в) Расположение городов

Ибо и у них был такой же хороший, чистый воздух Востока; там был я всего дальше от старой Европы, покрытой тучами, сырой и тоскливой!

Ф. Ницше. Так говорил Заратустра

Ещё одна важная сторона градостроительного мастерства — искусство «привязки» селений к условиям местного климата. Здесь стоит вспомнить, что в эпоху Средневековья, да и позже, подлинным бичом Божьим были эпидемии, вызывавшиеся в немалой степени антисанитарией мест массового, компактного заселения. Поэтому в градостроительстве и Запада, и Востока огромное значение придавалось планированию города по отношению к господствующим ветрам, которые были способны вентилировать городские кварталы. Существовала целая теория (которую, кстати, изучают во всех архитектурных вузах), касающаяся этого принципа расположения городов. Она была описана А. Филарете и другими архитектурными гениями Возрождения, её прекрасно знали и далеко за пределами Италии. Но, как и ныне, не везде этот принцип проводился в жизнь одинаково последовательно и профессионально. Впрочем, именно в Крыму, кажется, с этим было всё в порядке. Приведём несколько наблюдений современников о городах и крупных сёлах ханства.

Начнём с местоположения и микроклимата Бахчисарая: «Вода в нём прекрасная и ветер делает воздух здоровым» (Сестренцевич-Богуш, 1806. Т. I. С. 33). «Бахчисарай... вообще считается очень здоровым местом. Это можно приписать постоянному течению воздуха в долине. Город совершенно закрыт от северных ветров. Зимой здесь постоянно тёплая погода, между тем как в других местах мороз» (Паллас, 1793. С. 80). «Горный воздух, прекрасные окрестности, величественные виды, здоровая горная вода, а в возвышенных частях города отсутствие жара в летние месяцы делают летом жизнь в Бахчисарае если не весёлой, то здоровой и приятной» (Жадовский, 1859. С. 276). «В смысле здоровья Бахчисарай расположен наиболее разумно, так как вдоль ущелья, где он расположен, постоянно текут массы свежего воздуха, да и вода здесь превосходна» (Clarke, 1810. P. 493) и т. д.

В Ахтиаре (современный Севастополь) «воздух... по его открытому, сухому положению и близости моря, здоров. Летом морские ветры умеряют жар. ...[он] закрыт горами от северных и восточных ветров и зимою здесь теплее, чем во многих других частях Крыма... Утром и вечером меняются ветры с моря и суши по направлению бухты, освежают воздух... тогда как за бухтою, в открытом море, преимущественно господствуют северо-западные и северо-восточные ветры» (Паллас, 1793. С. 90—91).

О Гёзлёве писали: «Во всём Крыму нет ни одного места, где бы воздух был так здоров, как в Кезлеве, чему много способствует, что холодные ночи в самые жаркие Июль и Август месяцы повсюду причиняют простуды и известные Крымские лихорадки; но в Кезлеве оных почти не бывает и напротив, страждущие сею болезнию приезжают сюда лечиться здешним воздухом и получают от них освобождение» (Сумароков, 1800. С. 158). Открытый всем ветрам степи и моря «Гёзлёв — сухой и пыльный, но здоровый город» (Kosmeli, 1813. S. 110).

И даже в Новое время, когда против многих местных болезней были найдены лекарственные средства, приезжие отмечали, что есть такое место — Старый Крым, который отличается «особенно благорастворенным климатом», а счастливые жители его «незнакомы с многими болезнями». Столь же похвально отзывалась публика об Акмесджите, который «отличался по преимуществу всегда свежим и здоровым воздухом. По уверениям жителей местных, они не подвергаются многим болезням, известным в Крыму» (Ханацкий, 1867. С. 242, 249, 296). «В Кефе вода нехороша, — замечает ненадолго остановившийся в городе голландец, — но воздух очень здоров» (Witsen, 1692. Bl. 384). Так же примерно отозвался об Акмесджите немецкий гость: этот чистый и здоровый город «имеет необыкновенно прекрасное (в смысле «удачное». — В.В.) расположение» (Тунманн, 1936. С. 36).

О Судаке также свидетельствовали, что «климат здесь очень здоров, воздух постоянно освежается и со стороны моря, и со стороны гор. Долина перерезана по всем направлениям, от одного края до другого, виноградниками, хорошими дорогами и тропинками, которые оттенены большими деревьями и представляют удобные и приятные места для прогулок. И кроме всего этого, здесь находится у подножья горы Перчем-Кая, серный источник, вода которого исследована опытными медиками и признана лечебною» (Сосногорова, 1880. С. 323).

Выбор основателей старинных селений всецело одобряли и более современные специалисты в различных областях науки. Прибывший на Южный берег весьма авторитетный учёный, доктор С.П. Боткин, «посетив Алушту, нашёл, что климат здесь здоровее даже, чем в Ялте, так как здесь воздух чист и летние жары умеряются течением воздуха сквозь ущелья, по склонам Чатырдага, к морю» (Сосногорова, 1880. С. 38). Этот воздушный поток, лившийся с цепи южнобережных яйл, освежал не только Алушту: «Воздух в Симеизе превосходный, здоровый... в Партените летние жары смягчаются сильным течением воздуха» (Сосногорова, 1880. С. 84, 136). Западный коллега С.П. Боткина, известный учёный-гигиенист и путешественник Ф. Реми утверждал, что Крым — одно из немногих мест на континенте, которые благодаря местному движению воздушных масс и климату в целом, практически не подвержены эпидемиям (Remy, 1872. S. 7).

С этой же точки зрения оценивается рельеф горной местности близ «прекрасной деревни Коккоз [где] долина расширяется и образует прелестное место... Татары живут здесь зажиточно, имеют хорошие чистенькие дома и красивые сады» (Паллас, 1793. С. 159). Общий итог «воздушной» теме подводит французский путешественник: «Воздух в Крыму вообще здоров, и нет ни одного места стоячих вод или же болот, кроме того, полуостров прекрасно освежают и очищают почти постоянно дующие здесь ветры» (Reuilly, 1806. P. 65).

Для старинного Арабата, некогда значительной крепости с посадом, которая была призвана охранять вход на одноимённую косу («стрелку»), место постройки было найти нелегко по причине крайне неблагоприятного климата тех мест. Тем не менее, очевидно, выбор был сделан удачно, поскольку более поздние путешественники отмечали с некоторым даже удивлением, что крепостца эта — некий оазис, где «Климат чрезвычайно здоровый, и, несмотря на болотистые места, здесь нет комаров...» (Сосногорова, 1880. С. 335).

Побывав в селе Кара-Ильяс (очевидно, академик Паллас именовал Каралез по-старому. — В.В.) близ Мангупа, учёный не мог удержаться, чтобы также не упомянуть «о прекрасном местоположении этой деревни. Богатая и густо населённая эта деревня принадлежала Мемету-аге, казначею последнего хана...» Деревня была разделена на две части: Юхары-Ильяс и Ашагъа-Ильяс, обе прекрасно проветриваемые и обильно орошаемые ручьём Суук, хотя каждая из них обладала и собственными достоинствами в расположении: «Верхний простирался до высокой долины, которая ведёт в Мангуп и в Ай-Тодорские деревни. Нижний тянется в длину, под стенообразным утёсом... Место это может назваться одним из лучших во всей Таврии не только в отношении своей романтической местности, но и по удобству [для жителей] и по превосходству своих садов» (Паллас, 1793. С. 135—137).