М.Б. Кизилов. Караимы

Иудейская община, существовавшая на протяжении многих веков на территории Крымского полуострова, включала в себя самые разнообразные течения и народности. К ним относились тюркоязычные раввинисты-крымчаки, кочевники Хазарского каганата, караимы, отрицавшие учение Талмуда, говорящие на идиш евреи-ашкеназы, грекоязычные евреи-романиоты и даже субботники — перешедшие в иудейскую веру православные славянского происхождения. Пожалуй, одной из самых примечательных и значительных этно-конфессиональных иудейских групп, проживавших на территории Крыма, были крымские караимы.

Об истории караимов и времени их появления в Крыму ученые, литераторы и представители общественности дискутируют, начиная, как минимум, с XIX в. Заметим, что порой данные дискуссии перерастали, к сожалению, в откровенные и затяжные конфликты, выходящие за рамки научного дискурса. Следует отметить, что в Крыму в последнее время появилось поразительное количество поверхностных и тенденциозных работ, неправильно отражающих этногенез и историю караимов. Данная статья — это попытка в краткой форме изложить достаточно запутанную историю караимского населения Крыма беспристрастным языком фактов, а не эмоций и псевдоисторических искажений реальных событий.

По мнению известнейшего исследователя Цви Анкори, ранний период истории караимов следует понимать и изучать как «продукт еврейского опыта под воздействием средневекового ислама». Караимское движение берет свое начало в городе Багдаде на территории современного Ирака (тогдашнего Аббасидского халифата) приблизительно в середине VIII в. н.э. Его основателем традиционно считается Анан бен Давид, о жизнедеятельности и трудах которого мы знаем очень немного, за исключением поздних и не слишком достоверных легенд. Анан бен Давид явился основателем альтернативного диссидентского движения в иудаизме, основным содержанием которого было отрицание авторитета Талмуда. Помимо отрицания Талмуда, сторонники Анана следовали провозглашенному их учителем принципу буквального истолкования священного Писания, а также отличались от прочих евреев (называемых ими с того момента «талмудистами» или «раввинистами») по целому ряду религиозных практик и традиций: в праздновании Шаббата, в проведении обряда обрезания, в законах ритуальной чистоты и степенях родства при заключении брака, во времени проведения традиционных еврейских праздников, в устройстве синагог и литургической обрядности. Так началось, собственно говоря, протокараимское движение — дело в том, что ученики Анана еще не называли себя караимами, используя термин «ананиты», то есть «последователи Анана».

Термин «караимы» появляется несколько позднее, в IX в., в работах уже собственно «караимского» теолога Вениамина бен Моше Нагавенди, назвавшего этим именем различные антиталмудические движения (в том числе и ананитов), объединившиеся в IX—X вв. под общим названием «караимы». Даже само название «караим» («чтецы» или «читающие»; «караим» — это множественная форма от древнееврейского «карай») отражает основную характеристику данного движения — почитание (или, если угодно, «чтение») священного Писания (то есть Ветхого Завета или ТаНаХа) как единственного и прямого источника религиозной истины.

Огюст Раффе. Караимская женщина с детьми. Чуфут-Кале, 1837 г.

Период X—XI веков, называющийся часто «золотым веком» в истории развития караимского движения, ознаменован активной миссионерской деятельностью и распространением иудаизма в его караимской интерпретации далеко за пределы Багдада и Персии. В этот период отдельные, достаточно многочисленные общины караимов возникают в таких географических регионах, как Палестина (с центром в Иерусалиме), Египет, Испания, Кавказ и Византия. Особенно любопытен интерес караимов к земле Израиля — именно ранние караимы, объединившиеся в группу «Авелей Цион» («скорбящие по Сиону»), были одними из первых еврейских мыслителей, призывавших всех евреев в изгнании начать переселяться в святую землю Палестины. Успех миссионерской деятельности караимского движения в X—XI вв. был несомненен: по разным оценкам, до 30—40 процентов еврейского населения того времени придерживалось неталмудического, то есть караимского, варианта иудаизма. Более того, именно в полемике с соперниками-караимами, в дискуссиях и спорах с ними, собственно говоря, во многом сформировалась средневековая еврейская цивилизация в той форме, в какой она нам известна на сегодняшний день.

Особенно горячие споры и дискуссии вызывает проблема появления караимов на территории Восточной Европы, то есть в Крыму, Литве и Польше. К сожалению, именно на эту тему появилось особенно много псевдоисторических работ, связывающих караимов с самыми различными народами, к примеру, с хазарами, гуннами, кыпчаками или древними израильтянами. Авторы, придерживающиеся этих теорий, ссылаются, как правило, на недостоверные или сфабрикованные источники (см. ниже). Тем не менее, сухой язык документов нам говорит о том, что караимы появляются в Восточной Европе уже в постхазарское время и остатки иудаизированных хазар, проживавших, возможно, и на территории Крыма, едва ли могли оказать на них сколько-нибудь серьезное влияние.

Позволю себе процитировать, что же, к примеру, говорили сами караимы в прошении к царю Александру I о времени своего появления в Крыму: «Мы все караимы, потомки одного древнейшего Еврейского поколения, которое, более четырех веков поселясь в Крыму, впоследствии вместе с прочими Крымскими народами поступило под благословенную державу Вашего Императорского Величества». Некоторые другие караимские источники XIX в. сообщали о переселении караимов в Крым из Бухарин и Черкесии вместе с татарскими ханами. Действительно, в данных караимских преданиях, несомненно, сохранились отголоски реальных исторических событий, а именно, о переселении караимов в Крым в XIII в., по всей видимости, вскоре после очередного набега и поселения в Крыму татар в 1239 году. Исходя из того, что караимы того времени известны нам как искусные торговцы и ремесленники, можно предположить, что они попали в Крым вместе с другими торговцами и ремесленниками, необходимыми татарам для поддержания экономического состояния Золотой Орды.

Возвращаясь к данным письменных источников, тем не менее, заметим, что первое свидетельство о пребывании караимов в Крыму датируется 1278 годом. В этом году, как сообщает нам византийский караимский автор Аарон бен Иосиф а-Рофе, между общиной караимов и раббанитов, проживавших тогда в городе Сулхате (современный Старый Крым) состоялась дискуссия относительно того, когда же начинается месяц «Тишри». Кроме Старого Крыма, в том же XIII в., по-видимому, возникает община в городе Каффа (Феодосия) — опосредованные источники позволяют нам датировать время основания каффинской караимской синагоги 1292 годом. Несколько позднее, в середине XIV в. (а точнее, между 1342—1357 годами), в связи с экспансией Золотой Орды в Юго-Западный Крым и захватом города Кырк-Ера (позднее — Кале или Чуфут-Кале — «Иудейская крепость»), там также возникает караимская община, каковой будет суждено стать позднее самой крупной и значительной караимской общиной полуострова. На Феодоро-Мангупе караимская община появляется только во второй половине XV в., по-видимому, сразу после 1453 года. Мангупская община, вероятно, изначально состояла из грекоговорящих караимов-романиотов, эмигрантов из Адрианополя, бежавших из захваченной турками-османами Византийской империи и спасавшихся от политики сюргюна — проводившимся Мехмедом II Завоевателем насильственным переселением в опустевший Константинополь-Стамбул. Еще позднее (по данным Фирковича, в конце XVI, а по данным другим источников — в конце XVII — начале XVIII вв.) возникает община в городе Гезлев (Евпатория). В XIX в., скажу, несколько забегая вперед, небольшие караимские общины проживали практически в каждом крупном населенном пункте Крыма, а также во многих городах Российской империи.

В Крыму особой образованностью отличалась община Чуфут-Кале. Проживавший там с 1666 по 1670 год известный караимский поэт из Деражно Иосиф бен Иешуа а-Машбир охарактеризовал Чуфут-Кале как «град и мать в Израиле... главный среди караимских общин, город великий мудрецами и книжниками, наполненный книгами и совершенными праведниками». Именно поэтому Машбир остался в караимской академии Чуфут-Кале на три года, занимаясь изучением Торы и религиозной учености. Читателю, вероятно, будет интересно также узнать, что первые печатные книги и первый печатный станок в Крыму также находились в Чуфут-Кале. Караимская типография в Чуфут-Кале была основана около 1731 года на средства Исаака бен Моше Синан-Челеби. В период с 1734 по 1741 годы там были опубликованы несколько литургических книг на древнееврейском. Таким образом, как бы это парадоксально ни звучало, но первые печатные книги крымской земли говорили на том же языке, что и ветхозаветные пророки.

Во главе каждой караимской общины стоял газзон, духовный глава общины, его помощниками был шаммаш (служка) и митпалель (проповедник). Еще позднее, в XIX в., всеми караимскими общинами Российской империи стал руководить гахам (с древнеевоейского — «мудрец»). Должность гахама была выборной и первым гахамом в 1839 году был избран известнейший купец Симха бен Шеломо (Соломон) Бабович из Евпатории. Погребальные обязанности выполняла «хевра кадиша» («священное братство»). Финансовыми делами заведовал казначей-габбай, а образованием — учителя-маскилы.

Огюст Раффе. Резчик надгробий Йехуда Казас в Иосафатовой долине возле Чуфут-Кале. 1837 г.

Везде в мире караимы являлись, если можно так выразиться, двойным меньшинством — будучи иудеями в христианских и мусульманских государствах, они являлись также караимским меньшинством в еврейских общинах этих стран. И только лишь в мусульманском Крыму караимы являлись большинством в иудейской общине — по некоторым оценкам, 75 процентов иудейской общины Крыма состояло из караимов и лишь 25 — из раввинистов.

Уже самые ранние караимские переселенцы в Крым XIII—XIV вв., по всей видимости, были тюркоязычны, переняв татарский язык в качестве разговорного от своих соседей-татар. Об этом нам красноречиво свидетельствуют надгробия этого времени с тюркскими именами погребенных караимов. Тем не менее, иврит (древнееврейский) по-прежнему свято и бережно хранился караимами в качестве языка литургии, богослужения, деловой переписки, поэзии, надгробных эпитафий, научных и теософских трудов. Только лишь в XIX и, в особенности, в 20—30-е годы XX в. в литургию караимов начинают вводиться татарский и караимский языки, ранее свысока именовавшиеся в караимской литературе «разговорным жаргоном». Самые ранние известные нам на настоящий момент переводы на караимский и татарский языки священных текстов на древнееврейском датируются временем не ранее XVII—XVIII вв.

Помимо лингвистического влияния, близкое сосуществование с татарами оказало неизбежное воздействие и на быт и повседневную жизнь караимов. Действительно, зачастую, лишь зайдя в молитвенный дом и увидев стоящие в алтаре свитки Торы и семисвечник-менору посетитель караимского квартала мог понять, что перед ним народ совсем иного вероисповедания и этноса — столь по-татарски выглядели их дома, одежды, этническая кухня и обряды. Тем не менее, как уже отмечалось выше, влияние татар не выходило за пределы чисто культурологических заимствований и смешанные браки между караимами и их мусульманскими соседями были запрещены, пожалуй, вплоть до реформ советского времени.

Важнейшим периодом для усиления караимской общины в Крыму становится конец XVIII в. Дело в том, что в это время караимам, оставшимся на практически опустевшем после эмиграции татар и турок, а также насильственного выселения христианского населения полуострове, удалось практически за бесценок скупить огромные земельные угодия. Кроме того, в руках караимов оказался другой фантастически прибыльный заработок — торговля табаком. Таким образом, достаточно незначительная (около 2600 человек в конце XVIII в.) караимская община Крыма стала одной из самых процветающих в экономическом отношении этнических групп Российской империи.

Фрагмент резного деревянного алтаря с изображением семисвечника и надписью на древнееврейском. Чуфут-Кале, XVIII век. Фото Л. Берестовского

В XIX в., прежде всего, из-за важности купеческого потенциала караимской общины, а также в связи с тем, что караимы отбрасывали авторитет Талмуда (являвшегося, с точки зрения российских чиновников, главным врагом христианства, сосредоточением зла и антихристианской ереси), российская администрация начинает сознательно выделять караимов из общей массы еврейского населения империи. Под официальным предлогом образцового морально-нравственного поведения и полезного для государства экономического положения, караимы начинают наделяться рядом привилегий и льгот, в отличие от евреев-талмудистов, на которых обрушиваются унизительные и обременительные указы относительно двойного налогообложения, обязательной службы в армии, проживания только в пределах «черты оседлости». С 1863 г. караимы пользуются теми же правами, что и проживавшие в России христиане-православные, служат в армии, учатся в университетах, занимают государственные посты.

XIX в. стал важным моментом в становлении караимского самосознания и самоидентификации — именно в это время в Крыму проживали и действовали такие известнейшие караимские просветители как Соломон Бейм, Элиягу (Илья) Казас, Иосиф Соломон Луцкий, Мордехай Султанский и Авраам Фиркович. Особенно важна для понимания караимской истории фигура Авраама Самуиловича (Авраам бен Шемуэль) Фирковича (1787—1874 гг.).

Родившийся и получивший образование в Луцке, в 20-е гг. XIX в. Фиркович переезжает в Крым, странствует по миру, посещает Кавказ, Стамбул, Каир, Ближний Восток, Австрию, Литву и Польшу, завершая свой жизненный путь в Чуфут-Кале. Уникальные рукописные коллекции, собранные им за годы странствий по Турции, Египту, Палестине, Крыму и Кавказу, представляют собой гордость коллекции еврейских и самаритянских рукописей Российской Национальной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге. Автор сборника поэзии, нескольких религиозно-общественных трактатов, в 1872 г., то есть за два года до своей смерти, Фиркович публикует Авнэ зиккарон ливней Йисраель («Книга памятных камней сынов Израиля» — Вильно, 1872). Данная книга, содержащая экскурсы автора в историю караимов Восточной Европы (прежде всего, Крыма), а также ряд надгробных надписей из караимских некрополей Мангупа, Чуфут-Кале, Евпатории, Феодосии, Старого Крыма и Трок, является самым известным произведением Фирковича. Умерший в Крыму в 1874 г., караимский патриарх был похоронен на территории некрополя в Иосафатовой долине возле Чуфут-Кале.

Как указывают обнаруженные в недавнее время архивные материалы, Фиркович, несомненно, являлся одной из самых заметных караимских и еврейских фигур в Европе XIX в., и был потенциальным (но неудавшимся) кандидатом на пост главы караимской общины Крыма и Восточной Европы в целом. В круг его знакомых и симпатизировавших ему людей входили такие знаменитые и разносторонние личности, как известнейший российский гебраист Даниил Хвольсон, лидер хабадского движения Менахем-Мендель Шнеерсон, археолог И.П. Бларамберг, российский историк Д.И. Иловайский, еврейские просветители-маскилы Бецалель (Базилиус) Штерн и Симха Пинскер (сын последнего явился одним из отцов-основателей сионизма), армянский патриарх Нарсес, а также христианские священники, турецкие дёнме, авторитетные ашкеназские и крымчакские раввины, бахчисарайские татары и многие другие.

Сделав в высшей степени хвалебную характеристику Фирковичу (и не желая ее ни в коей мере умалить), необходимо все же отметить, что, несмотря на свою поразительную и несомненную талантливость, Фиркович был далеко неоднозначным человеком. Как неопровержимо свидетельствует нам сухой язык архивных документов и источников, весь бег его бурной жизни сопровождался конфликтами, скандалами, трениями, сомнительными историями и частыми обвинениями в подлоге и мистификации. Более того, современное состояние исследовательской литературы, посвященной Фирковичу, позволяет нам достаточно однозначно утверждать, что, несмотря на несомненную важность собранных им рукописных коллекций, ряд документов и приписок к рукописями, и, в особенности, эпиграфические открытия Фирковича, явно являются недостоверными и, более того, поддельными. Как уже говорилось выше, самые ранние свидетельства о пребывании караимов в Крыму датируются XIII—XIV вв. и, как следствие, все исторические построения Фирковича, пытавшегося датировать время приезда караимов в Крым VI в. до н.э. и доказать, что хазары восприняли иудаизм караимского (а не раббанитского) толка, совершенно несостоятельны.

Важно заметить (к сожалению, этот факт очень редко принимает во внимание большинство из русскоязычных авторов, пишущих на караимскую тему), что Фиркович никогда не говорил о караимах как о потомках хазар, считая их потомками древних израильтян, переселившихся в Крым непосредственно из Ассирийского пленения. Любопытно, что основные постулаты так называемой теории «хазарского происхождения» караимов, впервые были высказаны не караимами, но российскими учеными-тюркологами В.В. Григорьевым и В.Д. Смирновым. Григорьев и Смирнов, привлеченные к мнимым хазарско-караимским связям прежде всего шумной деятельностью А.С. Фирковича, пошли еще дальше караимского патриарха и пришли к выводу, что караимы не только обратили хазар в иудейскую веру (как об этом писал Фиркович), но и сами позднее слились с хазарами этнически. В 1896 г. тезис Смирнова и Григорьева о хазарском происхождении караимов подхватывается и развивается С.М. Шапшалом (1873—1961 гг.), тогда еще молодым студентом Восточного отделения Санкт-Петербургского университета, а впоследствии — последним гахамом восточноевропейских караимов. Шатпаловская концепция о хазарском происхождении караимов окончательно утвердилась в караимской литературе после вступления С.М. Шапшала в должность гахама в 1915 г. К сожалению, равно как и в случае с Фирковичем, Шапшал базировал свои теории на документах и источниках, признанных современной наукой либо недостоверными, либо сфабрикованными.

Огюст Раффе. Караимы Феодосии. 1837 г.

Увы, революция 1917 г. прервала благосостояние и процветание караимов. Им, верноподданным российской короны, зажиточным купцам, промышленникам и белогвардейцам пришлось тяжелее, чем кому ли бы то ни было. Часть из них погибла в ходе бурных событий того времени, часть была раскулачена или расстреляна, часть, лишенная всего накопленного ранее имущества и возможности свободно исповедовать свою религию, была вынуждена влачить «почетное» существование в стране победившего социализма. Один за другим у караимов отнимались их дома, библиотеки, памятники религии и культуры... Так продолжалось вплоть до времен перестройки — галичская караимская кенаса была уничтожена ради строительства девятиэтажного дома, ни много ни мало, в 1985 году. За годы советской власти, по целому ряду причин, караимское население Крыма сократилось от практически 8,5 тысяч в 1912 году до 800 человек по данным переписи 1989 года. Помимо демографического упадка, советская власть нанесла также тяжелейший удар по своеобразной культуре и религии крымских караимов — лишь немногие из них способны ныне общаться на татарском диалекте, практически полностью утратив также знание древнееврейского, в каковом были столь искусны их предки.

Во всем мире на настоящий момент проживает около 30 тысяч караимов. Любопытно, что большинство караимов, проживающих на настоящий момент на территории Крыма, России, Польши и Литвы, считает себя народом тюркского происхождения, караимы Израиля, Египта, и США причисляют себя к представителям еврейского населения, в то время, как среди караимов Франции и Турции есть сторонники обоих подходов. В связи с тем, что по современному законодательству государства Израиль караимы подлежат закону о репатриации, за последние годы достаточно большое число караимов, проживавших на территории бывшего Советского Союза, выехало в Израиль.

По последней переписи населения Украины (2001 г.), в Крыму насчитывается 671 караим (0,03 % населения автономии), а всего по Украине 834 человека. С XIX в. караимы проживают в таких крымских городах, как Симферополь, Евпатория, Бахчисарай, Феодосия, Севастополь, Ялта, Керчь и Армянский Базар. На сегодняшний день, по приблизительным оценкам, Евпаторийская караимская община насчитывает около 260 человек, примерно столько же караимов живет в Симферополе, еще около 100 человек — в Феодосии, приблизительно 50 — в Севастополе, 30 — в Ялте, 50 — в Бахчисарае. На настоящий момент караимская община Крыма пытается возродить практически полностью утраченные за время атеистического диктата религиозно-культурные традиции. Особенно ярко этот процесс проходит в Евпатории, вновь стал действовать один из молитвенных комплексов и находится в процессе реставрации другой (к сожалению, следует отметить, что, на наш взгляд, далеко не все традиции, в особенности, те из них, которые связаны с религиозными практиками, удалось восстановить в той форме, в какой они существовали до революции). Большинство из современных крымских караимов — люди с высшим образованием, работники науки, культуры, врачи и преподаватели.

Караимское надгробие на кладбище в Иосафатовой долине близ Чуфут-Кале

Литература

Белый О.Б. Из истории караимской общины Крыма в конце XVIII — начале XIX вв. // Крымский Музей. — 1994. — № 1.

Вихнович В.Л. Караим Авраам Фиркович. — СПб, 1997.

Герцен А.Г., Могаричев Ю.М. Крепость драгоценностей. Чуфут-Кале. Кырк-Ор. — Симферополь, 1993.

Караимы // Краткая еврейская энциклопедия. Том 4. — Иерусалим, 1988.

Юрченко І., Кефелі О., Юрченко Н., Береговський О. Караїмське кладовище біля Галича. — Львів-Галич, 2000.