е) Пчеловодство

Мёд был одним из самых излюбленных местным населением продуктов питания. Его ели с чаем и кофе, мёд считался лучшим лакомством детей и взрослых. Широко он использовался и в кондитерских изделиях. Его добавляли и в некоторые мясные блюда: «Мёд, по большей части, входил в наше кушанье; он вкусен и духовит» (Гутри, 1810. С. 88).

Как говорилось выше, более всего славились своим мёдом деревни, расположенные на склонах гор и в долинах между Старым Крымом и Карасубазаром. Путешественники отмечали, что у именно старокрымского белого мёда не было соперников «в обитаемой четверти Земли». «У него чудесный запах, как у мускуса и амбры. Если его попробуешь, почувствуешь этот аромат. Здешний мёд и жёлтое масло посылают в подарок в разные страны. Поэтому все неверные делают глиняные горшки, чтобы класть в них мёд и масло» (Челеби, 1999. С. 82).

Но и мёд других регионов Крыма был отменно хорош, и даже в заморских странах продукцию крымских и, например, южнорусских пасек резко различали, уверяя, что мёд первых «много превосходнее» вторых (much preferred to that of Russia). Соответственно отличались и цены, и количество товарного продукта: пасеки в Крыму насчитывали до полутысячи штук ульев (Holderness, 1821. P. 156). Многие утверждали, что карасубазарские пчеловоды достигали такого уровня профессионализма, что были в состоянии, увидев пчёл в поле, не только сказать, из какой они деревни, но и кто их хозяин (Holderness, 1823. P. 197).

Ульи в крымских пчеловодческих хозяйствах горно-прибрежной зоны делались из колод, которые выдалбливались изнутри почти до луба. Открытый конец замуровывался пломбой из глины или земли с соломой. Зимой их хранили в тёплых пчельниках, а с наступлением тепла вывозили в леса или на луговое разнотравье. Здесь ульи укладывали в горизонтальном положении, один на другой. При этом мёд доставали по мере надобности, не прибегая при этом к окуриванью, что было лучшим доказательством смирности, неагрессивности крымской пчелы (Clarke, 1810. P. 519; Seymour, 1855. P. 195).

Там, где пчелиная отрасль играла в крестьянских хозяйствах не основную, а подсобную роль (мёд потреблялся семьёй хозяина пасеки), использовались более дешёвые, недолговечные ульи. Они представляли собой плетёные из прутьев корзины конической формы со съёмной полусферической крышкой. Эта плетёнка обмазывалась изнутри и снаружи глиной, после чего становилась для пчёл жилищем, не хуже любых иных. Единственный недостаток таких ульев был в том, что они не выдерживали дождя и должны были постоянно находиться под каким-то навесом или внутри пчельника (Engelhardt, Parrot, 1815. S. 46). Поскольку заводить пасеку с малым количеством ульев не имело хозяйственного смысла, то количество пчелиных семей у пчеловодов-профессионалов и любителей было довольно велико: «Некоторые из частных людей имеют по 300 и по 500 ульев» (Аноним, 1824. С. 80).

Особо стоит сказать о степном пчеловодстве. Оно и во второй половине XX в. считалось весьма проблематичной хозяйственной отраслью, главным образом из-за отсутствия в крымской степи воды, для этого необходимой (мы не говорим о регионах, сравнительно недавно обводнённых Северо-Крымским каналом). Но крымские татары умели разводить пчёл и в самых засушливых степных районах. Здесь отсутствовала не только вода, но и на протяжении большей части года не было корма, ведь постоянно цветущие луга или деревья характерны для горно-лесной зоны. Но хитроумные ногайцы и тут нашли выход. Они приучили степную пчелу ночевать вне улья — опыт, в мировом пчеловодстве, кажется, уникальный. Так маленькие труженицы могли совершать в поисках взятка «сверхдальние» перелёты в леса или речные долины. Воду же (колодезную, естественно) степняки наливали в специально выдолбленные каменные корытца, куда обычно опускали, для удобства пчёл, палочки толщиной с карандаш.

Степной улей, называвшийся сапет (очевидно, от сап — «черенок, прут»), превосходил размером все иные: его высота достигала полутора аршин (1,10—1,20 м), а с подставкой это сооружение достигало чуть ли не человеческого роста. Материалом служил хворост, обмазанный кизяком. Понятно, что и эти ульи боялись дождя, поэтому их расставляли под навесом, а чаще — вдоль стен дома, укрытых широким сачахом (свесом крыши). Специальных пчельников, несмотря на суровые степные зимы, не строили, просто осенью все ульи заваливали снопами соломы, которой в степи всегда было сколько угодно. Такое укрытие прекрасно сохраняло тепло и берегло ульи от влаги.

Степное пчеловодство было занятием весьма распространённым по причине прежде всего прибыльности. Один большой улей давал в год от 15 до 20 ок (полтора пуда) чистого мёду, воск же был особенно необходим в безлесных местностях, где лучиной жилище не освещали. В степной деревне Менлерчик (Евпаторийский уезд), которую посетил указанный автор, испокон веку ульи держали все жители, причём на семью их приходилось по 20—25 штук (Ук. соч. С. 239). Количество годового сбора мёда подсчитать нетрудно.