Вылазка 3 (15-го) марта 1855 г.

В хронологии пребывания греков в Севастополе самые серьезные события развернулись в первой декаде марта. 1 марта войска Севастопольского гарнизона присягали на верность новому императору Александру II.

В числе прочих в присутствии контр-адмирала В.И. Истомина приносили присягу волонтеры. Этот эпизод запечатлен на литографии художника П. Бореля, которая до сих пор многими исследователями, как в России, так и за рубежом ошибочно именуется как «П. Коронеос с Греческим легионом во время обороны Севастополя», хотя к этому времени Коронеос давно уже находился на своей родине¹.

На следующий день, 2 марта, греков осмотрел командир резервной бригады 13-й пехотной дивизии А.О. Асланович, генерал-майор, начальник правого фланга оборонительной линии. Его инспекторская проверка подтвердила большую часть тезисов, содержавшихся в рапорте Урусова. «В настоящее время у них состоит (на вооружении) почти наполовину старых кремневых ружей и несколько без штыков; а вообще разных калибров; чрез что встречается затруднение в снабжении их патронами», — резюмировал Асланович². В этой связи Асланович считал необходимым переменить ружья у греков на ударные и со штыками, а также предлагал назначить комиссию из артиллерийских офицеров для определения «разности калибров и снабжения по них патронами».

На смотре выяснилась и другая проблема — волонтеры элементарно голодали. Финансовая ситуация с выплатой жалованья была, как мы уже знаем, запущена до предела, поэтому греки не могли приобретать хлеб и, пользуясь возможностью, просили высокого начальника отпускать им муку натурою. Бытовые условия гарнизона осажденного города были крайне тяжелыми, но даже на этом фоне материальное положение греков было намного хуже, чем у русских собратьев по оружию. «Пять рот греческих волонтеров, поступивших в состав гарнизона г. Севастополя, отличаются замечательною храбростию и сражаются с воодушевлением за правое дело, могут принести существенную пользу; но будучи легко одетыми и не имея никаких других средств для содержания себя, кроме отпускаемых от нашего правительства, терпят лишения и заболевают от холодных ночей, многие умирают», — писал Меншикову начальник Севастопольского гарнизона Д.Е. Остен-Сакен. В своей записке он отмечал, что вследствие уменьшения содержания, «вместо 15 к. жалования и 11 к. кормовых в сутки каждому рядовому, приказано выдавать всего содержания по 20 к. в сутки; тогда как довольствие наших солдат в сутки, по существующим законам обходится до 18 к. серебром»³. В этой связи Остен-Сакен испрашивал разрешения у Меншикова выплачивать волонтерам по 15 коп. в сутки на человека и выдавать продовольствие натурою. Остен-Сакен, за которым в отечественной историографии закрепился незаслуженный ярлык никчемного и бездарного руководителя, также нашел возможным «дать грекам сукна на 480 шинелей, исключив от 4 саперного баталиона»⁴.

Несмотря на болезни, плохое вооружение, полуголодное существования и объективные претензии дисциплинарного порядка, греки храбро сражались в Севастополе, особенно отличившись во время вылазок против неприятеля. Данные Российского военно-исторического архива позволяют судить об участии волонтеров в трех подобных вылазках, начиная с момента их прибытия в город: 24 февраля (8 марта) 1855 г. с Малахова кургана, 3 (15) марта 1855 г. с 1-го отделения оборонительной линии, с 10 на 11 (22 и 23) марта 1855 г. с Камчатского люнета. Заметим, что слово «вылазка» приобрело в Севастополе особый смысл, особое значение. Севастопольские вылазки давали выход активности защитников в борьбе с противником («для держания же неприятеля в беспрестанной тревоге»), мешали продвижению осадных укреплений, которые сжимались вокруг центра обороны — Малахова кургана. «Неприятель произвел и продолжает производить усиленные работы против нашего левого фланга, возводить новые батареи, траншеи и усиливает профили», — писал Остен-Сакен в записке князю Горчакову. Подкрадываясь ночью к неприятельским траншеям, команды так называемых «охотников» огнем и штыком истребляли рабочих, вызывали общую тревогу у неприятеля, который становился в ружье и тем самым подвергался обстрелу с русской оборонительной линии, неся большие потери. По воспоминанию одного из участников обороны Севастополя, генерала А. Баумгартена, вылазки «делались с целью тревожить неприятеля... дабы таким образом изнурять неприятельские войска, а когда удастся застать его врасплох, то и наносить поражение». Успех вылазок, как писал Баумгартен, всецело зависел не от их направления, а «от быстроты и внезапности нападения и, главное, от степени бдительности противника».

Князь Сергей Урусов, первый начальник Греческого легиона

Так, во время вылазки 24 февраля с Малахова кургана атакующую цепь русских войск неприятель встретил плотным артиллерийским огнем. К сожалению, детали этой вылазки не отмечены документально, но из описания ранений и травм, полученных греческими добровольцами, мы узнаем, что в тот день «был ранен осколком бомбы в лоб» рядовой Федор Виколос. Другой доброволец со славянской фамилией Степан Петрович, очевидно, серб, присоединившийся к грекам, при взрыве бомбы «был подброшен и получил тяжелую контузию»⁵.

В феврале 1855 г. на Зеленом холме, под самым носом у союзников, русские саперы построили три передовых укрепления (Волынский, Селегинский редуты и Камчатский люнет), за которые развернулась ожесточенная борьба. Дело в том, что постройка трех передовых редутов значительно усилила Корабельную сторону и удалила неприятеля от верков⁶ и от бухты, с которой они могли поддерживать действия своих войск корабельной артиллерией. В следующей вылазке, направленной на то, чтобы отвлечь внимания от левого фланга новых русских укреплений, вечером 3 (15) марта, вновь приняли участие греческие волонтеры. Во главе отряда из 600 охотников разных полков и 90 волонтеров греческого батальона был майор Минского пехотного полка Рудановский⁷.

Об этом герое во всех военно-исторических и справочных изданиях по обороне Севастополя практически нет никаких сведений. Однако в деле о вылазке 3 марта, хранящимся в РГВИА, нам удалось обнаружить скупые сведения о послужном списке Александра Рудановского и о деталях той партизанской операции. Майор Александр Рудановский (1811—1855) прибыл в Севастополь из Одессы в составе полка в сентябре 1853 г., участвовал в Альминском сражении. В офицерском звании он был утвержден 27 декабря 1833 г. В настоящем чине, как было указано в деле, он состоял с 6 октября 1854 г. Был награжден орденами Св. Владимира 4-й степени с бантом, Св. Анны 2-й степени, Св. Станислава 3-й степени, но при этом знаков отличия «беспорочной службы» не имел. Герой Севастопольской обороны жалованье в размере 336 руб. 30 коп. серебром в год и был, по мнению начальства, вполне достоин к производству «к чину подполковника»⁸.

Вылазка под командою Рудановского была произведена с батареи Шемякина. Атаковав французские траншеи у Карантинной бухты и опрокинув их прикрытие, майор Рудановский преследовал французов вдоль их траншей и после получасового штыкового боя с подоспевшими неприятельскими резервами отошел в свои укрепления, с которых был открыт картечный огонь по столпившимся неприятельским колоннам; при этом у неприятеля было взято в плен 9 человек. Самый популярный французский генерал Боске доносил, что «храбрые русские рабочие пробрались, несмотря на наш огонь, и исправили часть завалов, хотя и не остались в них». С русской стороны убито и ранено 70 человек. В числе раненых было три офицера. О потери неприятеля в ходе этой вылазки судить сложно: союзники редко сообщали о них либо, как правило, сознательно преуменьшали количество потерь. Хотя французский историк Леон Герен писал, что «майор Рудановский нанес французам значительный урон»⁹. Нет точных сведений и о возможных потерях среди греков. В официальной сводке потери Севастопольского гарнизона были обозначены без разделения на подразделения, принимавшие участие в вылазке: 13 нижних чинов было убито, ранено 57, контужено 6, а без вести пропало 20 человек¹⁰.

По словам капитана 1-го ранга Зорина, командовавшего 1-м отделением оборонительной линии, «в ночь с 3 на 4-е число сего месяца на вверенной мне дистанции произведена была вылазка под командою маиора Рудановского, охотниками из числа войск, расположенных на дистанции, в числе 600 челов. и сверх того 90 челов. греков. В половине 9-го часа г. маиор Рудановский, разделив охотников на три колонны, двинул их от батареи Шемякина на 4-й ложемент нашего правого фланга. Оставив одну колонну, составлявшую главный резерв впереди ложемента, с остальными двумя направился в неприятельскую траншею; подойдя к которой на расстояние 50 шагов, был открыт и встречен двумя залпами с флангов, и сильным батальным огнем с фронта, но, несмотря на то, храбрые наши охотники, предводимые столь же храбрыми и распорядительными офицерами, бросились вперед, вытеснили неприятелей из траншеи и гнали их вдоль оной вправо и влево, оставаясь там и работая штыками более получаса; из числа находившихся в этой части траншеи неприятелей, спаслись только те, которые бежали». Далее ситуация развивалась следующим образом. Опомнившись, французы сделали попытку вернуть позицию, бросив на русских свои резервы. Рудановский был вынужден подать сигнал к отступлению, которое проходило под аккомпанемент картечного и ружейного огня. Его отход прикрывали мортиры 6-го бастиона и батареи Шемякина. Зорин в своем рапорте упомянул, что «потери неприятеля определить невозможно, но она должна быть очень значительна». При этом было взято в плен 9 человек рядовых¹¹. Эти данные несколько расходятся с письмом князя Мурузи от 10 марта 1855 г., в котором указывалось, что во время вылазки в плен было взято греками десять французов, а «русские же привели семерых»¹².

Для нижних чинов, «особо отличившихся из числа 700 человек, участвовавших в вылазке», в числе которых были и греки, командованием было выделено 35 знаков отличия Военного ордена¹³. А.В. Рудановский, младший штаб-офицер Минского пехотного полка, был награжден и повышен в чине¹⁴. Сама боевая операция под его началом, в которой отличились греки, была внесена в официальную хронику Крымской войны¹⁵.

Примечания

1. Εθελοντικό τάγμα (λεγεώνα) υπό τον Πάνο Κορωναίο στην Σεβαστούπολη της Ρωσίας, κατά τον Κριμαϊκό Πόλεμο, 1854 Benaki Museum, Athens; The swearing-in of the volunteer battalion of the legion under the leadership of Panos Koronaios during the siege of Sebastopol by the Franco-British troops in 1855. Athens, Benaki Museum // Christopoulos, G. (ed.), Istoria tou Ellinikou Ethnous: Neoteros Ellinismos apo 1833 os 1881, vol. 13, Ekdotike Athenon, Athens 1977. P. 166.

2. Докладная записка командующего резервной бригадою 13 пех. Д. от 3 марта 1855 года // РГВИА. Ф. 9196. Оп. 22/285. Св. 4. Д. 16. Л. 30—31; Асланович Александр Осипович. Офицером с 1819 г. Служил по армейской пехоте. Майор с 1833 г., подполковник с 1839 г., полковник с 1843 г., генерал-майор с 1852 г. Участник польской кампании 1830—1831 гг. и Восточной войны 1853—1856 гг. Начальник правой оборонительной линии Севастополя, командир рез. бригады 13-й пех. дивизии.

3. РГВИА. Ф. 9196. Оп. 22/285. Св. 4. Д. 16. Л. 46—46 об.

4. РГВИА. Ф. 9196...

5. РГВИА. Ф. 9196. Оп. 5/263. Св. 13. Д. 11. Л. 00049 об. — 00050, 00054.

6. Верк — отдельное укрепление, входящее в состав крепостных сооружений и способное вести самостоятельную оборону. Термин появился у нас в XVIII в.; в настоящее время применяется редко, главным образом в исторических трудах и в иностранной литературе.

7. Впоследствии майор Рудановский продолжал частые и смелые вылазки против французских работ с малыми командами охотников, пока не был убит неприятельским ядром 5 июля 1855 года, во время четвертого бомбардирования г. Севастополя.

8. РГВИА. Ф. 9196. Оп. 23/286 Св. 4. Д. 38. Л. 4—4 об.

9. Guérin L. Histoire de la dernière guerre de Russie, t. II. Paris, 1858. P. 126—127.

10. РГВИА. Ф. 9196. Оп. 23/286. Св. 4. Д. 38. Л. 8.

11. Копия с рапорта начальника 1-го отделения оборонительной линии к командующему гарнизоном города Севастополя господину вице-адмиралу Нахимову от 4-го марта за № 1446 // РГВИА. Ф. 9196. Оп. 23/286. Д. 38. Св. 14. Л. 9—10.

12. 1855 martie 10, Sevastopol. Principele Panaiot Moruzi către soţia sa. No. 9.I/9 В Sevastopol le 10 Mars 1855 // Marinescu, Florin. Ibidem. P. 166.

13. РГВИА. Ф. 9196. Оп. 23/286. Св. 14. Д. 38. Л. 1—1об.

14. «Штаб-офицер этот более 2-х месяцев командует особым отрядом на дистанции для аванпостной службы для занятия ложементов наших и наблюдения за неприятелем в ночное время. Неся службу сравнительно труднейшую, оказал много пользы, неусыпную заботливостью и распорядительностию» // Там же.

15. «3 марта. Вылазка из 1-го отделения оборонительной линии Севастополя под начальством Маиора Рудановского, охотниками Колыванскаго, егерского и Минского пехотного полков, резервных баталионов 15-й пахотной дивизии, 29-го и 54-го флотских экипажей и Греческих волонтеров; С 10 на 11 марта. Вылазка из 3-го и 4-го отделений оборонительной линии, для уничтожения подступов неприятеля к Камчатскому люнету» // 51482. — Февраля 4. Именной, объявленный в приказе Военного Министра. — О подробном описании подлежащих внесению в формулярные списки воинских чинов кампаний или походов и отдельных действий, и движений войск наших в Крыму противу войск Турции, Англии, Франции и Сардинии. ПСЗРИ. Том XXXII. СПб., 1858. С. 118.