Судьба мангупских князей после 1475 года

Как мы уже упоминали в первой главе книги, после падения Феодоро князь Александр и другие члены правящей династии были как пленники переправлены в Стамбул. Еще в мае 1476 года он, как и другие «князья Готии» (altri signori di Gutid), были живы, находясь в турецкой тюрьме; спустя какое-то время их казнили. Интересную версию захвата княжества и дальнейшей судьбы его династии сообщает нам средневековый историк Феодор Спандунис (ок. 1453 — после 1538)^*, в чьем распоряжении были не дошедшие до наших дней османские и византийские хроники. Процитируем фрагмент сочинения Спандуниса «О происхождении османских императоров», касающийся нашей темы:

Итак, затем Мехмет (Mehemeth), видя, что князь Готии убил своего старшего брата и узурпировал его государство, послал своего бейлербея^**, т. е. одного из главных полководцев сухопутных войск (uno di capitani generali di terraferma), и осадил вышеназванного князя, который сдался добровольно, только при условии, что имущество и люди [будут сохранены]. Однако, сопроводив его в Константинополь, Мехмет приказал его обезглавить, говоря ему: «Условия, которые тебе обещал мой полководец, [пусть] он их тебе и соблюдет!» И сделал турком одного его маленького сына, которого я видел еще живым в последний раз, когда я был в Константинополе¹.

Первую версию своего труда Спандунис составил между 1509 и 1515 годами². Несмотря на некоторую неточность данного источника, в нем содержится несколько важных фактов. Князь, убивший своего брата, — это, вне всякого сомнения, Александр. Указание о том, что сын Александра был «сделан турком», следует понимать как свидетельство о его насильственном обращении в ислам. Исходя из того, что Спандунис впервые посетил Константинополь в 1503 году³, можно предположить, что он имел возможность видеть в живых сына Александра какое-то время спустя (его указание на этот эпизод во время «последнего» посещения города подразумевает, что визит 1503 года явно не был единственным). Из этого источника и из сочинения М. Меховского явствует, что Александр был обезглавлен. В краткой французской версии труда Спандуниса история обезглавливания готского князя сжата до одного короткого предложения⁴.

Другой источник, письмо председателя Рагузского городского совета дожу П. Мочениго, сообщает нам о том, что «пленив его [т. е. Александра] со всей семьей и перевезя в Константинополь, задушили [их]^***, за исключением жены и дочерей, которых тиран сохранил для своего употребления, или злоупотребления»⁵. Из этого документа становится ясно, что жену и дочерей Александра отправили в султанский гарем, а мужских представителей семьи казнили. Тем не менее, учитывая, что Спандунис самолично видел обращенного в ислам сына князя Александра, как минимум один из представителей династии все же остался жив после гибели его родственников по мужской линии в 1476 году.

Генеалогическое древо князей Феодоро по А.А. Васильеву

Российские архивные документы первой половины XVI века, к которым имели доступ Н.М. Карамзин и С.М. Соловьев, достаточно ясно указывают на то, что Спандунис был прав, и как минимум один (или два) представителя мужской линии династии мангупских князей сохранили жизнь после 1476 года. Более того, потомки князей Феодоро были столь значимыми личностями в жизни Османской империи, что турецкие султаны использовали их для такой важной дипломатической задачи, как посольство в Россию. По мнению Карамзина, приехавший в Москву в 1514 году ко двору царя Василия III (1505—1533) Камал (Кемалби / Кельмалбех) был первым турецким послом в России. Здесь, впрочем, историк, по-видимому, ошибается. Еще в 1500 году, как об этом свидетельствует письмо Менгли Гирея к Ивану III, султан Баязид направил в Москву послов Камель-бека и Давида⁶. По всей видимости, посла Камель-бека, фигурировавшего в этом документе, следует отождествлять с Камалом / Кемалби, приехавшим в Москву в 1514 году. В доступных Карамзину документах Кемал-Бей (именно так, по-видимому, следует правильно писать его имя) характеризуется как «Грек» и «Князь Мангупский». В письме к Георгию Траханиоту посол называл себя «Камала, нѣкогда зовомый Ѳеодоритъ»; кроме того, он упоминает в этом же документе о своем племяннике с греческим именем Мануил. Исходя из этого, некоторые ученые предположили, что греческое имя этого посла, данное ему, скорее всего, его отцом, князем Александром, было Феодорит (т.е. Теодоро); тюркское же имя Кемал («совершенство») с прибавлением эпитета бей («правитель, князь») он получил после обращения в ислам⁷. Возможна и другая интерпретация: фраза «Камала, нѣкогда зовомый Ѳеодоритъ» могла указывать на феодоритское происхождение Кемал-Бея. Так или иначе, указания на то, что Кемал-Бей и его родственник (брат или сын?) Скиндер именуются в документах XVI века «Греками» и «Князьями Мангупскими», достаточно для того, чтобы утверждать, что Кемал-Бей и Скиндер были потомками княжеской линии правителей Феодоро. Если бы они являлись представителями османской администрации Мангупского кадылыка (округа), то, во-первых, султаны едва ли могли использовать их в качестве посланников в Россию; во-вторых, они, скорее всего, носили бы титул ага (см. документ 1565—1569 годов, где упоминается «Мангупской Ага Магмутъ»⁸).

Кемал-Бей упоминается в дипломатических документах 1514 года, в которых отмечается, что уже в то время он был не совсем здоров⁹. Можно осторожно предположить, что рожденный до 1476 года Кемал-Бей, сын князя Александра, умер в период между 1514 и 1522 годами. В 1522 году сообщается о прибытии в Москву нового турецкого посланника, Скиндера, именуемого в документах «Князем Мангупским». Его имя, Скиндер, является русским искажением Искендер / Искандер, тюркизированного варианта греческого имени Александр (в одном из документов Скиндер именуется Искиндерь). Можно также предположить, что он был братом (?) Кемал-Бея и отцом (?) Мануила, племянника Кемал-Бея. Несмотря на то, что правильнее именовать этого дипломата его настоящим именем — Александр или Искандер, мы в дальнейшем будем использовать русифицированную форму Скиндер, т.к. именно так его называли российские историки, начиная с Карамзина. В период с 1522 по 1530 годы Скиндер неоднократно приезжал с дипломатическими заданиями в Москву, где он внезапно умер в 1530 году «съ именемъ корыстолюбиваго и злаго клеветника». Как пишет Карамзин, Скиндер, «несправедливо жалуясь на скупость и худый пріемъ Великаго Князя, хвалился, что убѣдитъ [султана] Солимана воевать съ нами; но умный Султанъ не могъ быть орудіем подлаго Грека...»¹⁰. Из документов, с которыми работал С.М. Соловьев, явствует, что помимо своей прямой дипломатической деятельности Скиндер также выполнял и дополнительные секретные задания Сулеймана. В частности, он должен был «высмотреть удобное место на Дону для построенія турецкаго города». После смерти Скиндера среди его бумаг были найдены приготовленные донесения султану; в секретной деятельности посланнику помогал проживавший в Москве грек Максим¹¹.

Погребальная пелена мангупской княжны Марии из монастыря в Путне (по В.Л. Мыцу)

Исходя из того, что Мануил и Скиндер (Александр / Искандер) носили греческие имена и именовались в российских источниках «греками», можно попытаться решить вопрос об их религиозной принадлежности. На наш взгляд, если бы они были мусульманами, источники упомянули бы об этом и не стали называть их просто «греками» (как правило, факт перехода в мусульманскую веру христиан, работавших на турок в качестве переводчиков или дипломатов, не оставался обойденным молчанием). Сложнее ситуация с Кемал-Беем. Если согласиться с предположением о том, что он являлся сыном князя Александра, то Кемал-Бей еще в детстве должен был быть обращен в ислам. Тем не менее источники также называют его «греком». Так или иначе, не очень понятно, что давало право В. Томашеку называть Скиндера «чистокровным турком» (нем. ein Vollblut-Türkey¹². Что было дальше с этой ветвью рода правителей Феодоро, история умалчивает. Под 1540 годом в российских документах упоминаются некие «князья амангуитские», однако, что именно имелось здесь ввиду, сказать сложно¹³.

Как мы помним, в Молдавии оставалась названная в документах «черкешенкой» княжна Мария, вышедшая замуж за молдавского господаря Стефана III и родившая ему в 1473 году двух мальчиков-близнецов, Богдана и Ильяша. К сожалению, после падения княжества Феодоро господарь охладел к своей жене, несмотря на то, что она была потомком рода Палеологов. По этой причине вскоре после 1475 года Стефан сходится с Марией Войчицой, дочерью господаря Валахии Раду чел Фрумоса (Раду III Красивого). Брак состоялся в 1478 году. Мангупская княжна Мария умерла незадолго до этого события и была похоронена в монастыре в Путне. Согласно летописи, это случилось 19 декабря 6985 (1477) года; летопись упоминает также, что княжна была «магопского» происхождения (Magopi)¹⁴. Оба сына Марии тоже скончались в 70-е годы XV века, так что эта ветвь мангупской династии прервалась.

* * *

На этом, пожалуй, можно было бы поставить точку в истории правящей династии Феодоро, если бы не неожиданное продолжение этой темы в XIX и XX веках. Как мы уже упоминали, в середине XIX века о своем происхождении от феодоритских князей, опираясь на данные «Бархатной книги» и фамильного синодика, заявляет семья Головиных. В 1862 году Николай Головин составляет генеалогическое древо своей семьи, основателем которой он указывает князя Стефана Васильевича, в состав вотчинных владений которого, согласно той же «Бархатной книге», входил и Мангуп. В 1890 году копия этого древа была частично опубликована Ф. Брауном¹⁵.

Румынский исследователь Н. Бэнеску в 20-е годы XX века состоял в переписке с бароном Игорем фон дер Лауницем, которого он считал «последним потомком повелителей Феодоро». Тот сообщил ему некоторые сведения о Гаврасах, Ховриных и Головиных¹⁶. По семейным сведениям, полное имя этого рожденного в Риге 10 октября 1895 года дворянина было Игорь Александрович Шмидт Комнин-Палеолог, барон фон дер Лауниц; в 30-е годы XX века он проживал в Германии и был великим магистром Императорского Константиновского Ордена Святого Георгия. По словам его сына, в метрике барона было написано: «Игорь Александрович Шмидт фон дер Лауниц, князь Комнин-Палеолог, герцог города Феодоро и всей Готии»¹⁷. Немецкие авторы 30-х годов также называли его «герцогом Готии»; деятельность Ордена была официально разрешена властями в 1935 году¹⁸. После окончания Второй мировой войны Игорь фон дер Лауниц покинул Германию и поселился в Рио-де-Жанейро.

Двуглавый орел князей Феодоро на фунской надписи 1459 года

Нам представляется крайне маловероятным, что барон Лауниц действительно мог быть потомком князей Феодоро. С другой стороны, довольно интересен сам факт, что в XX веке жил человек, претендовавший на происхождение от династии мангупских князей. В Германии до сих пор живет его сын, Роберт Унсёлд (фон дер Лауниц)^****.

Примечания

*. Вследствие того, что византиец Спандунис писал по-итальянски, он также известен под итальянским вариантом его имени — Теодоро Спандуньино (Theodoro Spandugnino); встречающаяся у многих авторов форма Спандуджино (Spandugino) явно ошибочна.

**. В оригинале mandò lo suo biglierbei. Тут Спандунис делает сразу несколько ошибок. Бейлербей — это титул правителя (наместника) бейлербейства, т. е. административно-территориальной единицы в Османской Турции. Посланный на завоевания Гедик Ахмед-паша был не бейлербеем, а великим визирем и командиром сухопутных и морских сил.

***. Другой возможный перевод: «перерезали [им] горло». Использованный тут латинский глагол iugulare в большинстве доступных нам словарей имеет значение «перерезать горло, убить, уничтожить», а не «задушить».

****. В 2001 году Унсёлд поместил на Интернет форуме сайта <123people.de> несколько писем относительно истории семьи баронов фон дер Лауниц. Наши попытки связаться с ним в 2012 году не увенчались успехом.

1. Spandungino T. De la origine deli imperatori Ottomani // Sathas C.N. Documents inédits relatifs à l'histoire de la Grèce au Moyen Âge. Paris, 1890. T. IX. P. 155. Автор благодарит Е. Кудрю за помощь в работе с этим источником. Недавний английский перевод сочинения Спандуниса очень приблизительно передает содержание источника (Spandounes T. On the Origin of the Ottoman Emperors / Transl. and ed. D.M. Nicol. Cambridge, 1997. P. 34).

2. Nicol D.M. Introduction // Там же. P. xvii.

3. Там же. Р. х.

4. Spandouyn Cantacasin T. Petit traicté de l'origine des Turcqz / Publié et annoté par Ch. Schefer. Paris, 1896. P. 37.

5. См. отрывок из оригинала письма в Vasiliev. P. 260, ft. 3. Русский перевод начала XX века не совсем верен (Колли Л.П. Документы о падении Каффы // ИТУАК. 1911. № 45. С. 17).

6. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Нагайскою ордами и с Турцией. Т. I // Сборник императорского русского исторического общества. СПб., 1884. Т. 41. С. 329.

7. Braun. S. 37—38.

8. Карамзин Н.М. История государства российского. СПб., 1845. Кн. III. Т. IX. Примечания к т. IX. Стб. 52, прим. 252.

9. Карамзин Н.М. История государства российского. СПб., 1842. Кн. II. Т. VI. Стб. 38; Там же. Примечания к т. VI. Стб. 20, прим. 105, 106, 107; ср. упоминания о «турьском после Кельмалбехе / Кѣмалбѣхе» в Софийская вторая летопись // ПСРЛ. М., 2001. Т. 6. Вып. 2. Стб. 397, 405.

10. Карамзин Н.М. История государства российского. СПб., 1842. Кн. II. Т. VI. Стб. 70, 79, 90; Там же. Примечания к т. VI. Стб. 37, прим. 233—235; Стб. 45, прим. 298.

11. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. СПб., 1894. Кн. I. Т. V. Гл. 2. Стб. 1645—1646, прим. 1.

12. Tomaschek W. Die Goten in Taurien. Wien, 1881. S. 54.

13. Vasiliev. P. 269.

14. Там же; Bănescu. Contribution... P. 22; Славянско-молдавские летописи XV—XVI веков. М. 1976. С. 118.

15. Braun. S. 40—41.

16. Bănescu N. Contribution... P. 37.

17. Эту информацию мы почерпнули из сообщений Р. Унсёлда, датированных 2001 годом и размещенных на форуме сайта <www.123people.de>.

18. Hoehne E. Die letzten Spuren der Goten // Monatsschrift für das deutsche Geistesleben. 1939. № 1. S. 362.