Периодизация истории античного Херсонеса

В отчетах исследователей, начиная с раскопок Г.Д. Беловым, в соответствии со строительными периодами выявленные памятники датировались эллинистическим (III—I вв. до н. э.) и римским II—IV вв. н. э.) периодами¹. Отдельные упоминания содержались о находках классического времени; указывались также единичные предметы, относящиеся к кизил-кобинской культуре.

Первым значительным комплексом классического периода стал открытый в 1936 г. некрополь². С этого времени деление на три эпохи стало преобладающим при публикации материалов раскопок³. Но малочисленность находок не позволяла составить представление о развитии города классического времени, поэтому более подробно освещалась его история начиная с эллинистической эпохи⁴. В начале второй половины XX столетия С.Ф. Стржелецкий⁵, обобщая накопленные к этому времени материалы, обосновывает периодизацию и характеризует особенности экономического развития Херсонеса в каждый из выделенных этапов. Охарактеризовав работы А.А. Бобринского, Е.Э. Иванова⁶ и Г.Д. Белова, как популярные, исследователь отметил, что археологические данные позволяют говорить о существовании греческой фактории в VI в. до н. э., полагая, что первый этап истории полиса начинается в конце V в. до н. э. (завершается он на рубеже IV—III вв. до н. э.). Но еще и в IV в. до н. э., согласно его мнению тех лет, Херсонес «представлял собой не значительный город со слабыми оборонительными сооружениями, окруженный небольшими земельными владениями». Ремесла были «развиты крайне слабо», но торговля уже играла большую роль⁷. Привлекая материалы раскопок некрополя, обнаруженного в северном районе 1936 г., автор сделал вывод о смешанном греко-таврском составе обитателей города⁸.

Как следующий период выделены III—II вв. до н. э., для которого характерно расширения владений полиса на Гераклейском полуострове и их межевание, включение в состав хоры земель в Северо-Западном Крыму, утверждение демократического строя, о чем свидетельствует Присяга.

Следующим обращением к обоснованию периодизации истории Херсонеса стали опубликованные в последней четверти XX в. диссертация и учебное пособие Л.А. Пальцевой. После работы Г.Д. Белова это первая попытка систематизации всех свидетельств, в том числе и эпиграфических памятников⁹. По ее мнению, первый период — это становление Херсонесского государства (последняя четверть V — середина IV в. до н. э.). Город занимал еще небольшую территорию (ок. 20 га) в восточной части городища и освоил «какую-то часть примыкающих к нему земель»¹⁰. В последующем — до начала II в. до н. э. — происходило увеличение как непосредственно городской площади, так расширение земельных владений на Гераклейском полуострове и освоение Северо-Западного Крыма, что превратило Херсонес в значительный центр с «множеством населенных пунктов». Это время максимального развития «культурных и торговых связей с греческим миром, роста сельскохозяйственного производства, ремесел и строительной деятельности. Начавшиеся во II в. до н. э. войны со скифами привели к утрате владений в Северо-Западной Таврике; а помощь Митридата Евпатора — к установлению протектората Понтийской державы над Боспорским царством и Херсонесом¹¹.

Положив в основу особенности работы монетного двора, отражающей статус Херсонеса и систему взаимоотношений его с другими государствами Северного Причерноморья, а затем и Римской империей, киевский специалист в области нумизматики В.А. Анохин предложил рассматривать историю полиса в рамках следующих хронологических периодов: автономный Херсонес (390—110 гг. до н. э.)¹²; полис времени Боспорского влияния (ок. 110 г. до н. э. — ок. 138 г. н. э.); «Вторая элевтерия» (ок. 145—268 гг. н. э.)¹³. Начальные страниц истории Херсонеса, согласно его мнению, логично завершать 390—380 г. до н. э., когда херсонесский монетный двор выпустил первые монеты¹⁴, что является показателем становления государственности. Предложенная периодизация, основанная в основном на нумизматических данных, оказалась слабо связанной с общеэллинской историей.

Восполнением свидетельств о комплексах классического периода стали материалы, обнаруженные М.И. Золотаревым во время исследований кварталов, расположенных в северо-западном районе городища. Исследователь предполагал, что к числу наиболее ранних жилищ херсонеситов относятся землянки и полуземлянки, которые были открыты в квартале III. На основании находок аттической чернолаковой керамики, он датировал эти сооружения концом V — первой четвертью IV в. до н. э., считая, что около середины IV в. до н. э. началось масштабное строительство, оформившее облик города¹⁵.

М.И. Золотареву пришлось услышать только устную критику тезиса о «земляночном этапе» домостроительства. В 2005 г. была опубликована работа В.М. Зубаря, в которой он пишет, что принятые за основания полуземлянок подрубки в скале могли являться остатками более ранних сооружений, разрушенных в следующий этап строительной деятельности (остатки сооружений и не обязательно жилых). До апойкии, подчеркивает исследователь, на территории будущего Херсонеса существовало Кизил-кобинское поселение, что объясняет наличие таврской керамики на городище. Подрубки в скале могли быть связаны сданным поселением, позднее, при нивелировке местности, они могли быть заполнены материалами V — первой трети IV в. до н. э.¹⁶

Однако вернемся к концепции М.И. Золотарева, который, на основании анализа данных отчетов К.К. Косцюшки-Валюжинича, сделал вывод, что древнейшая оборонительная стена возводится во второй половине V в. до н. э. Экономический потенциал небогатой городской общины, которым она обладала к концу VI в. до н. э. (первого этапа развития Херсонеса), позволил возвести только самые необходимые оборонительные сооружения для защиты от варваров¹⁷. Раннее поселение возникло на берегу удобной бухты. Уровень моря в тот период был ниже на 3,5—4 м, а бухта напоминала вытянутый неширокий залив. На первых порах, в конце V в. до н. э., крепостная стена ограждала юго-восточную часть города, но к концу IV в. до н. э. окончательно формируется линия фортификационных сооружений¹⁸.

Накопление археологических источников, классификация керамических находок, современные методы их обработки позволили М.И. Золотареву предложить и, как он считал, более четкую археологическую схему для исследования памятников городища.

Позднеархаический период: 528 г. до н. э. — последняя четверть V в. до н. э.

Классический: последняя четверть V в до н. э — 330 г. до н. э.¹⁹ Эллинистический: 330—300 до н. э. — середина I в. до н. э.²⁰

Римский: середина I в. до н. э. — конец I в. н. э.²¹

Особенности развития Херсонеса, обусловленные ростом хоры и последующем сокращением ее до ближайшей округи, независимое существование полиса до установления протектората Понтийской державы, полагал М.И. Золотарев, обуславливают иную периодизацию в сравнении с общеисторическими хронологическими этапами.

При всех отличиях временных рамок того или иного периода историки Херсонеса отмечают, что существенной вехой в развитии полиса являлся конец IV — начало III в. до н. э. Время, когда в состав его земельных владений вошли поселения и укрепления в Северо-Западном Крыму²². Другим рубежом стали события, приведшие к утрате независимости — установлению протектората Понтийской державы, оказавшей помощь в отражении скифской опасности. К концу I в. до н. э. в результате наступления варваров сократилась территория государства. Херсонеситы смогли сохранить только земельные участки, расположенные в непосредственной близости от города — на ближней хоре, на Гераклейском полуострове.

Итак, если следовать традиционному мнению об основании Херсонеса в последней четверти V в. до н. э., то в качестве хронологических рамок (с учетом внешнеполитической ситуации в Таврике) выделяются следующие периоды: конец V — рубеж IV—III в. до н. э. (становление и превращение полиса в значительное по размерам государство); II—I вв. до н. э — время усиления скифской угрозы, заставившей херсонеситов искать союзников по другую сторону Черного моря — у правителей могущественной Понтийской державы. Войны Митридата с Римской республикой, череда дипломатических соглашений между государствами Северного Причерноморья и Римом — преддверие ввода в Херсонес римских легионеров — начало римского периода (середина I в. до н. э.).

Однако в связи с находками, которые обусловили появление тезиса о более раннем основании Херсонеса, в данную периодизацию были внесены коррективы. Так, В.М. Зубарь выделяет третью четверть VI — середину IV в. как время становления полиса. В данном случае можно отметить, что существенных противоречий с «традиционными взглядами» данная схема не имеет. Согласно одной из существующих типологий древнегреческих колоний некоторые из них имели статус факторий. Обычно они располагались в зонах обитания менее развитых в социально-экономическом отношении народов или на территории суверенных государств. Такие поселения, в отличие от полисов, не имели хоры²³.

Следовательно, обращение к истории Херсонеса, как полиса, следует начинать со времени, для которого имеются данные, свидетельствующие о появлении земледельческой округи, конституциировании его в государство, одним из показателей этого служит начало собственной монетной чеканки. Безусловно, такая схема предполагает существование в истории Херсонеса эмпориального периода, наличие которого отрицается в поздних работах В.М. Зубаря. Но, возможно, истина лежит посередине. Дискуссия о начальных страницах истории Херсонеса еще не завершена. Споры в отношении находок М.И. Золотарева, в том числе остраконов еще ведутся. Вероятно, новые материалы, обращение к анализу находок из фондового хранения позволят найти дополнительные аргументы. Точки над «i» предстоит еще поставить. На данной стадии представлений относительно исторического развития Херсонесского полиса старая историографическая традиция и новый взгляд на раннюю историю Херсонеса, обретающий все больше и больше сторонников, в основном среди украинских историков, имеют право на существование.

Примечания

1. Например, см.: Белов Г.Д. Отчет о раскопках в Херсонесе за 1936—1938 гг. Симферополь, 1938. С. 8, 31, 168, 196, 250.

2. Там же. С. 168.

3. См. обобщающую статью Г.Д. Белова о раскопках Северного района (Белов Г.Д. Северный прибрежный район Херсонеса // МИА. 1953. № 34. С. 11—31) и первую работу, посвященную целостному анализу развития Херсонеса (Белов Г.Д. Херсонес Таврический: Историко-археологический очерк. Л., 1948).

4. Белов Г.Д. К вопросу об изучении экономики эллинистического Херсонеса // Конф., посвященная истории и археологии Северного Причерноморья в античную эпоху: Тез. докл. М., 1956. С. 169—182 (публ. докл. в: Проблемы истории Северного Причерноморья в античную эпоху. М., 1959. С. 169—182).

5. Стржелецкий С.Ф. Основные этапы экономического развития и периодизация истории Херсонеса Таврического в античную эпоху // Проблемы истории Северного Причерноморья в античную эпоху. М., 1959. С. 63—85.

6. Иванов Е.Э. Херсонес Таврический. Историко-археологический очерк // ИТУАК. 1912. Т. 46. С. 1—375.

7. Стржелецкий С.Ф. Основные этапы... С. 71. В последующем тезис о большой роли торговли в IV в. до н. э. встретит критику в работах В.М. Зубаря. Привлекая теоретические положения о закономерностях развития полисов Эллады, он делает вывод о том, что Херсонес до середины IV в. до н. э. «представлял собой полис классического типа, главной отраслью экономики которого было сельское хозяйство, а ремесло и торговля были развиты еще слабо» (Зубарь В.М. Херсонес и Западная Таврика в последней четверти VI — середине IV в. до н. э. // Херсонес Таврический в третьей четверти VI — середине I в. до н. э. Киев, 2005. С. 84, 95). Исследователь, безусловно, прав: земледелие являлось основным занятием граждан, не столько средством получения определенных доходов, сколько образом жизни. Это, конечно, не исключает развития ремесел и торговли. Блестящим примером раннего появления граждан, занятых в торговле, являются Афины. Можно вспомнить слова поэта архаической эпохи Гесиода, который писал о доходности этого вида деятельности.

8. Дискуссия в отношении некрополя имеет долгую историю. К ней еще придется вернуться в связи с изложением мнений о населении полиса. Предваряя данный сюжет, следует отметить, что историки XXI в. выделяют два типа контактов эллинов: для ионийцев характерным являлось сотрудничество, для дорийцев — подчинение. Как пример «бесправного экономического подчинения» приводят Херсонес (см.: Соловьев С.Л. Греки и варвары Северного Причерноморья: Типы контактов // Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и Средневековья. Этнические процессы: Материалы V Боспорских чтений. Керчь, 2004. С. 333—337).

9. Пальцева Л.А. Херсонес Таврический в V—I вв. до н. э.: Автореф. дис. ...канд. ист. наук. Л., 1980; Она же. Херсонес Таврический в V—I вв. до н. э. Л., 1988. Безусловно, жанр учебного пособия не требует решения всех проблем истории города (да это и не посильно в настоящее время одному исследователю), поэтому в некоторых разделах автор следовала наблюдениям и выводам предшественников, особенно при рассмотрении вопросов о земельных владениях полиса, организации хоры, изложенных С.Ф. Стржелецким. Вместе стем в работе Л.А. Пальцевой присутствует стремление переосмыслить некоторые устоявшиеся точки зрения, особенно это относится к сюжетам о социальной борьбе херсонеситов, отраженной в Присяге, о магистратурах полиса.

10. Пальцева Л.А. Херсонес Таврический... С. 6.

11. Пальцева Л.А. Херсонес Таврический... С. 6.

12. В теоретических исследованиях (и учебных пособиях по истории Древней Греции) время между 390—110 гг. до н. э. относится к двум периодам: классическому и эллинистическому. Для справки: первое определение эллинизма и его хронологических рамок (с начала восточных походов Александра Македонского и до 30 г. до н. э. — падение державы Птолемеев) дал берлинский профессор И.Г. Дройзен (1803—1884). В настоящее время историки античности правление Александра выделяют как протоэллинистический период (334—323 гг. до н. э.), относя начало эллинистического к году его смерти.

13. Анохин В.А. Монетное дело Херсонеса, IV в. до н. э. — XII в. н. э. Киев, 1977. С. 10.

14. Там же. С. 20.

15. Золотарев М.И. О начальном этапе строительства в античном Херсонесе // Археологія. 1990. № 3. С. 68—76 (на укр. яз.).

16. Зубарь В.М. По поводу «земляночного» этапа домостроительства в Херсонесе в V — начале IV в. до н. э. // ССПК. 2004. Вып. 11. С. 92—95. Анализ свидетельств из других районов привел В.М. Зубаря к заключению об ошибочности постулируемого М.И. Золотаревым этапа земляночного строительства.

17. Золотарев М.И. Портовые сооружения Херсонеса Таврического в Карантинной бухте // ХСб. 2004. Вып. 13. С. 50 (также см.: Золотарев М.И. К хронологии древнейшего Херсонеса // Античные полисы и местное население Причерноморья. Севастополь, 1995. С. 100—106).

18. Золотарев М.И. Портовые сооружения Херсонеса... С. 55—56.

19. Золотарев М.И. Археологическая периодизация памятников Херсонеса Таврического // ВДИ. 2002. № 2. С. 67—72. В свою очередь, М.И. Золотарев подразделяет его на: C1: последняя четверть V в. до н. э. — 380 г. до н. э.; C2: 380—350 г. до н. э. (начало 380-х гг. — середина IV в. до н. э.); C3: 350—330 г. до н. э. (середина IV в. — начало последней трети IV в. до н. э.).

20. Соответственно подпериоды: H2: 300—200 гг. до н. э. (III в. до н. э.); H3: 200—150 гг. до н. э.; H4: 150—50 гг. до н. э.

21. В рамках римского времени выделены подпериоды: ER: середина I в. до н. э. — конец I в. до н. э.; MR: начало II в. — конец III в. (переходный между ER и LR); LR: конец III в. — конец IV в. Для более позднего времени исследователь предлагает следующие хронологические рамки: Византийский период «B»: начало V в. — конец XIII в.; подпериоды: B1: начало V в — середина VII в.; B2: середина VII в. — середина IX в.; B3: середина IX в. — последняя четверть X в.; B4: XI в.; B5: XII—XIII вв.; Поствизантийский — с начала XIV в.

22. Зубарь В.М. Из истории Херсонеса Таврического второй половины IV — начала III в. до н. э. // Археологія. 1990. № 1. С. 39—50 (на укр. яз.); Он же. Херсонес Таврический в античную эпоху: Экономика и социальные отношения. Киев, 1993; Он же. Херсонес Таврический: Основные этапы развития в античную эпоху. Киев, 1997.

23. Яйленко В.П. Архаическая Греция // Античная Греция. М., 1983. Т. 1. С. 128.