«Наш боец чернокудрявый...»

Не правда ли, неожиданная тема — Денис Давыдов и Крым? Известно, что знаменитый поэт-партизан никогда не бывал на полуострове. В отличие от многих друзей Пушкина не стал Д. Давыдов крымским помещиком, его не связывали с полуденным краем служебные обязанности и личные обстоятельства. Вместе с тем, в жизни этого всенародного любимца и патриота Отечества прослеживаются обстоятельства, под влиянием которых возник его интерес к полуострову, а в прозе Д. Давыдова появились сюжеты, связанные с Крымом. Посмотрим на реалии русской жизни тех лет. Бивачная жизнь поэта-партизана пришлась на годы, когда военные кампании и вхождение земель бывшего Крымского ханства в состав России были в недавнем прошлом. Продолжали активно действовать поколения россиян — современников и участников великих сражений, людей, изменивших судьбу полуострова, видевших Крым на разных этапах его развития. Биография одного из них, генерала Матвея Ивановича Платова, с которым Давыдова сблизила военная служба — яркое тому подтверждение. Еще Иван Федорович Платов, отец генерала, служил с 1742 года в казачьих войсках на Крымской линии. Детство Матвея проходило в Черкесске, казачьем городе, где было немало плененных в боях турчанок и татарок. Молодым человеком Матвей Платов в составе 2-й армии под командованием В.М. Долгорукова участвовал в штурме Перекопа. В марте 1773 года полк М.И. Платова был переброшен на Кубань, где вскоре он участвовал в бою с ханом Девлет-Гиреем на реке Калалах. Ко взятию Измаила (1790 г.) М.И. Платов был привлечен после службы в действующей армии в Крыму [1]. В той же степени войны на юге касаются и Василия Денисовича Давыдова, отца поэта-партизана, которому довелось вместе с Матвеем Ивановичем Платовым штурмовать Очаков. Вот почему первые впечатления, связанные с югом, Денис получил уже в детские годы в семье. Мать его, Елена Евдокимовна, происходила из семьи новороссийского наместника Е.А. Щербинина, с которым приятельствовал А.В. Суворов. В романе Н. Задонского «Денис Давыдов» есть эпизод, где А.В. Суворов вспоминал о своем знакомстве, глядя на мать Дениса: «Красавица! И на отца похожа... Помню, помню... С покойным твоим батюшкой не раз хлеб-соль водили...» [2]. Да и сам Денис Давыдов не упустил случая напомнить о деде, рассказывая о пребывании А.В. Суворова в их доме. В воспоминаниях Д. Давыдова читаем: «Командующий корпусом подошел к Елене Евдокимовне, поцеловал ее в обе щеки, сказал ей несколько слов о покойном отце ее, генерал-поручике Щербинине» [3]. Евдоким Алексеевич был потомственным военным. Предки его, братья Григорий и Михаил Матвеевичи, получили известность еще в XVII веке своими подвигами в войне с турками. Младший брат Дениса был назван Евдокимом в честь деда по материнской линии.

Денис Васильевич Давыдов (1784—1839). В.П. Катер. 1819 год

С детства находясь среди военных, Денис имел перед собой, прежде всего, пример отца, Василия Денисовича. В екатерининское время он участвовал в суворовских и Румянцевских баталиях, служил верной опорой отечеству и государыне-матушке. Чин полковника получил в русско-турецких войнах на юге России, когда решалась судьба Тавриды. Василий Денисович брал чины саблею и являл собой пример честного солдата отечества. С конца века В.Д. Давыдов — в Новороссии. В 1790-х годах он командовал Полтавским легкоконным полком, входившим в состав Екатеринославского корпуса. Жили Давыдовы тогда у села Грушевка, рядом с полком. С 1792 года командование корпусом принял А.В. Суворов. В его подчинении оказались тогда войска, дислоцированные не только в Екатеринославской области, но и в Крыму. В 1830-х годах, вспоминая детство свое, Денис Давыдов привел примечательный факт: «Дом, занимаемый нашим семейством, был высокий и обширный, но выстроенный на скорую руку для императрицы Екатерины во время путешествия ее в Крымскую область» [4]. Как видим, породившее значительную литературу и закрепленное в народных преданиях путешествие Екатерины II в полуденный край не прошло мимо автора воспоминаний. Слишком значителен был интерес в русском обществе к этому событию. В те годы об императорском вояже знал любой образованный человек. Об этом событии спустя много лет наверняка напомнила Д.В. Давыдову его служба в Кременчуге (1819 г.), который посетила Екатерина II на пути в Тавриду. Тем более, что именно здесь А.В. Суворов, кумир поэта-партизана, провел перед императрицей и ее гостями показательные учения. Объективно эти учения положительно повлияли на выгодный для России дипломатический союз с европейскими державами. Будущий генералиссимус стал идеалом полководца для Д.В. Давыдова со времени грушевского детства. Отец Дениса, Василий Денисович, был убежденным сторонником суворовской военной школы. В его доме имя фельдмаршала произносилось часто, особенно после его назначения на юг в 1792 году. Как командующий войсками Таврической области, А.В. Суворов часто бывал в Крыму, инспектируя войска и строительство Севастопольской крепости. Войска же со времени назначения полководца на юг следили за его стремительными передвижениями из Херсона, где была корпусная квартира, в Крым и обратно. Не случайно в романе Т.В. Серебрякова «Денис Давыдов» отец главного героя, затеяв ремонт в своем доме, сообщил супруге: «Граф Александр Васильевич, как мне доподлинно ведомо, уже привел в усмотрение и порядок войска в Херсонской губернии и в Тавриде. Со дня на день к нам припожалует» [5].

Спустя несколько лет семья Василия Денисовича переезжает в Москву, где юный Денис много читает, ищет интересную для общения компанию. В это время в благородном пансионе при университете воспитанники создали литературное общество «Собрание». Денис стал участником общества по представлению родственника, Ивана Владимировича Лопухина, друга директора Московского университета И.П. Тургенева. И.В. Лопухин был известен как благотворитель, масон, правдивый судья. В начале 1802 года он возглавил комиссию для разбора споров и определения повинностей в Крыму.

Далеко простирались родственные связи семьи Давыдовых. Дядя Дениса, Владимир Денисович, был женат на Прасковье Николаевне Лопухиной. Ее племянница, Анна Алексеевна, носила прославленную в России фамилию — Орлова-Чесменская. В 1770 году русская эскадра под общим командованием знаменитого заговорщика и царедворца Алексея Орлова в бухте Чесма одержала и поныне не забытую победу над турецким флотом, а граф А. Орлов был удостоен почетной приставки «Чесменский» к своей фамилии. По прошествии многих десятилетий эта приставка к родовой фамилии вызывала у современников ее носителей воспоминания о бое при Чесме.

Александр Васильевич Суворов (1729—1800).

Другая линия — список известнейших имен. Денис приходился двоюродным братом Александру Львовичу Давыдову. Это имя приводит нас в имение Каменку тогдашней Киевской губернии, родовое гнездо декабристов. Мать А.Л. Давыдова, постоянно проживавшая в Каменке, была племянницей некогда всесильного фаворита Екатерины II Григория Александровича Потемкина, «Великолепного князя Тавриды». А всякому образованному россиянину первой трети XIX века было известно, что история Крыма и жизнь светлейшего неразделимы. Когда-то Г.А. Потемкин породнился с Раевскими, выдав замуж будущую хозяйку Каменки Екатерину Николаевну Самойлову за офицера Николая Семеновича Раевского. Муж ее вскоре погиб под Яссами, а их единственный сын — участник русско-турецких войн, старший друг Пушкина, владелец имения Тессели в Крыму, генерал Николай Николаевич Раевский — навсегда вошел в историю России и Крыма. После гибели первого мужа Екатерина Николаевна вышла замуж за Льва Денисовича Давыдова, еще одного дядю поэта. И стали появляться на свет двоюродные братья Дениса Васильевича: Александр, Василий и Петр Львовичи.

Еще один двоюродный брат и большой друг поэта-партизана, весьма примечательная в русской истории фигура, имел отношение к Крыму. С 1816 года должность командующего Кавказским корпусом занимал Алексей Петрович Ермолов. С Крымом его связывали не служебные дела. Так случилось, что пришлось Алексею Петровичу помочь не менее популярному в стране человеку — адмиралу Н.С. Мордвинову. И свидетельствует об этом Денис Давыдов: «Ермолов защищал в Совете дело его (Н.С. Мордвинова) о

Алексей Петрович Ермолов (1772—1861). Дж. Доу

Байдарской долине (купленной им у Высоцкого, которому она досталась в наследство после князя Потемкина) и которую самым незаконным образом оспаривал Воронцов именем татар крымских» [8]. Знал Денис Васильевич и другой факт из жизни своего двоюродного брата. В «Анекдотах...» сохранилась запись поэта: «Ермолов не желал принять от Попова ста десятин земли в Крыму, которые этот последний предлагал ему. Попов приказал даже выстроить дом для Ермолова, согласившегося принять лишь пять десятин земли. Граф Воронцов, находясь с ним также в коротких отношениях и зная благоволение императора Александра к Ермолову, предлагал также выстроить ему дом на своей земле» [7].

С Александром Львовичем Давыдовым связана иная ситуация, вводящая в ткань нашего повествования новое и очень важное лицо.

Михаил Федорович Орлов (1788—1842). П. де Росси. 1810-е годы

В апреле 1824 года Пушкин в Одессе написал стихотворение «Давыдову» («Нельзя, мой толстый Аристипп...») в связи с приглашением отставного генерал-майора поехать с ним в Крым. Выйдя в отставку, Александр Львович жил барином в имении Каменка, где не раз бывал Пушкин. Поэт планировал съездить снова на Южный берег Крыма, о чем свидетельствует его письмо П.А. Вяземскому от 20 декабря 1823 года [8]. Но планам не суждено было осуществиться. В этот период резко обострились отношения между Александром Сергеевичем и М.С. Воронцовым. Новороссийский генерал-губернатор, инициатор поездки, не включил Пушкина в число приглашенных.

Еще одна представительница семьи поэта-партизана — Софья Львовна Бороздина, урожденная Давыдова, сестра каменских братьев Давыдовых и сводная сестра Н.Н. Раевского-старшего. Она более других связана с Крымом. Ее муж, Андрей Михайлович Бороздин, в 1807—1816 годах служил таврическим губернатором. Супруги проживали в имении Саблы, близ Симферополя (ныне село Партизанское), где, как известно, и поныне сохранились постройки и парк начала XIX века. А.М. Бороздину принадлежал также Кучук-Ламбат на Южнобережье. По мнению Н.С. Всеволожского, приятеля А.М. Бороздина, «Андрей Михайлович может назваться старожилом Тавриды. Он один из первых поселился здесь постоянно» [9]. В отличие от А.П. Ермолова бывший губернатор Крыма — владелец крупного помещичьего хозяйства. Поместий такого уровня на юге тогда было немного. Пушкинисты давно относят Бороздиных к числу крымских знакомых А.С. Пушкина. И, по утверждению Л.А. Черейского, «можно с уверенностью предположить, что Пушкин и Раевский-старший, будучи в Симферополе и Гурзуфе (1820), посетили Бороздиных» [10]. Знал ли Денис Васильевич о намечавшейся поездке семьи Раевского с Пушкиным на Кавказ и в Тавриду? Наверняка знал. На эту мысль наводят некоторые подробности майской встречи Пушкина с Раевским в Киеве в 1820 году. В «Летописи...» М.А. Цявловского отмечено: «Май, 14(?)...15(?). Пушкин проезжает через Киев... Останавливается у Раевских. Обедает с Л.В. Давыдовым, братом Дениса Давыдова» [11].

Саблынская суконная фабрика. Фотография XIX века

Счастливое лето 1820 года навсегда оставило след в душе каждого из Раевских. Семья переживала один из лучших периодов в своей жизни. Для Пушкина же эти месяцы еще важнее: для него это и отдых, и общение с полюбившимися ему людьми, и новые впечатления, начало крымского цикла в его поэзии. А потом — воспоминания о Тавриде и желание поделиться ими с друзьями. Один из них — поэт-партизан. Пушкин был знаком с Денисом Васильевичем и до поездки в Крым: они встречались в 1819 году. А следующая встреча произошла уже в Киеве, спустя два года. В «Летописи...» М.А. Цявловского находим запись за 1821 год: «Январь, 30 (?) — февраль, 12 (?). Пушкин живет у Н.Н. Раевского-старшего и общается с членами его семейства, с Аглаей Антоновной, Александром Львовичем и Василием Львовичем Давыдовыми, с М.Ф. Орловым, в мае помолвленным с Ек. Н. Раевской, и с Д.В. Давыдовым» [12]. Друзьям, не встречавшимся в течение двух лет, было что рассказать друг другу. Разумеется, невозможно представить себе, чтобы при встречах друзей не говорили о Крыме. По крайней мере, двое из них, Н.Н. Раевский и М.Ф. Орлов, были опытными «крымчанами», не раз приезжавшими на полуостров. В следующем году М.Ф. Орлов вновь уедет на лечение в Крым.

Нельзя забывать и о том, что Денис Давыдов еще с 1804 года, когда его перевели на службу из гвардии в Белорусский гусарский полк, стоявший в Звенигородке Киевской губернии, был желанным гостем Каменки, находившейся сравнительно недалеко. О чем здесь говорили? Надо полагать, касались многого, и, в том числе, прошлого своей семьи, связанного с именем Г.А. Потемкина. Денис Васильевич более других любил Н.Н. Раевского-старшего, человека неравнодушного к екатерининскому фавориту. И дело здесь не только в той роли, которую сыграл светлейший в жизни своей племянницы. Генерал мыслил масштабно. Спустя несколько лет, находясь на Кавказе, он писал дочери Екатерине (письмо от 13 июня — 6 июля 1820 г.): «Потемкин заселил обширные степи, распространил границу от Днестра, сотворил Екатеринославль, Херсон, Николаев, флот Черного моря, уничтожил опасное гнездо неприятельское внутри России приобретением Крыма» [13]. В связи с этим — два замечания. Первое: рядом с генералом в эти дни был Пушкин. Вспомним его оценку личности Потемкина из «Заметок по русской истории XVIII века». Думается, что во многом она — результат бесед поэта с Н.Н. Раевским-старшим. Второе: учитывая семейные обстоятельства Н.Н. Раевского, надо полагать, что эта оценка формировалась постепенно, с годами. Его выводы вполне могли быть известны Д.В. Давыдову гораздо раньше, чем Пушкину. Вот возможная общая тема для разговоров, например, в Киеве.

Николай Николаевич Раевский-старший (1771—1829). Н.А. Бестужев по оригиналу П.Ф. Соколова. 1825 год

Обратимся еще к одной линии родства Дениса Васильевича Давыдова. Сестра поэта Александра Васильевна была замужем за полковником Иркутского гусарского полка Дмитрием Никитичем Бегичевым. Брат его, Степан Никитич, известен в истории отечественной литературы как самый близкий друг А.С. Грибоедова. Женившись на богатой московской барыне Анне Ивановне Барышниковой, С.Н. Бегичев устроил для друга кабинет в своем доме. Друзья, расставаясь, обычно переписывались. Летом 1825 года А.С. Грибоедов совершает поездку по Крыму. Он пробыл в Тавриде почти три месяца. Отсюда он отправил Степану Никитичу Бегичеву три письма: одно из Феодосии, два из Симферополя. Все эти письма — свидетельства серьезного научного интереса их автора к истории, археологии, этнографии и природе полуострова. Здесь же он встречался с приехавшим в Крым (уже в который раз!) М.Ф. Орловым. Д.В. Давыдов многократно встречался с А.С. Грибоедовым в доме С.Н. Бегичева. Его отношения с семьей сестры были очень близкими, и мы вправе предположить, что содержание грибоедовских писем из Крыма было поэту-партизану известно. В это же время Денис Давыдов читал серьезно заинтересовавшее его «Путешествие по Тавриде» И.М. Муравьева-Апостола. Словом, к чтению писем А.С. Грибоедова Денис Васильевич был подготовлен и, думается, неравнодушен.

Из друзей Д.В. Давыдова назовем Павла Дмитриевича Киселева, крупного военачальника и администратора. О его деятельности, связанной с Крымом, вы прочитали в очерке «Возвращение к Тавриде». Устойчивый интерес к полуострову проявляли и друзья Д. Давыдова братья Тургеневы. Еще с зимы 1810 года началось знакомство поэта с П.А. Вяземским. Тогда вместе с В.А. Жуковским и К.Н. Батюшковым они составили «дружескую артель». В основе их общих интересов была отечественная словесность. Все трое друзей Дениса Давыдова в разное время связывали свои творческие и личные планы с Крымом. К.Н. Батюшков мечтал побывать в Тавриде. К сожалению, он приехал на полуостров в августе 1822 года, когда им овладела наследственная душевная болезнь. Надеялся приехать в Крым и В.А. Жуковский, задумавший поэму «Владимир». Желание осуществилось много лет спустя. Интерес к полуострову дал и творческие результаты. В 1815 году Н.Н. Батюшков создал ставшую знаменитой элегию «Таврида», П.А. Вяземский в 1827 году опубликовал в журнале «Московский телеграф» (№ 14) свой подстрочный перевод «Крымских сонетов» А. Мицкевича. В этом же номере журнала был опубликован перевод сонета А. Мицкевича «Плавание», выполненный И.И. Дмитриевым, которого уважал Д. Давыдов. «Дружеская артель», несомненно, повлияла на литературные интересы и круг чтения Д.В. Давыдова.

Денис Давыдов. Литография Орловского

Теперь, оставя родственные и дружеские связи Дениса Давыдова, обратимся к Давыдову-читателю. При всей отрывочности сведений о круге его чтения в юношеские годы, мы знаем, что приятели 15-летнего Дениса, братья Александр и Андрей Тургеневы, дали ему однажды для ознакомления популярный труд И.И. Голикова «Деяния Петра Великого» (М., 1788—1789), содержавший немало фактических данных о роли Крыма в международных отношениях петровской эпохи. Но, конечно же, более показателен другой факт, относящийся к зрелым годам Д.В. Давыдова. В сорокалетнем возрасте, когда генерал «распоясался и повесил шашку свою на стену», он получил возможность регулярного чтения. В этот, относительно спокойный период своей жизни, Денис Васильевич и прочел книгу академика И.Н. Муравьева-Апостола «Путешествие по Тавриде в 1820 годе» (СПб., 1823). Труд этого ученого был популярен в оппозиционных кругах русского общества, ведь автор — отец декабристов. Конечно, факт прочтения книги отражает оппозиционность Д.В. Давыдова александровским порядкам, при всем неприятии идей декабризма. Денис Васильевич на многих страницах подчеркивал заинтересовавшие его места, выписывал отдельные фрагменты книги. Все это говорит о его большом интересе к теме, которой посвящен труд академика. В этом факте виден один из закономерных результатов, возникший под воздействием конкретных реалий жизни поэта-партизана: его Грушевского детства, родственных и дружеских связей, чтения, роста общественного интереса к Крыму, общения с представителями военно-дворянской среды екатерининского времени, продолжавшими активную деятельность в первой трети XIX века. Попытки связать воедино все эти факты приводят к мысли о том, что 1824—1825 годы — время наивысшего внимания друга Пушкина к Тавриде.

В последующие годы жизнь поэта-героя определяли новые обстоятельства: женитьба, семейные дела, отъезд в симбирское имение Верхнюю Мазу, изменения в жизни «каменских Давыдовых», Раевских и Тургеневых после 14 декабря 1825 года, опала М.Ф. Орлова. Денис Давыдов занялся военной прозой. Но Крым не исчез из его поля зрения, о чем свидетельствуют приведенные выше фрагменты из его «Анекдотов» и мемуаров. Не мог он не знать и о поездке В.А. Жуковского, одного из своих ближайших друзей, в Крым с наследником престола в 1837 году. Изменились творческие интересы и жизни Пушкина. Но крымская тема сохранилась в его творчестве, хотя и претерпела значительную эволюцию. Крымские мотивы звучат в примечаниях к главам «Истории Пугачева», подаренной автором Д.В. Давыдову. Нельзя не отметить еще одно событие в биографии Д. Давыдова-поэта и Давыдова-читателя — 1 января 1830 года начала выходить «Литературная газета» А. Пушкина и А. Дельвига. Денис Васильевич посылал туда свои стихи, был в курсе всех главных событий в жизни газеты, был, конечно, ее постоянным читателем. Уже в первом номере он, конечно же, прочел отрывок из VIII главы «Евгения Онегина» «Прекрасны вы, брега Тавриды...».

Денис Васильевич Давыдов. Рисунок А.С. Пушкина

Завершая пушкинский сюжет нашего литературного поиска, сделаем вывод: очевидно, Крым стал еще одной связующей нитью «между отцом и командиром» (как назвал Д. Давыдова Пушкин) и автором «Бахчисарайского фонтана».

По окончании той или иной военной кампании Денис Васильевич отправлялся в милую его сердцу Москву или наезжал в Петербург к друзьям. Так было на протяжении всей его жизни. В обеих столицах издавна существовали архитектурные и топонимические памятники, отражавшие исторические связи России и Крыма. Таковы, например, Крымские вал, мост, проезд, знакомые любому москвичу. В Петербурге — это Таврический дворец и Таврический сад. В 1811 году в стихотворении «Моя песня» Денис Давыдов вспоминает этот самый известный и богатый сад Петербурга, иронизируя по поводу своих достатков:

«Мои все радости — в стакане,
Мой гардероб лежит в ряду,
Богатство — в часовом кармане,
А сад — в Таврическом саду» [14].

Петербуржцам хорошо были известны дворец и сад, получившие свое название в честь побед русских войск на юге и присоединения Крыма к России. Дворец был выстроен для Г.А. Потемкина, занимавшего в восьмидесятых годах XVIII века пост генерал-губернатора Новороссии и Крыма.

Таковы «некоторые черты» жизни поэта-партизана, определившие его интерес к полуденному краю и появление «крымских» строк в давыдовской прозе.

Литература

1. Астапенко М., Левченко В.М. И. Платов // Герои 1812 года. — М., 1987. — С. 54—63.

2. Задонский Н. Денис Давыдов — М., 1953. — С. 15.

3. Давыдов Д.В. Встреча с великим Суворовым // Давыдов Д.В. Стихи и проза. — М., 1977. — С. 85.

4. Там же. — С. 78.

5. Серебряков Г.В. Денис Давыдов // Роман-газета. — № 11—12. — М., 1988. — С. 5.

6. Давыдов Д.В. Анекдоты о разных людях, преимущественно об Алексее Петровиче Ермолове. // Давыдов Д. Сочинения. — М., 1962. — С. 491.

7. Там же. — С. 488.

8. Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10-ти тт. — Т. 10. — Л., 1979. — С. 63.

9. Путешествие Н.С. Всеволожского чрез южную Россию. — Т. 1. — М., 1839. — С. 48.

10. Черейский А.С. Пушкин и его окружение. — Л., 1988. — С. 46.

11. Цявловский М.А. Летопись жизни и творчества А.С. Пушкина. 1799—1826. — М., 1987. — С. 211.

12. Там же. — С. 257.

13. Архив Раевских. — Т. 1. — СПб., 1908. — С. 518.

14. Давыдов Д.В. Стихотворения. Проза. Дурова Н.А. Записки кавалерист-девицы. — М., 1987. — С. 24.