Е.В. Макаренко. Операции эскадры Черноморского флота по подавлению фортов Босфора в 1915 году

В 2015 году исполнилось 100 лет со времени проведения англо-французскими войсками печально известной Дарданелльской операции. Определённую роль в ней сыграли и действия Российского императорского Черноморского флота. Несколько походов, совершённых эскадрой ЧФ к Босфору в целях уничтожения его укреплений и батарей, способствовали действиям англо-французских сил в Мраморном море и на Галлиполийском полуострове. Однако они не имели решающего значения ни в событиях, повлёкших за собой провал планов Англии и Франции по захвату Дарданелл, ни в причинах отказа России от проведения десантной операции по захвату Босфора в 1915 году.

На 1915 год Ставка поставила Черноморскому флоту те же задачи, что и в начале войны: не допустить высадки крупного десанта на нашей территории и в районе Юго-Восточной Анатолии, препятствовать снабжению Анатолийской турецкой армии, избегать боя в неравных условиях, т. е. вблизи Босфора, разделение главных сил допускать лишь в крайних случаях. Десантная экспедиция к Босфору планировалась только в случае успеха на главных фронтах. По сути, основные задачи флота оставались оборонительными [6, с. 364]. В свою очередь германо-турецкое командование видело своей главной задачей обеспечение доставки угля из Зунгулдака, снабжение своих войск на Кавказском фронте и демонстрацию флага у побережья России.

В январе и феврале 1915 года русская эскадра действовала в восточной части моря, уничтожая турецкие транспорты. Произошло несколько столкновений с турецким флотом. 4 января турецкий «Гамидие» столкнулся с крейсером «Кагул» и четырьмя эсминцами. Корабли сблизились и вступили в перестрелку. Она закончилась безрезультатно, противники разошлись.

Поражения турецких войск на Кавказском фронте заставили командующего германо-турецким флотом адмирала В. Сушона активизировать крейсерские операции в восточной части Чёрного моря. Им противодействовали главные силы Черноморского флота, а эскадренные миноносцы осуществляли операции против берега. Эта деятельность была прервана 17 февраля директивой Ставки, которая в связи с началом англо-французскими силами Дарданелльской операции запрещала главным силам выходить из Севастополя без особой необходимости. Видимо, Ставка была уверена в успехе операции и не хотела рисковать русскими кораблями (вскоре её позиция кардинально изменилась). Всего же с 1 января по 17 февраля 1915 года русский флот уничтожил четыре турецких парохода и около 120 парусно-моторных судов [6, с. 370].

Пропагандистский плакат «У стен Царьграда». 1914 г.

19 февраля Ставка сообщила командующему ЧФ А.А. Эбергарду, что в ближайшее время предполагаются действия англо-французского флота с участием их десантного корпуса против Дарданелл. ЧФ предписывалось провести у Босфора демонстрации, которые в зависимости от достижения союзниками успеха в проливах могли быть развиты до высадки десанта и занятия Босфора совместно с флотом союзников.

Последовавшие вскоре неудачи англичан и французов в Дарданелльской операции сделали невозможным занятие Босфора десантом, и реальной помощью союзникам от России могли стать демонстрации её флота у Босфора для обстрела его укреплений с последующей высадкой десанта. Чтобы у турок не оставалось в этом никаких сомнений, в Одессу без соблюдения режима секретности перевозились войска и стягивались корабли Транспортной флотилии ЧФ. Угроза высадки русского десанта не позволила турецкому командованию сдвинуть с места ни один из четырёх корпусов, размещённых для обороны Босфора и Константинополя, сделала невозможной переброску тяжёлых орудий из Босфора на Галлиполийский полуостров.

Первый лорд английского адмиралтейства Уинстон Черчилль 5 марта 1915 года обратился к русскому верховному главнокомандованию с просьбой о начале бомбардировки внешних укреплений Босфора кораблями ЧФ. Для координации действий была установлена связь между командующими флотами Эбергардом и Карденом. Российскую сторону у союзников представлял капитан 2-го ранга М. Смирнов, в обязанности которого входило освещение действий английского флота у Дарданелл.

14 марта 1915 года Смирнов сообщил Эбергарду, что русскому флоту необходимо начать бомбардировку Босфора за четыре дня до окончания прорыва союзников через Дарданеллы. Основываясь на своих личных впечатлениях и не имея информации обо всех нюансах действий как союзников, так и турецкого командования, находившегося под прямым влиянием, а по сути, управлением германских офицеров, Смирнов заявил, что турецкие крупнокалиберные батареи приводятся к молчанию через час после начала обстрела двумя дредноутами, что турецкие 355-мм снаряды производят ничтожное действие по кораблям, а минные заграждения легко вытраливаются. Он считал, что появление англо-французского флота у стен Царьграда — вопрос ближайших дней и что тогда турки заключат мир на любых условиях, поэтому бомбардировку Босфора необходимо начать как можно скорее, даже согласившись с возможными потерями в корабельном составе. Как показало дальнейшее развитие событий, эти рассуждения были преждевременными и даже легкомысленными. Тем не менее механизм был запущен. Флот стал готовиться к бомбардировке Босфора.

Схема расположения турецких батарей в Верхнем Босфоре

Понимая недостаточность сил для овладения Босфором, Ставка считала, что в случае захвата проливной зоны союзниками Россия потеряет выход в Средиземное море. Поэтому она потребовала перехода к более активным действиям по блокаде Босфора и в то же время призывала не подвергать старые броненосцы особому риску. С каким противодействием могли столкнуться русские корабли, подойдя к Босфору и (или) намереваясь высадить десант на его берега? К 1914 году пролив защищали 11 батарей, семь из которых находились на европейском берегу, а четыре — на азиатском.

Европейский берег защищали батареи:

• Килия — шесть-семь 150-мм коротких пушек Круппа образца 1875 года; укрепления представляли собой старинный четырёхугольный каменный форт; пушки открыто стояли за брустверами;

• Киречь-Кени — четыре 150-мм короткие пушки Круппа; в шестиугольном земляном укреплении пушки стояли открыто;

• Телли-Табия — две 150-мм скорострельные пушки Армстронга на тумбах со щитами, с длиной ствола 45 калибров и две 240-мм мортиры Круппа;

• Румели-Кавак — две 355-мм пушки Круппа и одна 240-мм пушка Круппа, все с длиной ствола 35 калибров, изготовленные в 1880-х годах; находились за земляными валами; к 1915 году на батарее установили шесть 150-мм современных пушек;

• Сары-Таш — две 240-мм крупповские пушки с длиной ствола 35 калибров 1880-х годов и две 240-мм крупповские пушки с длиной ствола 23 калибра 1870-х годов; батарею защищал земляной вал высотой 11—19 м;

• Биюк-Лиман — две 150-мм пушки Круппа с длиной ствола 35 калибров, которые находились за земляным валом;

• Мавромоло — четыре 210-мм пушки Круппа в одноорудийных башнях (бронекуполах), построена в 1910—1911 годах.

Линкор «Евстафий»

Азиатский берег защищали батареи:

• Анатоли-Кавак — две 210-мм и шесть 150-мм пушек Круппа 1870-х годов, их прикрывал земляной вал; в 1906 году над ней построили ещё одну батарею из четырёх 240-мм пушек Круппа 1880-х годов с длиной ствола 35 калибров; они стояли за бетонным бруствером;

• Маджар-Кале — девять 150-мм и два 120-мм скорострельных орудия, укрепления были земляными;

• Филь-Бурун — три 150-мм короткие пушки Круппа 1870-х годов, укрепления были земляными;

• Кичели-Бай — построена в устье реки Кичели в 1907 году, за земляным бруствером установили четыре 240-мм пушки Круппа с длиной ствола 35 калибров 1880-х годов.

Из всех этих орудий новыми были только две пушки Армстронга и четыре пушки Круппа. Все остальные спроектированы в 1860—1880-х годах и использовали снаряды с дымным порохом. Один выстрел они могли сделать за 3—8 минут. Скорость горизонтального наведения не позволяла сопровождать корабль, шедший по проливу с большой скоростью. Земляные укрепления турецких батарей могли защитить от старых боеприпасов, но современные снаряды, начинённые тротилом, разнесли бы их в клочья. Кроме того, со стороны суши турки не строили серьёзных укреплений. Только с началом войны отрыли окопы и натянули проволочные заграждения. Теоретически всё это говорило об успехе возможного десанта русских сил в Босфор. Однако всё решали политики [7, с. 528—531].

Линкор «Три Святителя»

В Ставке было решено оказать содействие союзникам. После получения информации от английского командования о планах по прорыву англо-французского флота в Мраморное море командование ЧФ наметило проведение операции по бомбардировке Босфора на 28—31 марта 1915 года. Целью операции был определён обстрел верхних босфорских укреплений и крейсерство эскадры вдоль побережья Угольного района для уничтожения кораблей противника и обстрела мест добычи угля. Для участия в операции привлекалась гидроавиация: пять гидросамолётов на гидроавиатранспорте «Николай I» и один на крейсере «Алмаз».

По плану операции, на рассвете корабли флота подходят к Босфору. Линкоры «Три Святителя» и «Ростислав» отделяются от основных сил и под проводкой тральщиков и миноносцев и с дистанции до 60 кабельтовых от входа в Босфор обстреливают, идя средним ходом, турецкие батареи верхнего Босфора, находившиеся по обоим берегам пролива. Гидросамолёты в это время должны были вести разведку и бомбардировку кораблей противника и его батарей. Остальные корабли, находясь мористее, на глубинах более 200 м, ожидают возможного выхода из пролива крупных кораблей германо-турецкого флота для связывания их боем. В случае появления «Гебена» бомбардирующие линкоры отходят на соединение с основными силами. При хорошей погоде операцию можно было повторить.

27 марта 1915 года пять старых линкоров ЧФ: «Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Святителя», «Ростислав», три крейсера: бронепалубные крейсера «Кагул» и «Память Меркурия», крейсер 2-го ранга «Алмаз», минная бригада в составе 10 эсминцев («Гневный», «Пронзительный», «Дерзкий», «Жуткий», «Живучий», «Лейтенант Пущин», «Завидный», «Заветный», «Звонкий» и «Зоркий») и шесть тральщиков вышли из Севастополя и взяли курс на Босфор. 28 марта в 6 ч. утра эскадра подошла к турецкому берегу. По сигналу командующего флотом (флаг на «Евстафии»), линкоры «Три Святителя», «Ростислав», крейсер «Алмаз», гидроавиатранспорт «Император Николай I», охраняемые миноносцами, за тральщиками направились к Босфору. Оставшиеся два крейсера несли дозор. Основные силы оставались в 12—15 милях от Босфора. Горизонт был чист, море в лёгкой дымке, волнение моря один балл, внутренность пролива хорошо просматривалась. В 7 ч. авианесущие корабли в 10 милях от пролива спустили на воду гидросамолёты. Линкоры продолжали двигаться к побережью. В 7 ч. 20 мин., когда тральщики были уже в 80 кабельтовых от берега, турецкие батареи открыли огонь, но безрезультатный. В 7 ч. 30 мин. гидросамолёты получили приказ «не увлекаться бомбометанием: главная задача — разведка».

Русские гидросамолёты турки встретили шрапнельным и ружейным огнём, но тоже безрезультатным. Вскоре лётчики сообщили, что в устье пролива находятся два небольших миноносца и немного глубже — третий, более крупного размера.

С подходом линкоров к этой же дистанции в районе мыса Эльмас, у азиатского берега, был замечен однотрубный пароход, который, идя полным ходом, пытался прорваться в Босфор. Навстречу ему, сигналя прожекторами, шли два турецких эсминца. В условиях отличной видимости «Три Святителя» открыл огонь с дистанции 65 кабельтовых, достигнув с третьего выстрела первого попадания в пароход. Когда тот повернул к берегу, чтобы уйти под защиту батарей Эльмаса, новое попадание в корму вызвало пожар. С линкора наблюдали, как команда парохода спускает шлюпки и покидает горящий корабль. Через полтора часа на нём произошёл сильный взрыв. «Ростислав» сделал два залпа по миноносцам, вынудив их вернуться в пролив.

После этого «Три Святителя» в 10 ч. 30 мин., выдерживая скорость шесть узлов, следуя курсом за тральщиками, открыл огонь по турецким батареям — сначала на азиатском берегу, в районе мыса Эльмас, а затем по укреплениям в районе Анатоли-Фенер. Следуя в кильватер головному кораблю, «Ростислав» вёл стрельбу по тем же целям после окончания стрельбы «Трёх Святителей». Этот обстрел продолжался до 11 ч. 50 мин. По мысу Эльмас было выпущено шесть 305-мм фугасных снарядов и пятьдесят 152-мм с «Трёх Святителей» и десять 254-мм снарядов с «Ростислава». По Анатоли-Фенер расстреляли девять 305-мм фугасных снарядов и шесть 254-мм. По наблюдениям с кораблей и гидросамолётов, снаряды ложились кучно, но степень разрушений определить было невозможно, так как из-за лёгкой дымки прицельный огонь вести было невозможно, и обстрел вёлся по площадям. Ответного огня турки не открывали.

Линкор «Пантелеймон»

К этому времени лётчики донесли, что вплоть до бухты Золотой Рог в проливе крупных кораблей нет. Они подтвердили наличие нескольких прямых попаданий в батареи и взрыв на одной из них, давший характерный столб дыма. В 11 ч. корабли повернули на обратный курс и с той же дистанции обстреляли батареи на румелийском берегу, в районе Панас-Бурну, израсходовав девятнадцать 305-мм и пять 254-мм фугасных снарядов. Пересекая линию пролива, линкоры видели ближайшие внутренние турецкие батареи, но не могли их обстрелять, так как угол возвышения башенных орудий главного калибра не позволял стрелять на такой дистанции.

Начальник бригады кораблей считал результаты стрельбы удачными для данных условий, когда батареи противника себя не обнаруживали и были хорошо укрыты. В то же время сильное проливное течение, исследованное когда-то знаменитым С.О. Макаровым, за полчаса сносило корабли на 1,5 мили, что затрудняло точное траление и удержание линкоров на одном курсе совместно с тральщиками. Таким образом, русские корабли действовали крайне осторожно и не входили в зону поражения огнём турецких батарей.

К 12 ч. 30 мин. корабли закончили обстрел и отошли на присоединение к основным силам. На «Евстафии» был поднят сигнал: «Поздравляю флот с историческим днём первой бомбардировки укреплений Босфора» [5, с. 241]. После этого, построившись в походный порядок, корабли ЧФ отошли к северу, и остаток дня и ночь провели в открытом море, рассчитывая с рассветом подойти к Босфору для повторения бомбардировки.

29 марта в 6 ч. утра флот снова подошёл к Босфору. Погода почти не изменилась, только туман был гуще, очертания берегов едва просматривались. К обстрелу вражеских батарей привлекались те же корабли, однако боевая задача была несколько изменена. План маневрирования оставался тем же. «Ростислав» должен был обстрелять вчерашнюю батарею на мысе Панас-Бурну, «Три Святителя» — две батареи, вооружённые новыми пушками южнее Румели-Фенер. В случае ответного огня турок разрешался выбор целей самостоятельно. Гидросамолёты должны были вести разведку Босфора и корректировать стрельбу, по возможности пролететь в глубину пролива, чтобы определить местоположение «Гебена». Особо подчёркивалось, что выполнение этих задач лётчики должны осуществлять только на исправных самолётах.

В 7 ч. 10 мин. оба линкора совместно с тральщиками и миноносцами направились к побережью. Вылет самолётов задержался из-за того, что штаб своевременно не сообщил пилотам, какие цели и в какой последовательности будут обстреляны, без чего корректировка стала бы невозможной. В 7 час. 30 мин. линкоры получили приказ обстрелять противника не только главным, но и средним калибром, и внутренние батареи, если они хорошо видны. В 8 час. 10 мин. гидроавиатранспорт «Император Николай I» спустил на воду первый гидросамолёт, вылетевший к Босфору.

Однако в этот день бомбардировка Босфора не состоялась. По мере приближения к проливу туман всё более сгущался и в 9 ч. так усилился, что головной миноносец, шедший впереди каравана тральщиков, на расстоянии 17 кабельтовых был почти не виден. На расстоянии 70 кабельтовых от пролива начальник отряда, убедившись в невозможности бомбардировки, отдал приказ повернуть на соединение с отрядом прикрытия, сообщив об этом по радио командующему флотом.

Во время поворота на обратный курс головной миноносец и первая пара тральщиков обстреляли турецкий миноносец. В 10 ч. 50 мин. русские корабли соединились. Практически одновременно со стороны Босфора показался гидросамолёт, пилот которого цветными дымками показал, что видит «Гебен». Действительно, в 11 ч. 20 мин. в глубине пролива показались густые дымы. С гидроавиатранспорта, поднимавшего самолёты, пришла радиограмма о выходе из Босфора всего турецкого флота во главе с «Гебеном» и «Бреслау». Увы, выход кораблей противника так и не состоялся. Воздушная разведка сильно преувеличила опасность. Скорее всего, за вражескую эскадру приняли два турецких миноносца, которые действительно сильно дымили и были замечены в устье пролива вдоль его обоих берегов.

Линкор «Ростислав» во время первой бомбардировки Босфора

Корабли ЧФ до вечера того же дня держались в районе Босфора и, не дождавшись появления противника, направились в крейсерство вдоль Анатолийского побережья.

Таким образом, операция Черноморского флота по бомбардировке укреплений Босфора фактически носила демонстрационный характер и никак не повлияла на оперативные планы противника. Русское командование не знало о том, что в этот же день был завершён ремонт пробоины в левом борту «Гебена», и Сушон планировал возобновить нападения на российские порты. 30 марта корабли ЧФ совершили набег на Зунгулдак в целях уничтожения объектов угледобычи. Здесь тоже использовали гидросамолёты, они вели бомбардировку. Эта операция также не нанесла существенного ущерба, так как бомбометание было неточным, а эффективность стрельбы кораблей снижалась из-за расположения целей в складках местности и на обратных склонах.

В то же время в Одессе в демонстративных целях сосредотачивались транспорты и войска 5-го Кавказского корпуса для десанта в Босфор. Германо-турецкое командование, считая, что после обстрела Зунгулдака русский флот будет находиться в Севастополе, решило совершить набег на Одессу с целью продемонстрировать русскому командованию невозможность переброски десанта из Одессы к Босфору или на побережье Болгарии. В операции участвовали два лёгких крейсера и четыре миноносца. 1 апреля корабли вышли из Босфора. Утром 3 апреля они подошли к Одессе, но, находясь в районе Одесской банки, крейсер «Меджидие» подорвался на мине. «Ввиду того, что из-за небольшой глубины корабль не мог окончательно затонуть, были приняты меры к уменьшению его боеспособности, затворы орудий выброшены за борт, а радиостанция уничтожена. Эскадренные миноносцы сняли команду крейсера, и в 7 ч. 20 мин. «Ядигар», по приказанию командующего отрядом, выпустил торпеду для окончательного уничтожения крейсера. Торпеда попала в кормовой погреб: корабль выпрямился, а затем погрузился так, что остались торчать только трубы, мачты и верхние мостики» [2, с. 83—84]. Гибель крейсера сорвала эту операцию.

В период с 2 по 5 апреля 1915 года эскадра ЧФ выходила к Босфору для перехвата линейного крейсера «Гебен» и лёгкого крейсера «Бреслау». Боестолкновение не принесло победы ни одной из сторон. Вернувшись в Босфор, «Гебен» продолжил ремонт, а русский флот 15 апреля снова обстрелял Зунгулдак и 25 апреля повторил обстрел Босфора, ведя огонь с большой дистанции.

Первого мая 1915 года корабли ЧФ в составе пяти линкоров, трёх крейсеров (те же, что и в походе к Босфору 27—29 марта), минной бригады в составе десяти миноносцев и четырёх минных заградителей («Ксения», «Алексей», «Константин», «Георгий»), используемых в качестве тральщиков, вышли из Севастополя для очередной бомбардировки Босфора.

Флот подошёл к проливу 2 мая в 5 ч. 15 мин. Погода была ясной, море спокойным, видимость отличной и пролив совершенно чист. В 7 ч. гидроавиатранспорт «Император Николай I» начал спуск самолётов. Их заданием была только разведка, поэтому самолёты вылетали поочерёдно. Один турецкий пароход спешно ушёл вглубь пролива, других вражеских кораблей не наблюдалось. Поэтому в 7 ч. 15 мин. линкоры «Три Святителя» и «Пантелеймон», назначенные к бомбардировке, вместе с минзагами-тральщиками отделились от основных сил и направились к проливу. Из-за задержки с постановкой тралов на минзагах линкоры встали в кильватер тральщикам и двинулись к Босфору только в 8 ч. 40 мин. К этому времени лётчик вернувшегося из разведки гидросамолёта сообщил, что в проливе, вплоть до Золотого Рога, крупных кораблей нет, под берегом укрываются два миноносца, а районе Румели-Фенер находятся подводная лодка и два тральщика.

В 9 ч. 47 мин. с расстояния 58 кабельтовых линкоры, поддерживая 6-узловый ход, отрыли огонь по турецким батареям, расположенным в районе Эльмас, Фенераки, Каридже, Беюк-Лимана и Килии. «Пантелеймон», имевший большую дальность огня, обстрелял районы Филь-Бурну и батареи нижнего и верхнего Анатоли-Кавака. После этого огонь был перенесён в сторону румелийского берега и с расстояния 54—63 кабельтовых обстреляны батареи Килии.

Эсминец «Дерзкий»

В 10 ч. 40 мин. в районе Килии был замечен бурун, движущийся по направлению к кораблям. Линкоры обстреляли его 152-мм артиллерией и после первых накрытий он исчез. Завершив обстрел Килии, линкоры легли на обратный галс, чтобы повторить бомбардировку. Как только корабли вошли в зону пролива, внутренние батареи турок открыли огонь. С анатолийского берега (батарея Маджар) стреляли мортиры, а с батарей в районе Румели-Кавака — пушки. Противник вёл огонь с большими недолётами, до 15—20 кабельтовых. Корабли ЧФ в свою очередь продолжили обстрел, в результате которого в районе мыса Эльмас за фортом Рива произошёл сильный взрыв и начался пожар.

В 11 ч. 45 мин. линкоры начали отход на соединение с основными силами. При этом «Пантелеймон», шедший концевым, до 12 ч. продолжал стрельбу кормовой башней. Таким образом, бомбардировка продолжалась немногим более двух часов. «Три Святителя» израсходовал пятьдесят шесть 305-мм и сто девяносто пять 152-мм снарядов, «Пантелеймон» — сто десять 305-мм и триста тридцать три 152-мм снарядов. На протяжении всего периода бомбардировки в воздухе, сменяя друг друга, находились пять гидросамолётов. Один из них из-за неисправности двигателя приводнился вблизи Босфора и был отбуксирован к гидроавиатранспорту спущенным с него паровым катером. Лётчики сообщили, что неприятель не показал намерений к выходу из Босфора. В 13 час. 35 мин. отряд, бомбардировавший Босфор, соединился с отрядом прикрытия. Корабли ЧФ отошли в море дальше от пролива, где крейсировали ночью.

Одновременно с бомбардировкой Босфора по приказу командующего флотом на рассвете 2 мая крейсера «Кагул» и «Память Меркурия» ушли в обход побережья Угольного района с целью уничтожить турецкие суда, находившиеся в местах погрузки угля. Итогом этого рейда стало уничтожение одного небольшого парохода в Козлу и парусного барка. В 21 ч. 30 мин. того же дня крейсера соединились с основными силами флота и приступили к несению дозорной службы.

На рассвете 3 мая 2015 года корабли ЧФ подошли к Босфору для повторения бомбардировки. Учтя разведданные, полученные пилотами, о наличии у турок в проливе подводных лодок, командование признало рискованным отправлять для бомбардировки «Пантелеймон». В случае удачной атаки на него подводной лодки 1-я бригада линкоров (состоявшая из более новых линкоров-додредноутов) теряла одну треть своей боевой мощи. Если бы ей пришлось принять бой с «Гебеном», прикрывая «Пантелеймон», то она оказывалась в крайне неблагоприятных условиях. Вот почему вместо «Пантелеймона» для обстрела Босфора был выделен «Ростислав». Для обеспечения свободы действий линкоров и снятия для них ограничений по скорости хода тральщики и миноносцы вышли к Босфору заранее, чтобы линкоры двигались по трём заранее протраленным районам у европейского побережья пролива, в районах Кара-Бурну и Чаталджи.

В 6 ч. авианесущие корабли отделились от основных сил и направились к Босфору. Погода стояла тихая, на море была лёгкая зыбь, берега пролива окутаны туманом. В 7 ч. «Император Николай I» спустил первый гидросамолёт, который, вернувшись из разведки через 40 мин., сообщил, что в проливе судов нет. К 9 ч. туман в проливе ещё более сгустился, зыбь значительно усилилась. В 9 ч. 25 мин. из-за зыби полёты гидросамолётов пришлось прекратить, так как посадка на воду стала рискованной. Кроме того, второй самолёт, вернувшийся из разведки, сообщил, что в районе Босфора стоит густой туман высотой до 200 м, не позволяющий вести наблюдение и ориентироваться во время полёта. Командование флота считало, что туман ко времени окончания траления заданного района рассеется и операцию можно будет провести. К 11 ч. ветер и зыбь поутихли, туман ослабел, так что можно было возобновить полёты гидросамолётов.

В 11 ч. начальник минной бригады сообщил, что две площади из трёх уже протралены, и прислал к основным силам миноносец «Зоркий» для проводки «Трёх Святителей» и «Ростислава» к району, откуда предполагалось начать обстрел Босфора. В этот раз они должны были обстрелять позиции турок в районе Кара-Бурну и укрепления на правом фланге Чаталджинских позиций. Этот обстрел должен был убедить турок в намерениях русских высадить десант на европейском берегу. В 12 ч. 45 мин. возобновила полёты гидроавиация. Лётчики получили задание наблюдать за Босфором или оставаться в районе операции в зависимости от погодных условий. Из сообщений пилотов выяснилось, что в Босфоре, в районе Кара-Бурну, по-прежнему нет кораблей противника.

В 14 ч. 40 мин. линкоры подошли к протраленным районам и начали бомбардировку. Сюда же подошёл крейсер «Кагул» с информацией о месте нахождения новых турецких батарей. Выстрелами крейсер собирался указать их местоположения линкорам. Погода в это время ещё улучшилась. Берег был отчётливо виден с русских кораблей. В 14 ч. 50 мин. с дистанции 55 кабельтовых «Три Святителя» открыл огонь из 152-мм орудий. «Ростислав» одновременно ударил главным калибром 254-мм башенных установок. Интересно, что его стрельбу корректировали флажными сигналами с «Трёх Святителей». «Ростислав» израсходовал тридцать девять 254-мм снарядов, «Три Святителя» — сто тридцать два 152-мм снаряда. Противник ответный огонь не открывал. Точные результаты обстрела так и остались неизвестными из-за отсутствия воздушного наблюдения. В 16 ч. 10 мин. бомбардировка завершилась, и в 18 ч. линкоры соединились с основными силами флота.

Крейсер «Кагул»

Отойдя на ночь мористее Босфора, утром 4 мая корабли ЧФ поделили к румелийскому побережью в район Инеады. В 6 ч. 20 мин. «Ростислав», пройдя по заранее протраленному району, подошёл к бухте Инеада и с расстояния 35 кабельтовых обстрелял почту и телеграф. Ни батарей, ни военных подразделений корабль не обнаружил, чему способствовала местность возле бухты, покрытая густым лесом. В это время гидросамолёты вели наблюдение за районом обстрела и даже сбросили несколько бомб на береговые сооружения. После этого, 5 мая 1915 года, корабли флота вернулись в Севастополь. Как и раньше, бомбардировка укреплений Босфора не привела к большим потерям и разрушениям у турецкой стороны. Черноморский флот в очередной раз показывал противнику своё превосходство и контроль над акваторией морского театра [4, с. 143—144].

По приказу Сушона 6 мая в Чёрное море вышли «Гебен», «Бреслау» и «Гамидие». Не встретив противника, 8 мая они вернулись в Босфор. Командование ЧФ отслеживало действия вражеских крейсеров, и уже 9 мая эсминец и крейсер «Кагул» в районе Эрегли потопили три турецких угольных транспорта и высадили десант, который турки смогли отбить. Утром 10 мая русская эскадра в очередной раз подошла к Босфору для обстрела его укреплений. Для этого она разделилась на две части: линкоры «Три Святителя» и «Пантелеймон» с силами прикрытия подошли непосредственно к Босфору, а линкоры «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Ростислав» прикрывали первую группу в 20—25 милях от пролива. Адмирал Эбергард считал, что угрозы со стороны подводных лодок нет и для проводки линкоров достаточно пары тральщиков («Ксения» и «Святой Николай»), Погода была тихой, с хорошей видимостью. Крейсер «Кагул» нёс дозор на западе, а крейсер «Память Меркурия» (флаг контр-адмирала Покровского) пошёл на восток до Зунгулдака. Линкоры «Евстафий» (флаг командующего флотом Эбергарда), «Иоанн Златоуст», «Ростислав», эсминцы «Беспокойный» и «Дерзкий» находились в 20 милях мористее Босфора.

В 6 ч. 50 мин. авианесущие корабли начали спуск гидросамолётов для разведки пролива. Турецкий дозорный эсминец «Нумуне» в 5 ч. 40 мин. опознал русские корабли и сообщил об их появлении на берег. В 7 ч. 10 мин. он открыл огонь по приблизившимся тральщикам Черноморского флота, но «Пантелеймон» несколькими залпами 152-мм орудий заставил его отвернуть. Передача информации о подходе кораблей ЧФ к Босфору на «Гебен» задержалась, так как русские корабли, соблюдавшие режим радиомолчания, утром 10 мая устроили сильные радио-помехи. Тем не менее по нескольким словам «Гебен» понял смысл переданной телеграммы и из района Кефкена повернул к Босфору. Совершая циркуляцию в сторону открытого моря, он приблизился к «Кагулу», который около 6 ч. 30 мин., заметив неизвестный дым, изменил свой курс в его сторону. Через несколько минут штурман точно определил, что незнакомый корабль — это «Гебен».

Радиограмма об обнаружении «Гебена» немедленно ушла на флагманский «Евстафий». Одновременно русский крейсер развернулся и, дав полный ход в 21 узел, взял курс на соединение с «Евстафием». «Гебен», решив, что русский крейсер станет лёгкой добычей, погнался за ним. Превосходство немецкого крейсера в скорости постепенно сокращало дистанцию между кораблями. Когда расстояние, первоначально составлявшее 160 кабельтовых, сократилось до 100, носовая башня «Гебена» открыла огонь. Первые залпы легли с недолётом, но затем снаряды стали падать вдоль бортов «Кагула», вздымая огромные столбы воды. В этот критический для русского крейсера момент «Гебен» обнаружил основные силы ЧФ и прекратил огонь. «Кагул» отлично выполнил задачу несения дозора: своевременно обнаружил, распознал и вывел противника к основным силам флота. Справедливости ради необходимо отметить, что «Гебен» также обнаружил один из гидросамолётов, который, не имея радиостанции, передал информацию на «Кагул» ракетным сигналом.

Адмирал Эбергард, получив сообщение о появлении «Гебена», в 7 ч. 5 мин. приказал «Трём Святителям» и «Пантелеймону» присоединиться к бригаде линкоров, авианесущим кораблям поднять на борт гидросамолёты и вместе с тральщиками и миноносцами отходить на северо-запад. Одновременно бригада линкоров на полном ходу в 16 узлов пошла навстречу «Трём Святителям» и «Пантелеймону». Вскоре на горизонте показался быстро приближавшийся «Гебен». Эбергард, чтобы не быть стеснённым в маневрировании минным заградителем, находившимся у Босфора, отдал приказ повернуть на север и уменьшить ход до шести узлов с целью ускорить соединение с остальными двумя линкорами. Командир «Гебена» решил вступить в бой с бригадой русских линкоров из трёх кораблей. Ему показалось, что они идут с большей скоростью и это отдаляет время присоединения к ней других кораблей. Фактически против десяти 280-мм современных орудий «Гебена» на тот момент корабли ЧФ имели только восемь 305-мм орудий на двух линкорах. 254-мм артиллерию главного калибра «Ростислава» серьёзным аргументом в этом бою считать было нельзя. В 7 ч. 50 мин. немецкий крейсер лёг на почти параллельный курс с русскими кораблями и, уменьшив ход до 15 узлов, открыл огонь. Спустя три минуты с расстояния 94 кабельтовых фугасными снарядами сделали первый залп «Евстафий» и «Иоанн Златоуст».

Получив приказ о присоединении к главным силам, командир «Пантелеймона» капитан 1-го ранга Каськов решил рискнуть и пошёл на соединение через непротраленный участок моря. Выжимая всё возможное из машин, линкор смог развить скорость более 17 узлов и, обогнав «Три Святителя», к моменту открытия огня находился ещё в двух милях от концевого «Ростислава». Так как «Гебен» оказался немного позади траверса «Евстафия», «Пантелеймон» смог самостоятельно открыть огонь по противнику. Его второй залп дал накрытие, и один снаряд попал в ящик противоторпедных сетей «Гебена». Силой взрыва этого снаряда со станка сорвало 152-мм орудие немецкого крейсера. Централизованная стрельба двух линкоров основных сил, которой управлял главный артиллерист «Иоанна Златоуста», сначала не ладилась. Кроме того, черноморцев слепило яркое солнце, которое, несмотря на наличие цветных стёкол на оптических приборах, затрудняло пристрелку. Уже через 10 мин. после начала боя «Пантелеймон» и «Три Святителя» заняли свои места в кильватерной колонне линкоров. К этому времени дистанция между противниками сократилась до 80 кабельтовых. С русских кораблей вступила в дело 208-мм артиллерия, но она стреляла с недолётами. В целях усиления действительности огня и ввода в бой всей артиллерии среднего калибра «Евстафий», а за ним и остальные корабли повернули на 35 градусов в сторону «Гебена» и увеличили ход до полного.

Дистанция быстро сокращалась. Корабли Черноморского флота вели плотный огонь, и «Гебен» часто скрывался в фонтанах воды от близко разрывавшихся снарядов. Один снаряд, пробив верхнюю и батарейную палубы в носовой части, разорвался на жилой палубе и заклинил носовую двухорудийную башню «Гебена». Другой снаряд разорвался под водой у нижней кромки броневого пояса, повредив обшивку бортового коридора. В 8 ч. 06 мин. дистанция сократилась до 73 кабельтовых, и положение противника стало опасным. «Гебен» дал полный ход и быстро увеличил дистанцию. После 23 мин. стрельбы, в 8 ч. 16 мин., бой прекратился. По случайному стечению обстоятельств потерь в личном составе на «Гебене» не было.

Линкор «Три Святителя» в походе на Зунгулдак. 1915 г.

Корабли ЧФ избежали повреждений. Немецкий крейсер вёл кучный огонь по «Евстафию», но не заметил, что русский линкор идёт малым ходом. Немецкие артиллеристы дали поправку по целику в расчёте на обычный ход русских кораблей в 15 узлов. Поэтому первые залпы легли впереди «Евстафия». После изменения целика один из следующих залпов упал у самого носа линкора, подняв стену воды, и от движения корабля её огромные массы обрушились на бак и мостик «Евстафия», совершенно скрыв его носовую половину. Видимо, это было принято за недолёт, и следующий залп дал перелёт. Вскоре артиллеристы «Гебена» нашли верный прицел, и снаряды стали ложиться у обоих бортов линкора. Один из них разорвался так близко, что «Евстафий» получил сильный толчок и качнулся, но это совпало по времени с увеличением скорости хода линкора, что опять сбило прицел орудий «Гебена». За время боя линкоры выпустили сто шестьдесят девять 305-мм и тридцать шесть 203-мм снарядов, «Гебен» сделал сто шестьдесят выстрелов из башен главного калибра.

Через несколько минут после начала боя с линкорами «Гебен» был атакован подводной лодкой «Нерпа», выпустившей две торпеды, от которых он отклонился поворотом вправо. Для обеспечения прорыва в Босфор «Гебен» попытался оттянуть корабли ЧФ от пролива. Для этого он уменьшил ход и повернул на север. Русские корабли последовали за ним. После 12 ч. с целью атаковать линкоры «Гебен» увеличил скорость хода и начал огибать голову колонны бригады линкоров. Адмирал Эбергард последовал его движению и, прикрывая более слабые корабли, пошёл как бы по внутреннему кругу. В результате около 14 ч. дорога на юг оказалась отрытой и «Гебен» полным ходом ушёл в Босфор [4, с. 182].

Благодаря отличным действиям офицеров и команд кораблей ЧФ и ошибкам, допущенным «Гебеном», бой закончился успехом для русской стороны. В то же время он показал всю опасность даже кратковременного разделения бригады линейных кораблей ЧФ в случае столкновения с немецкими крейсерами.

Результаты обстрелов Босфора кораблями ЧФ были незначительными. Ущерб, нанесённый турецким фортам и батареям, был некритичным, потери турок в личном составе «смешными»: около 20 человек. Единственным успехом можно считать полученный психологический эффект: турки не решились снять с обороны Босфора ни одного орудия, ни одного солдата для помощи Дарданеллам. Правда, и помощь со стороны России союзникам по Антанте не принесла большой пользы. Дарданелльская операция англо-французских сил провалилась. Турки выдержали натиск и без переброски подкреплений из Босфора.

25 мая 1915 года немецкая подводная лодка U-21 потопила у Дарданелл английский броненосец «Трайэмф», а 27 мая — броненосец «Маджестик», после чего 5 июня благополучно вернулась в Константинополь [1, с. 117—120]. Это событие заставило русское командование с ещё большей осторожностью отнестись к вопросу о бомбардировках Босфора линкорами ЧФ. По сути, походы эскадры ЧФ к Босфору и их результаты подтвердили правоту мнения адмирала А.А. Эбергарда, который считал их невозможными и опасными до вступления в строй новых линкоров-дредноутов типа «Императрица Мария».

Таким образом, походы кораблей ЧФ для бомбардировок Босфора в марте — июне 1915 года подтвердили господствующее положение Черноморского флота на театре военных действий (несмотря на вылазки «Гебена» и «Бреслау»), показали достаточно высокий уровень выучки и слаженности команд как в одиночных действиях, так и в составе соединения кораблей, правильность планирования и проведения данных операций, хорошо организованное взаимодействие и использование в интересах флота гидроавиации.

Бомбардировки Босфора кораблями ЧФ в 1915 году стали первым шагом по его полной блокаде и последующей закупорке с помощью минных заграждений, эсминцев и подводных лодок. Опыт походов к Босфору пригодился при планировании десантной операции в Босфор, намеченной на 1917 год и не состоявшейся из-за революции и начавшейся Гражданской войны.

Литература

1. Больных А.А. Дарданеллы 1915: самое кровавое поражение Черчилля. М.: Яуза; Эксмо, 2014.

2. Бунич И.Л. Черноморская Цусима. М.: Яуза, 2004.

3. Варнек П.А. Демонстрация Черноморского флота у Босфора // Военная быль. Париж. — № 88.

4. Лорей Г. Операции германо-турецких сил, 1914—1918. СПб.: Полигон, 2004.

5. Новиков Н. Операции флота против берега на Чёрном море в 1914—1917 гг. М.: Воениздат, 1937.

6. Флот в первой мировой войне. Т. 1. М.: Воениздат, 1964.

7. Широкорад А.Б. Тысячелетняя битва за Царьград. М.: Вече, 2005.