Вслед за Пушкиным. Поэт Василий Туманский

Люблю старинные книги: изящные виньетки, шрифты, гравированные и литографированные картинки, портреты, в простых мягких обложках или в тисненых кожаных переплетах... В нашем историко-литературном музее хорошее книжное собрание. Гордость коллекции — прижизненные издания произведений А.С. Пушкина и его современников.

Никогда не забуду, как поступили эти книги в музей.

В декабре 1987 года я находилась в командировке в Москве и, воспользовавшись случаем, решила пробежаться по букинистическим магазинам столицы. В одном из них меня ждал подарок судьбы. Знакомые букинисты предложили мне для музея коллекцию прижизненных и редких изданий А.С. Пушкина. Это были поэмы Пушкина: «Кавказский пленник» (1822 и 1824 гг.), «Руслан и Людмила» (1828), «Полтава» (1829), «Цыганы» (1827), первое издание «Стихотворений Александра Пушкина» (1826) — всего 12 единиц.

В.И. Туманский. Рисунок А.С. Пушкина. 20-е гг. XIX в.

Я вернулась в Ялту со счетом и призрачной надеждой на то, что в бюджете остались средства на закупку экспонатов. Так и случилось, деньги были и их надо было потратить до конца года. Счет скоро был оплачен, и в конце декабря 1987 года коллега Н.С. Лозбень полетела в Москву, а 31 декабря она с тоненькой пачкой книг стоимостью 16 тысяч рублей (по тем временам сумма огромная) приземлилась в аэропорту Симферополя, через три часа была в Ялте, а книги — в музее. Так счастливый случай и энтузиазм музейщиков помог приобрести эти раритеты. Чуть позже через московский букинистический магазин на Арбате мы закупили очень редкие издания книг поэтов пушкинского круга — В. Туманского, А. Подолинского, А. Муравьева.

В 1820 году всего несколько недель провел А.С. Пушкин в Тавриде, и с тех пор Крым стал своеобразной Меккой русской поэзии, «волшебным краем», где поэтическому воображению удовлетворяло все: природа, древняя история и мифология, народы, его населяющие, воспоминания о великих людях. Поэма «Бахчисарайский фонтан», стихи о Крыме не только прославили имя Пушкина, но и вызвали интерес к древней земле Тавриды в среде литераторов начала XIX века. Ныне почти забытые, эти поэты, путешествуя по Крыму после Пушкина, познавая край, освященный его гением, писали стихи, по-своему изображая увиденное.

К. Боссоли. Татарский дом в деревне Алупка. Первая половина XIX в.

Современником Пушкина был поэт Василий Иванович Туманский (1). Он родился в Украине в Черниговской губернии, детство провел в имении родителей на Полтавщине, учился в Харькове и Петербурге, состоял вольнослушателем College de France в Париже. По возвращении в Петербург Василий Туманский посвятил себя литературной деятельности. Он был активным членом Вольного общества любителей российской словесности, печатался во многих популярных изданиях, таких как «Сын Отечества», «Полярная звезда», «Современник», «Новости литературы» и других. Дружил с К. Рылеевым и В. Кюхельбекером, братьями Александром и Николаем Бестужевыми. С Пушкиным поэт был знаком еще по Петербургу с 1818—1819 годов, но особенно сблизились они в Одессе. В.И. Туманский с 1823 по 1839 год жил в Одессе, служил в канцелярии графа М.С. Воронцова. В письме брату Льву от 25 августа 1823 года Пушкин сообщает о пребывании в Одессе Туманского (2). Ровесник, друг его друзей, поэт Туманский был для изгнанника в Одессе приятным и понимающим собеседником. Позже Пушкин посвятил Туманскому строфу в «Евгении Онегине», дружескую эпиграмму:

Туманский Фебу и Фемиде
Полезно посвящая дни,
Дозором ездит по Тавриде
И проповедует Парни. (3)

Портрет молодого Туманского, мечтательного юноши с романтическими кудрями до плеч, нарисовал Пушкин в рукописи второй главы «Евгения Онегина» (4). Позже он писал Туманскому из Михайловского, следил за его творчеством. Уже в Москве, рецензируя альманах «Северная лира», поэт одобрительно отозвался о стихах Туманского. Справедливо отметить, что Пушкин по-разному относился к Туманскому: порой с иронией, порой с раздражением, но все же он любил его и как поэта, и как человека. Свидетельством дружеского расположения великого поэта к Туманскому является его фраза из письма Плетневу (5) в январе 1831 года: «Вижу по письму твоему, что Туманский в Петербурге, — обними его за меня. Полюби его, если ты еще его не любишь. В нем много прекрасного, несмотря на некоторые мелочи характера малороссийского» (6).

По долгу службы В.И. Туманский часто ездил в командировки в Крым и посвятил несколько стихотворений полюбившейся ему Тавриде. В 1824 году в Алупке он пишет «Элегию», одно из лучших его крымских стихотворений:

На скалы, на холмы глядеть без нагляденья;
Под каждым деревом искать успокоенья;
Питать бездействием задумчивость свою;
Подслушивать в горах журчащую струю
Иль звонкое о брег плесканье океана;
Под зыбкой пеленой вечернего тумана
Взирать на облака, разбросаны кругом
В узорах и цветах и в блеске золотом, —
Вот жизнь моя в стране, где кипарисны сени,
Средь лавров возрастя, приманивают к лени;
Где хижины татар венчает виноград,
Где роща каждая есть благовонный сад. (7)

Особенно удачным считалось его стихотворение «Мысль о юге», написанное в 1830 году. Восхищаясь Крымом, поэт рисует живописную картину Черноморского побережья:

Посмотри: там волны моря
Бьются, плещут, голубые,
Все осыпанные блеском,
Как надежды молодые.
Посмотри: там пирамида —
Тополь в виноградных лозах;
Вкруг фонтана вьются розы,
И балкон алеет в розах.
Там гармония, сиянье,
Благовонье, наслажденье.
Север гордый! Север гордый!
Что ж ты дашь мне в утешенье! (8)

В крымских элегиях Туманский продолжает пушкинский мотив «волшебного края», но решает его по-своему. Обращался он и к татарской теме, неизбежной в стихах о Крыме. Свидетельством тому — стихотворение «Песня татарской девы», написанное в 1825 году в Гурзуфе:

Сижу в гареме, мой гарем —
Темница: мрачен, душен, нем!
Под небом все живет на воле.
На солнце рдеет цвет весны,
Коней игривых табуны
Свободно топчут лес и поле,
С вершин потоки льются в дол,
Кружится в воздухе орел,
А дочь младая Магомета,
От Божия сокрыта света,
В домашней скуке, пустоте,
Грустит да вянет в темноте.
Сижу в гареме, мой гарем —
Темница: мрачен, душен, нем. (9)

Это стихотворение также написано в русле литературных традиций изображения «восточной темы». В стихах Туманского всегда присутствует искреннее чувство и гармония, то, что превращает рифмованные фразы в настоящую поэзию, то, что позволило Пушкину увидеть в нем «решительный талант». Туманский же всегда с восторгом отзывался о Пушкине, по его мнению, Пушкин — это «Иисус Христос нашей поэзии» (10).

А.И. Подолинский. Литография Мюнстера. Первая половина XIX в.

Петербургский знакомый А.С. Пушкина, Андрей Иванович Подолинский (11), поэт, автор повести в стихах «Див и Пери», поэм «Борский», «Нищий» и других произведений, служил в Одессе помощником начальника почтового округа с 1831 по 1850 год. Он бывал в Крыму и писал стихи о Крыме. Наиболее интересно стихотворение «Переезд через Яйлу на Южном берегу Тавриды». Оно посвящено «памяти А.С. Пушкина по получении известия о его смерти». Стихи полны горестных и восторженных воспоминаний о великом поэте и написаны в форме диалога путешественника и старого татарина-проводника. Они поднимаются на яйлу через перевал Шайтан-Мердвен тем же маршрутом, что и Пушкин в 1820 году, и ведут неспешную беседу. При этом старик-проводник сохранил в себе умение восхищаться окружающей природой, переживать высокие чувства, а молодой его спутник разочарован в жизни, равнодушен и недоверчив ко всему. Диалог развивается в духе романтической поэзии XIX века. Проводник вспоминает о юноше, с которым много лет назад встречался в Гурзуфе:

Бывало, с ним в такую глушь заедем,
Что мудрено и птице залететь;
Зато тебе и не приснятся виды,
Какие нам встречалися порой:
И как тогда он был доволен, весел,
Он тешился от сердца, как дитя,
То погружен глубоко, долго в думу,
Терялся весь в забвеньи, в созерцаньи,
То звал меня и заводил со мной
Душевную и умную беседу... (12)

Путешественник по описанию старика узнает юного Пушкина. С грустью сообщает он проводнику, что поэта нет более в живых:

Угаснуло блестящее светило,
Порвалася могучая струна,
— Недавнею на севере могилой!.. (13)

Воспоминание о гибели великого поэта открывает душу путешественника чувствам, делает ее способной любить и страдать глубоко и сильно:

Отечества он слава и любовь!
Он избранник, увенчанный в народе!
В его груди бил песен мощный ключ,
Он чувством прост и мыслию могуч.
Все, что влечет, что радует в природе,
В своей душе глубоко заключил
И звуком мысль волшебным облачил! (14)

Стихотворение было первым откликом на смерть Пушкина с юга России, оно впервые опубликовано в журнале «Современник» в 1838 году.

В литературных салонах Одессы первой половины XIX века был хорошо известен поэт Ефим Петрович Зайцевский (15). Он печатал свои стихи в «Полярной звезде», «Северных цветах», «Литературной газете». С Пушкиным Зайцевский встречался в Петербурге в 30-е годы у общих знакомых. В частности, известно, что 16 марта 1834 года Пушкин и Зайцевский были у Н.И. Греча (16) на учредительном собрании «Энциклопедического лексикона» Плюшара (17). Зайцевский — выпускник Морского кадетского корпуса, капитан-лейтенант, впоследствии капитан I ранга, служил на Черноморском флоте и часто бывал в Крыму. Его стихотворения, посвященные Крыму, интересны точностью описаний, экскурсами в историю. В стихотворении «Учан-Су» (1827) поэт описывает водопад и обращается к нему:

Шуми, поток! Стрелой несися!
С скалы гранитной и крутой
Отважно падай и дробися
Жемчужной, сребряной росой! (18)

«Уединенный, дикий, чудный...» (19) — таким видит поэт водопад, да и сам Крым. Таким представляли его русские читатели того времени.

В начале позапрошлого века модно было видеть в Крыме «экзотический край», «таинственный Восток». Не отошел от этой моды и Зайцевский:

Природы чистой, непорочной
Все здесь устроено рукой,
Все дышит негою восточной,
Восточной блещет красотой.(20)

Крымская тема решается современниками Пушкина в романтическом ключе. Их вдохновляет роскошная природа Крыма, стихия моря и свободы, образы античности и таинственного Востока.

Несколько особняком в этом ряду стоит имя Андрея Муравьева (21). С 1827 года А.Н. Муравьев работал в Министерстве иностранных дел, затем в Святейшем Синоде. Камергер, позднее действительный статский советник, он был поэтом, прозаиком, автором книг духовного содержания. В молодые годы примыкал к «любомудрам». Встречался с Пушкиным в Москве в 1826—1827 годах у Е.А. Баратынского (22), в салоне З.А. Волконской (23). Их Дружеские отношения сохранились до смерти Пушкина, Муравьев был в квартире умирающего поэта.

К. Боссоли. Долина Узенбаш (Исток реки Биюк-Узенбаш). Первая половина XIX в.

В августе 1825 года Андрей Муравьев совершил путешествие по Крыму. Здесь он встречался с А.С. Грибоедовым. Их беседы на литературные темы, роскошная природа Крыма побудили его взяться за перо. Некоторые свои крымские произведения он читал Пушкину в Москве, и не без участия великого поэта увидел свет сборник стихотворений А.Н. Муравьева «Таврида» (Москва, 1827).

Муравьев пишет о Крыме в духе оссиановских традиций: Южный берег в его стихах предстает торжественным, молчаливым, порой унылым и даже мрачным, он рисует Тавриду при тусклом свете луны, тихой ночью, когда слышен лишь шепот волн.

К. Боссоли. Водопад Джур-Джур. Первая половина XIX в.

По книге можно проследить маршруты его поездок: это Чатыр-Даг, Бахчисарай, горный перевал Мердвен, Георгиевский монастырь и Херсонес, Балаклава, Алупка, Ореанда, Ялта, Гурзуф, Кучук-Ламбат...

К. Боссоли. Вершина горы Ай-Петри. Первая половина XIX в.

Одно из стихотворений Андрея Муравьева называется «Ялта». Поэт рисует ялтинскую долину ночью:

Из-за утесов Аю-Дага,
Бледнея, восстает луна,
Как легкий челн, носимый влагой,
Плывет по воздуху она.
И, углубляясь в мрак востока,
Унылый проясняет лик,
Доколь над бездною широкой
Столб серебристый не возник.
Всё тихо! Звуков нет в эфире,
И на земле движенья нет;
Казалось, в усыпленном мире
Исчез последний жизни след!
Но сладкой тишины мгновенье
Такую негу льет в сердца,
Такие чувства упоенья,
Каких не выразят уста! (24)

В этой части стихотворения нет географических примет Крыма, все условно, эта природа так не похожа на южнобережную. Но несмотря на мрачное настроение, здесь есть особая гармония и торжественность. Вторая часть стихотворения, описательная, более точная, дает нам представление о ялтинской долине 1825 года:

Над молчаливыми брегами
Роскошно восстают холмы
Аутки, полные дарами
Румяной осени, весны;
На скате легких возвышений
Отдельно хижины стоят,
И, свежие раскинув сени,
Над ними дерева висят!
Но неприметно исчезает
Холмов отлогий, легкий скат,
У их подошвы развивает
Долина Ялты новый сад,
Эдема свежая картина,
И той же прелестью полна,
Сия волшебная долина
Лучом луны озарена.
Вокруг нее — ночные горы
Стоят завистливой стеной,
Невольно возвращая взоры
На дно долины золотой.
Она глубоко в отдаленьи
Втеснилась в сердце мрачных гор,
Как первой страсти впечатленье,
Как первой совести укор! (25)

Думаю, что это было первое в русской литературе стихотворение о нашем городе. Несколько архаичный и возвышенный строй стихотворения «Чатыр-Даг» позволяет увидеть особую, первозданную и дикую красоту горного Крыма:

Тихо день догорал, и на скалах Чатыр-Дага
Солнца гасли лучи, утопавшего в синей пучине,
На вершине горы, облокотясъ на утесы,
Юноша русской сидел, погруженный в сладкую думу.
Стадо резвых овец оживляло дикие камни,
И безмолвие гор прерывали трели свирелей
Беззаботных татар: их честолюбие — стадо.
Чатыр-Дага утес — их колыбель и могила! (26)

Стихотворение «Таврида» открывает книгу Муравьева. В этом произведении он не избежал соблазна дать образ Крыма в русле литературных традиций романтизма. Таврида у Муравьева — идеальная страна, которой небо даровало все лучшее, «волшебный край», как и у Пушкина, одухотворенный образами античности.

Земли улыбка, радость неба,
Рай Черноморских берегов,
Где луч благотворящий Феба
Льет изобилие плодов,
Где вместе с розою весенней
Румянец осени горит,
Тебе — край светлых впечатлений,
Таврида! Песнь моя гремит!
Природа на твои долины
Обильных не щадит даров,
Ты выплываешь из пучины
Под покрывалом облаков,
Как в полдень Нимфа молодая
Выходит из седых валов,
Рукой стыдливой облекая
Красу в завистливый покров. (27)

Таким образом, поэты первой половины XIX века, друзья и знакомые Пушкина, побывавшие в Крыму после него, писали о Крыме, используя темы и образы крымских стихов Пушкина, следуя литературным традициям романтизма. Но все же их поэзия не была подражательной, они находили свои краски, свои поэтические образы, сохранили свою индивидуальность.

Литература

1. Туманский В.И. (1800—1860) — поэт, чиновник канцелярии М.С. Воронцова в Одессе, затем Министерства иностранных дел, активный участник литературного процесса первой половины XIX в.

2. Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10-ти т. М., 1997. Т. 9. С. 67.

3. Там же. Т. 1. С. 588.

4. Первоначально этот рисунок был определен С.А. Венгеровым как портрет Владимира Ленского. Т.Г. Цявловская убедительно доказала, что это В.И. Туманский (см.: Цявловская Т.Г. Рисунки Пушкина. М., 1986. С. 147—151).

5. Плетнев П.А. (1792—1865) — поэт, критик, профессор российской словесности, ректор Петербургского университета, один из ближайших друзей Пушкина.

6. Пушкин А.С. Указ. соч. Т. 10. С. 16.

7. Стихотворения Василия Ивановича Туманского (1817—1839). СПб., 1881. С. 104.

8. Там же. С. 150—151.

9. Там же. С. 143.

10. Цит. по книге: Цявловская Т.Г. Рисунки Пушкина. С. 151.

11. Подолинский А.И. (1806—1886) — поэт, секретарь при директоре Почтового департамента, петербургский знакомый А.С. Пушкина.

12. Сочинения А. Подолинского. В 2-х т. СПб., 1860. Т. 2. С. 105.

13. Там же. С. 108.

14. Там же. С. 109.

15. Зайцевский Е.П. (1801—1861) — поэт, капитан I ранга, знакомый А.С. Пушкина.

16. Греч Н.И. (1767—1867) — писатель, журналист, редактор журнала «Сын Отечества», близкий знакомый А.С. Пушкина.

17. Плюшар А.А. (1806—1865) — петербургский книгоиздатель и книгопродавец, владелец типографии, знакомый А.С. Пушкина.

18. Поэты 1820—1830 годов: Сборник. В 2-х т. Л., 1972. Т. 1. С. 522.

19. Там же. С. 523.

20. Там же. С. 519.

21. Муравьев А.Н. (1806—1874) — поэт, писатель, автор книг духовного содержания, член Российской Академии, чиновник Азиатского департамента Министерства иностранных дел, в 1833—1836 гг. за обер-прокурорским столом Святейшего Синода, камергер, действительный статский советник.

22. Баратынский Е.А. (1800—1844) — поэт, друг А.С. Пушкина и А.А. Дельвига.

23. Волконская З.А. (1789—1862) — княгиня, хозяйка литературно-музыкального салона, писательница, поэтесса, автор музыкальных произведений, знакомая А.С. Пушкина.

24. Андрей Муравьев. Таврида. Москва: В типографии Селивановского, 1827. С. 50.

25. Там же. С. 53—54.

26. Там же. С. 71.

27. Там же. С. 5—6.