Новая столица

Итак, первые поселения оседлых скифов в Крыму появляются в V в. до н. э Сто — сто пятьдесят лет спустя, когда прекратило существование царство Атея, столица государства переносится в Крым. В центральной части полуострова, на пересечении важнейших торговых путей из Херсонеса, Боспорского царства, западного Крыма, а также Приднепровья, возникает город Неаполь^*, или Неаполис (в переводе с греческого — «новый город»).

Само название города как бы подчеркивает важность происшедшего события — появления новой столицы вместо старой.

Неаполь возник на возвышенности, хорошо защищенной самой природой: с востока и северо-востока неприступными обрывами Петровских скал, с севера и запада — довольно глубокой Петровской балкой. И только с южной и юго-восточной стороны город оставался доступным для неприятеля. Здесь и была построена мощная крепостная стена.

По поводу времени возникновения новой скифской столицы существуют разные мнения. Одни ученые считают, что Неаполь появился в III в. до н. э.¹, другие называют более позднюю дату — II в. до н. э.² Всестороннее изучение материала позволяет высказать еще одну точку зрения: как столица позднескифского государства Неаполь основан в IV в. до н. э. Это подтверждается найденными на городище фрагментами чернолаковой посуды и клейменой черепицы.

До появления скифов на плато, занимаемом ныне городищем, жили тавры: археологами обнаружен небольшой культурный слой с находками таврской керамики VI—V вв. до н. э.

Неаполь был открыт в 1827 г., когда при выборке камня на строительство случайно нашли рельеф с изображением скифа-всадника и три мраморные плиты с надписями — именем царя Скилура, посвящениями Зевсу и Афине от имени Посидея сына Посидеева. Эти плиты купил местный любитель древностей А.И. Султан-Крым-Гирей у татарина, везшего камень с городища³. В том же году на Неаполе^** был обнаружен клад римских монет, а при раскопках, произведенных директором Одесского музея И.П. Бларамбергом, найдена плита с рельефным изображением двух всадников — старого и молодого.

Находки сразу же вызвали всеобщий интерес к Неаполю, не угасающий второе столетие. Они привлекли к себе внимание не только историков, но и искусствоведов, нумизматов, эпиграфистов. Многие ученые побывали на городище и произвели на нем небольшие раскопки. Родившееся на первых порах представление, что Неаполь — греческий город, долгое время держалось в науке⁴. Оно было окончательно развеяно только в результате систематических раскопок на городище, начавшихся после окончания Великой Отечественной войны.

Организатором планомерных исследований Неаполя и бессменным руководителем работ долгое время был П.Н. Шульц. При его деятельном участии создана Тавро-скифская экспедиция, проводившая раскопки на городище с 1945 по 1960 г. (с небольшими перерывами). П.Н. Шульц, А.Н. Карасев и другие сотрудники экспедиции обнаружили и опубликовали интереснейшие материалы⁵, благодаря которым стало вполне очевидно, что перед нами столица «варварского» (негреческого) государства.

В результате раскопок были открыты оборонительные сооружения: южная городская стена, центральные ворота, мавзолей и восточная башня, участки города, прилегающие к оборонительным стенам, жилые дома в центральном и северном районах Неаполя, хозяйственные и культовые сооружения. Удалось проследить основные периоды строительной истории скифской столицы, открыть некрополь к юго-востоку от Неаполя.

Как мы уже говорили, плато городища наиболее доступно с южной и юго-восточной стороны. Приступив к строительству города, скифы должны были позаботиться и о сооружении южной крепостной стены.

Раскопками, в процессе которых открыто 57 погонных метров оборонительной стены, удалось проследить несколько этапов или строительных периодов ее сооружения. Первая, наиболее ранняя оборонительная стена возводится в III в. до н. э. Она была сложена из крупных каменных блоков, между которыми находилась забутовка из наскальной корки. Толщина стены не превышала 2,5 м, максимальная высота — 5 м. В районе ворот — месте всего более уязвимом при обороне — верхняя часть стены была выложена сырцовыми кирпичами и поднималась еще выше.

Оборонительная стена в районе центральных городских ворот.

В III в. до н. э. скифы становятся настолько сильны, что непрерывно угрожают Херсонесу и его владениям. Назревавшая война с херсонеситами требовала укрепления собственных границ. Прежде всего необходимо было превратить главный город Скифии — Неаполь — в неприступную крепость.

Страбон пишет, что Скилур и его сыновья укрепили свои крепости⁶. И мы действительно видим, какие грандиозные по своему времени фортификационные работы проводятся в столице государства.

Во время царствования Скилура к древнейшей оборонительной стене с внешней стороны пристраивается ряд дополнительных поясов. Толщина ее возрастает с 2,5 до 6,5 м. Ворота получают своеобразное обрамление в виде выступов — пилонов — длиной 3,35, толщиной 1,65 м. Выступы эти, служившие для защиты ворот от противника, играли роль своего рода привратных башен. Стены возводились не строго вертикально, а с наклоном; они сужались на 20 см на каждый метр высоты с внешней стороны и на 10 см — с внутренней, т. е. на каждый метр высоты стена становилась уже на 30 см.

В районе центральных ворот оборонительная стена сохраняла увенчанную зубцами сырцовую надстройку, вероятно, с бойницами. За ней находилась довольно широкая боевая площадка для защитников города. Каменный пояс стены мог подниматься на высоту 4,5—5 м, сырцовая же надстройка толщиной 1,5 м возвышалась вместе с зубцами на 3 м. Таким образом, общая высота стены на этом участке достигала, по-видимому, 8 м.

Реконструкция оборонительной стены второго строительного периода. II в. до н. э.

Ворота, сделанные из толстых дубовых досок, были двустворчатые и вращались на подпятниках. Открывались они редко, только в торжественных случаях, но их всегда охраняла стража, готовая в момент приближения опасности известить весь город. Кроме центральных, были открыты Н.Л. Эрнстом ворота на восточном участке стены.

Разнообразный, исключительно ценный в научном отношении материал дали раскопки жилых и общественных зданий.

Цари, скифская знать жили в больших добротных домах, крытых черепицей. Для строительства их приглашали, вероятно, греческих мастеров. Один из больших каменных домов открыт перед центральными воротами.

Площадь его 85 кв. м. Дом разделен на 3 помещения, площадь каждого из них около 30 кв. м. К северу от дома, по-видимому, находился двор, откуда вел вход. В двух помещениях обнаружены очаги, третье (без очага) представляло собой, очевидно, парадный зал: стены его были оштукатурены и расписаны яркими красками К сожалению, до нас дошли лишь незначительные обломки фресок, но они и свидетельствуют об особом назначении этого зала, расписанного, вероятно, приглашенным мастером-греком.

Дом этот вполне мог служить жилищем царской семьи или богатых представителей общества. Выстроен он в III в. до н. э.

Еще раньше возведен был находившийся рядом так. называемый «дом с подвалом» (точнее — полуподвалом). От него сохранились незначительные остатки каменных стен и выдолбленный в скале подвал размерами 12,10×5,65 м. На основании сохранившихся остатков юго-восточной стены, толщиной 1 м, допустимо предположить, что дом был двухэтажным. О кровле его можно судить по многочисленным фрагментам черепицы из разных центров Причерноморья, обнаруженным в подвале. Во время раскопок найдены куски расписной штукатурки, свидетельствующие о богатстве отделки дома и достатке его владельца.

Остатки дома с подвалом. IV—III вв до н. э.

В подвале хранились многочисленные амфоры с вином и маслом, привезенные с островов Родоса, Книда и Коса Здесь же обнаружены фрагменты чернолаковой посуды, рельефные — так называемые «мегарские» — чаши, костяные обкладки шкатулок, красно-лаковая посуда, терракотовая женская головка.

Дом с подвалом датируется IV в. до н. э. Во II в. до н. э. он перестраивался и просуществовал до начала I в. до н. э. Впоследствии на его месте была устроена свалка мусора.

Подобные двухкамерные и трехкамерные здания открыты в разных районах Неаполя.

Широко практиковалось у скифов строительство из сырцовых кирпичей. В эллинистическое время все дома в Неаполе возводятся из сырца. Вполне возможно, что прием этот воспринят скифами от греков, у которых он был в большом ходу. Сырцовые дома теплы и прочны, а производство сырцовых кирпичей не требует больших затрат и особого умения.

В III—II вв. до н. э. в городе, наряду с домами знати, возведенными по всем правилам строительного искусства, появляются маленькие домишки, землянки и юрты бедняков. На городище обнаружены остатки двух юрт размерами 2,10×1,80×2,80 м и юртообразное сооружение диаметром 1,80 м. Все они относятся к эллинистическому времени и свидетельствуют о пережитках кочевого быта в позднескифской среде. Примитивные юрты могли использоваться как летние жилища или как хозяйственные постройки.

Геродот, описывая обычаи скифов, говорит об устройстве юрты: «Поставив три шеста, наклоненные один к другому, натягивают на них шерстяной войлок и, стянув его как можно плотнее»⁷, сооружают легкую постройку. Но постепенно у скифов исчезают юрты. В первые века нашей эры в Неаполе уже нет подобных сооружений.

В разных районах города открыты землянки. Нижняя часть их углублена в культурный слой и скалу. Форма землянок прямоугольная, овальная или круглая, размеры невелики — от 12,5 до 4,5 кв. м. В центре обычно находился очаг, вдоль стен шли скамьи, на которых сидели и спали.

Во время раскопок Неаполя в центральной и северной его частях не наблюдалось признаков регулярной планировки. Лишь в районе центральных городских ворот скифы постарались придать столице парадный вид. Внутри города, перед воротами, находилась большая площадь, посыпанная белой известковой крошкой. Площадь обрамляло так называемое «здание с портиками».

Сооружение это представляло собой каменную стену толщиной 0,85, длиной 29,3 м, с небольшими — по сторонам — портиками. Черепичную крышу каждого портика поддерживали 6 квадратных в сечении столбов, между которыми стояли, по-видимому, мраморные и бронзовые статуи с посвящениями богам. Именно у остатков здания с портиками обнаружены рельеф конного Палака^***, фрагменты мраморных статуй, плита с посвящением Зевсу и Афине, рельеф с изображением Скилура и Палака, фрагмент надписи: «царь Скилур, сын царя...».

Скифы дважды сооружали такую постройку. Первая из них, меньшая по размерам, была выстроена в IV в. до н. э. Затем она была разрушена и параллельно ей, ближе к воротам, возведено аналогичное сооружение, но больших размеров.

У городских ворот — справа от входа — найдены остатки каменного постамента, возможно, от бронзовой или мраморной статуи. Здесь, на площади, совершались торговые сделки, сюда приезжали иностранные купцы, послы других государств.

Землянка e печью. II—I вв. до н. э.

В первые века нашей эры, особенно во II—III, когда Скифия переживала тяжелые времена и приходилось думать об обороне столицы, городские ворота закладываются камнями, многие близлежащие постройки перестают функционировать, площадь же превращается в свалку мусора. Но в период процветания страны, во время царствования ее могущественных правителей, все было иначе.

Около оборонительных стен Неаполя открыто крупное зернохранилище, состоявшее примерно из 60 ям, вместимостью по 1,5—2 тонны зерна. Ямы сделаны очень тщательно — выдолблены в скале и вырыты (верхняя часть) в культурном слое, а горловины их выложены камнем. Сверху яму плотно закрывали каменной крышкой и замазывали глиной, чтобы не попадала влага. Вдоль оборонительной стены города шла мощеная улица, под каменными плитами которой скрывались зерновые ямы.

Реконструкция здания с портиками. IV—III вв. до н. э.

На протяжении всех веков своего существования Неаполь был крупным торговым центром.

Горловина зерновой ямы.

Хлеб составлял основной продукт торговли и источник богатства скифов. Подвластное царям население Скифии свозило пшеницу в Неаполь. Часть ее ссыпали в зерновые ямы для длительного хранения, создавая государственные запасы на случай долгой осады, неурожая и т. п. В обмен на хлеб получали привезенное с островов Эгейского моря дорогое вино и оливковое масло, черепицу, стеклянную и краснолаковую посуду, различные предметы роскоши — золотые украшения, дорогие ткани. Торговые связи с далекими островами осуществлялись через посредничество городов Северного Причерноморья. Хлеб продавали приезжим купцам, а те в свою очередь везли его в Ольвию, Херсонес, на Боспор и дальше в греческие города Средиземноморья, извлекая от продажи значительные прибыли.

Главным посредником в продаже скифского хлеба была Ольвия, которая во II в. до н. э. — при Скилуре — находилась в прямой зависимости от скифского царства. Скилур чеканил в Ольвии свою монету. Известный гражданин Ольвии, уроженец острова Родос Посидей жил в Неаполе Здесь им поставлены четыре статуи с посвящениями Зевсу, Афине, Ахиллу Понтарху, богине Родос⁸. Посидей был крупным торговцем, ему, видимо, довольно часто приходилось возить хлеб из Неаполя в Ольвию, а затем на галерах совершать путь к Родосу и другим островам Эгейского моря. Поэтому Посидей особенно чтил Ахилла Понтарха — покровителя моря. В Неаполе жил также торговец-грек по имени Евмен. При раскопках найдено посвящение богине плодородия Деметре, поставленное Евменом.

В течение многих лет снабжение Неаполя заморскими товарами, в том числе вином с острова Родос, осуществлялось через Ольвию. Торговые связи поддерживались с Херсонесом, а также с Пантикапеем: на Боспоре покупали золотые украшения — изделия боспорских мастеров-ювелиров Оживленная торговля шла через города северо-западного побережья Крыма — Калос-Лимен и Керкинитиду. Возможно, скифы и сами, без посредников, торговали с заморскими купцами, особенно в период подчинения Ольвии, когда они могли пользоваться ее флотом и совершать далекие путешествия.

Торговля у скифов носила меновой характер, денежные отношения не получили развития ни в эллинистическое время, ни в первые века нашей эры. Помимо хлеба, продавали шерсть и шкуры животных, мед, воск, лен.

Дорогую посуду могла покупать лишь скифская знать. Однако всем, как знатным, так и простым людям, ежедневно требовались горшки для варки пищи, для хранения молока, изготовления сыра и т. д. За пределами Неаполя, близ его древних могил, открыты остатки гончарной мастерской — следы двух печей и много обломков керамического брака.

Ручки родосских амфор, найденных на городище Неаполя.

Гончарное ремесло опасно в пожарном отношении, поэтому обжигательные печи выносились обычно за город. А вот бронзолитейщики, оружейники могли жить и работать в городе. В Неаполе неоднократно находили остатки бронзового шлака, глиняные льячки^****. В 1958—1959 гг. при раскопках оборонительной стены обнаружена литейная форма, сделанная из ручки родосской амфоры. Удалось найти и следы железоделательного производства. Неапольские кузнецы ковали кинжалы и мечи, выделывали орудия труда.

Заботились жители скифской столицы не только о хлебе насущном, но и о пище духовной. Из материалов, добытых археологами, видно, что горожане строили и украшали храмы, совершали различные культовые церемонии, делали приношения богам.

В северной части Неаполя и за пределами его оборонительных стен раскопаны четыре общественных здания для совершения культовых церемоний. Эти постройки имели одинаковую планировку (прямоугольный зал и сени) и отличались друг от друга лишь размерами и качеством отделки.

Наиболее интересно так называемое «здание с фресками», открытое в северной части городища.

Его размеры — 19×9 м. Из сеней в главный зал вел дверной проем шириной 1,6 м. Стены дома сложены были из сырцовых кирпичей, лежавших на каменном основании, двускатная крыша крыта черепицей. В центре зала находился очаг. Сохранились 16 выдолбленных в скале углублений диаметром 20—25 см от деревянных опор, которые поддерживали кровлю и колпак над очагом. В северо-западном углу этого помещения найдены обломки черепа оленя с остатками рогов. Стены зала были оштукатурены и расписаны.

Сохранившиеся куски штукатурки позволяют реконструировать всю роспись зала⁹. Она как бы делится на три пояса: верхний — зубчатый со следами красной и серой красок. Над ним — серый лепной карниз. Средний пояс был расчленен полуколоннами с коринфскими капителями, между которыми находились прямоугольники, обрамленные расписными рамами. Нижний, третий пояс состоял из чередующихся широких и узких прямоугольников, выписанных красной и черной краской под мрамор.

Развалины дома с фресками. II—I вв. до н. э.

Поверх росписи процарапано по штукатурке множество рисунков — граффити. Среди них — изображения воинов с копьями, тарана на колесах, табунов коней, примитивных человеческих фигурок, сарматские знаки¹⁰. Здание сооружено в конце II — начале I в. до н. э. и просуществовало до II—III вв. н. э. Никаких предметов труда и быта в нем не найдено. В то же время его парадность, пропорции, расписные стены, размеры, планировка, остатки очага и костей жертвенных животных со всей очевидностью говорят о том, что здание было общественным, служило для культовых целей.

К юго-востоку от здания с фресками открыты остатки дома, такого же в плане, но меньших размеров — 15×7,2 м. Стены его также были возведены из сырцовых кирпичей и лежали на каменном основании. Здание пережило два строительных периода и сохранилось очень плохо. Следов пола и очага не прослежено. В юго-западном углу главного зала выявлено 13 целых и много мелких обломков рогов молодых оленей и 4 отрезка рогов крупных оленей. Это здание предшествовало сооружению дома с фресками и тоже служило для культовых целей.

За пределами города в 1956—1957 гг. при раскопках большого зольного холма обнаружены остатки здания (размерами 11×5,6 м), состоявшего, как и дом с фресками, из зала и сеней. В сенях находилось углубление в скале для деревянного столба, который поддерживал перекрытие. В центре главного зала располагался круглый очаг. Крыша, вероятно, была земляная или камышовая, обмазанная глиной. Здание возведено в III—II вв. до н. э. Позднее оно сильно пострадало от пожара и было перестроено: деревянная перегородка, отделявшая зал от сеней, заменена каменной, увеличена толщина стен. На рубеже нашей эры здание погибло и больше не восстанавливалось.

При строительстве дома около его сеней совершено погребение ребенка в могиле, обложенной камнями. Он лежал в скорченном положении. По-видимому, это была девочка, так как на шее у ребенка оказалась низка бус из голубой пасты и гагата. Что это — строительная жертва или погребение, связанное с каким-то иным ритуалом?..

Самым неразгаданным вопросом истории древних народов остаются их верования, различные ритуалы. Подчас мы наталкиваемся на остатки жертвоприношений, каких-то обрядов, смысл которых остается загадкой. Наука, увы, не накопила пока достаточного количества фактов для их объяснения. И пройдет, по-видимому, немало времени, прежде чем станет приоткрываться та завеса, за которой скрыты миропонимание и религиозные представления людей далекого прошлого.

С юго-восточной стороны здания располагался зольник (диаметр его 4 м) с остатками каменных вымосток и каменной ограды. Впоследствии остатки здания и зольник были перекрыты насыпью большого зольного холма, а вместо разрушенного культового здания у оборонительной стены выстроено за пределами города новое (размерами 13,4×6,5 м). Оно тоже состояло из зала и сеней, где сохранились две ямки для деревянных столбов, поддерживавших перекрытие.

Посреди зала находился прямоугольный очаг (1,88×1,34 м), а в юго-восточном углу — сложенная из мелкого камня и обмазанная сверху глиной лежанка. Боковые ее стороны были расписаны полосами красной охры и сажи. В юго-западном углу помещения открыты остатки жертвенника, представлявшего собой яму диаметром и глубиной 30 см, обмазанную внутри глиной. В ней оказались кости пяти овец, обломки лепных сосудов и преднамеренно разбитые глиняные фигурки людей и животных^*****.

Исследование зольника дало интересные находки. В их числе терракотовая голова Деметры, обломок терракотовой фигурки Гермеса — рука, державшая кошель. (Посланник богов Гермес — «быстрый, как мысль» — был покровителем торговли, и греки часто изображали его с кошелем в руке.)

Зольник.

В зольнике обнаружены две бронзовые статуэтки Диоскуров¹¹. Согласно греческой мифологии неразлучные братья Диоскуры Кастор и Полидевк — искусные бойцы и правители колесниц — защищают людей от всяческих опасностей, которые подстерегают их в пути как на чужбине, так и дома. Идея парных героев, связанная с идеей побратимства, заимствована скифами с давних пор. Неудивительно поэтому, что культ Диоскуров был им понятен и близок.

Среди прочих находок, важных для науки (для археолога, к слову сказать, все важно, будь то предмет искусства или просто отбросы), отметим еще обломки ритуальных сосудов — курильниц, служивших для сжигания благовонных растений, фрагменты очажных подставок с головами баранов, фрагменты стеклянных и краснолаковых сосудов, бусы, фибулы, обломки амфор и т. д. Зольник здесь (и при здании, описанном выше) был жертвенным холмом, где совершались различные приношения богам во время культовых церемоний.

Павсаний, античный автор II в. н. э., описывая жертвоприношения у греков, сообщает следующие подробности: «Кладут четырехугольные брусья, прилаживая как камни при постройке здания, подняв до известной вышины, накладывают хворост. Затем представители городов приносят жертву: Гере — корову, Зевсу — быка, наполняют их вином и курениями, кладут в жертвенник и зажигают Частные лица жертвуют кто что может: у кого средств меньше, тот жертвует что-нибудь из мелкого скота. Все эти жертвы сжигаются, причем сгорает и сам жертвенник»¹². По-видимому, нечто подобное происходило и в Неаполе.

Скифы чтили богиню Табити — покровительницу огня, домашнего очага. Поскольку Табити была верховным божеством, в культовых домах центральное место занимал очаг, где горел священный огонь и совершались культовые церемонии. На Неаполе и сейчас видны три зольных холма, возникновение которых связано, вероятно, с культом огня.

Голова Деметры.

Постоянное общение с греками наложило отпечаток и на духовный мир скифов. Из греческого пантеона они восприняли многие обряды и культы, в особенности божеств, адекватных или чем-то схожих с их собственными.

Влияние греческой культуры особенно усиливается в эллинистический период. Аристократия во всем стремится подражать эллинам; для возведения и отделки богатых зданий приглашают греческих мастеров, причем планы и пропорции этих построек, жилых и общественных, повторяют греческие. В эту пору скифские цари, подобно греческим базилевсам, чеканят собственную монету. Ощутимо греческое влияние и в одежде: Скилур и Палак на рельефе изображены в плащах, у Скилура плащ скреплен на плече фибулой.

В Неаполе жили и трудились греки (мы знаем Посидея и Евмена). Часть населения, несомненно, знала греческий язык — посвящения богам были написаны по-гречески.

На разнообразных примерах мы видим, что в эллинистическое время, особенно в царствование Скилура, столица скифов процветает. Население занимается торговлей, ремеслами, город строится. Правители заботятся не только о превращении Неаполя в крепость, готовую выдержать длительную осаду, но и о внешнем облике города, дабы заморские гости, послы других государств увидели богатство скифских царей, почувствовали силу и могущество державы.

Ранее других убедились в этом «учителя»: уже в III в. до н. э. скифам удается разрушить некоторые поселения и укрепления Херсонеса на северо-западном берегу и присвоить себе часть его хоры.

Примечания

*. Ныне — в черте Симферополя.

**. В средние века греческое название города было утрачено и местность получила название Керменчик, что значит в переводе с татарского «крепостца». — Ред.

***. Палак — сын царя Скилура.

****. Льячка — ковшик для разливания расплавленного металла.

*****. У многих древних народов, в том числе и у скифов, существовало представление, что с умерщвлением божества связано одновременно и его воскресение, знаменующее начало нового цикла посева, взращивания семян и т. д. Таким образом, жертвенник Неаполя имел прямое отношение к земледельческому культу.

Литература и источники

1. П.Н. Шульц. Ук. соч., стр. 68.

2. В.Д. Блаватский. Очерки военного дела в античных государствах Северного Причерноморья. М., 1954, стр. 28.

3. Н.Л. Эрнст. Неаполь скифский (к 100-летию со времени первых раскопок). 2-я конференция археологов в Херсонесе, Севастополь 1927.

4. I. Blaramberg. De la position des trois fortresses tauro-scythes dont parle Strabon. На русск. яз.: И. Блapaмбepг. О положении трех тавро-скифских крепостей, упоминаемых Страбоном. Известия таврической ученой архивной комиссии (ИТУАК), вып. 7, Симферополь, 1889, стр. 61.

5. П.Н. Шульц. Тавро-скифская экспедиция в Крыму. В сб.: «Советский Крым», № 2, Симферополь, 1946; Его же. Раскопки Неаполя скифского. Краткие сообщения института истории материальной культуры (КСИИМК), вып. XXI, М.—Л., 1947; Его же. Тавро-скифская экспедиция. КСИИМК, вып. XXVII, М.—Л., 1949; Его же. Мавзолей Неаполя скифского. М., 1953; Его же. Исследования Неаполя скифского (1945—1950 гг.). В сб.: «История и археология древнего Крыма», Киев, 1957; А.Н. Карасев. Раскопки Неаполя скифского. КСИИМК, вып. XXXVII, М.—Л., 1951; Н.Н. Погребова. Погребения в мавзолее Неаполя скифского. Материалы и исследования по археологии. СССР (МИА), № 96, М., 1961.

6. Стpабон. География, VII, 4, 7; Э.И. Соломоник. Новые эпиграфические памятники Херсонеса, Киев, 1964, стр. 14.

7. Геродот. История, IV, 73, М.-Л., 1972.

8. Э.И. Соломоник. Эпиграфические памятники Неаполя скифского. Нумизматика и эпиграфика, т. 3, 1962.

9. И.В. Яценко. Декоративная роспись общественного здания в Неаполе скифском. Советская археология (СА), № 4, 1960.

10. О.Д. Дашевская. Граффити на стенах здания в Неаполе скифском. СА, № 1, 1962.

11. П.Н. Шульц. Бронзовые статуэтки Диоскуров из Неаполя скифского, С А, № 1, 1969.

12. Павсаний. Описание Эллады, IX, 3, 7. Перевод Г.А. Янчевецкого, СПб, 1887—1889.