По античным и средневековым городищам

И город вымер. Здесь и там
Остатки башен по стенам,
Кривые улицы, кладбища,
Пещеры, рытые в скалах,
Давно безлюдные жилища,
Обломки, камни, пыль и прах...

А.К. Толстой

Не все интересующиеся историей Крыма могли побывать в «пещерных городах», но все побывавшие в них не могут оставаться равнодушными к истории Крыма.

Посвятившие себя истории простых смертных приобретают особое умение увидеть на месте какого-нибудь внешне непримечательного пустыря ристалище, дворец, невольничий рынок и даже сераль с его прекрасными обитательницами. Конечно, самые рассудительные и самые горячие исследователи видят иногда не то, что было на самом деле, а то, что им надо или хочется увидеть. Не будем их строго винить за это, ведь и нас с вами может постичь та же участь, если судьба дарует нам возможность побывать в «пещерных городах». Здесь, словно в сказке, пещеры соединяются в причудливые лабиринты таинственной страны, созданной подземными жителями.

Увы, оказывается, что ничего сверхъестественного в пещерах нет. Перед нами всего лишь подвалы и ниши зданий. Канули в вечность крепостные стены, замки и храмы, большие дома и лачуги, мосты и террасы, сараи и форты, тюрьмы и гостиницы, харчевни и лавки, оставив только «пещеры».

Нет, никакие волшебники никуда не переносили городские кварталы — похоже, они все реже занимаются подобными делами. Без всяких волшебников разрушали здания человеческие и природные стихии, а затем развалины по камешку, по бревнышку разобрали окрестные жители, перевезли их на осликах, мулах и лошадях, а то и на ручных тележках.

Но разве можно на осликах, мулах и лошадях, а тем более на ручных тележках перевезти кварталы и целые города? Нет ничего проще — ведь кто-то же на осликах, мулах и лошадях, а чаще на носилках привез их из каменоломен, где вдобавок камни надо было вырезать, а это занятие не из самых приятных и не из самых дешевых. Кстати, камень для строительства древних сооружений, как показывают раскопки, тоже зачастую брался из развалин, еще более древних.

Человеческий муравейник подобрал все, что можно подобрать. Хищения социалистической и капиталистической собственности возникли не на пустом месте, а на древнейшем естественном желании человека разумного при помощи умственного труда уменьшить затраты труда физического. Лишь одно было человеку не под силу — прибрать к рукам пустоты — пещеры.

Известно, что рукописи не горят. Любые события оставляют улики, позволяющие исследователям воссоздавать доподлинные (по их мнению) события прошлого. И по мере постижения этой истины разочарование уступает место благоговению, ведь каждая из пещер — живая страница маленького отрезка постигаемой нами вечности, называемого историей.

Стоит только слегка прикоснуться к ней — и на пустынных плато «пещерных городов» перед нами предстают не подземные города гномов, а замки и крепостные стены со стоящими на них воинами, храмы, в которых идут службы, и постоялые дворы с купцами из далеких стран...

Рождение, развитие, расцвет и гибель этих поселений связаны с Византией, ее великим противостоянием Степи. Будучи пограничными цитаделями, средневековые города не раз переходили из рук в руки, разрушались и восстанавливались. За время существования они не раз меняли население и названия. Современные их имена возникли довольно поздно, когда они давно уже были покинуты жителями и окрестное население утратило о них реальную историческую память. Византийские названия городов достоверно точно можно соотнести с более поздними названиями только в двух случаях: Дорос соответствует Мангупу, а Каламита — Инкерману. Что же до остальных названий, то их соответствие вызывает жаркие споры ученых, к примеру, Фуллу соотносят с Чуфут-Кале, Кыз-Керменом, Баклой, городом Старый Крым, городищем Тепсень в Коктебеле или вообще выносят за пределы полуострова.

Как мы знаем, в VI в. византийцы заключили союз с племенами земледельцев, потомками готов и аланов, и построили на их земле «длинные стены» и фортификационную систему, которую мы называем теперь «пещерными городами». Вокруг «пещерных городов» возник и развивался этнос крымских земледельцев-христиан, называвших себя феодорийцами, а после гибели княжества — крымскими греками. Нужно четко понимать роль средневековых городищ в жизни исчезнувшего ныне этноса. Постоянно обитать на зачастую лишенных растительности укрепленных плато могли немногие — основное население обитало в благодатных долинах. В цитаделях постоянно находились относительно немногочисленные гарнизоны, но в случае военной опасности за крепостными стенами укрывались все окрестные жители, сюда свозилось наиболее ценное имущество, запасы продовольствия, сгонялся скот. Для этого при проектировании цитаделей резервировалось как можно большее пространство. Только Бакла, Тепе-Кермен, Кыз-Куле, Каламита и Сюйреньская крепость были относительно небольшими поселениями. Мангуп, Чуфут-Кале и Эски-Кермен строились с большим размахом, благодаря чему впоследствии стали крупными политическими, военными, религиозными и культурными центрами.

Рождение «пещерных городов» описано в трактате «О постройках», принадлежащем перу Прокопия Кесарийского, византийского полководца и историографа, приближенного императора Юстиниана I. Относительно подробное описание сделано польским послом М. Броневским в записках 1578 года. Следующий письменный памятник, часто цитируемый историками, — путевые заметки турецкого путешественника Эвлии Челеби 1666 года.

Чем больше мы узнаем о «пещерных городах», тем более таинственной становится их история. Мы описали общую судьбу средневековых городов, но ведь у каждого из них была своя судьба, в чем-то отличная от общей. Рассказ об их истории ждет читателя в следующей части. Сейчас же вниманию читателя вместе с «пещерными городами» мы представим только зарисовки о Генуэзской крепости и нескольких античных полисах на восточном и западном берегу Крыма.