Астраханский конфуз

Борьба Ивана Грозного за Поволжье была не только русско-крымским, но и русско-турецким противостоянием, поскольку Казань и Крым находились под покровительством турецкого султана. Когда стало очевидно, что его вассалы не способны эффективно противостоять российскому давлению, верховный сюзерен решил непосредственно заняться судьбой Поволжья.

Из-за удаленности границ Османской империи от Поволжья она не могла оперативно отреагировать на захват русскими Казани и Астрахани. Тем более Турция вела в тот период тяжелые войны: на западе — с Австрийской империей, а на востоке — с Ираном. Но уже в начале 1560-х годов турецкий султан Сулейман I собрался сам вмешаться в дела поволжского региона.

Подобный шаг имел как религиозный, так и политический аспект. Речь шла о сохранении престижа султана в качестве халифа, защитника мусульманского мира и его святынь. После перехода Нижней Волги в российские владения мусульмане Средней Азии, будь то паломники или торговцы, неоднократно обращались в Стамбул с жалобами, что московиты чинят им в Астрахани препятствия, как в торговле, так и в поездках к святым местам. В то время из-за закрытия персидской границы Астрахань оставалась единственным каналом паломничества из Средней Азии в Мекку. Теперь и этот путь оказался затруднен. С просьбой о помощи обращались к султану и представители астраханских, ногайских и казанских татар, обещая турецким войскам всяческую поддержку.

В 1563 году Сулейман I велел Девлет-Гирею готовить к следующему году запасы продовольствия, буравы, заступы, топоры, лопаты и корыта для подкопов, тысячу телег для перевозки пушек, чтобы идти с турецкой армией в поход на Астрахань. Это решение скорее озадачило, чем обрадовало хана. Он увидел в данном предприятии опасность ограничения собственного влияния в регионе. Девлет-Гирей был явно не заинтересован в укреплении реальной власти Стамбула над осколками бывших владений Золотой Орды. Зависимость от турок и так сильно тяготила его. Теперь она могла лишь возрасти из-за увеличения численности турецких войск для утверждения османского господства в Нижнем Поволжье. В случае вхождения Астрахани в состав Османской империи автономия Крыма, окруженного турецкими владениями, могла существенно ограничиться.

Тем более Девлет-Гирей знал, что тяжесть похода против русских, которые будут упорно защищаться, ляжет на него. Борьба Турции требовала активного привлечения ресурсов Крыма для ведения боевых действий. Из-за удаленности Астрахани (от нее до Азова по прямой было более 600 км) турки также нуждались в создании промежуточных баз, прокладке и защите коммуникаций и т. д. Вместо выгодных набегов Крымскому ханству предстояла долгая, изнурительная борьба в пустынной местности.

Даже в случае успеха все выгоды от него получала Турция, расширявшая влияние в регионе. Сражаться за турецкие интересы ради ущемления собственных Девлет-Гирей не собирался. Боясь роста османского присутствия на Дону и Волге, хан начал всячески отговаривать Сулеймана от Астраханского похода, характеризуя его как трудновыполнимую задачу. В конце концов, султан прислушался к доводам своего вассала о трудностях задуманного предприятия и временно отложил поход, чтобы лучше к нему подготовиться. В Азов начали постепенно свозить боеприпасы, оружие, снаряжение, продовольствие.

Последовавшая в 1566 году смерть Сулеймана не отвратила турецкое руководство от задуманного плана. Заключив в 1568 году мир с Австрией, Турция обратила, наконец, взоры на северо-восток. Этому благоприятствовала и обстановка в Средиземноморье, где главный противник османов — католическая Испания бросила в 1568 году основные силы на подавление революции в Нидерландах и мятежа морисков в Андалузии. Видя, что и Россия надолго увязла в борьбе за Балтику, новый султан Селим II решил, что теперь самое время заняться Поволжьем. Турки, уже владевшие устьями основных рек Юго-Восточной Европы (Дунай, Днепр, Южный Буг, Дон), готовились поставить последнюю точку в этом победном шествии на восток — установить контроль над устьем Волги.

Уверенный в ресурсах и возможностях своей империи, султан выдвинул грандиозный план — вытеснить русских из Нижнего Поволжья и одновременно распространить влияние Турции в Средней Азии. Ключевым объектом в этой стратегии становилась Астрахань. Ей отводилась роль восточного форпоста в борьбе с «еретиками» (иранскими шиитами) и «неверными» (московитами). Она связывала суннитские владения в Причерноморье и Средней Азии, что позволяло Турции усилить давление на шиитский Иран, с которым та вела тяжелые войны. Владея Астраханью, турки отрезали Россию от Каспийского моря и враждебного им Ирана. Здесь Стамбул мог контролировать один из важных каналов русской торговли.

Для вовлечения Нижнего Поволжья в сферу турецкого влияния Селим II планировал не только проведение военной операции. Одновременно он намеревался построить канал между Доном и Волгой. Это давало возможность туркам оперативно перебрасывать в данный регион крупные силы. В частности, по каналу османский флот мог попасть в Каспийское море и нанести с севера удар по побережью Ирана. Создание канала также оживляло древний межконтинентальный торговый путь из Центральной Азии в Европу. Тем самым перед Турцией открывались перспективы торгового и стратегического преимущества в данном регионе.

Пока Селим II строил грандиозные планы, его вассал Девлет-Гирей размышлял, как их разрушить. Прежде всего, он оповестил о готовящемся предприятии московского царя. Пугая того турецким нашествием, Девлет-Гирей предлагал Ивану Грозному отдать лучше Астрахань Крыму. Но царь не внимал этим угрозам, а искал дипломатические и военные способы защиты Нижней Волги. Через крымского хана Москва предложила Турции мирные переговоры. Одновременно для предупреждения выступления Ногайской Орды на стороне турок туда в 1568 году был направлен посол Семен Мальцев¹.

Кроме того, Россия решила укрепить естественного союзника в борьбе с турками — Иран. В мае 1569 года к иранскому шаху отправилось посольство с предложением союза против Турции. Царь послал Ирану пушки, ружья и стрельцов для обучения персов «огненному бою». Из-за турецкого нападения пришлось отложить походы в Литву и Ливонию. Астраханская крепость укреплялась, увеличился ее гарнизон. На Волге в районе Нижнего Новгорода сосредотачивались войска во главе с воеводами П. Морозовым, П. Серебряным и З. Сабуровым.

Селим II не стал затягивать дело переговорами. Уверенный в успехе, он отправил весной 1569 года в Азов турецкое войско (до 25 тыс. человек), которое возглавил кафинский паша Касим. К туркам присоединились отряды хана Девлет-Гирея (50 тыс. человек). 31 мая крымско-турецкая армия выступила из Азова к Астрахани. За войском по Дону следовала флотилия с тяжелой артиллерией.

Семен Мальцев, проведший Астраханский поход турецким пленником, писал: «Каких бед и скорбей не потерпел я от Кафы до Переволоки! Жизнь свою на каторге мучил, а государское имя возносил выше великого царя Константина. Шли каторги (суда) до Переволоки пять недель, шли турки с великим страхом и живот свой отчаяли; которые были янычары из христиан, греки и волохи, дивились, что государевых людей и Козаков на Дону не было; если бы такими реками турки ходили по Фряжской и Венгерской земле, то все были бы побиты, хотя бы Козаков было 2000, и они бы нас руками побрали: такие на Дону крепости (природные укрепления, удобные для засад) и мели».

Достигнув наиболее узкого места между Доном и Волгой, Касим-паша распорядился начать рытье канала. Но при слабых технических возможностях XVI века строители столкнулись с серьезными трудностями и вскоре оставили эту затею, поняв несоизмеримость масштабов работ и имеющихся средств.

Тогда Касим-паша велел тащить флотилию волоком до Волги, что вызвало возмущение среди его войска. В результате тяжелую артиллерию пришлось отправить по реке обратно в Азов. Сам же поход был продолжен, поскольку перешедшие на сторону турок местные ногайские мурзы обещали Касим-паше всяческую поддержку.

Хотя султан и посулил посадить на престол в Астрахани сына Девлет-Гирея — Крым-Гирея, крымский хан по-прежнему боялся турецкого соседства больше, чем московского. С целью исподволь разрушить османский план, он распространял слухи о том, что даже в случае успеха туркам придется плохо: «Ибо в северных странах зима продолжается девять месяцев, а летом ночи длятся не более трех часов, следовательно, турки должны будут или не спать всю ночь, или пренебрегать своими религиозными обязанностями, по которым они должны молиться два часа спустя по захождении солнца и потом опять на рассвете».

16 сентября 1569 года крымско-турецкое войско подошло к Астрахани в надежде, что горожане откроют ворота. Расчет на поддержку местного населения не оправдался. Ногайцы войск туркам не прислали, если не считать тысячи всадников из Казыева улуса. Во многом это произошло из-за зависимости Ногайской Орды от связей с Москвой, а также противоречий с Крымским ханством. Русские были главными покупателями ногайских лошадей (важнейшая статья дохода Орды). Московские воеводы контролировали переправы через Волгу, от которых зависел цикл ногайских кочевий. Кроме того, в походе турок участвовали крымские войска — нежеланные гости в ногайских землях.

Касим-пашу встретил подготовленный к обороне город. Гарнизон крепости под командованием окольничего Д.П. Карпова имел намерение стойко защищаться. Огонь русских пушек и удобное расположение крепости не позволили туркам начать осадные работы и блокировать город. Без тяжелой осадной артиллерии число специальных штурмовых частей турок (2 тыс. пехотинцев-янычар) было явно недостаточно для взятия солидных крепостных сооружений. Подкоп под стены крепости для закладки пороха оказался невозможен из-за близкого залегания грунтовых вод. Крымцы же, составлявшие большинство осадного войска, явно не собирались подставлять лбы под русские пули ради интересов союзника и успехов османской боевой славы. В этих условиях Касим-паша не решился на штурм Астрахани и велел строить недалеко от нее крепость. В ней он надеялся перезимовать и дождаться подкрепления от султана.

Известие о зимовке вызвало сильный ропот в турецкой армии, не имевшей ни запасов продовольствия, ни теплой одежды. Местное же население не могло, да и не собиралось обеспечивать столь крупную армию. И здесь главным союзником русских вновь оказался крымский хан. Он способствовал росту недовольства янычар, запугивая их перспективами страшной зимы.

Тем более войска Крымского ханства сами никогда не вели длительных зимних осад. Стояние зимой в голодной, заснеженной степи под Астраханью грозило Девлет-Гирею гибелью конницы. Но когда Касим-паша решил отпустить войско ненадежного хана зимовать в Крым, возмутились янычары. Они твердо заявили, что тоже не собираются терпеть зимнее сидение.

В то же время Касим-паша получил сведения о подходе к Астрахани русских войск во главе с воеводой Серебряным (30 тыс. человек), который по пути захватил в плен перешедших на сторону Турции ногайских правителей. Русская армия, заняв Нижнее Поволжье, перерезала туркам связь с астраханскими и ногайскими кочевьями. Одновременно попавшие в турецкий лагерь русские пленные сообщали, что следом за Серебряным к городу движется 100-тысячная рать воеводы Бельского. Но не только. В турецком лагере ходили упорные слухи о переговорах московского царя с шахом Ирана о совместных действиях против Турции.

Все это вынудило Касим-пашу сжечь свои укрепления, снять осаду и отступить. В некоторых исследованиях (Стриковского, Одирборна) указывается на боевые действия, в ходе которых Серебряный нанес туркам поражение. Так или иначе, но появление русского войска закрывало туркам обратный волжский путь к Азову и вынуждало их отходить пешим путем через глухие северокавказские степи по Кабардинской дороге. Тем временем к Касим-паше прибыли послы от Селима II с приказом зимовать под Астраханью, поскольку на следующий год султан планировал значительно укрепить там турецкую группировку, а также нанести отвлекающий удар по Москве силами крымского хана.

Этому плану не суждено было сбыться. Турецкие солдаты взбунтовались и отказались прекращать отступление. «Мы и с больших боев в такой истоме не прихаживали», — говорили янычары. Они называли Селима II несчастливым султаном, так как первое его военное предприятие оказалось столь плачевным.

Посол Ватикана в России, иезуит Антонио Поссевино, в сочинении «Московия» отмечал, что крымские татары «были недовольны тем, что турки, как они полагали, готовят им более тяжкое ярмо. Поэтому, предложив себя в проводники турецкому войску, они повели его окружной дорогой по бесконечным лесам и местам, лишенным продовольствия, так что оно почти все погибло от голода и трудностей пути». Немалые потери по пути через Северный Кавказ турки и крымцы понесли от нападений войск кабардинского князя Темрюка — союзника и тестя Ивана Грозного.

Преодолев сотни километров пустынных пространств и потеряв до 70% состава, турецкое войско добралось поздней осенью до Азова. Изможденные воины надеялись, наконец, отдохнуть здесь после тяжкого пути, но перед ними предстала ужасающая картина. Азов, где 30 сентября произошел взрыв пороховых складов, лежал в руинах. Посол Афанасий Нагой доносил в Москву: «у города рухнули стены и наряд и запасы и суда сгорели. И, говорят, что зажгли город русские люди».

Остатки турецкого воинства были эвакуированы домой морем. Но и на этом их злоключения не закончились. Часть кораблей погибла из-за начавшихся морских штормов. Так бесславно для Турции завершился ее первый в истории военный конфликт с Россией. Такого неудачного похода Османская империя еще не знала. В войсках же Крымского ханства, привычных к подобным походам и климату, потери были невелики.

Турки срочно готовили Азов к обороне, ожидая нападения русского войска. Но война с Турцией вовсе не входила в планы Ивана IV, который целиком был поглощен делами на западе. Отстояв Астрахань, он решил поскорее прекратить этот конфликт и направил в Турцию дипломатическую миссию с предложением о мире.

Хотя прибывшим в 1570 году в Стамбул русским дипломатам во главе с дьяком Новосильцевым не удалось заключить с Турцией мира и добиться признания присоединения Астрахани к России, но после астраханского конфуза Турция больше не пыталась овладеть Поволжьем. Достиг своей цели и Девлет-Гирей. Отныне турецкий султан, потерявший охоту восстанавливать мусульманские ханства на Волге, предоставил инициативу борьбы с Москвой крымскому вассалу. Отправлен был в небытие и величественный проект «Дон-Волга».

Астрахань оказалась гиблым местом для Крыма и Турции. Если в 1523 году здесь произошло крушение великодержавных замыслов Мухаммед-Гирея, то спустя 46 лет Османская империя потерпела здесь одно из первых поражений, не сумев реализовать свой, пожалуй, наиболее грандиозный план расчленения Евразии вдоль линии Волги и контроля над трансконтинентальными магистралями. С крушением волжских планов Османская империя лишилась заманчивых перспектив проникновения в Среднюю Азию, Иран и давления на Россию.

В мировой истории провал Астраханского похода стал одним из первых проявлений военной слабости Османской империи. Весть об этом поражении турок быстро дошла до Европы, уже которое десятилетие терпящей их натиск. Как сообщал в Москву из Стамбула Новосильцев: «Да про астраханский поход во фрянские города весть пришла, что Астрахани не взяли, и людем учинился великий изрон. И фрянки деи о том возрадовались и меж себя учали говорить: государь деи Московский великой, и кому деи против его стояти! А от неверных его бог обороняет».

Неудача турок под Астраханью приободрила царя. Вскоре в ответ на очередное требование Девлет-Гирея Казани и Астрахани, а вместе с ними поминок Иван IV с явной издевкой ответил: «в Москве был пожар большой, и книги, в которых те поминки значились, потерялись; а который ты нам счет прислал Магмет-Гиреевским (Мухаммед-Гиреевским. — Ред.) поминкам, то здесь старые люди говорят, что столько никогда не посылывалось, и ты бы, брат наш, этот счет пересмотрел и дал нам знать, как тебе с нами вперед в дружбе и братстве быть». Хан вскоре дал знать, но совсем не так, как предлагал ему царь.

Примечания

1. Мальцеву не удалось выполнить возложенную на него миссию. В марте 1569 г. он был захвачен в степи татарами и продан в рабство. В качестве галерного гребца участвовал в Астраханском походе турок, о котором оставил отчет, или «речи», — ценнейший исторический документ, образец русской деловой письменности XVI в. Этот отчет Мальцеву удалось вручить в ноябре 1569 г. московскому послу в Крыму А.Ф. Нагому, который доставил документ в Москву. Судя по участию Мальцева в новом посольстве в Ногайскую Орду в 1577 г., он благополучно возвратился в Москву из плена.