У самого моря

Итак, устье Альмы. Левый берег со стороны реки крут, а к морю обрывист и довольно высок (30 м). Ничем не защищена лишь пологая юго-западная и юго-восточная часть плато. Здесь жители древнего города насыпали высокий земляной вал, вырыли перед ним ров — остатки их видны и сейчас.

Место для поселения было превосходным. Устье Альмы, вероятно, более полноводной в древности, могло служить причалом для греческих судов, а мимо шел древний морской путь из Херсонеса в Керкинитиду, Калос-Лимен и дальше в Ольвию. В обмен на кожу, шерсть и прочие предметы сельского хозяйства местные жители получали от проезжих купцов различные товары: вино и оливковое масло, дорогую краснолаковую и стеклянную посуду, украшения.

Поселение не ограничивалось одной лишь укрепленной частью. На юг от городища — за его валом — располагалось обширное селище, а за ним вдоль склона — древнее кладбище. Мы уже говорили выше, что, по-видимому, по левому берегу Альмы шла в древности сухопутная дорога, связывавшая столицу Скифии Неаполь с самым крупным приморским городом. Таким образом, Усть-Альминское городище находилось на перекрестке морской и сухопутной дорог, что делало его особенно важным стратегическим пунктом¹.

Разведочные раскопки проведены здесь в 1946 г. П.Н. Шульцем, а с 1968 г. городище и его некрополь ежегодно исследует Альминский отряд Института археологии АН УССР^*.

При зачистках вала и рва установлено, что возникли они на рубеже нашей эры. В настоящее время максимальная высота вала 2 м, в древности он явно был выше. Ров сильно заплыл, его глубина не превышает 0,5 м.

С юго-восточной стороны находился въезд в город. Другой — с северо-запада — заметен и ныне.

Предшествовала ли валу какая-то иная система обороны города, имел ли он стены, разрушенные, предположим, во время войны с греками, — неизвестно. Выяснить это удастся лишь в процессе раскопок.

В последние годы открыто несколько прямоугольных в плане жилых домов. Стены их сложены из саманных кирпичей на каменном основании. Крыши, по-видимому, были из камыша или глины. На городище найдены единичные фрагменты черепиц: материал этот дорог и использовался, очевидно, при строительстве лишь богатых зданий. Саманные стены домов белились изнутри. Судя по слоям побелки, один из них белился 18 раз! В юго-западном углу этого дома обнаружена жертвенная яма, заполненная костями домашних животных, а на глинобитном полу — многочисленные остатки посуды II—III вв. н. э.²

Усть-Альминское городище.

Мебели у скифов не было. Зачастую основное убранство дома составляли, по-видимому, расстеленные на полу циновки. Иногда вдоль стен устраивались небольшие скамьи из камня и глины. Но чаще сидели вокруг очага.

Наиболее распространены были очаги глиняные, переносные^**, — круглой, овальной или квадратной формы, с высокими бортиками, сделанные из глины с примесью толченой керамики и соломы. На жаровне этой разводили огонь, пол ее сильно прокаливался, и на нем можно было, выбросив угли, испечь лепешки, а на углях сварить пищу. Многочисленные обломки таких переносных жаровен находят на всех позднескифских городищах Крыма, в том числе и на Усть-Альминском.

К дому обычно примыкал двор, мощенный каменными плитами. Здесь находились хозяйственные ямы различного назначения: в одних держали зерно, в другие ссыпали мусор и т. д. Для хранения воды и вина служили амфоры, стоявшие под навесами. В хорошую погоду, особенно летом, жили во дворе; тут же на очаге-жаровне готовили пищу.

На городище исследован небольшой отрезок мощенной камнем дороги, или, точнее, улицы шириной 3,20 м. Любопытная деталь, выявленная в процессе раскопок: под мостовой оказалось несколько хозяйственных ям, по всей вероятности зерновых. Обычно горловины их примерно на 0,5—1,20 м выкладывали камнями, затем яму обмазывали глиной, окуривали серой, чтобы не заводились насекомые, и засыпали зерном. Плотно закрытая каменной крышкой, замазанная глиной, она служила надежным хранилищем.

Как указывает древнеримский писатель и ученый Варрон, пшеница в такой яме может пролежать 50 лет, а просо более 100³. А чтобы замаскировать место зернохранилища, его делали вдоль мощенной плитами городской улицы. Такая же картина наблюдалась, в Неаполе скифском (стр. 20).

Для каждодневного использования в хозяйстве зерно ссыпали в амфоры, горшки или просто держали в кучах на полу амбаров, сараев и под навесами.

Раскопки Усть-Альминского городища свидетельствуют об интенсивной жизни на нем в первые века нашей эры: жители его ведут оживленную торговлю с поселениями северо-западного побережья и с Херсонесом, процветают земледелие, скотоводство, рыболовство. Занимаются усть-альминцы и ремеслами. Найдены остатки трех глубоких ям, сверху донизу заполненные древесной золой. Ямы расположены рядом. Возле них следы длительного интенсивного горения, обожженная земля, угли. Вероятно, здесь было какое-то производство. В городе или его окрестностях наверняка изготовлялась лепная и гончарная посуда. Доказательством тому — многочисленные ее обломки, а также керамический шлак.

Как уже отмечалось, на городище открыт в последние годы слой пожара, возможно, относящегося ко времени войн Диофанта. Судя по находкам (очень скудным) из нижних слоев, город возник в III—II вв. до н. э. Но эти слои еще предстоит изучать.

Ну а римляне действительно жили на городище? Раскопки этого не подтверждают. Не найдено никаких следов даже временного пребывания римских солдат. Римская же керамика говорит пока лишь об одном — о торговых связях населения с греческими городами. Конечно, исследована очень небольшая площадь. Продолжение раскопок даст, несомненно, новые данные, от которых можно многого ожидать...

До сих пор мы говорили о жилой части города. Поговорим теперь о его некрополе — ведь исследовано более 100 могил! Могильник долго искали. Грунтовые некрополи древних народов, если они не отмечены сверху каменными стелами, которые редко сохраняются in situ (на месте), найти очень трудно. В самом деле, сверху все заросло травой, кустарником, обломков древней посуды — признака былой жизни — нет. Как узнать, не под твоими ли ногами древнее кладбище? Обычно могильник располагался недалеко от поселения, где-нибудь на склоне. Но склонов несколько, и все они недалеко. Часто все зависит от случая. Так было и на сей раз.

В 1964 г. бахчисарайский лесхоз террасировал склоны балок у села Песчаного для посадки сосен. Неожиданно на одном из склонов появились кости и древние вещи. Сообщили археологам. Бесспорно — здесь был некрополь Усть-Альминского городища. Наконец-то. Начались раскопки. Оказалось, что жители древнего города хоронили своих сородичей по-разному: в одних случаях вырывали большой склеп, в других — простую яму или делали подбойную могилу. Но всегда сверху насыпали кучку камней или ставили один крупный камень.

Откуда такое разнообразие погребальных сооружений?

Дело в том, что население позднескифского государства, в том числе и Усть-Альминского городища, не было этнически однородным. Скифы на протяжении веков смешивались с различными народами Северного Причерноморья: женились на гречанках, уводили в плен тавров, жили вместе с сарматами.

У каждого народа — свой погребальный обряд, сущность которого всегда консервативна. У скифов с глубокой древности был обычай хоронить в больших погребальных камерах — катакомбах или земляных склепах. Этот обычай сохранялся и в первые века нашей эры.

На Усть-Альминском некрополе открыто 11 склепов, причем 7 из них большие, с многочисленными погребениями (от 15 до 52 погребенных). Склепы эти, глубиной до 4,5 м от современной дневной поверхности, имели обычно квадратную в плане форму, длинный, более 2 м, коридор — дромос.

Погребальная камера закрывалась большой каменной плитой, а дромос плотно забивался камнями. Рядом, если в могиле погребен воин, хоронили нередко его любимого коня.

Склепы представляли собой семейные усыпальницы. Когда умирал кто-либо из членов семьи, для него и последующих покойников вырывали обширную погребальную камеру, на дне ее ставили несколько камней, а на них деревянный гроб. Рядом хоронили других умерших — пока хватало места Нижний ряд, или ярус погребений, засыпали землей, затем продолжали хоронить, создавая таким образом второй ярус, и т. п. Каждый раз, естественно, каменный заклад дромоса разбирали и затем вновь восстанавливали. Один из склепов — в нем похоронено 52 человека — оказался семиярусным. Совершив последнее погребение, дромос тщательно закрывали и засыпали землей.

Деревянный гребень из Усть-Альминского некрополя.

Как известно, древние верили, что, умирая, человек переходит лишь из одного мира в другой, и все предметы, необходимые при жизни, нужны ему и на том свете. Именно поэтому в древних могилах археологи находят предметы труда и быта, всевозможные украшения. Чем богаче был человек, тем обильнее и разнообразнее заупокойные дары.

В первые века нашей эры почти неизменным атрибутом погребений греков, скифов и других народов, населявших Северное Причерноморье, становится жертвенная пища. У ног или возле головы погребенного ставили краснолаковую тарелочку с куском мяса и железным ножом, рядом — краснолаковый кувшин с водой или вином (если похоронен бедняк, краснолаковую посуду заменяла лепная).

Широко распространены были у скифов бронзовые украшения: браслеты, серьги, пряжки, разного рода подвески — в виде человечков, птичек, амфор. На груди или на плече одежду скалывали булавкой — так называемой фибулой (вроде нашей английской булавки). На Усть-Альминском некрополе, наряду с обычными фибулами, встречаются броши, украшенные эмалью. Одна из них — в виде гипокампа (морского конька) — принадлежит к числу редких украшений древности. Мужчины иногда надевали на шею бронзовую гривну — прут из круглой в сечении проволоки с петлей и крючком на конце.

Бронзовая бляха с изображением скифской богини с собакой. II—III вв. н. э.

Скифянки очень любили бусы: ими обшивали подол и рукава платья, носили их на шее. Несколькими крупными бусинами — из халцедона и гагата — украшали себя и мужчины. Известно множество видов бус: из голубой египетской пасты, мозаичные, пестрые, глазчатые, черные из гагата, янтарные, сердоликовые, хрустальные, стеклянные, бронзовые.

Довольно часто в погребениях встречаются остатки деревянных шкатулок, точнее металлические — железные и бронзовые — их части, поскольку дерево плохо сохраняется. Лишь в одном из склепов Усть-Альминского могильника обнаружены деревянные шкатулки, поддающиеся реставрации.

Бронзовая ажурная подвеска.

В женских и детских могилах часто попадаются кусочки розового мела — румяна, круглые костяные туалетные коробочки (пиксиды), изредка бальзамарии (вытянутой формы стеклянные сосуды для благовоний). Оружия очень мало. Не считая нескольких железных наконечников стрел, всего дважды в усть-альминских могилах найдены остатки железных кинжалов и мечей. Один из мечей — с кольцевым навершием, другой, прекрасной сохранности, — без перекрестия.

Любопытно, что скифские бронзовые стрелы в первые века нашей эры совершенно вышли из употребления. На смену им приходят железные сарматские, а бронзовые хранят в качестве амулетов и иногда кладут в могилу. Поэтому в могилах II—III вв. н. э. можно встретить бронзовую стрелку V в. до н. э.

Золотые предметы единичны. В одном из склепов был погребен, вероятно, какой-то знатный человек. Рядом с ним лежала золотая подвеска — лунница со стеклянной вставкой в центре, а вокруг остатков черепа обнаружены листочки из золотой фольги, по-видимому, от венка.

Бронзовая защелка от замка шкатулки.

В другом склепе найдены кусочки золотой фольги и серьга из тонкой золотой проволоки.

В первые века нашей эры возрастает приток в Крым сарматов, все больше появляется характерных для этого народа погребальных сооружений — подбойных могил.

В земле вырывалась узкая — 50—60 см — могильная яма, вдоль одной из длинных ее сторон (длина обычно колеблется от 1,40 до 1,70 м) делался подбой, т. е. погребальная камера. В подбой помещали погребенного, закрывали его каменными плитами, поставленными на ребро, а входную яму забивали камнями.

Сарматы принесли с собой из поволжских степей не только подбойные могилы, но и свой погребальный обряд. У них было принято, например, посыпать дно могилы мелом или углем, скрещивать ноги погребенного, подстилать под него кошму, хоронить в деревянных колодах.

Новорожденному сарматы стягивали тугой повязкой голову, ребенок рос и голова его становилась вытянутой (отсюда — обилие в могилах деформированных черепов). Обычай этот — поистине «варварский»! — пока необъясним.

Все отмеченные особенности встречаем мы на Усть-Альминском и других позднескифских некрополях.

Сказалось, по-видимому, и греческое влияние. У греков распространены были погребения в плитовых могилах^***, и две подобные могилы мы видим на Усть-Альминском некрополе. Скифские ли они? Этого мы не знаем. Вполне возможно, что в них похоронены греки, поселившиеся в скифской среде.

Существовал у греков и такой обычай: если сородич умирал на чужбине, на родине ему вырывали могилу, иногда клали туда разную утварь, засыпали могилу землей — все, как обычно, но без погребения человека. Это так называемые кенотафы. На Усть-Альминском некрополе их открыто несколько.

Еще один пример. В качестве оберега (защиты от злых духов) греки носили геммы — перстни со вставками из сердолика, стекла, аметиста. Перстни обычно бронзовые, иногда железные. Многочисленные геммы обнаружены в погребениях Усть-Альминского некрополя. Изображения на них самые различные: богиня победы Ника, Зевс, Афина, Фортуна, пастух с палкой, козел, лежащий под деревом, луна и звезда (знак Ахеменидов, царей Персии), канфар (сосуд для вина), орел, сидящий на алтаре, бегущий лев. Перстни привозные, греческой работы. Скифы покупали их как амулеты, обереги от болезней, дурного глаза. Недаром они встречаются преимущественно в детских погребениях.

Краснолаковая посуда из Усть-Альминского некрополя.

Почти каждая могила Усть-Альминского некрополя, как мы уже говорили, была отмечена сверху небольшой кучкой камней или одним камнем, поставленным вертикально. Никаких изображений на камнях нет. А вот на другом некрополе, тоже в долине реки Альмы — Алма-Керменском, — оказалось шесть надгробных камней с изображениями⁴.

Об этом стоит рассказать подробнее. На одной из стел изображена была мужская фигура, примитивно выполненная в невысоком рельефе. В левой руке у мужчины — кинжал в ножнах, в правой — ритон (сосуд для вина). Высота стелы — 1,10 м. На другой, исполненной столь же примитивно, — воин, держащий в левой руке круглый щит.

В числе находок — фрагмент стелы, на которой прочерчены руки: в левой — длинный мяч с навершием, в правой — ритон.

На двух каменных надгробиях — схематический рисунок верхней части человеческой фигуры. Грудь одной из них украшена гривной.

Особо выделяется стела с изображением мужской фигуры, выполненной в высоком рельефе. Голова не сохранилась, отбиты правая рука и ступни ног. Мужчина одет в кафтан до колен с длинными рукавами, вырез кафтана на груди украшен бороздками. Высота надгробия — 0,95 м.

К сожалению, ни одна из стел не найдена in situ (на месте).

На Алма-Керменском могильнике открыто около 300 могил, и только на 6 из них были каменные изваяния. Следовательно, лишь на могилу именитого человека, знатного воина соплеменники ставили такое надгробие. Может быть, он отличился в боях или имел еще какие-нибудь заслуги перед обществом и потому удостоен особой памяти сородичей.

Конечно, большинство каменных стел погибло для нас навсегда. Но и по уцелевшим экземплярам можно судить о самобытной скифской культуре, о мастерстве резчиков по камню.

Не менее важны для изучения древнего искусства — и вместе с тем социальной структуры общества — расписные склепы Неаполя скифского⁵.

Эти памятники (всего обнаружено пять каменных склепов с росписью) — единственные дошедшие до нас образчики живописного творчества скифов.

Древние мастера стремились запечатлеть картины реальной жизни: сцену охоты на кабана, скифа, играющего на лире, фигуры женщин, исполняющих танец (быть может, при погребальной церемонии). Не все рисунки одинаковы по исполнению, но по сей день вызывают восхищение естественность поз, сочность красок.

Искусство поздних скифов своеобразно и сложно. Оно, как и их религия, претерпело влияние других народов, прежде всего греков и сарматов. В эллинистическое время почти исчезает так называемый «звериный стиль», некогда господствовавший в Скифии. Новый этап в развитии искусства был тесно связан с общей варваризацией культуры Северного Причерноморья.

Именно в первые века нашей эры в Неаполе появляются примитивные рисунки-граффити, а на некрополях — надгробные стелы с антропоморфными изображениями. В противоположность монументальному искусству прикладное, прежде всего торевтика (чеканка, тиснение по металлу), видимо, продолжает сохранять древние традиции, лишь приспосабливаясь к требованиям и вкусам заказчиков.

Примечания

*. Руководитель отряда — автор этой книги. — Ред.

**. Известны и непереносные — сложенные из камня.

***. Плитовая могила — обычная прямоугольная яма, обложенная по сторонам и перекрытая сверху плоскими каменными плитами.

Литература и источники

1. Т.Н. Высотская. Позднескифские городища и селища юго-западного Крыма. СА, № 1, 1968.

2. Т.Н. Высотская. Усть-Альминское городище и могильник. Археологические открытия 1971 года, М., 1972, стр. 360.

3. Ваpрон. Сельское хозяйство, § 588—595. Перевод М.Е. Сергеенко, М., 1963.

4. Н.А. Богданова. Две стелы из могильника у с. Заветное в Крыму. СА, № 2, 1961, стр. 249—252; Ее же. Скифские и сарматские стелы Заветнинского могильника. СА, № 3, 1965, стр. 233—237.

5. В.П. Бабенчиков. Некрополь Неаполя скифского. В сб.: «История и археология древнего Крыма», Киев, 1957, стр. 103 и сл.