Путеводитель по Крыму
Группа ВКонтакте:
Интересные факты о Крыме:
Слово «диван» раньше означало не предмет мебели, а собрание восточных правителей. На диванах принимали важные законодательные и судебные решения. В Ханском дворце есть экспозиция «Зал дивана». На правах рекламы: • http://www.starslife.ru виды техник цветного карандаша уроки рисования. |
Юшунь 8-12 марта8 марта долгожданный бой начался — это, так сказать, было второе генеральное сражение Крымской кампании. Наступление вел товарищ Павлов 46-й и Эстонской дивизиями и 8-й кавалерийской дивизией. Наступление на Перекопе сопровождалось демонстрацией с Чонгарского полуострова и на броде против Мурза-Каяш. Бой начался по всему фронту сразу. Чувствовалось умелое руководство — красные дрались, как регулярная армия. За 8 марта я даже не мог составить себе отчета, где наносится главный удар. Всюду шли бои только передовыми частями; для меня было неясно, где резервы. К вечеру 8 марта красные втянулись в перешеек. Грязь была страшная, лед для провоза орудий стал непригоден. Утром 9 марта был опрокинут мой заслон на перешейке с трактиром, и крупная колонна красных втянулась в него; остальные двинулись по перешейку на юг. Таким образом, Юшуньская позиция с места была поставлена под угрозу обхода по Мурза-Каяшским перешейкам. Я стал сосредоточивать свои резервы у Воинки, решив, что главный удар наносится через Перекоп, а на Чонгаре и озерном пространстве — демонстрация. Погода была туманная, и летчики ничего донести не могли, видимость (воздушная) и то при рискованном снижении начала появляться лишь с 10 марта. Одновременно я получил от Орлова телеграмму с вызывающе резким требованием прекратить всякое расследование по поводу истраченных им сумм и о подчинении ему войск, сосредоточиваемых вместе с ним в Во-инке. Я его понял: вторая перчатка была брошена, не поднять перчатки красных, а теперь и Орлова, я не мог — я их поднял. 10-го утром красные достигли Юшуни и атаковали влезшую целиком в окопы (вопреки плану) бригаду 34-й дивизии, которая в полном беспорядке бежала на Воинку. Мурза-Каяш был тоже занят красными. Железнодорожный мост несколько раз был атакован с Чонгара. В ответ на дерзкую телеграмму Орлова я приказал ему сдать отряд и явиться ко мне. Всего к утру 11 марта через Перекопский перешеек в Крым дебушировало около 6000 красных, которые от Юшуни двинулись главной массой на Симферополь, достигнув реки Чатарлы, а около 200 штыков двинулось вдоль строившейся железной дороги на Воинку — Джанкой. Три полка 46-й дивизии упорно шумели на Чонгаре. Мурза-Каяш был занят небольшим отрядом, около 500 человек красных, главным образом, конных. Мои силы располагались: на Арабатской стрелке -1-й Кавказский стрелковый полк, около 100 штыков; от Тюп-Джанкоя до района Мурза-Каяш — два полка 13-й пехотной дивизии общей численностью около 400 штыков; на симферопольском направлении — 5 казачьих разъездов по 5-7 человек, южнее реки Чатарлы, против Мурза-Каяш — чеченцы, 150 шашек и часть конвоя. В Воинке: бригада 13-й дивизии, 34-я дивизия, батальон юнкеров, Пинско-Волынский батальон, батальон немцев-колонистов, отряд Орлова, Донская кавалерийская бригада полковника Морозова, Сводный гвардейский отряд, Сводный полк 9-й кавалерийской дивизии, часть конвойного полка. Итого около 5000 штыков и шашек, при них 6 танков. Тыл был совершенно оголен от войск. Утром 11-го Орлов со своим отрядом двинулся на Симферополь, выйдя из состава сосредоточенной группы. Измена его не нарушила моего плана. У меня все же оставался кулак почти в 4500 штыков и шашек, и я спокойно мог послать Выграну (начальнику этого резерва) приказ: "Юшунь взять и об исполнении донести". К 12 часам красные уже отходили: их южной группе, не имевшей против себя противника, но зато обойденной во фланг и тыл, пришлось отходить в большом беспорядке с потерей большого числа пленных. В 13 часов мною уже был отдан приказ: "Разбитый у Юшуни противник отходит в беспорядке к Перекопу. Орлов изменил и двинулся на Симферополь. Полковнику Морозову с Донской кавбригадой, артдивизионом и всей 34-й артиллерийской бригадой и гаубичным артдивизионом преследовать красных до района Чаплинки, полковнику Выграну со Сводным полком 9-й кавдивизии и 9-м артдивизионом преследовать Орлова на Симферополь. Капитану Мезерицкому с конвоем погрузиться в Богемке и следовать по железной дороге через Джанкой на Сарабуз с задачей перехватить отряд Орлова. Остальным частям расположиться по квартирам в районе Богемка — Воинка — Юшунь по указанию генерала Стокасимова. Я еду с конвоем". 12 марта конница Морозова заняла Чаплинку. Из приказа видно, что все преследование базировалось на коннице и артиллерии. Какой из указанных родов войск играл в преследовании главную роль — трудно сказать. Я смотрю так, что преследовать противника может и должна конница, но она не может вести упорного боя, и, следовательно, противник может ее задержать, а то и вовсе не пустить дальше энергичным арьергардом, и вот задача артиллерии, свободно поспевающей за конной колонной, — сметать все и расчищать последней дорогу. Это всегда давало мне хорошие результаты. В данном же случае преследование было ослаблено необходимостью ликвидировать Орлова. Я так подробно останавливаюсь на тактических вопросах потому, что считаю, что для военных это будет и интересно, и полезно. То, что я защитой Крыма принес вред, — это уже факт совершившийся, так надо теперь использовать этот факт с возможно большей пользой. Управление в Юшуньском боюВопрос управления войсками в Юшуньском бою стоял очень остро. Дело в том, что как раз к Юшуньскому бою железная дорога, подходившая уже к Воинке, невероятной слякотью была попорчена у Богемки и требовала нескольких дней для исправления. На подвозе это отразилось мало, потому что перед тем благодаря той же железной дороге в районе Воинка — Богемка были устроены склады, которые можно было свободно тратить до конца, зная, что через 4-5 дней подвоз будет восстановлен. Но вот с моим проездом было хуже. По железной дороге нельзя, на автомобиле тем паче. Мое присутствие требовалось и в Воинке, и на Чонгаре, может быть, и в промежутке между ними, и в тылу на случай выступления Орлова. Когда положение поколеблено, особенно требуется личный пример и постоянное руководство, так как могут пасть духом и начальники. Одного телеграфа было мало, надо было видеть бой и распоряжаться так, чтобы все чувствовали, что они на виду и не брошены. Джанкоя покинуть тоже было нельзя, потому что каждый запрос с фронта, остававшийся без ответа, мог возбудить слухи, что штаб уже снялся под влиянием неудачи на другом участке. Таким образом, сознавая необходимость личного примера, я за весь бой не покинул Джанкоя. В помощь мне явились летчики: у меня было 6 летательных аппаратов. Но вылететь на них, чтобы опуститься в Воинке, тоже было невозможно, потому что спуск на размягченную почву должен был кончиться неудачей. Летчики летали непрестанно, донося мне о положении своих и неприятельских войск; соответственно этому я отдавал распоряжения, которые с аэроплана сбрасывались боевым участкам. У войск создалось впечатление, что я сам нахожусь на одном из аппаратов. Благодаря летчикам картина боя и группировка красных стала мне ясна. Орлов был под непрестанным наблюдением. Летчики заменяли телеграф и телефон, всегда отстававший от войск, и все войска обороны Крыма были использованы в бою, конечно, за исключением танков, которые могли кружиться только около своей базы — грязь мешала их движению, — и потому были использованы как форты у Во-инки и держались между Орловым и остальными силами на случай, если тот ударит на них.
|