4. Новая эмиграция (национально-освободительное движение по-крымскотатарски)

Причины новой волны эмиграционного движения среди крымских татар, развернувшегося в 1873—1890 гг., носили сложный экономически-идеологический характер. Причём кризисные явления общероссийского масштаба дополнялись в Крыму особыми, региональными чертами, которые ставили крымскотатарское население в вовсе уж безвыходное положение.

Известно, что модернизация экономики уменьшает потребность в рабочей силе для сельского хозяйства, ведёт к оттоку части крестьянства в промышленные города. Этот процесс (урбанизация) позволяет решать объективно назревающие проблемы — как социально-экономические, так и этнокультурные — неспешно, эволюционным путём, без особых конфликтов и катастроф. В Крыму всё шло по иному, особому пути. Если по темпам и глубине урбанизации Россия отставала от Запада, то Крым в этом смысле отставал от остальной европейской части России. Крымские города не могли принять крестьян, которые покидали крымскотатарскую деревню (кстати, по причине отнюдь не интенсификации сельского хозяйства, а из-за вульгарного земельного ограбления).

Города эти были таковыми более по названию, чем по социально-экономической своей сути. То есть их индустриальные и торговые функции находились в зачаточном состоянии. Крымские города представляли собой прежде всего административно-политические (Симферополь) и военно-оборонные (Севастополь) центры, поэтому были не в состоянии занять, трудоустроить ни вытолкнутых из села крымскотатарских обезземеленных крестьян (даже готовых сменить род занятий), ни российских крестьян-иммигрантов, иных переселенцев, ещё более обострявших местную проблему безземелья.

Смысл правительственной политики по отношению к крымским татарам в целом уже не мог не быть ясным. Эта политика была по фактическому содержанию оскорбительной, а по её перспективам — губительной для крымцев. Это понимали сами имперские чиновники, этого не мог не сознавать народ, всё менее склонный оставаться в старом состоянии, медленно, но неуклонно деградируя демографически и этнопсихологически¹.

Брожение в крымскотатарских массах, вызванное непрерывной цепью притеснений в самых различных планах, равнодушием чиновников, стихийным и идеологически разработанным антитатаризмом, обострилось накануне принятия закона о всеобщей воинской повинности. Этим актом намечалось, вопреки положению существовавшему с эпохи аннексии Крыма и подтверждённому позднее, лишить крымских мусульман освобождения от службы в армии. Но для того, чтобы разобраться с этой запутанной историей, необходимо её временно оставить для того, чтобы совершить небольшой экскурс, объясняющий некоторые детали вопроса.

Примечания

1. Наиболее честные и смелые из администраторов иногда обличали «крымскую» политику правительства империи перед самим же императором. К числу таких бесстрашных чиновников принадлежал таврический губернатор В.Ф. Трёпов. Он писал в Петербург в 1903 г.: «Должен признать, что Русское Правительство не приложило ни труда, ни забот, чтобы прочно устроить быт татар. Насколько заботливо, предусмотрительно мы устроили колонизацию немцев в крае, настолько по отношению к детям степей — татарам — Правительство относилось безучастно и равнодушно и следует ли удивляться, что никем не руководимый... доверчивый татарский народ погибает от хищнических набегов на их права и имущество всяких вооружённых искусством обходить закон, земельных паразитов-спекулянтов» (РГИА. Ф. Библ. I отд. Оп. 1. Д. 95. Л. 239 об.).