Готы и татары: начало процесса тюркизации готского населения

В разделе «Готия во время татаро-монгольского нашествия» первой главы нашей книги мы подробно говорили о том, что, скорее всего, уже во время правления хана Бату (1227—1255/1256 годы) татаро-монголы атаковали Крымскую Готию. Исходя из скудных сообщений источников, мы также предположили, что Крымская Готия, равно как и другие подчиненные регионы полуострова, была вынуждена выплачивать дань. В 1278 и 1299 годах восточный и западный Крыму разграбили и разрушили татары темника Ногая. Так или иначе, как это убедительно продемонстрировал В.Л. Мыц, во второй половине XIV века Готия и ее столица фактически становятся территориальной автономной структурой в составе Крымского улуса Золотой Орды. По мнению ученого, в это время Готией управляли утверждавшиеся в Солхате представители военно-административного аппарата Крымского улуса, названные в эпиграфических источниках «сотником» и «тысяцким»¹. Эти чиновники, носившие имена не совсем ясного происхождения (возможно, готского, тюркского или адыгского), были христианами и выходцами из самой Готии.

Как же на деле выглядели взаимоотношения между татарами и покоренными ими данниками и вассалами? Неверно представлять их только лишь в контексте военных операций, разрушений, страха и ненависти. Татары действительно с регулярностью вторгались в генуэзские города, разрушая и опустошая их. К примеру, Судак был разграблен татарами в 1299, 1308, 1322 и 1327 годах. Делались эти разрушительные набеги, по мнению В.Д. Смирнова, зачастую с целью поддержания своеобразного воинского «престижа»². От разрушительных татарских набегов генуэзцы отделывались, как правило, выплатой различного рода пошлин, сбор которых в итальянских городах Крыма проводили находившиеся там татарские чиновники³. Более того, для ведения торговой деятельности татарам разрешалось проживание на землях, которые не находились у них в подчинении. Таким образом, христианизированное крымское население (преимущественно греки, генуэзцы, готы и аланы) и завоеватели не только конфликтовали, но и состояли во взаимовыгодных торгово-ремесленных отношениях. Более того, татарские владения находились в непосредственной близости от мест компактного проживания готского населения — и даже на их территории!

Мы уже упоминали о том, что под влиянием византийской культуры и христианства готы еще с эпохи раннего средневековья начинают грецизироваться (эллинизироваться)^*. Процессы грецизации выражались в заимствовании крымскими готами языка, религии и культуры их византийских соседей; кроме того, не вызывает сомнений тот факт, что среди крымских готов и ромеев (греков-византийцев) начинают происходить ассимиляционные процессы. О грецизации готов свидетельствует, к примеру, средневековый греческий термин готфограйкой (γοτθογραικοι), который можно переводить как «гото-греки». Им, по-видимому, и обозначались грецизированные готы⁴. В Новгороде в 1106 году Св. Антоний Римлянин встретил некоего купца «гречанина готъфина», который говорил на греческом, латыни и на русском языке⁵. Большинство исследователей полагает, что этот греко-готский купец был выходцем из Крымской Готии⁶. О том, насколько сильна была грецизация местного населения, можно судить, исходя из того, что в XIV—XV и даже в начале XVI веков (т.е. после османского завоевания Таврики) эпиграфические памятники на территории Мангупа продолжали изготовляться на греческом языке. О частичном переходе местного готского населения на греческий свидетельствует, к примеру, тот факт, что готский информант Бусбека во второй половине XVI века говорил с ним на греческом, а не на готском! Данные раскопок крымских средневековых могильников также указывают на полное заимствование византийской культуры на бытовом уровне: с X века на территории юго-западного Крыма преобладает единая материальная культура, характерная для византийских провинций⁷. Можно также с уверенностью утверждать, что именно греческий служил для готов языком богослужения. Мнение архимандрита Арсения о том, что готский перевод Вульфилы использовался готами вплоть до османского завоевания 1475 года, на наш взгляд, основано на показаниях не слишком надежных и не слишком многочисленных источников⁸.

Однако уже с конца XIII века византинизированные готы стали неизбежно подпадать под культурное влияние татар и, как следствие, не только грецизироваться, но и тюркизироваться. Об этом, в частности, говорят нам данные антропонимики: в документах позднесредневекового периода, имеющих отношение к крымским готам, наряду с греческими появляются и тюркские имена. Так, в 1457 году в генуэзских документах упоминаются два феодоритских посланника с тюркскими именами или прозвищами Bicsi (иск. Бикши, т. е. «младший сын» или «младший господин») и Caraihibi (вероятно, иск. Carachi-Bei, т. е. Карачи-Бей)⁹. Более того, в Именнике правящей династии княжества Феодоро также встречаются тюркские имена и/или прозвища Олобей (т.е. Улу-бей, «великий князь»), Кейхиби, Бердибек, Бердиберди (Биберди) и Текфур. Тюркские (или тюркизированный) имена носили мангупские посланники после турецкого завоевания Крыма (подробнее об этом будет рассказано в разделе «Греки, армяне, готы, адыги: ученые в поисках этнических корней исчезнувшей династии» 2-й главы нашей книги).

Об усилившейся языковой и бытовой тюркизации (или, если угодно, татаризации) крымских готов сообщают несколько источников. Приведем текст наиболее раннего из них. Около 1290 года византийский историк Георгий Пахимер (ок. 1242—1310) писал о готах следующее:

С течением времени народы, проживавшие во внутренней части [Крымского полуострова и соседних странах] — я имею в виду алан, зихов, готов, русое и другие соседние народы — смешались с ними [с татарами]; они приняли их обычаи, переняли их язык и одежду и стали их союзниками¹⁰.

Ознакомившись с этим сообщением, можно прийти к выводу о том, что готы, ранее говорившие на другом языке (или сразу на двух языках — греческом и готском), уже к концу XIII века переняли татарские обычаи, язык и одежду, а также вступили с новыми соседями в политический союз.

На наш взгляд, Пахимер все же несколько преувеличил степень проникновения татарской культуры в готскую среду. Из последующих свидетельств (И. де Галонифонтибуса, И. Барбаро, Я. Циглера, и в особенности О. Бусбека) однозначно явствует, что в дополнение к татарскому, готы продолжали говорить как на готском, так и на греческом языках. Свидетельство же Пахимера чрезвычайно важно тем, что дает представление о ситуации конца XIII века, когда готы попадают под влияние татарской культуры и, как следствие, начинают тюркизироваться, перенимая бытовые обычаи и язык крымских татар.

Пряжки с ромбовидным щитком, бывшие в ходу у крымских готов и алан (по А.И. Айбабину)

В этом раннем свидетельстве можно видеть, как закладывается основа для явления, которое мы хотели бы назвать «готской триглоссией». Под термином триглоссия или трилингвизм языковеды понимают владение индивидуумом (или группой индивидуумов) тремя языками, состоящими из родного, а также первого и второго неродного (иностранного) языка. Применительно к готам, под триглоссией следует понимать владение греческим и татарским как языками межнационального общения, а готским — как внутриобщинным языком, используемом в быту и во внутрисемейном кругу. Подробнее о готской триглоссии мы будем говорить позднее, при освещении событий XVI—XVIII веков.

Здесь же хотелось бы отметить, что в итальянском архивном документе 1448 года упоминаются два татарских торговца с именами Tair (Тагир) и Chotich, охарактеризованные в источнике как saraceni gotici (лат. «готские сарацины»)¹¹. Этим термином, по-видимому, обозначались перешедшие в ислам готы или татары, проживавшие на готских территориях. Впрочем, если gotici является ошибочным вариантом написания прилагательного getici («гетские»), то здесь речь могла идти и о черкесских мусульманах.

Примечания

*. А.Г. Герцен употребляет термин «грецизация» для обозначения сложного процесса сплава в одно целое осколков медленно христианизировавшихся варварских этносов (прежде всего алан и готов), вбиравших в себя элементы как античной эллинской, так и средневековой христианской греко-византийской культуры (Герцен А.Г. Эпоха средневековья // Греки в истории Крыма. Симферополь, 2000. С. 20). А.А. Васильев предпочитал называть этот процесс «эллинизацией» (англ. Hellenizatiori). Поскольку в данном случае следует говорить преимущественно о восприятии готами византийской средневековой культуры, это явление можно назвать и «византинизацией».

1. Мыц. С. 37. Подробнее о ситуации в Готии во второй половине XIV века будет рассказано ниже.

2. Смирнов. Крымское ханство... С. 31—37.

3. Смирнов. Крымское ханство... С. 44.

4. Vasiliev. P. 123.

5. Повесть об Антонии Римлянине // Памятники старинной русской литературы. СПб., 1860. Т. I. С. 265.

6. Бруи. Черноморские готы... С. 214—215; Куник. О записке... С. 142. X. Вольфрам, впрочем, локализует «готогреков» в Малой Азии (Wolfram. Die Goten... S. 33).

7. Колтухов, Юрочкин. От Скифии... С. 201; Айбабин. Некоторые аспекты... С. 621.

8. Арсений, архимандрит. Готская епархия в Крыму // ЖМНП. 1873. Ч. 165. С. 72. Об использовании крымскими готами перевода Вульфилы смутно говорят такие источники как «Житие Константина Философам (IX век) и Жозеф Жюст Скалигер (XVII век).

9. Vasiliev. P. 233, ft. 5; Bănescu N. Contribution a l'histoire de la seigneurie de Théodoro-Mangoup en Crimée // Byzantinische Zeitschrift. 1925. Band 35. P. 35, ft. 1.

10. Мой перевод с оригинала, цитируемого в Vasiliev. P. 172; Stearns. Р. 5—6, ft. 7.

11. Doumerc B. Les Vénitiens à la Tana (Azov) au XV^e siècle // Cahiers du monde russe et soviétique. 1987. Vol. 28. № 1. P. 10, 18, ft. 56.