Археологи на новостройке

Тот, кто знал Алушту первых послевоенных лет, помнит, что представляла собой старая набережная города. Это была обыкновенная проезжая дорога; в западном конце ее, там, где теперь раскинулась обширная площадь, стояло невзрачное здание автостанции. Унылый вид набережной разнообразили только два строения: ресторан «Поплавок» и каменный дом бывшей синагоги.

Когда страна вошла в ритм мирной жизни, ликвидировав последствия войны, в Алуште началось строительство новых здравниц. Вот тогда-то и встал вопрос о необходимости реконструкции города, прежде всего прибрежной его части как места отдыха и прогулок курортников. Для этого необходимо было расширить набережную, срезав часть городского холма.

Между тем холм этот — не просто холм; на его вершине когда-то находилась крепость. Но, быть может, и у подножия есть что-нибудь такое, что оказалось засыпанным землей, а теперь будет повреждено или уничтожено?... И вот, прежде чем пустить в ход бульдозеры, инженеры, согласно существующему в нашей стране закону, пригласили на территорию будущей стройки археологов.

Летом 1950 г. начались раскопки. В этот период (1950—1951 гг.) работы проводились под руководством археологов Е.В. Веймарна¹ и Ю.В. Кухаренко. Решено было обследовать территорию, расположенную восточнее и ниже крепости, где, по предположению ученых, мог быть могильник Алустона.

Надежды археологов оправдались. Им удалось вскрыть могильник средневекового времени и кладбищенскую церковь. Как показали исследования, могильник существовал около восьми веков, с X по XVIII. Церковь была разрушена в XV в., видимо, во время турецкого завоевания Крыма, задолго до упразднения самого кладбища.

Несмотря на то, что сохранившаяся высота стен церкви вместе с фундаментом не превышала 1 м, на основе плана здания, который хорошо прорисовывался, и многочисленных находок (обломков черепицы, архитектурных деталей, расписной штукатурки, стекол и других предметов) удалось восстановить ее первоначальный вид. Церковь представляла собой прямоугольник, вытянутый с северо-востока на юго-запад, с полукруглым алтарным выступом (абсидой) на северо-восточной стороне.

План участка археологических раскопок в Алуште.

Стены храма были сложены из крупного, почти без всякой обработки, камня на известковом растворе. Толщина их доходила в среднем до 0,65 м. Кровельным материалом служила черепица, о чем свидетельствовали многочисленные ее обломки, среди которых попадались и куски с клеймами. Найденные узорные наличники оконных проемов позволили воссоздать примерный вид окон. Снаружи их обрамлял орнамент; одни — так называемая плетенка, другие — в виде жгута. Возможно, окна церкви были забраны железными решетками. Обломок одной из них археологи обнаружили у западной стены храма. А неожиданная находка большого куска плоского синего оконного стекла позволяет предположить, что на окнах были витражи из цветного стекла. К сожалению, других стекол найти не удалось.

Длина церкви внутри достигала 4,45 м, а ширина — 3,80 м. Пол храма был вымощен плоскими плитами песчаника и известняка. Стены поверх штукатурки украшала роспись красками, замешанными на сложной эмульсии из клея и смол. В состав эмульсии входил и воск, что придавало краскам особую стойкость. И когда археологам попадались обломки расписной штукатурки со стен церкви, они поражали их свежестью и яркостью колорита. Такая же техника росписи встречается в храмах Греции и Малой Азии.

Внутри алтарной абсиды церкви были найдены вырезанные из камня архитектурные украшения в виде круглых «медальонов». В центре медальона — изображение креста с равномерно расширяющимися концами, по краям — орнамент из зубцов и точек. Под полом храма находились могилы.

Характерная конструктивная особенность церкви, в отличие от многих других древних храмов, известных в Крыму, состоит в том, что ее углы укреплены четырьмя несущими перекрытие столбами, между которыми поставлены стены, играющие роль своего рода заполнения. По мнению архитектора Ю.С. Асеева, конструкция и план алуштинской средневековой церкви сближают ее с современными ей древнерусскими храмами. Он же датирует эту церковь X—XIII вв.²

При раскопках археологам удалось определить, что церковь имела два строительных периода. Следовательно, храм существовал долго, по меньшей мере несколько столетий, и за это время перестраивался. Основная перестройка произошла в XIV в. При этом обветшалую юго-восточную стену церкви наново переложили и устроили в ней усыпальницу. К тому же времени относится и новый порог церкви.

Вокруг храма и внутри него находились могилы, принадлежавшие, как было установлено, трем историческим периодам: X—XIV вв., т. е. времени сооружения церкви и ее существования до фундаментальной перестройки; XIV—XV вв. — времени от перестройки церкви до ее разрушения в период турецкого завоевания Крыма; XV—XVIII вв., когда оставшиеся в живых христиане этой местности продолжали хоронить своих покойников на прежнем, видимо, высоко чтимом ими кладбище. Об этом свидетельствует, в частности, одна характерная могила. Она устроена прямо на западной стене разрушенной церкви, в результате чего хоронившим пришлось даже разобрать часть этой стены.

Для нас представляют в данном случае интерес только два первых периода. Иначе говоря, речь здесь пойдет лишь о захоронениях, датируемых XI—XIV и XIV—XV вв.

Могилы Алуштинского некрополя были в основном двух типов. К первому относятся так называемые плитовые, выложенные по бокам плоскими плитами сланца или известняка, поставленными на ребро. Могилы второго представляют собой ямы, облицованные изнутри небольшими камнями, уложенными в два и более рядов по вертикали. Могилы обоих типов перекрывались большими плоскими плитами из сланца или известняка.

Плитовые могилы получают распространение в Крыму с VIII—IX вв. и продолжают бытовать до XVII—XVIII. Связаны они с христианским погребальным обрядом того времени. Массовое появление плитовых могил объясняется, по-видимому, более быстрым проникновением христианства в среду местного населения Крыма, где с VIII в. находят пристанище иконопочитатели, бежавшие из Византии от преследований властей.

В плане почти все могилы были прямоугольные и лишь некоторые сужались к ногам. Длина могил колебалась от 1 м (детские) до 2,30 м, ширина — от 0,30 до 0,70 м. Большинство захоронений ориентировано головами на юго-запад, встречались (изредка) и ориентированные с запада на восток.

Исследование любого могильника — дело хлопотливое и весьма трудоемкое, в то же время далеко не всегда благодарное, так как именно могилы чаще всего подвергались ограблению. При этом грабители не ограничивались похищением инвентаря, но, что еще хуже, сдвигали и перемешивали костяки. Из-за этого невозможно порой определить даже обряд захоронения.

Изучение Алуштинского могильника археологи начали, как всегда, с зачистки покровных плит, которые упоминались выше. Зачищенные плиты точно фиксировали на плане и фотографировали. Лишь после этого их осторожно поднимали, и начиналась ювелирная работа археолога. С помощью ножа и кисточки велась тщательная и кропотливая зачистка костяков от земли и пыли, которые проникли через многочисленные щели в могилу в течение многих веков. Аккуратность требовалась такая, чтобы ни одна кость, ни один предмет не были сдвинуты с места. После зачистки их также зарисовывали, независимо от того, оказалось ли данное захоронение в полном порядке или было нарушено.

После фиксации и подробной записи в дневнике о положении костяков и различных вещей их осторожно убирали, однако зачистка могил продолжалась. Дело в том, что в средневековых захоронениях зачастую бывает по нескольку погребений. Видимо, и в данном случае могилы представляли собой семейные усыпальницы. Захоронение нескольких покойников в одну и ту же могилу совершалось, конечно, не одновременно, а на протяжении длительного периода, по мере постепенного перехода членов семьи в иной мир.

При этом дело происходило так. Местоположение каждой могилы отмечалось родственниками очередного умершего надгробным камнем. Когда умирал член семьи покойного, могилу вскрывали, кости предыдущего захоронения сдвигались в сторону и рядом клали вновь умершего. Иногда, если позволяла глубина могилы, новое погребение производилось сверху, не нарушая предыдущего. Одна из задач археолога — тщательно разобраться во всем этом.

Обнаруженные в могиле черепа и кости (достаточно одной стороны костяка) подлежат специальному антропологическому исследованию. Но уже на месте раскопа археолог может сделать некоторые заключения: определить рост, пропорции тела (по относительной длине костей), примерный возраст (по стертости зубов, состоянию швов черепа), пол захороненного (по надбровным дугам, ширине таза), степень физического развития (по «мышечным буграм» на костях); иногда удается выяснить и причину смерти.

В каждой могиле было захоронено от одного до пяти человек — мужчин, женщин, детей — в возрасте от 7 до 60 лет. Обращает на себя внимание интересный факт: количество умерших в возрасте от 20 до 30 лет не уступает числу умерших после 50 лет, причем в возрасте от 14 до 20 лет похоронены только женщины. Последние в возрасте от 20 до 30 лет составляют две трети погребенных. По-видимому, высокий процент смертности женщин в молодом возрасте являлся результатом неудачных родов.

Серьги и пуговицы. Из раскопок Алуштинского могильника.

Многие могилы подверглись ограблению, большей частью давно, еще в средние века. Несмотря на это, инвентарь могильника самый разнообразный. Во время раскопок часто попадались бронзовые, серебряные серьги, изредка золотые. Большинство из них самой простой формы, распространенной в это время, — проволочные, овальной формы, с небольшим ушком на одном конце и петелькой на другом для застегивания. Никаких украшений на них не было. Реже встречались другие серьги — с украшениями в виде небольших ажурных подвесок из меди, бронзы и серебра, иногда из стекла, силикатной пасты^* и даже жемчуга.

Надо иметь в виду, что в период раннего средневековья стекло ценилось наравне с драгоценными камнями, так как техника его изготовления была очень сложной и дорогостоящей. Иногда бронзовые серьги украшали мельчайшими ажурными кольцами, напаянными на проволоку, иногда несколько миниатюрных цепочек переплетались вокруг проволоки. Встречались ложнокрученые бронзовые серьги, как бы сделанные из двух проволочек, на самом же деле — из одной, искусно перекрученной.

Как правило, в женских погребениях Алуштинского могильника находилось большое количество всевозможных бус: из стекла, пасты, янтаря, халцедона, сердолика, ажурные пронизи из серебра и золота. Бусы же из полудрагоценных камней в древности служили чем-то вроде амулетов: считалось, что многие камни охраняют от наговоров, дурного глаза, болезней и несчастий. В Крыму широко распространен был сердолик, россыпи которого имеются и сейчас на восточном побережье полуострова. По преданию, этот камень отводит злых духов и повышает настроение.

В некоторых захоронениях Алуштинского могильника были найдены бронзовые и серебряные нагрудные кресты. Одежда погребенных застегивалась на пуговицы. Чаще всего это были металлические, полые внутри бубенчикообразные шарики с петлей для присоединения к одежде. Среди них встречались очень изящные ажурные из бронзы и серебра, а иногда и золотые. Попадались пуговицы, украшенные накладным орнаментом из того же или иного металла, например, бронзовые были орнаментированы серебром, серебряные — бронзой и золотом. На руках погребенных находились браслеты, чаще всего из синего стекла, на пальцах — кольца. В основном это были простые перстни из бронзы, в одной могиле встречен серебряный перстень с тремя гнездами, в которых сохранились остатки цветной пасты.

Среди находок — бронзовые и серебряные поясные пряжки с язычком, некоторые пояса украшены накладными бляшками. В некоторых мужских погребениях у правого или левого бедра были остатки железных ножей — очень плохой сохранности, так как железо ржавеет и рассыпается. Судя по тлену кожи, найденному у ног захороненных, они носили кожаную обувь. В одном женском погребении оказались маленькие подковки для каблуков.

Кроме этих, типичных для многих погребений предметов, в нескольких могилах оказались немногочисленные монеты из бронзы и серебра, серебряная цепочка, заколка в виде грозди винограда, серебряная бляшка в форме стилизованного листа с крестообразным черенком. В двух случаях были найдены минеральные краски пурпурного и красного цветов: видимо, женщины при жизни пользовались ими в качестве румян или цветной пудры. Представляет интерес оригинальная серебряная подвеска, которая при малейшем движении издавала мелодичный перезвон. Она состояла из круглого диска с восемью ушками, к нему подвешивались цепочки со стилизованными фигурками. В центре каждой цепочки находилось вытянутой формы сердечко с тремя дырочками. Сам диск был украшен ажурной восьмиугольной звездой с орнаментированным кругом внутри звезды и синим камешком в центре.

Золотые украшения одежды из раскопок в Алуште.

Не всегда украшения надевались на покойников. Иногда их помещали в той же могиле в специальных шкатулках. Металлические обкладки двух таких шкатулок из дерева были найдены в двух ограбленных могилах. Одна обкладка серебряная, с позолотой, украшенная орнаментом, другая — медная.

Совершенно особое место по своему богатству занимает могила, расположенная внутри церкви, у ее юго-восточной стены. Сложенная из крупных подтесанных камней, могила была самой глубокой из всех. Покровные плиты не сохранились. Все пять погребений могилы оказались нарушенными. По всем признакам, перед археологами была ограбленная могила. Можно представить себе их удивление, когда при зачистке этой могилы сразу обнаружились золотые вещи. Всего в ней найдено 137 различных предметов, среди которых 85 — из чистого золота.

Среди золотых вещей, в большинстве филигранной работы, оказалось значительное число самых разнообразных блях, которые нашивались на одежду. Многие из них были в виде ажурных розеток шестиугольной формы с красными и синими камнями в середине. Иногда вместо камней в центре розетки находились жемчужины. Некоторые бляшки были округлой формы с рельефным узором, другие — в виде стилизованных лилий, иногда с двумя камнями, красным и голубым, а иногда с жемчужинами. Интересны бляшки в виде полураспустившихся цветов, украшенных в центре камнями или жемчугом, ажурные прямоугольной формы, тоже украшенные камнями или жемчугом. Встречались бляшки с застежкой.

Очень красивы найденные там же бусы из янтаря, сердолика, ажурные из золота и серебра, ожерелья с подвесками из янтаря и халцедона, золотые и серебряные пуговицы, серьги, кольца, перстни. Среди костей покойных лежали отдельные жемчужины, раковины каури^**, мелкие изделия из кости и другие предметы.

Одежда погребенных в этой могиле сохранилась плохо. Однако вполне можно было определить, что в основном она состояла из дорогой парчи, истлевшие куски которой лежали в могиле. Такая парча изготовлялась на Ближнем Востоке.

Стиль найденных в могиле украшений, как оказалось, сродни стилю вещей азиатского происхождения. Они имеют много сходных черт с украшениями шапки Мономаха и аналогичными вещами из Бухарского клада^***.

Как известно, шапка Мономаха — царский головной убор из золота, украшенный драгоценными камнями, крестом и собольей опушкой, — по летописной легенде, была получена Владимиром Мономахом (1113—1125 гг.) от византийского императора Константина. В действительности шапка Мономаха, как и Бухарский клад, — восточного происхождения. По мнению археолога А.А. Спицына, все золотые украшения клада изготовлены в Золотой Орде в XIII—XIV вв.³

Золотые предметы, найденные в Алуште, относятся скорее всего к XIII в., так как церковь, с которой связана богатая могила, датируется X—XIII вв. Такое обилие драгоценностей в могиле средневекового времени — чрезвычайно редкое явление. Оно красноречиво говорит о богатстве и важном значении Алустона в этот период.

Во время раскопок в могиле XV—XVI вв., пристроенной к стене храма, среди камней, которыми она была выложена, обнаружен фрагмент надгробия с частично сохранившейся греческой надписью⁴. Надгробие это попало сюда в результате разрушения части средневекового кладбища, камни которого использованы для сооружения более поздних могил.

Надгробие сделано из известняка в форме трапеции. Сохранились только нижняя его часть и фрагмент надписи, из которой следует, что в могиле погребены двое мужчин. Сведения о первом отсутствуют, но второй, по имени Федор, упоминается как зять первого. Эта надпись, как и другие находки, позволяет предположить, что в коллективных захоронениях Алуштинского могильника погребены лица, находившиеся в родственных отношениях.

Интересно отметить, что подобное же, но совершенно целое надгробие найдено здесь в 1886 г. археологом В.Ф. Миллером⁵. По нему можно воссоздать общий вид надгробной плиты из раскопок 1950 г.

На некоторой высоте от основания плита была окаймлена резным орнаментом в виде плетенки. По-видимому, этот же орнамент украшал ее и сверху. Посередине находилось изображение креста на подножии, с вертикальными отростками по обеим сторонам поперечной перекладины в виде либо меньшего размера крестов, либо так называемых свечей. Вся остальная поверхность плиты была покрыта надписями о захороненных под ней, причем текст этот с течением времени все более удлинялся по мере заполнения могилы.

Надгробная плита из Алушты, найденная в 1886 г.

Алуштинское надгробие из раскопок 1950 г.

Оба найденных в разное время надгробия по форме совершенно идентичны и должны быть отнесены к одному и тому же времени — XIII—XIV вв. Это говорит о стереотипности их изготовления. Украшенные незамысловатым орнаментом и грубо высеченными рельефными крестами, надгробия эти сохранялись, вероятно, на протяжении многих поколений.

Надписи на плитах неоспоримо свидетельствуют о том, что население Алустона, во всяком случае его большинство, пользовалось греческим языком.

Таким образом, обследование средневекового могильника и кладбищенской церкви дало обширный и интересный материал. К сожалению, крепость и непосредственно примыкавшая к ней остальная площадь, где, по-видимому, было поселение, не раскапывались. Но кое-что о жизни в крепости и на поселении мы все же знаем благодаря многочисленным находкам на территории кладбища.

Средневековый Алустон населяли коренастые широкоплечие люди. Занимались они земледелием и скотоводством. Находки в средневековых культурных отложениях грузил, рыболовных крючков, а также рыбьих костей, раковин мидий, клешней крабов указывают на развитие у них рыболовства. Да и странно было бы, если бы приморские жители чуждались этого занятия.

Как и во всяком крупном городе, жили здесь искусные кузнецы и ювелиры, руками которых изготовлены железные гвозди, подковы, решетки, оружие, бронзовые и серебряные серьги, кольца и другие украшения. Жили и каменотесы, украшавшие надгробия, наличники окон, карнизы зданий, а также кожевники, плотники, сапожники, каменщики. И все-таки из ремесленников самую многочисленную группу составляли гончары.

Профили средневековых черепиц.

По обломкам керамики, в изобилии извлеченной археологами, мы знаем, когда и какой посудой пользовались жители Алустона. До X—XII вв. это были в основном красноглиняные кувшины, миски, амфоры и пифосы, изготовленные с помощью ножного гончарного круга. Найдены, хотя и в меньшем количестве, сосуды и из коричневой глины.

Кувшины и миски использовались в быту как столовая посуда, амфоры — для хранения и перевозки жидкостей и сыпучих продуктов. Огромные пифосы предназначались для хранения жидкостей (главным образом воды и вина), а также зерна.

Позднее, с X в., к простой столовой посуде прибавляется поливная, т. е. покрытая изнутри, а иногда и снаружи тонким слоем легкоплавкого стекла, закрепленным на глине путем вторичного обжига. Полива была желтого, зеленого и светло-коричневого тонов.

При раскопках обнаружено множество обломков черепицы, изредка с клеймами. Из этого можно заключить, что черепицей покрывались не только общественные сооружения Алустона, но и многие дома зажиточных граждан.

Золотые украшения из далекой Золотой Орды, шелковая и парчовая одежда из тканей, поступавших с Ближнего Востока, привозная посуда, цветные стекла для витражей — все это свидетельствует о развитом торговом обмене.

Различия в погребальном инвентаре ясно указывают на имущественное неравенство обитателей Алустона. Богачи одевались в шелковые и парчовые ткани, украшенные золотыми нашивными бляхами. На пальцах носили массивные золотые кольца и перстни с драгоценными камнями, ели на дорогой поливной посуде. Бедняки довольствовались грубой домотканой одеждой, им доступны были лишь простые бронзовые украшения, незатейливая глиняная посуда.

Примечания

*. Силикатная паста — сложное вещество, состоящее из тех же компонентов, что и стекло, но выработанное при более низкой температуре.

**. Моллюск каури обитает только в Индийском океане и в западной части Тихого, оттуда еще со времен тавров раковины его путем торговли и обмена проникали в Крым. По-видимому, сначала они использовались как меновая единица, а позже превратились в один из наиболее популярных амулетов, возможно, не утратив первоначального значения.

***. Клад найден в 1902 г. в Бухаре.

Литература и источники

1. Отчет об археологических раскопках в Алуште (1950 г.). Архив Крымского отдела Института археологии АН УССР.

2. Ю.С. Асеев. Архітектурно-археологічні дослідження в Криму. Вісник Академії архітектури УРСР, № 3, 1957, стор. 25.

3. А.А. Спицын. Бухарский клад и Мономахова шапка. Известия императорской Археологической комиссии, вып. 29, СПб, 1909, стр. 73—81.

4. Е.Ч. Скржинская. Новые эпиграфические памятники средневекового Крыма. В сб.: «История и археология средневекового Крыма», М., 1958, стр. 156—165.

5. В.Ф. Миллер. Археологические разведки в Алуште и ее окрестностях в 1886 г. Труды Московского императорского археологического общества, т. XII, 1888.