49; Люк, 1879. С. 480; Holderness, 1821. P. 84—85). В степной части Крыма был распространён более тонкий джабширлук — дождевик, снабжённый капюшоном, с рукавами настолько длинными, что они полностью закрывали пальцы.

Для шитья шаровар и других частей мужской одежды использовалось сукно различного качества — от тонкого покупного, типа кастора, до грубой верблюжьей или овечьей сакмы, спасавшей чабанов, бредущих под пронизывающими ветрами и ливнями по бескрайним степям и яйлам. В период дождей чабаны одевали специальные штаны из льна, пропитанного маслом (Чеглок, 1910. С. 26). Голову крымца дома (а летом и на улице) покрывала плоская шапочка вроде тюбетейки такийя. Она же служила основой для чалмы, навивавшейся различными фасонами и из самой разной ткани, кроме зелёной — эту привилегию оставляли за собой вероучители и потомки Пророка. Зимой одевали тёплую шапку конусовидной формы. Она не пропускала воду, так как шилась из сыромятной (иногда более тщательно выделанной) кожи с оторочкой из меха самых разных видов (Сумароков, 1803. Т. II. Илл. 6). В начале XIX в. одновременно с ней получает распространение ставший ныне традиционным круглый плоский бъорк или къал-пакъ, шитый из барашковых шкурок; иногда его донышко-тупелик делалось из ткани красного цвета с золотым расшитым медальоном посредине (много позднее он был скопирован в парадной форме эскадронцев). Впрочем, во второй половине XIX в. къалпакъ стал выше (до 12—13 см). Излюбленным цветом смушки остался чёрный, а донышко, наряду с красным, бывало и зелёным (Remy, 1872. S. 70). В конце 1820-х гг. из Турции была завезена стойкая мода на мужские фески. Они изготавливались чаще всего из чёрного или бордового сукна.

Зимой, особенно в степной части с её пронизывающими ветрами, вместо къалпака носили тёплый башлыкъ. Летом некоторые щёголи гуляли в фесках красного цвета, но это уже в первой половине XIX в. Был в ходу и более древний домашний головной убор — вязаная плоская шапочка, которую не снимали, одевая сверху чалму или къалпакъ. Кстати, последний вызывал неизменное восхищение иностранцев; некоторые называли этот действительно красивый головной убор из несравненной крымской мерлушки не менее, как тиарой (Jones, 1827. P. 283), хотя тиара римских пап была раз в пять выше...

Обувь была различной, в зависимости от сезона и достатка, но основные черты её имели много общего. Самой распространённой, всесезонной обувью были постолы (от пост — кожа). Их шили из прямоугольного куска сыромятной кожи, простроченного одним швом спереди (вдоль подъёма ступни) и двумя швами сзади, справа и слева от пятки. Вдоль верхнего среза этой обуви пробивался ряд отверстий, в которые продевался ременной же шнурок, настолько длинный, что его хватало для обвязывания крест-накрест шерстяных или овчинных онуч до колена. Покрой и шитьё были настолько простыми, что каждый изготавливал себе постолы собственноручно.

Более дорогие, выходные сапоги шились с острыми, загнутыми кверху носами, довольно высокими каблуками, непременно снабжёнными звонкими подковками. Более распространены были стёганые из ткани и хлопка сапоги-бурки без твёрдой подошвы, сверх которых одевали в XIX—XX вв. галоши, а в ханское время — формой и назначением похожую на галоши обувь, которую называли чизма (на Южном берегу) или катыр (в горах). Она шилась из хорошо продубленной толстой кожи, по форме напоминая постолы, но будучи гораздо глубже (постолы вообще едва доставали до щиколоток) и на толстой подошве с каблуками, подбитыми подковками.

Летом как дома, так и на улице часто носили расшитые шёлком сафьяновые туфли-терлик. Их делали без каблуков и использовали в качестве тапочек; они стоили недорого, были общедоступны. В ходу были и настоящие домашние шлёпанцы папуч с длинным язычком в передней части, выше подъёма, которые шились из мягкой кожи жёлтого, редко красного цвета. В степи зимой и женщины, и мужчины одевали для тепла толстые войлочные чулки (Куртиев, 1998. С. 12). Но иногда, к особого вида штанам, которые шились заметно короче обычных (но ниже колен), мужчины зимой навёртывали на голые икры ленты шерстяной ткани, а летом — грубого полотна. После этого надевалась обувь, шнурки или ремешки которой обвивались вокруг этих онучей и завязывались под коленями. В комплексе такое одеяние называлось кюс. Уличную обувь, естественно, снимали на пороге дома.

Основной чертой одежды крымских татар было её выраженное национальное¹ единство, социальная нерасчленённость. Нам, людям XXI века, трудно понять, а как могло быть иначе? Между тем социальный или профессиональный характер костюма в той же России был ярко выражен даже в XIX веке (не говоря уже о более ранних периодах), когда один какой-нибудь разночинец мог переодеться плотником, а другой рабочим и так далее. Напротив, ни в покрое, ни в цветовом решении татарского костюма таких черт, резко отличавших одну группу крымцев от другой, не было. Даже муллы отличались от мирян лишь узкой белой полоской ткани на къалпаке да зелёным поясом, правда, хатипы носили чалму. Хотя какие-то незначительные локальные различия, кажется, имелись. По крайней мере, к такому выводу можно прийти, сравнивая зарисовки национальной одежды, сделанные различными авторами:

«Костюм... [крымских татар] довольно красивый. Они носят широкие шаровары, перетянутые яркого цвета широким поясом, куртку... сверху куртки надевают кафтан, а в зимнее время баранью шубу. Обувь состоит из бараньих полусапожек или башмаков жёлтого цвета с загнутыми вверх носками. Муллы носят чалму, зелёный пояс и суконную мантию голубого или бурого цвета. Женский костюм — бумажный кафтан, обшит пёстрой материей с рукавами до локтя. В холодное время надевают другой, схожий с мужским, но со стоячим воротником. На голове замужние носят покрывало, а девицы небольшую шапочку, вышитую разноцветными шелками и украшенную монетами. Любят серьги, браслеты, бусы, серебряные пояса» (Андриевский, 1892. С. 22—23). «Их шапки (калпак) зелены, каковым цветом они отличаются от других народов (османов, манкатов и персов» (Тунманн, 1936. С. 25).

«Одежда у всех схожа: колек (холщовая рубашка), шальвар или штан (холщовые, суконные или овчинные), чекмень и овчинная шуба (тон), баранья шапка. Обувь: сапоги, карули (башмаки с острыми, загнутыми носками), чирики (сандалии или постолы) катыри (род галош) надеваемые на терлики (сафьяновые сапожки) или на башмаки. У зажиточных на бельё одевается каптан или (у женщин) фередже (род казакина из турецкой шёлковой ткани-шамаладжи или ситца). У молодых щёголей — куртки из турецкого шёлка, сукна или ситца ярких цветов, особенно красного, обязательно с позументом, белым или жёлтым, шнурками разных цветов. Шальвары бывают синие китайчатые или из верблюжьего сукна и как можно шире, но фасон их более подходит к казацким и ни в коем случае не к турецким, неудобным для ходьбы. Через плечо почти у каждого джигита — на ремешке джюздан (юздан) — род крошечного чемоданчика (по-украински гаманець). В джюздане — огниво, кремень и трут. У табунщиков (джилкеджи) и объезчиков-дозорщиков (куруджи) и чабанов джюздан бывает иногда унизан множеством пуговиц, бляшек и различных блестящих предметов.

Женский будничный наряд: шальвары на очкуре вместо пояса, длинная сорочка (колек) поверх шальвар, пиштоны) ()пиштомана) — узкий шерстяной передник и башлык — род чекменя, по большей части домашнего белого сукна с короткими рукавами, никогда почти не надеваемого на руки, но крестообразно забрасываемых на голову; шембер — головной платок, повязываемый очень просто и слабо, лишь бы не рассыпались виски, так как замужние только на висках оставляют длинные, ровно подстриженные ниже ушей волосы, остальная же часть головы коротко острижена. Праздничный головной наряд девушки — красный фес или шапочка, из-под которой волосы рассыпаются, заплетённые в бесчисленное множество косичек. У богатых фес бывает унизан золотыми и серебряными монетами или роскошной золотой кистью, разветвлённой кпереди. Монисты заменяются золотыми и серебряными монетами. У зажиточных есть несколько щегольских фередже, шитые шелками и золотом кушаки из турецкой шёлковой материи (шамаладжи); в употреблении парчовые фередже, шитые шелками или золотом кушаки с огромными, немного меньше блюдечка запястьями (Константинопольские, или из Бахчисарая, Карасубазара)» (Домбровский, 1850. С. 479—482).

«Верхнее платье дворян походит на польское, с закинутыми назад рукавами. Прочие носят широкий кафтан, подобный малороссийскому покрою, душегрейки с рукавами полосатой материи, жёлтого или зелёного цвета сафьянную обувь и кинжал за кушаком; притом валенные из шерсти косматые бурки и тулупы укрывают их от пронзительных ветров и морозов» (Сумароков, 1803. Т. I. С. 187). «Такой кафтан из красивого синего сукна или шёлка богато расшит, чем несколько напоминает польский или венгерский» (Spenger, 1936. P. 142). Но здесь, очевидно, имелось в виду парадное платье, так как повседневная одежда мурз и беев «из числа самых высоких персон» практически не отличалась от крестьянской, она была «проста и обыкновенна... притом отличалась своей элегантностью и чистотой» (Clarke, 1810. P. 442, 571).

Начиная с XVII в. костюм крымскотатарского джентльмена дополняли карманные часы. Конечно, то, что они были «у каждого» (Боплан, 1990. С. 55) — бесспорное преувеличение, но путешественника явно поразила распространённость этих серебряных «нюрнбергских луковиц» среди простых крестьян и воинов.

Необходимо особо подчеркнуть изящество как мужской, так и женской одежды крымцев, о котором современники отзывались с неизменным восхищением. «Достойно внимания, что их наряд лишён даже намёка на какую-либо вульгарность» (Milner, 1855. P. 366). «Иностранец с трудом может представить себе, насколько элегантен, насколько изящен этот костюм: есть немало молодых парней, своего рода денди, которые своей внешностью вызвали бы всеобщее восхищение на любом придворном балу» (Remy, 1872. S. 71). И ещё одно мнение: «В целом татары чрезвычайно неравнодушны к одежде. Даже самые бедные из них ухитряются выглядеть вполне изысканно и они часто жертвуют комфортом в быту для того, чтобы быть красиво одетыми. Особенно популярны меха, и по пальцам можно пересчитать, скажем, ремесленников, которые не имеют на зиму барашковой, рысьей или беличьей шубы (pelisse, очевидно, тонкого тулупа типа дублёнки. — В.В.)» (Barker, 1855. P. 209).

Остаётся, во-первых, еще раз подчеркнуть, что изготавливалась одежда в семье, — любая крымскотатарская женщина училась искусству кройки и шитья с детства; это уменье считалось столь же необходимым и естественным, как поварское. Показательно в этом смысле, что в длинных списках ремёсел крымского города, приводимых различными путешественниками, цех профессиональных портных занимает самое скромное место, а в сёлах их вообще не было.

Во-вторых, важен не только покрой костюма, но и то, как его носят. О природном изяществе молодых татар только что говорилось. Не уступали им и женщины. Приведу рассказ француженки Омиры де Хелл, в 1840-х гг. посетившей Каралезскую княгиню Адель Бей (возможно, имя записано не полностью). Стареющая красавица-княгиня была одета в костюм, ни в одной детали не отличавшийся от того, что носили её прабабки. Облегающее фередже подчёркивало девичью стройность её фигуры, а манеры этой дворянки, исполненные царственной простоты, придавали её платью романтический блеск и очарование Высокого Средневековья. Хозяйка вела оживлённую и остроумную беседу, не прерывая традиционного для крымской татарки рукоделья, вышивки дивной красоты. Но главный сюрприз ждал гостью в конце визита: княгиня пригласила в комнату своих дочерей.

«Я впервые в жизни увидела столь фантастически длинные ресницы... Эти три девушки были одеты в туники призрачных голубовато-бирюзовых тонов, — записывала позже мадам де Хелл. — Их фески сверкали серебром как маленькие диадемы. В нашей Европе женщины, когда они становятся предметом внимания толпы, настолько быстро и неизбежно начинают кокетничать, что воображение заранее предугадывает такой стандарт красоты. Черты лица у наших молодых девушек слишком рано изменяются из-за страстного желания заставить художника открыть в них божественное очарование чистоты и наивности. Я была так поражена моими татарскими княжнами — они оказались абсолютно иными. Представившись мне, они скромно отошли в сторону, к стене. При этом их жесты были исполнены непринуждённой, но поистине совершенной восточной грации, подражание которой просто не под силу ни одной европейской женщине» (цит. по: Seymour, 1855. P. 59).

Примечания

1. Этот факт подчёркивали иностранные исследователи: «Они носят ни в коем случае не турецкое, а их собственное, национальное одеяние (keine Tuerkische, sondern ihre eigene Tatarische Nationalkleidung)» (King, 1788. S. 224). «Татарские одеяния гораздо более удобны и во всех других смыслах предпочтительнее турецких (preferables 'a ceux de Turcs)» (Besse, 1838. P. 217).