Степные блуждания

Создав «организованное для войны» общество, крымские властители сумели добиться его сравнительной эффективности на определенном историческом этапе. Но это была зыбкая почва для экономического развития. Экономика ханства не могла обеспечить совершенствования таких крупных вооруженных сил. Когда армии стран Европы постепенно переходили к новому уровню тактики и вооружений, Крым застыл во временах степных войн. Его военная сила и неуязвимость становились все более призрачными.

С завершением русско-турецкой войны (1710—1713) ханство вступает в период мятежей. Их основными зачинщиками были ногайские группировки, для которых набеги оставались основным промыслом. Одной из причин смут стала борьба клановых групп за раздел сокращающейся добычи. Основная внешнеполитическая активность Крымского ханства перемещается на Северный Кавказ.

Для Османской империи оно перестает быть выгодным каналом работорговли. Интерес Стамбула к заморскому вассалу снижается. Более того, крымские набеги становятся нежелательны для турок, которые опасались, что подобные действия могут вызвать конфликт с Россией. К такому повороту событий в Стамбуле вовсе не стремились. Среди турецкого руководства появилось даже мнение, что империи не стоит держаться за власть в Крымском ханстве.

В России после смерти Петра Великого началась эпоха безвременья, когда за резким подъемом деятельности, часто вызываемым сильной личностью, наступает определенное затишье и апатия. Тем не менее, не подтвердились ожидания тех, кто надеялся, что все, созданное Петром, преходящее, обязанное существованием воле одного человека. Россия, несмотря на некоторый спад, осталась великой державой, поскольку сила ее родилась не в одночасье, а была подготовлена всем ходом предыдущего развития.

В 1730 году российской императрицей становится племянница Петра I — Анна Иоанновна. Хотя эта правительница и не выдвинула цельной, конструктивной программы, она укрепила центральную власть, продолжила развитие вооруженных сил, промышленности, освоение Сибири и т. д. Во внешней политике Анна Иоанновна возвращается к решению задач по выходу России к Черному морю. Очередная попытка была осуществлена в ходе русско-турецкой войны (1735—1739).

Одним из основных поводов к ней послужили крымские нападения на российские пограничные земли. Так, в 1735 году во время похода в Персию крымские войска прошли через российские владения на Кавказе, что привело к военному столкновению русских с крымцами. Петербург не упустил шанс, данный ему ханом. Тем более международная ситуация складывалась для российского нападения благоприятная. Турция тогда воевала с Персией, которая заключила союз с Россией. Договоренность о совместных действиях против турок была достигнута и с Австрией.

В тот же период, в 1734 году состоялся переход в Россию находившихся в крымско-турецком подданстве запорожцев, которые уже не одно десятилетие пытались вернуться в российские пределы. По мнению Анны Ивановны: «Если запорожцы не хотят идти войной против своего отечества, то русской императрице пенять на них за то неприлично». Императрица приводила и женский довод в пользу возвращения казаков, жалея запорожцев, которые живут в Сечи без жен и просто «все переведутся».

Крымское ханство становилось первым в череде объектов русского натиска. Воспользовавшись уходом основных крымских войск в Дагестан на войну с персами, российское командование попыталось поскорее захватить опустевший Крым. 1 октября 1735 года туда двинулось войско генерала И.М. Леонтьева (40 тыс. человек). Но покинутый ханскими силами полуостров вновь лучше всяких крепостей и войск защитила природа Дикого поля. С 13 октября в степи пошли дожди. Затем выпал снег и ударили морозы. Пройдена была лишь половина пути, а от бескормицы и болезней уже пало 9 тыс. солдат и 3 тыс. лошадей.

В районе Конских Вод войско Леонтьева отбило атаку отряда крымцев. Но эта победа, расчистившая путь в Крым, оказалась бесполезной. Перед русскими лежала голая заснеженная степь. Расстояния были велики, а местность пустынна. Идти через нее на верную смерть российское командование не решилось. Собранный 16 октября военный совет единогласно высказался за отход. Войска повернули назад. За отступление Леонтьева предали суду, но после разбора обстоятельств дела оправдали.

План на 1736 год предусматривал одновременное проведение крупных самостоятельных операций против Азова и Крыма. Для этого выделялось две армии под командованием фельдмаршалов П.П. Ласси и Б.К. Миниха. Ласси предстояло взять Азов, а затем высадиться в восточной части Крыма. Миниху ставилась основная задача — овладеть Крымским полуостровом.

Кампания началась в марте осадой Азова, район которого за последние годы стал центром военно-политической активности Крыма на кавказском направлении. Крепость предполагалось взять к 15 мая, чтобы успеть использовать войска для атаки Крымского полуострова. Но 25-тысячной армии Ласси пришлось затянуть осаду из-за задержки доставки тяжелой артиллерии, и штурм начался лишь 17 июня. Под прикрытием артиллерийского огня штурмовой отряд преодолел ров и закрепился в палисаде у крепостных стен. До генерального штурма дело не дошло. 19 июня 1736 года азовский гарнизон выбросил белый флаг. Затяжка с осадой не позволила Ласси нанести своевременный удар по Крыму.

Пока русские блокировали Азов, армия Миниха (58 тыс. человек) двинулась 17 апреля к Перекопу. Учтя неудачный опыт прежних крымских походов, Миних особое внимание уделил вопросам снабжения. Его армию сопровождал колоссальный обоз в 40 тыс. телег. Для защиты от нападений конницы войско двигалась одним большим каре¹.

Преодолевая по 8—10 верст в сутки, Миних 20 мая подошел к перекопским укреплениям. Их основу составляли: ров, который протянулся на 8 км от Черного до Азовского моря, и земляной вал с каменными башнями. Перед этим русские войска отразили в урочище Черная долина (40 км севернее Перекопа) атаки крымской конницы (20 тыс. человек). Не сумев остановить надвигавшийся на нее гигантский, ощетинившийся штыками четырехугольник, крымцы ушли за Перекоп.

Миних потребовал от хана Каплан-Гирея капитулировать и признать власть императрицы. Тот в ответ стал ссылаться на мир с Россией и уверять, что все набеги совершали не крымские, а ногайские татары. Тогда фельдмаршал не стал тратить время на увещевания и отдал приказ штурмовать Перекоп. Перед атакой Миних, учитывая, что крымцы отличаются в бою устрашающими воплями, указал в своем воззвании солдатам: «...неприятельского крику не бояться, ибо, когда они закричат, то уже скоро побегут».

21 мая войска пошли на приступ укреплений. Штурмовые отряды перебрались через ров, а затем с помощью пик и рогаток стали карабкаться на вал. Через полчаса они уже забрались на его вершину и начали на веревках поднимать туда пушки. Крымцы, не ожидавшие от русских таких быстрых и слаженных действий, бежали. Упорное сопротивление оказал лишь турецкий отряд одной из сторожевых башен. Он защищался до конца и был истреблен. В остальных укреплениях турецкие янычары сдались с условием, что их отпустят домой. Русским достались 60 пушек. Некоторые из них имели российские клейма и попали сюда полвека назад, после похода в Крым князя Василия Голицына.

Взяв Перекоп, Миних решил обезопасить свой правый фланг со стороны Днепра и отправил туда 10-тысячный корпус генерала Леонтьева против турецкой крепости Кинбурн, которая сдалась 29 мая. Сам же фельдмаршал вступил в Крым. 5 июня русские овладели Евпаторией (Гезлевом), где захватили значительную добычу — запасы пшеницы и риса, более 10 тыс. баранов и несколько сотен волов. Свинца оказалось так много, что на пули взяли только часть, а часть утопили в море. «Ныне армия ни в чем недостатка не имеет, — бодро доносил Миних в Петербург, — и вся на коште неприятельском содержаться будет, что во время военных операций великим авантажем служит по пословице: Мы успели свою лошадь к неприятельским яслям привязать». Но подобный оптимизм оказался преждевременным.

16 июня 1736 года после упорного боя армия Миниха впервые в истории русско-крымских войн овладела столицей ханства — Бахчисараем. Город был разграблен и сожжен. «Мы полную викторию получили, но в то время наши люди в таком были сердце, что никак невозможно было их удержать, чтоб в Бакчисарае и в ханских палатах огня не положили, отчего четверть города и ханские палаты, кроме кладбищ и бань, сгорели», — рапортовал в столицу фельдмаршал. Далее Миних планировал поход на турецкую крепость Кафу, чтобы прервать морское сообщение Турции с ханством.

Однако закрепиться в Крыму не удалось. Из-за недостатка воды и распространившихся болезней Миних потерял почти половину армии (из 30 тыс. выбывших из строя боевые потери составили менее 7%). Впереди ее ждал августовский зной, предвещавший лишь рост жертв. Так, на пути в 150 верст от Перекопа до Гезлева русским встретились всего три речки с пресной водой. В прочих вода была соленая. Местное население, покидая свои жилища, засыпало колодцы или отравляло в них воду. По сообщению участника похода, военного врача Кондоиди, командиры приказали солдатам держать во рту свинцовую пулю, чтобы меньше чувствовать жажду. Крымское население тем временем спаслось от нашествия в горах, где был чистый воздух и не распространились эпидемии.

Если в XVI веке войска ханства могли за счет скорости и маневра конкурировать с конницей России и Польши, то спустя два столетия они оказались бессильны остановить железную поступь регулярной русской пехоты, обладавшей достаточным количеством огнестрельного оружия. В этой ситуации крымцы больше уповали на могучие силы своей неласковой природы, умело применяя скифскую тактику по системе «набег—отход». Они уклонялись от сражений, но постоянно тревожили российские коммуникации, захватывали в плен отставших солдат и громили оставшиеся без защиты обозы. При ситуации, в которую попала русская армия, эта тактика оказалась эффективной.

Фактически Миних имел власть лишь на территории, где находилась его построенная в каре армия. Вокруг постоянно кружили неуловимые крымские отряды, отщипывая от нее зазевавшиеся жертвы. Еще активней с русскими расправлялись болезни, зной, жажда и начавшаяся уже сказываться нехватка продовольствия. Рано или поздно это могло привести таявшую на глазах армию к катастрофе. Миних также получил сведения о движении турецких войск к Дунаю. Их удар со стороны Очакова мог запереть русских в Крыму.

В такой ситуации российский фельдмаршал отказался от похода к Кафе. В августе, так и не добившись контроля над полуостровом, армия Миниха покинула его пределы. Хотя ей не удалось овладеть Крымом, сам факт проникновения туда русских произвел сильное впечатление на турецкое руководство, которое сместило хана Каплан-Гирея. На его место турки поставили Фатих-Гирея.

В ноябре—декабре 1736 года состоялся поход калмыков и донских казаков в кубанские владения ханства. Тем самым российское командование стремилось обезопасить левый фланг русско-крымского фронта со стороны Кубани и лишить Турцию многочисленной конницы кубанских татар. С 19 ноября по 3 декабря калмыцко-казацкое войско во главе ханом Дундук-Омбо и атаманом Краснощековым разоряло земли от Кубани до берегов Азовского моря, захватив крепость Копыл — опорный центр ханства на Северном Кавказе.

С отходом российской армии на зимние квартиры крымцы попытались перехватить инициативу. 1737 год начался крупным нападением их войск на территорию Левобережья. В стычке у Переволочны они разгромили небольшой отряд генерала Лесли, который погиб в бою. Но вскоре нападавших остановил отряд генерала И.И. Бахметева (свыше 2 тыс. человек). Он выступил навстречу крымцам и после 6-часового боя вынудил их отойти. Опасаясь рано наступившей оттепели, ханские войска 19 февраля ушли в Крым.

Весной российский натиск возобновился. Основной удар предполагалось нанести по ключевому пункту Турции в Северном Причерноморье — крепости Очаков. Взяв ее, русские отрезали Крымское ханство от турецких владений, получали контроль над устьем Днепра и открытый выход в Черное море. Вспомогательный удар планировался по Крыму. Его наносила армия Ласси.

В конце апреля 1737 года войско Миниха (60—70 тыс. человек) с обозом из 28 тыс. повозок двинулось к Очакову. Чтобы помешать движению русских, крымцы зажгли степь. Это затормозило поход, который проходил в огне и пепле. Для защиты от пламени войскам приходилось рыть по периметру мест своих стоянок глубокие траншеи. Наконец, 30 июня армия подошла к крепости. 1 июля начался ее обстрел, а уже на следующий день русские без разведки двинулись на приступ. Длительная осада была невозможна из-за нехватки у них продовольствия и фуража. Миних также опасался прибытия к Очакову крупных подкреплений со стороны моря и из крепости Бендеры (на Днестре).

Российское командование не располагало данными о системе очаковских оборонительных сооружений. Войска шли в атаку, не имея сведений о крепости. Когда они приблизились к ней, на их пути оказался глубокий ров. Солдаты не имели приспособлений для его преодоления, и атака застопорилась. Из-за сильной перестрелки у русских кончились патроны. Видя, что перебраться через ров нельзя, они стали отходить назад. Защитники крепости сделали вылазку и стали теснить отступавших.

От грозящей неудачи Миниха спасли артиллеристы. Благодаря их точному и интенсивному огню в городе к тому времени вовсю полыхали пожары, от которых начали рваться пороховые склады. Спасаясь от огня, турки стали покидать город и отходить в сторону моря. Увидев, что южные ворота открыты и плохо защищены, гусары с казаками бросились в контратаку и сумели ворваться в крепость. Это вынудило турок капитулировать. С взятием Очакова сухопутная связь Турции с Крымом была перерезана. Победа настолько ободрила Миниха, что в письме Анне Иоанновне его мечты простирались уже до берегов Босфора: «...и я в будущем году пойду прямо в устье Днестра, Дуная и далее в Константинополь».

Но пока на пути фельдмаршальских грез оставался еще непокоренный Крым. 3 мая 1737 года туда выступила армия Ласси (40 тыс. человек). У Перекопа ее поджидал с основными силами хан Фатих-Гирей (45 тыс. человек). Тогда Ласси отказался от лобового штурма перекопских укреплений, а решил применить фланговый маневр и проникнуть в Крым по Арабатской косе. По наведенному саперами мосту через Генический пролив русские перешли на косу и двинулись по ней. Ласси велел исследовать глубину озера Сиваш, отделяющего косу от остального Крыма. Там, где имелся сносный брод, фельдмаршал приказал начать переправу. Первыми 7 июля форсировали Сиваш, кто вброд, кто вплавь, драгуны, казаки и калмыки. За ними на сколоченных плотах переправилось остальное войско с пехотой и обозом.

Этот смелый и рискованный маневр стал возможен благодаря поддержке Азовской флотилии контр-адмирала Бредаля. Переправа Ласси оказалась неожиданной для Фатих-Гирея, который, покинув Перекоп, поджидал русских на крайнем конце косы, у крепости Арабат. Неординарный ход российского фельдмаршала вынудил хана отойти к горам. 12 июля Ласси атаковал у реки Салгир отряд крымских войск (15 тыс. человек) и нанес ему поражение.

14 июля русские заняли и разорили город Карасу-Базар. Далее казаки с калмыками отправились грабить окрестности, а регулярная армия отошла в лагерь, к обозам. На следующий день к лагерю Ласси приблизилось войско Фатих-Гирея, горевшее желанием отомстить за Карасу-Базар. Но фельдмаршал упредил готовящееся нападение. Он выслал вперед авангард генерала Дугласа, который перешел вброд реку Карасу и атаковал ханское войско. После упорного боя оно отступило в горы.

Несмотря на достигнутый успех, Ласси пришлось вскоре покинуть Крым из-за тех же проблем, с которыми ранее уже столкнулся Миних. «Для русской армии всего менее были страшны турки и татары... Гораздо гибельнее действовали на нее голод, жажда, постоянные труды и переходы в самое ужасное время года», — вспоминал участник той войны К. Манштейн.

В июне 1737 года в войну с Турцией вступила Австрия. Османская империя, атакованная уже с двух сторон, стала склоняться к миру. Для обсуждения его условий в августе 1737 года был созван конгресс в Немирове. На нем Россия добивалась Азова, Крыма, Кубани и Северного Причерноморья. Подобные запросы, несоразмерные с результатами военных действий, отвергли не только турки, но и австрийцы. Их посол Остейн заявил, что никто не позволит России овладеть Крымом. Российскую же сторону не устраивали претензии Австрии на православные земли Молдавии и Валахии, а также Сербии. После прений австрийцы отказались от видов на Молдавию и Валахию, ограничившись Нишем, Видиным и Нови-Садом, а русские согласились удовлетвориться Азовом, Очаковом и Кинбурном «с пристойными границами». Такие требования были весьма умеренными, но турки, подстрекаемые французской дипломатией, ответили отказом. Военные действия продолжились. В октябре—декабре 1737 года состоялся новый поход калмыцко-казацкого войска на Кубань, в ходе которого была взята крепость Темрюк.

В кампании 1738 года главной целью российского натиска стал опорный пункт турок на Днестре — крепость Бендеры. Владея ею, русские полностью вытесняли турок за Днестр и обеспечивали контроль над Северным Причерноморьем. Вспомогательный удар вновь планировалось нанести по Крыму силами Ласси.

18 мая 55-тысячная армия Миниха, которую сопровождало 40 тыс. повозок, двинулась от Днепра к Днестру. В этом походе ей пришлось преодолеть более 300 км сплошной степи. Подойдя 26 июля к Днестру, севернее Бендер, армия не смогла переправиться. На правом берегу ее поджидало 60-тысячное войско бендерского сераскера Вели-паши. Расставив на господствующих высотах артиллерию, турки блокировали переправу. Тогда Миних решил маневрировать вдоль реки, но ничего не добился. Август прошел в стычках с крымскими отрядами, которые наносили чувствительные удары по русским коммуникациям.

Перегруженность обозами мешала маневренным действиям армии Миниха. Участник похода — австрийский военный посланник Парадис отмечал: «Неслыханно большой обоз эту знатную армию сделал неподвижною. При беспорядке обоза возы так между собою перепутываются и сцепляются, что армия принуждена по два и по три часа на одном месте стоять... Русская армия употребляет более 30 часов на такой переход, на какой другая армия употребляет четыре часа...» Парадис указывал на недостаток дисциплины в армии и на «некоторое застарелое нерадение в русских офицерах».

В конце августа русские отошли за Буг. Часть артиллерии пришлось оставить из-за падежа лошадей и волов — пушки были брошены в колодцы, снаряды зарыты в землю. По возвращении в строю оставалось менее половины армии. Другую часть свалили, в основном, болезни.

Уделив серьезное внимание снабжению, Миних не учел другую напасть этих краев — эпидемические болезни. В 1738 году в степях разразилась чума. Она выкосила две трети очаковского гарнизона. Спасаясь от нее, русские оставили Кинбурн и Очаков. К борьбе с эпидемиями серьезно не готовились. По свидетельству Кондоиди, лишь в последний год войны санитарные потери удалось резко снизить до 2 тыс. человек. Отчасти это произошло благодаря учреждению походного госпиталя.

Неудача постигла и очередную попытку овладеть Крымом. На этот раз армии Ласси (до 40 тыс. человек) предстояло попасть туда через Перекоп. Азовскую флотилию блокировал у Федотовой косы (район Геническа) турецкий флот, и она не могла поддержать переход по Арабатской стрелке. Тем не менее, Ласси вновь применил обходной маневр. Послав к Перекопу для отвлечения отряд казаков и калмыков, фельдмаршал с основными силами 26 июня перешел вброд озеро Сиваш, из которого ветер в тот момент выгнал воду в Азовское море. 27 июня Ласси вышел к Перекопу с тыла. Опасаясь быть отрезанными от Крыма, войска хана Менгли-Гирея II покинули район Перекопа и отошли вглубь полуострова. После дня бомбардировки турецкий гарнизон, защищавший перекопские укрепления, капитулировал.

Конечной целью похода была крепость Кафа. Но при движении вглубь полуострова у Ласси вновь возникли проблемы с продовольствием из-за применения крымцами тактики выжженной земли. Одновременно турецкий флот продолжал блокировать Азовскую флотилию. Бредаль заболел и отправился на лечение в Азов. После месяца блокады русские сожгли лодки, закопали якоря в землю и по суше отправились в Азов вместе с пушками. Гибель Азовской флотилии лишила Ласси морского канала снабжения, а везти припасы по Днепру боялись из-за опасности занести в Крым эпидемию, охватившую район Кинбурна и Очакова. В результате русское войско, не обеспеченное провиантом, отошло к Перекопу.

Простояв там до конца лета, Ласси разрушил перекопские укрепления и ушел обратно на зимние квартиры. Под впечатлением своей очередной неудачи фельдмаршал подал прошение об отставке. Но императрица попросила его продолжать службу. Итак, после четырех кампаний в руках у русских остался лишь Азов. Новые походы в степь представлялись измученным солдатам верной гибелью. Среди них стало распространяться дезертирство.

В 1739 году армии Миниха предстоял поход в Молдавию. Фельдмаршал решил идти туда более северным путем, через заселенные и не засушливые районы Подолии. Правда, они входили в состав Речи Посполитой. Но на польском престоле тогда находился союзник России — король Август III, и Миних посчитал, что поляки не выступят против прохода его войск через их земли. В начале июня Миних перешел Днепр. В конце августа он одержал при Ставучанах крупную победу над турками.

Тем временем дела у союзницы России шли не лучшим образом. Австрия терпела поражение за поражением и 1 сентября 1739 года заключила с турками при посредничестве французского посланника де Вильнева сепаратный мир. Теперь 200-тысячная турецкая группировка перебрасывалась с австрийского фронта в Молдавию. России грозила затяжная война без союзника. Хотя Миних сгоряча призвал Анну Иоанновну продолжить войну, российское руководство опасалось затягивать конфликт, суливший опустошение казны и крупные людские потери, которые и так уже были огромны. При этом у Турции мог появиться новый союзник — Швеция, которая с увязанием русских на юге становилась все воинственней. Борьба в одиночку на два фронта после четырех лет изнурительной войны рисовалась Петербургу в мрачных тонах.

Времени на раздумья оставалось мало. Спустя 17 дней после австро-турецкого мира к нему присоединилась и Россия. Стороны признавали Азов нейтральной зоной при срытии его укреплений. Устье Дона оставалось турецким. Ни одному русскому судну, военному или торговому, по-прежнему не разрешалось входить в Черное море. Торговля России с Турцией могла вестись только на турецких кораблях. Мир явно не соответствовал успехам военной кампании, оплаченной к тому же значительными жертвами.

Здесь сказалась специфика данной войны, в которой главным противником российских войск стала природа. Не проиграв ни одного сражения, взяв три мощные крепости, русские потерпели жестокое поражение от мира степей. Гибель солдат от жары, жажды и эпидемий составила основную часть всех безвозвратных потерь русской армии, которые перевалили за 100 тыс. человек. Против степных напастей оказались в те времена бессильны и Голицын, и Петр Великий, и Миних с Ласси.

Очередная война с Османской империей завершалась для России крупными потерями и скромными результатами. И все же одержанные победы впервые обеспечили прочный мир на юге. Крупные крымские набеги на украинские и российские земли прекратились. Медленно, с трудом, но чаша весов склонялась в пользу русских.

Примечания

1. Боевой порядок войск, построенных в один или несколько четырехугольников или прямоугольников. Применялся обычно для отражения атак кавалерии.