I. Предания и быль горной Таврики (Историко-культурный очерк)

Прекрасная и суровая земля древней Таврики наделена неповторимым сочетанием редких и счастливых свойств: она для нас и «волшебный край, очей отрада»; и земля, где явлены многообразные следы различных культур, начиная с глубочайшей древности; и центральное звено в нерасторжимой связи этих глубоко уходящих корней с историей нашего Отечества. Место встречи почти всех основных культур древности (скифской, эллинской, иудейской) и средневековья (византийской, мусульманской, генуэзской, армянской) и соприкасавшихся с ними народов, обитавших на краю ойкумены — в Скифии и Сарматии, перечисление племенных названий которых заняло бы не одну страницу.

Край, с которым связано одно из самых ранних упоминании народа «русь» и знаменитый поход князя Владимира на Корсунь в 988 г., закрепивший культурную преемственность между самой мощной и просвещенной империей раннего средневековья, наследницей античных Греции и Рима — Византией и выступающим на историческую арену молодым русским государством. Его противоборство с наследником Золотой Орды — Крымским ханством и его покровителем — Османской империей завершилось присоединением Крыма к России в 1783 г. И здесь же, менее века спустя, Крымская война 1853—1856 гг., показавшая беспримерное мужество русского солдата, продемонстрировала со всей очевидностью неотвратимый кризис самодержавия.

Эти и многие другие вехи наглядно выявляют роль Крыма, который по праву считался перекрестком народов и культур: в течение веков через него шли морские пути, связывающие Русь с Европой и Азией, за них велась упорная борьба, увенчавшаяся победой только в XVIII в.

Попытаемся же увидеть и понять седую древность Таврики вначале через покровы окутывающих ее мифов и легенд, в которых своеобразно преломились элементы действительности; а затем постепенно опустимся на твердую почву добытых археологами фактов, научно обоснованных историками выводов.

В древнегреческих мифах и в землеописаниях немало места уделено Тавриде и омывающему ее берега Понту Эвксинскому. Примечательно, что с ними связан один из древнейших пластов мифов, сообщаемых античными авторами. В «родословной» древнегреческих богов и героев Понт, наряду с Океаном, выступает древнейшим прародителем титанов, мифических царей и народов. От брака Понта и Геи произошли, в частности, гарпии, горгоны, граи, форкиды — архаические доолимпийские женские божества. Таврида, наряду с Колхидой, выступает местом действия одного из самых известных мифов Эллады — сказании о походе аргонавтов, который традиция приурочивает к XIII—XII вв. до н. э. У Гелиоса, древнейшего доолимпийского бога солнца, было два сына, один из которых — Персей — стал царем Тавриды, а другой — Ээт — царем Колхиды, обладателем золотого руна, за которым отправились в поход аргонавты.¹ Охраняли же это руно, по словам Диодора Сицилийского, тавры и их священные огнедышащие быки.

По берегам противолежащих стран — Колхиды и Тавриды — бродили мудрые волшебницы, сведущие в целительных и губительных свойствах трав и камней: главной была Геката, дочь царя Тавриды Персея, которая, согласно Диодору, очень любила охоту, приобрела опытность в составлении смертоносных ядов, а также построила храм Артемиде и установила обычай приносить в жертву чужестранцев. От ее брака с Ээтом, царем колхов и меотов, произошли волшебницы Цирцея, знакомая нам по «Одиссее», и Медея, помогавшая Ясону похитить золотое руно. О сложных и тесных взаимосвязях населения Тавриды и Колхиды свидетельствуют и следующие детали рассказа Диодора: охрана золотого руна, от которого зависело благополучие и жизнь царя Ээта, была доверена именно таврам; дочь Ээта Медея, проведя аргонавтов к священному участку, где оно хранилось, на таврском наречии попросила стражу отпереть ей ворота.²

Интерес к Тавриде и другим припонтийским областям объясняется не только тем, что это — отдаленные неведомые земли, почти «потусторонний мир», подходящий для заселения мифическими героями. Греки стремились приобрести как можно больше реальных сведений о странах Северного Причерноморья, с которыми их издавна связывали торговые отношения. Страбон, будучи весьма высокого мнения об известных Гомеру географических сведениях, не сомневался в том, что события «Одиссеи» имели место на Понте, а попытки перенесения их в Океан, на запад, — просто поэтический вымысел. «Вообще люди тех времен, — пишет он, — представляли себе Понтийское море как бы другим Океаном, и отплывших туда воображали уехавшими столь же далеко, как и выплывших на большое расстояние за Геракловы столпы… Может быть, вследствие этого поэт перенес события из Понта в Океан… Может быть, и одноглазых циклопов поэт перенес из рассказов о Скифии: говорят, именно таковы аримаспы, которых вывел Аристей Проконнесский в «Аримаспее».³

Возникновение греческих колоний на северном побережье Черного моря, включая Крым, было подготовлено развивавшимися издавна, в течение не менее полутора тысячелетий, меновыми сношениями населения наших степей с южными странами, в том числе со странами Эгейского бассейна. О существовании исконных земледельческих культур в Северном Причерноморье свидетельствуют данные археологии. Рассказывают о них и мифы о легендарных обитателях севера гипербореях, ежегодно посылавших дары Аполлону Гиперборейскому на остров Делос; дары эти состояли из начатков урожая пшеницы, обернутых в пшеничную солому, которые передавались от одного народа к другому, покуда не достигали святилища Аполлона на острове Делос; обычай этот, начало которого теряется где-то во II тысячелетии до н. э., засвидетельствован и исторически в IV—III вв. до н. э. По мнению ученых, путь даров гипербореев отражает архаический торговый путь, по которому возили товары из Скифии.⁴

О древнейшем земледелии повествует миф, слова из которого взяты в качестве эпиграфа к главе. В греческой литературной традиции существовал рассказ о деяниях древнего царя или бога, наделенного всеми чертами «культурного героя», которого египтяне называли Озирисом, а греки — Дионисом. Решив приобщить людей к полезным открытиям и прежде всего научить их возделыванию хлеба и винограда, он отправился в длительное путешествие вплоть до Индии, неся всюду изобилие и радость, основывая города, которым давал одно и то же имя — Ниса.⁵ Кстати Дионис и значит «бог Нисы»: Стефан Византийский насчитывал в древности полсотни городов с этим именем. Побывал Озирис-Дионис и в Таврике, где также научил людей земледелию и виноградарству: именно с этим, согласно легенде, и связано название страны, поскольку священным животным как Озириса, так и Диониса был бык — по-гречески таврос. Именно таким его изображают рисунки на вазах — увенчанным виноградной лозой, в окружении сатиров и вакханок. Переправа священного быка с востока на запад, из Колхиды в Тавриду, увековечена в названии Босфор — бычья переправа.

Примечания

1. Аполлодор. Мифологическая библиотека. — Л., 1972. — с. 6.

2. Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории. — 1947. — № 4. — с. 315.

3. Страбон. География в 17 книгах // Пер. и коммент. Г.А. Стратановского. — Л.: Наука, 1964. — Кн. 1, 2, 9.

4. Иессен А.А. Античная колонизация Северного Причерноморья. — Л., 1947.

5. Диодор Сицилийский. Библиотека. Кн. 1,1.