Глава I. Истоки

В современной этнографической науке под традицией (от латинского traditio — передача) понимаются «явления материальной или духовной культуры, политической, социальной или семейной жизни, передающиеся от поколения к поколению с целью поддержания жизни этноса»¹. При этом особо выделяются традиции, сформированные на ранних стадиях развития этноса, как наиболее устойчивые.

Среди них, едва ли не в первую очередь, следует выделить воинские традиции. Этногенез любого народа сопряжен с борьбой за выживание, за утверждение своего этнического, политического, социального статуса. Неизбежность войн на начальных стадиях истории народов (впрочем, непрекращающихся и в дальнейшем, хотя и происходящих в больших временных промежутках) — характерная особенность этногенеза. По мнению выдающегося русского мыслителя XX века Георгия Федотова: «можно было бы утверждать как историко-социологический постулат, что каждое государство или даже каждое политическое образование (род, племя, орда) непрерывно раздвигает границы своей территории за счет соседей до тех пор, пока не встретит достаточно сильного сопротивления... Война в истории более постоянное явление, чем мир»². В ряду прочих этнических образований не являются исключением и крымские караимы (караи).

Хазары (по И. Баранову) и крымские караимы — караи в Крыму. 1 — хазарские крепости; 2, 3 — сохранившиеся и не сохранившиеся здания храмов — кенаса; 4 — северная граница распространения хазарских гарнизонов. 5 — традиционные места проживания караев

В строго научном понимании караимский этнос в настоящее время следует определять как народность. Народ — более крупная таксономическая единица, имеющая длительную политическую независимость, реализуемую через государственность. Сравнительно краткое время наличия государственности — образование небольшого княжества Кырк Ер не ранее XI века и потеря им независимости уже в конце XIV века, а также события последующей истории поставили крымских караимов на грань исчезновения и предполагают их определение, как народности. Но, так как термин народ в отношении крымским караимов общепринят, во исключение путаницы он применён и в данной работе.

Начало караимского этногенеза следует считать не позднее рубежа VIII—IX веков, а завершение не позже XII—XIV века. Причем на всем протяжении своей истории крымские караимы, помимо прочих особенностей, постоянно проявляли черты народа с развитыми воинскими традициями и характерной направленностью реализации своих возможностей на военном поприще. Сотни крымских караимов участвовали в 1-й и во 11-й мировых войнах и, что касается первой, характерно участие в большинстве своем кадровых офицеров. Профессия офицера была одной из наиболее престижных среди крымских караимов во второй половине XIX века. Количество караев в военных училищах дореволюционной России поражало современников. Древние традиции имело военное сословие караимов в Литве. Шведский теолог и ориенталист, проф. Гюстав Перингер писал (1690): «этот народ очень малочислен, так как он с детства посвящает себя войне»³. В Литву караимы попали из Крыма в 1397 году. Караимские воины несли службу по охране Тракайского замка (Тракай основан в 1341 г. В XIV—XV вв. резиденция Великих князей Литовских). Они — ближайшее окружение Витовта, его телохранители, участники многочисленных военных операций и битв Витовта. Один из самых талантливых полководцев Восточной Европы эпохи средневековья, Витовт по достоинству оценил высокий профессионализм караимских воинов, который базировался на сложившихся к тому времени традициях, уходящих корнями в кочевое прошлое предков и эпоху становления крымско-караимского этноса. Профессионально подготовленную в военном отношении этническую группу (каковой являлись караимы в Литве) невозможно создать в короткий период времени. Они были не наемниками, а военной прослойкой с ярко выраженными этническими признаками и соответствующей ментальностью, на формирование которых ушли столетия. И происходило это в Крыму.

Окрестности крепости (схема): 1 — Зынджырлы медресе; 2 — Успенский монастырь; 3 — Крымскотатарский некрополь гази Мансур; 4 — Авул-лагерь, место развертывания войска и военных учений; 5 — Эски Кале — Старая крепость; 6 — Йаны Кале — Новая крепость; 7 — Кичик Капу — Малые ворота; 8 — Бийик капу — Большие ворота; 9 — Балта Тиймез — Топор не коснется, Кладбище-святилище караев

Мы не ставили задачи детального исследовать этногенез караимов. Однако, воинские традиции тесно связаны с происхождением народа. Касаясь истории появления караимов в Литве, уместно остановиться на некоторых проблемах их истории вообще. По совокупности результатов исследований, материалов и документов современной исторической науки, антропологии, этнографии и лингвистики крымские караимы принадлежат к тюркской группе народов (об этом подробно в «Караимской народной энциклопедии», т. 1. М., 1995; т. 4. М., 1998.). Однако, в периодике, отдельных изданиях⁴ (с претензией на научность) есть работы, ставящие под сомнение тюркское происхождение караимов и участие их в раннесредневековой истории Крыма. Подобные публикации грешат тенденциозностью, имеющей вполне объяснимые причины (но это не тема предлагаемой работы), игнорированием, или слишком вольной трактовкой исторических фактов. Разумеется, что и время появления караимов в Крыму эти авторы относят к XIV—XV вв. (во всяком случае не ранее татаро-монгольского вторжения), следуя точке зрения, распространенной еще в XIX веке среди еврейских ученых (А. Гаркави, Г. Штрак)⁵, так, о появлении караимов в Крыму предельно лаконично написал А.Л. Якобсон: «Во второй половине XIV в. в Кырк Ере было создано еврейско-караимское гетто, которому татары выделили территорию к востоку от старого города»⁶. Приняв его мнение вообще невозможно объяснить появление воинов-караимов в Литве в 1397 году, так как «еврейско-караимское гетто» ни воинскими традициями, ни воинами располагать не могло. Рассеянные в диаспоре евреи-талмудисты, а, с момента возникновения, и евреи-караимы по религии (не путать с крымскими караимами этническими), вынуждены были ради сохранения народа в изгнании отказаться от воинского ремесла. Красноречиво о состоянии еврейского народа в средние века говорит крупнейший еврейский историк Генрих Гретц: «В то время, как кругом слышался бранный шум, и народы, побуждаемые, или, по крайней мере поддерживаемые вероучителями, вели между собою истребительные войны, племя Иакова, думало только о том, как бы поддержать светильник духа... Мы не находим во всей истории другого народа, который, бросив оружие, предался бы всецело науке и искусству...»⁷.

Согласно «Самоидентификации» «крымские караимы сформировались как этнос в Крыму. Потомки ветви древних караитов⁸, входивших в гуннский и хазарский племенные союзы, ассимилировали в Крыму сармато-алан и, частично, готов. В этногенезе караев участвовали кырки, узуны, найманы, сары, позже — половцы и другие тюркские племена. Имеют общие корни с крымскими татарами, киргизами, казахами, башкирами и иными тюркскими этносами, в состав которых также вошли названные родоплеменные подразделения». По данным современной лингвистики предки крымских караимов в хронологической последовательности входили в гуннский, булгарский, хазарский, огузо-печенежский, половецкий племенные союзы. Объясняемую этим близость караимского и различных тюркских языков, установили известные ученые: Н. Баскаков, В. Радлов, Т. Ковальский (Польша), Б. Мункачи (Венгрия), К. Мусаев и др. На тюркский тип крымских караимов указывают антропологические исследования, проведенные в XX столетии проф. М. Райхером (Польша), проф. К. Джинни (Италия), докторами Г. Хольцем и Ф. Штейнигером (Германия), академиком В. Алексеевым.

Тепе Кермен в окрестностях Кале

В настоящее время можно уверенно говорить о гетерогенности караимского народа, сформированного на тюркской основе с преобладанием тюркских же включений в ходе исторического развития. Мощный тюркский поток в течение почти тысячи лет (IV в. — гунны; — XIII в. татаро-монголы) перемещал в западном направлении по огромным просторам Великой Степи множество племенных образований. В этом временном отрезке шло интенсивное образование кочевнических государств — каганатов. Входившие в их состав тюркские этносы, смешиваясь с местным населением завоеванных, либо подчиненных, регионов, давали толчок процессам этногенеза, что с течением времени приводило к формированию народов. В эту, до предела упрощенную, схему вписывается история большинства народов Великой Степи, Северного Кавказа⁹ и Крыма, в частности, крымских караимов и родственных им крымских татар, карачаевцев, кумыков и др. Многие караимские фамилии подтверждают принадлежность предков к кочевым тюркским племенным союзам и народам: Аталык (туркмены, казахи), Байрактар (ногайцы), Баккал (киргизы), Дуван (киргизы), Бурчэ (половцы); Каракоз (казахи), Найман (казахи, родовое имя у многих тюркских народов), Калмык (калмыки) и т. д.¹⁰. «Принимая систематизацию процессов, протекавших в кочевнических сообществах», предложенную акад. С.А. Плетневой¹¹, следует отметить, что предки караимов проходят все три стадии развития, характерные для кочевого объединения, на последней представляя собой устойчивую этническую общность с единым языком, превращающуюся в народ. Неотъемлемыми элементами кочевнической культуры, закрепляющимися впоследствии в воинских традициях народа, является культ всадника. По С.А. Плетневой «культ всадника был связан с культами огня, неба, солнца, коня... Обычаи и обряды, подчиненные этим культам и вытекающие из них, были очень сходными у разных племен и орд, отделенных друг от друга громадными расстояниями»¹². Многообразие элементов языческой культуры и веры, в том числе отражающих культ всадника, присутствует в обычаях и традициях, национальной кухне, фольклоре, религии крымских караимов¹³. Вхождение предков крымских караимов в состав Хазарского каганата определило историческую судьбу народа. Хазарский каганат объединял союзы кочевых тюркских племен, алан, а также автохтонные этносы, населявшие территорию от Волги до Днепра, Кавказ и районы центрального, северного и восточного Крыма. Салтово-маяцкая культура, сложившаяся в Хазарии имела семь локальных вариантов, один из них — Крымский¹⁴. «В IX веке по всей территории Таврики появляются салтово-маяцкие крепости и городища, наиболее крупные из которых Сугдея, Кырк Ор, Сюйреньская, Кыз Кермен и Баксанская. Именно в это время, как следует из разнообразных письменных источников, полуостров начинает называться Хазарией»¹⁵.

Крепость Кырк Ер, превращенная хазарами в одно из самых мощных укреплений Крыма¹⁶, контролировала территорию в междуречье Альмы и Качи. Ко времени появления крепости этот район был уже заселен, в том числе и племенами тюркского происхождения (тюрки активно заселяли Крым с IV в. н. э. — гуннское нашествие).

Хазарская кладка (по И. Баранову). Средней стены

Археологические источники свидетельствуют о наличии поселений алан, готов, а также смешанных селищ, могильников, указывающих на происходившую в раннем средневековье ассимиляцию между проникшими в Крым тюркскими племенами и местным населением. Появление сильного укрепления с гарнизоном, представляющим, вероятно, родо-племенное образование (название Кырк Ер переводят как «земля кырков», где «Кырк» — название рода¹⁷), послужило мощным катализатором в ускорении процессов этногенеза, проходивших здесь и ранее. Специалисты, изучавшие особенности фортификации Джуфт Кале, отмечали несоизмеримость мощи оборонительных сооружений, длины крепостных стен, ограждающих огромные пустующие территории и недостаточной численности воинов постоянного гарнизона крепости. Это объясняется тем, что в военное время «в крепость стекались отряды родовых вождей... население крепостей несло охрану лишь в мирное время, а в случае войны здесь могли сосредотачиваться крупные военные силы»¹⁸.

Местные родо-племенные образования были вовлечены в орбиту военно-политических действий хазар, а продолжавшиеся вторжения в Крым (X в. — печенеги; XI в. — половцы) заставляли их объединяться с наиболее сильной в военном отношении группировкой. На этой основе союзнические отношения со временем перерастают в родственные, а «стекающиеся в крепость отряды родовых вождей», уже представляли и местное население, которое стало воспринимать Кырк Ер как свою столицу, т. е. появляется чувство Родины. Совместное участие в сражениях рождает общность воинских традиций. Формируется единое мировоззрение и языковая общность. Отмеченное, наряду с другими признаками этногенеза, приводит к образованию народа и государственности. В контексте приведенной схемы правомерен вопрос, почему подобные государственные образования не сложились в других укрепленных поселениях Крымской Хазарии, например, в Сюйреньском, Баксанском, Кыз Керменском и др.? Ответ, видимо надо искать в религии. Караимская религия стала тем барьером, который выделил этническую общность Кырк Ера и не позволил ей раствориться в окружающей родственной, преимущественно тюрко-этнической, среде. Специалисты, занимающиеся этническими процессами средневекового Крыма, неоднократно указывали на этот феномен. Так, Э. Куддусов считает, что «хазары, вытесненные печенегами — огузами в Крым, образовали караимский этнос, кастовая изолированность которого (рождена на религиозной основе — прим. В.К.) позволила ему сохраниться до наших дней, хотя от остальных коренных крымцев его больше ничто не отличает»¹⁹. Население других укрепленных пунктов крымской Хазарии не было религиозно обособленным, что вполне объяснимо, так как религию, ставшую в каганате государственной в конце VIII в. использовала лишь незначительная часть населения — в основном ближайшее окружение кагана, итильская знать.

Средняя стена

Скорее всего родоплеменная дружина, составлявшая в IX—X вв. основу гарнизона Кырк Ера, включала в свой состав и алан. Известно, что часть аланских племен в Хазарском каганате, исповедовала караимизм²⁰. Слияние тюркских племенных образований с аланами было облегчено тем, что аланы к IX веку значительно испытывали тюркское влияние и в большинстве говорили на тюркском языке уже с середины VIII века²¹.

Подводя промежуточный итог сказанному, можно констатировать, что воинские традиции крымских караимов формировались на основе боевого опыта родоплеменных образований, участвовавших в этногенезе народа.

Орта къапу — Средние ворота

Учитывая, что большинство племенных образований, вошедших в состав крымских караимов, тюркского происхождения, — их воинские традиции включают элементы военного искусства кочевников, отражаются в мировоззрении и связаны в духовном плане с «культом всадника». Возникновение хазарской крепости Кырк Ер, в дальнейшем столицы княжества, определило новые черты и в области воинских традиций, и в психологии формирующегося этноса. Объединение в случае военной опасности всех сил региона и ведение оборонительных боев в крепости без возможности маневрирования (характерной для ведения боя кочевниками), при котором исход сражения зависит не от отваги отдельных воинов или боевых подразделений, а от дисциплинированности и мужества всего войска, рождают и закрепляют в сознании чувство верности долгу, стойкость, готовность к самопожертвованию. Параллельно формируется самосознание этнической общности и чувство Родины.

Особенности образования караимского этноса позволяют отнести его к «региональным народностям» согласно терминологии акад Ю.В. Бромлея: «...для этносов, генетически восходящих к целым мегаплеменным общностям (семьям племен) и включающих (в той или иной форме) несколько ареальных образований — региональные народности»²².

Кичик (Ашагъы) Къапу — Малые (Нижние) ворота крепости

Применительно к караимам мегаплеменные общности — это хазары, аланы, а ареальные образования — это местные родоплеменные союзы междуречья Альмы и Качи, т. е. региона, вошедшего в состав Хазарии на рубеже VIII—IX вв.

Становление караимского народа проходило в условиях частых военных столкновений, вызванных вторжением в южнорусские степи и Крым печенегов (X в.) и половцев (XI в.). В эти периоды окончательно закрепились наиболее характерные черты караимского этноса и воинских традиций народа, ведущего постоянную борьбу за выживание. Не только о крымских караимах, но и о других современных им народах, история которых начиналась в кочевой среде, сохранились крайне скудные сведения. Практически нет письменных источников. Рукописи, повествующие о важнейших событиях прошлого народов, имевших письменность, нередко гибли в огне пожаров, уничтожались в междоусобицах и т. д. Видимо, именно об этом периоде истории говорили караимские старейшины А. Фирковичу в 1834 году, во время посещения Евпатории французским маршалом Мармоном. В связи со сказанным интересно отметить, что в поездке по Крыму маршала Мармона, князя Голицина, и графов Воронцова и Витте их эскортировал конный взвод Хаджи Аги Сима Бабовича (1788—1855), известного караимского общественного деятеля, городского головы Евпатории, первого караимского Гахана. Это «знаменитый конный взвод, который встретил и сопровождал Императора Николая I во время его поездки по Крыму»²³. И в дальнейшем, уже после смерти Бабовича, взвод эпизодически собирали для охраны и сопровождения российских императоров и наследников престола во время посещения ими Крыма. Со второй половины XIX века он не имел постоянного состава и формировался из крымских караимов-офицеров, находившихся на тот период в Крыму²⁴. После осмотра евпаторийских кенаса Мармона заинтересовала история караимов, но ответы старейшины сводились к тому, что сами не помнят, а книги погибли, так как было много войн, набегов, пожаров...²⁵.

Крепостной ров перед Средней стеной

В народном сознании по прошествии девяти столетий отложился лишь общий характер эпохи, наполненной войнами.

Аналогичная ситуация сложилась и с исследованием истории большинства небольших тюркских народов, например, родственных крымским караимам чувашей, балкарцев, карачаевцев, кумыков. Использование метода моделирования явлений экономической, общественной, политической и культурной жизни кочевых объединений, предложенного акад. С.А. Плетневой²⁶ позволяет воссоздавать общий характер, интенсивность и направленность процессов происходивших в этнических сообществах. Используя крайне скудные источники о крымских караимах в X—XII вв. и методику Плетневой, можно уверенно говорить о включении в караимскую этническую среду печенегов и, в большей степени, половцев, что фиксируется и близостью караимского и половецкого языков. Вхождение печенегов и половцев в состав караимского этноса было облегчено тюркской общностью происхождения. Не последнюю роль, видимо, сыграла и необходимость пополнения численности народа, которая сокращалась в условиях перманентной войны. Очевидно, что синхронно происходило и обогащение воинских традиций.

Оборонительные пещеры на Бурунчак

Приход в Таврику кочевых тюрок сопровождался, как правило, дальнейшим процессом седентаризации (оседания), причины чего, по-видимому, прежде всего следует искать в том, что условия существования в центральном и предгорном Крыму были чужды кочевникам. Сами по себе степи Крыма мало пригодны для ведения круглогодичного кочевого хозяйства. В горно-лесистом крымском предгорье пастбищных земель мало. Сложившаяся ситуация обусловила переход от куренной к аильной форме ведения хозяйства. При этом из крупных родоплеменных образований выделяются и обосабливаются отдельные семьи (по данным археологических раскопок поселений численностью по 50—100 человек). Именно эти оседавшие на земле кочевые тюрки и включались периодически в состав формирующегося караимского этноса, а само включение было обусловлено уже социальными причинами преимущественно военного характера (поиск союзников в условиях жёсткой межплеменной конфронтации). Очевидно, численно незначительному родовому образованию необходим был для выживания союз с более крупным родо-племенным объединением. Отмеченная тенденция усиливалась в периоды миграций в Крым крупных кочевых соединений с последующим обострением борьбы за территорию обитания. «Появление на полуострове хазарских крепостей (Кырк Ер был одной из крупнейших — прим. В.К.), являющихся по существу базами военных отрядов и родовыми гнёздами салтово-маяцкой военно-дружинной знати, находившейся в вассальном отношении к кагану... Консолидация вокруг крепостей салтово-маяцкого населения, количество которого значительно возросло в IX—X вв. привела к появлению в Таврике довольно плотного этнически однородного массива, доминировавшего на протяжении трёх столетий в политической жизни полуострова и благодаря которому, даже после ухода хазар, принадлежавшие им земли назывались Хазарией или Крымской Газарией»²⁷.

Процесс оседания тюрок-кочевников не мог не сопровождаться ломкой уклада жизни. Однако кочевые традиции сохранились в быту, способе ведения хозяйства, оказывали решающее влияние на формирования ментальности народа. Например, резко менялся характер жилища. Вместо лёгкой каркасной юрты приходили более капитальные постройки — полуземлянки, наземные строения с каменными стенами, а непосредственно для Кырк Ера использовали для устройства жилищ и хозяйственных помещений ещё и вырубки в скальных породах. При этом «юрта» продолжает вплоть до XIX столетия влиять на характер обустройства дома крымских караимов, его планировку, интерьер и т. д. В частности, упомянем указывающие на древнее кочевое прошлое, имевшиеся в домах Джуфт Кале тандуры (печи). Тандур находился в жилой комнате и представлял из себя усечённый конус, вырытый в полу на глубину 1 метра. Диаметр дна, около 2 метров, в 2,5—3 раза превышал диаметр верхнего отверстия, находившегося на уровне пола, обычно глиняного. Тандур использовали для приготовления пищи и обогрева жилища. Несомненна его связь с очагом в юрте. На связь с юртой указывает и отсутствие в домах в прошлом обычной, по современным понятиям, мебели — столов, стульев и т. д. Её заменяли сэты — низкие диваны вдоль стен, обложенные подушками. Соответственно оформлялся центр потолка комнаты — кёбек. Он был круглый или восьмиконечный с рельефным геометрическим орнаментом, формы элементов которого напоминали каркас юрты. Можно привести множество подобных примеров. Нередко форма юрты использовалась и в национальной архитектуре. Так в Евпатории, в кенаса, строившихся в начале XIX века, переход от дворика — «коридора» к «мраморному» дворику оформлен в виде купола кочевой юрты. А ритуальная беседка, расположенная за соборной кенаса и предназначенная для проведения праздника Орах Тою, идентична юрте.

Остатки боевой башни над входом в подземную систему Ашырын-Йол — Скрытый путь

Вхождение обитающих в округе Кырк Ера родовых образований в караимскую этно-конфессиональную структуру было значительно упрощено этнической общностью. Но, учитывая, что мотивация вхождения в значительной мере определялась социальными причинами и, что в описываемом регионе проживали готы и представители других нетюркских народов — их вхождение (безусловно, в меньших масштабах, чем тюрок) в караимскую среду также имело место. Последнее подтверждается лингвистическими и антропологическими исследованиями. Были незначительные включения и других этнических групп, однако, это в большей степени относится к периоду после XIV века, когда процесс этногенеза был в основном завершён, и сколь-нибудь значительное влияние на этнические особенности крымских караимов они оказать не могли.

Согласно древней тюркской традиции кочевых объединений, караимское общество Кырк Ера с начала своего существования делилось на роды. Следовательно, вошедшие в состав общины роды и семьи либо давали начало новому роду, либо включались в состав уже существующего, в зависимости от численности, военной силы образования и т. д. Таким образом, усиливалось разделение на более или менее влиятельные роды, в которых, в свою очередь, шло выделение родовой аристократии, составляющей костяк воинского сословия. Явление в целом характерное для любого общества в состоянии перехода от родо-племенной организации к начальной стадии классовой, раннефеодальной. Специфика этого процесса для крымских караимов проявлялась в том, что важным условием, объединявшим жителей Кырк Ера, являлась религия. Вхождение в караимскую среду было невозможным без принятия религии. Очевидно, прозелиты не сразу признавались окончательно «своими» и равноправными членами общины. Должно было пройти определённое время, прежде чем они приобщались к сакральным и тайным знаниям в религии, военном деле, экономическом устройстве и пр. и занимали равное с остальными положение в обществе. Как следствие возникшей специфики — клановость, жёсткая иерархия караимских родов. Древнейшие традиции родов передавались посвящённым из поколения в поколение. В известной степени это повлияло на некоторую обособленность родов даже в период уже сложившегося народа. Подтверждением сказанному могут служить родовые захоронения: на старинных кладбищах каждый род имел строго определённое место. На Балта Тиймэз в местах захоронений высаживались родовые дубы, и каждый род имел свои заклинания, с которыми его члены могли обратиться к Богу (Тэнгри) у священного дерева своего рода с сокровенной просьбой. О существовавших родовых отличиях с чёткой разделённостью на «своих» и «чужих» свидетельствует и сохранявшийся ещё в XVII столетии у крымских караимов обычай кровной мести. Характерно, что уже в XIX столетии, когда сформировалась караимская буржуазия и интеллигенция, большинство наиболее видных представителей караимов в деловом мире, науке, культуре, госслужбе и в области военного дела принадлежали к древним влиятельным родам.

Оружие кочевников. В центре — карайское двухрогое копье — сенэк

С вторжением татаро-монголов в Крым начался новый период в истории народов полуострова. Если в этнической ситуации особых перемен не произошло — как известно поток кочевников, хлынувших на полуостров, был тюркским по происхождению (преимущественно половецким) — то изменение политической ситуации было существенным. Крым стал улусом Золотой Орды и, фактически, с момента образования начал испытывать центростремительные тенденции, что привело в XV веке к образованию Крымского ханства. В течение двух столетий регион был ареной жестокой междоусобицы, развернувшейся между знатными татарскими родами — Ширин, Барын, Аргин, Кипчак, Яшлау и др. в борьбе за власть. В эту борьбу были вовлечены существовавшие в регионе до прихода татаро-монголов княжества в том числе, Кырк Ер. События XIII—XV веков в Крыму негативно сказались на истории кара-ев. В ходе междоусобиц они понесли значительные потери. Как следствие, были подорваны экономические и военные ресурсы княжества, утрачена значительная часть территории а затем и политическая независимость. Уже в 1246 году часть крымских караимов переселилась в Галицию. Это были караимы Солхата, Мангупа и Кафы, в основном, земледельцы, скотоводы и представители торгового сословия, обеспечивавшие торговые операции княжества. Естественно, что это не могло не ударить по экономике княжества. Ярослав Степанов в работе, посвященной описываемому событию отмечает: «Сведения, которые отражают правдоподобным способом события XIII века являются следующие: 1) переговоры между князем Галиции Даниилом и военачальником монголо-татар Батыем произошли в 1243 г.; во время этих переговоров татары согласились позволить различным этническим группам (среди них и караимам) покинуть территории, которые попали под татарское владычество (вкл. Крым), эмигрировать в Галицию-Волынь; 2) 1246 г. — начало эмиграции различных народов из Крыма — между ними караимов. В Галицко-Волынское государство караимы уехали из трех городов Крыма: Солхата, Мангупа и Кафы. Вследствие своего перемещения караимы получили от князя Даниила торговые лицензии на торговлю с Востоком, а также материальную помощь»²⁸.

Вооружение крымских караимов, доспехи воина. Экспонаты караимского музея в Тракае. Литва

В 1261 году караимы Кырк Ера выдержали штурм генуэзцев. При этом погиб один из предводителей народа князь Эли-ягу из рода Ходжи Мусы или Узун, о чем свидетельствует надпись на памятнике Элиягу на кладбище Балта Тиймэз.

В 1299 году жители, уже не смогли отстоять свой город от удара, нанесенного войсками темника Ногая. Поход войск Ногая на Крым связан с убийством в Кафе его внука Актаджи, прибывшего за сбором дани. Карательную экспедицию описал арабский историк Рукн-ад-дин Бейбарс. В сочинении В.Г. Тизенгаузена приведен отрывок текста Бейбарса: «Оно (войско) ограбило его (город Кафу), сожгло его, убило множество крымцев... ограбило Сарукерман, Кырк Иери, Керчь и др.»²⁹. Процитированный отрывок не содержит упоминания о сражении под стенами Кырк Ера (упоминается лишь ограбление города). Но в этом не приходится сомневаться. Ни один средневековый город, имея вооруженных воинов, не согласился бы на добровольное ограбление. В крайнем случае, дело свелось бы к добровольной выплате дани. Следовательно, сражение было, но не в пользу оборонявшихся, а значит и с серьезными потерями воинов.

Крепость. На переднем плане — оборонительные пещеры

Свирепствовавшая в 1346 году в Крыму чума также сократила численность караимов, хотя население собственно Кырк Ера в это время возросло, т.к. в город стекались караи из регионов Крыма, наиболее охваченных эпидемией, в частности, из Солхата и его окрестностей. В связи с перенаселением вынуждены были достраивать город и возводить новые крепостные ворота. На рубеже XIV—XV веков княжество Кырк Ер теряет политическую независимость. Ряд историков относят это событие к середине XIV века — другие на столетие позже. Нет оснований полагать, что это произошло в результате военного столкновения. Причина кроется в том, что Кырк Ер — небольшое княжество с ограниченными людскими (их восполнению в значительной мере препятствовала религиозная обособленность) и экономическими ресурсами — растратило свой потенциал в длительной междоусобной борьбе и военных столкновениях.

Священный дуб на кладбище-святилище

Были нарушены сложившиеся ранее торговые связи, привычный уклад жизни. Потери, понесенные в военных столкновениях, приводили к уменьшению числа воинов в караимской среде, что, в сложившейся обстановке, резко понизило военно-политический статус Кырк Ера. Особо чувствительным для крымских караимов стал 1397 год, когда значительная часть воинов убыла в. Литву.

Примечания

1. Итс Р.Ф. Введение в этнографию. Л-д., 1991, с. 62.

2. Федотов Г. Судьба империй // Знамя, 1992, № 34, с. 189.

3. Szysman C. Le Karaisme. Lausanne, 1980, с. 91.

4. См., например, подбор материалов по крымским караимам в газете «Крымское время», № 106 от 23.10.1996. «Крымская правда», № 145 от 09.08. 2002 г.; В. Кефели «Karaites, обычаи и религия», Пущино 1995 г.; М. Кизилов «Караимы» в сборнике «от киммерийцев до крымчаков», Таврия-Плюс, Симф., 2004 г.; Л. Чижова «Караимы» в сборнике «Тюрские народы Крыма». Наука, М., 2003 г. и др.

5. В XX веке ряд еврейских историков отстаивает версию о семитском происхождении хазар (классифицированных археологами, историками, лингвистами, как народ тюркского происхождения), что касается и крымских караимов, т.к. их этническая история не может рассматриваться вне связи с хазарской. Так, в 1954 году в Нью-Джерси (США) вышла работа Д.М. Данлопа «История иудейских хазар». Приведем оценку указанной книги данную ученым — специалистом по истории Хазарии: «В этом труде собраны все известные сведения письменных источников и различные суждения исследователей по вопросам истории хазар. Однако, собственные выводы автора касаются, главным образом, необоснованных (выд. В.К.) попыток доказать иудейское происхождение хазар», (Магомедов М.Г. Образование хазарского каганата М., 1983, с. 8). Той же направленностью, что и книга Д.М. Данлопа, пронизана статья М. Гольдмана (Иерусалим) «Евреи в этнической истории Хазарии» (Вестник еврейского университета в Москве, 1995, № 1 (8), с. 61—80).

6. Якобсон А.Л. Средневековый Крым. Л-д, 1964, с. 189. Мнение о существовании караимского гетто в Кырк Ере высказывал и А.Л. Бертье-Делагард. «Исследование некоторых недоуменных вопросов средневековья в Тавриде» (ИТУАК, 1920, № 57). После издания статьи опубликовано немало работ, опровергающих основные ее положения. Одна из последних критических статей по затронутому вопросу — Хафуза М. — Еще раз о Кырк Ере (Къасевет, 1995, № 1/95, с 5—12).

7. Гретц Г. История евреев в 10 т. Одесса, 1903—1905, т. VI, с. 6, 7.

8. Караит. карайлар, караим (мн. число); карай (ед. число). Роды киреев, киреитов (в разных звучаниях: кираев, караев, кераитов, кереев...) входили почти во все племенные образования тюркских народов. (См., например, Шакарим Кудайберды-Улы. «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий». Алма-Ата, 1990, с. 72—75). В «Родословной...» приводятся тамги племен. Интересно, что у киреев они были в виде косого (X) или обычного (+) крестов, что само по себе не удивительно — крест, как солярный символ, был распространен у древних народов различных регионов планеты и в Евразии, в частности. Более чем вероятно, что процарапанные кресты на стенах некоторых пещер в Джуфт Кале являются родовыми тамгами караитов. Распространение у тюркских народов изображения креста подтверждают и археологические исследования. Они встречаются на керамике салтово-маяцких поселений в Крыму «Наиболее убедительной нам кажется точка зрения Б.А. Рыбакова, согласно которой знак (в виде креста — В.К.) на днище горшка мог иметь одновременно магическое значение, связанное, как правило, с культом огня и являться ремесленным знаком мастера. Эта гипотеза подтверждается крымскими материалами: из 14 вариантов клейм — 8 связаны с солярной символикой, 3 — рунические знаки, остальные — результат влияния христианства. При этом нельзя исключить возможность того, что и метки в виде креста и тюрок могли иметь магическое значение (выд. В.К.)». (Баранов И.А. Таврика в эпоху раннего средневековья. Киев 1990, с. 103).

9. «...неоднократные вторжения многочисленных тюркоязычных племен эпохи «великого переселения народов» не только существенно отразились на особенностях социально-экономического и культурного развития Северного Кавказа, но и положили начало новому направлению этнических процессов — тюркизации отдельных групп населения региона» (История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в.. М., 1988, с. 99).

10. Суперанская А.В., Исаева З.Г., Исхакова Х.Ф. Топонимия Крыма. Часть I. Введение в топонимию Крыма. М., 1995 Табл. 8. Подтвержденные тюркскими родовыми именами караимов фамилии на фоне топонимии Крыма, с. 111—112.

11. Плетнева С.А. Кочевники средневековья. М., 1982, с. 145.

12. Там же, с. 152.

13. См. например: Чореф М.Я. «Крымские караимы». М., 1993, 4—16; Акчокраклы О. Эпиграфические находки Чуфут Кале по материалам раскопок 1928—1929 гг. Симферополь, т. III, с. 19; Полканов Ю.А. Родовое гнездо караимов. М., 1994; Полканов Ю.А. Обряды и обычаи крымских караимов-тюрков. Бахчисарай, 1994 г.; Полканов А.И. Крымские караимы. Париж, 1995, с. 48—70; Стариков С.О. О крымских караимах. «Православная жизнь», ежемесячное прилож. к журн. «Православная Русь», Нью-Йорк, 1966, № 5.

14. Баранов И.А. Таврика в эпоху раннего средневековья, Киев, 1990, с. 5.

15. Там же, с. 152.

16. Учитывая важность определения принадлежности Джуфт Кале (Кырк Ера) считаем необходимым подробно привести заключение доктора исторических наук И.А. Баранова, специализировавшегося по проблемам салтово-маяцкой культуры в Крыму. К описываемым памятникам (принадлежащим салтово-маяцкой культуре — В.К.) по многим признакам приближается городище Чу фут Кале. Несмотря на то, что оно исследовалось значительно больше остальных памятников этой группы, археологические материалы, достаточные для однозначного решения вопроса о времени возникновения и культурной принадлежности городища, до сих пор не получены. Основанная в целом на анализе архитектуры, датировка городища древнейшего периода колеблется от V—VI до XI—XII вв. Не претендуя на исчерпывающий ответ, попытаемся проанализировать материалы по хронологии и технике кладки наиболее раннего участка обороны Чуфут Кале (Якобсон А.Л. О раннесредневековых крепостных стенах Чуфут Кале // КСИА, 1974. N 140, с. 110—114; Веймарн Е.В. О двух неясных вопросах средневековья Юго-Западного Крыма // Археологические исследования средневекового Крыма, Киев 1968, с. 45—82).

Укрепление расположено на плоской вершине мыса Бурунчак и состоит из двух разновременных поясов оборонительных стен, перегораживающих мыс от обрыва к обрыву. Наиболее древняя, так называемая Средняя стена с воротами Орта Капу поставлена в наиболее узкой части мыса. Почти в центре оборонительной стены находится большой арочный проем двухстворчатых ворот, открывавшихся внутрь крепости... Ворота не были фланкированы башней или башенным выступом, что, как сказано выше, не характерно для византийского военного строительства, но наблюдается в крепостях донской и северо-кавказской Хазарии... наличие подсыпки — вариант бесфундаментной кладки — дает нам основание серьезно сомневаться в том, что фортификация Чуфут Кале уходит корнями в византийскую или местную фортификационную школу... Этот прием, наряду с орфостатностью кладки и отсутствием фланкирующих ворота башен, позволяет связать это укрепление с крепостями Хазарии (выд. В.К.). Повторяется и отсутствие не защищенной мощными оборонительными стенами территории синхронной стенам застройки. Многолетние раскопки Е.В. Веймарна и его предшественников на плато Бурунчак не обнаружили культурных отложений этого времени, т. е., как и на Мангупе, Сюйрене и Судаке, стены ограждали пустыри.

Общую картину дополняют находки многочисленных знаков, вырезанных на блоках Средней стены... Большая часть их представлена тамгами... Помимо знаков, на том же участке Средней стены обнаружены рунообразные знаки различных начертаний, изображение лошади, иконографически близкое саркельским, другие родовые символические изображения. (Боданинский У.А., Засыпкин Б.Н., Акчокраклы О.А. Чуфут Кале. По материалам раскопок 1928—1929 гг. // ИТОИАЭ, 1929, т. 3, с. 170—183).

Завершая характеристику, еще раз отметим, что по всем выделенным нами признакам Чуфут Кале типологически близка к другим укреплениям Крымской Хазарии (выд. В.К.) ...Кроме керамической тары, в нижнем горизонте раскопов на плато и под обрывами мыса в крепостной свалке, обнаружены фрагменты кухонных сероглинянных горшков, украшенных линейно-волнистым орнаментом, позволяющие связать этот памятник с салтово-маяцкой культурой и уверенно поставить его в один типологический ряд с крепостями VIII—X вв. хазарского домена в Таврике (выд. В.К). Баранов И.А. Указ. соч., с. 62—64.

17. Там же, с. 63.

18. Там же, с. 67.

19. Куддусов Э. Этногенез коренного населения Крыма // Къасевет, 1995, N1/95, с. 20.

20. Вопрос в том — был ли принят высшей знатью Хазарии, а затем и отдельными родоплеменными образованиями каганата (в частности, аланскими и тюркскими племенами) караизм или ортодоксальный иудаизм — остаётся спорным. В VII—IX веках значительная часть иудейских общин проживала на территориях арабских халифатов и связь между ними никогда не прерывалась. Этот период — расцвет гаонейской эпохи (VII—XI века), когда достигнутое в знаменитых академиях Нагардеи, Суры и Пумбадиты (районы древнего Вавилона) в области религии, науки и культуры становилось в кратчайшее время достоянием самых отдалённых общин. Хазария граничила с мусульманским миром и принятие ею ортодоксального иудаизма вряд ли могло остаться незамеченным в перечисленных духовных и религиозных центрах, и, соответственно, во всей еврейской диаспоре в целом. В этой связи непонятным становится то, что иудейской общине кордовского халифата об этом событии было неизвестно ещё в середине X столетия, что подтверждается перепиской кагана Иосифа и визиря халифа Хасдай Ибн Шафрута (около 960 г.). Версия принятия хазарами ортодоксального иудаизма содержит помимо отмеченного, немало спорных моментов, впрочем как и версия принятия караизма.

21. Плетнева С.А., Хазары. М., — 1986, с. 46—48. Мнение о тюркоязычности алан в описываемом историческом периоде разделяет и часть лингвистов, например, проф. А. Меметов: «Уже к хазарскому времени потомки сармато-алан подверглись тюркизации и говорили на тюркском языке. Об этом свидетельствуют надписи, вырезанные на камнях и стенах Маяцкого городища на Дону. Они написаны буквами тюрко-орхонского алфавита и читаются по-тюркски. Таким образом, носители этой культуры уже в хазарское время были, по-видимому, не иранцами, а тюрками по языку» Меметов А. Крымские татары, Симферополь, 1993, с. 16.

22. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983, с. 278.

23. Описание пребывания императорской фамилии в Крыму в сентябре 1837 г, сост. С. Сафоновым. Одесса, 1840, с. 18, 61—62,

24. Вызывает недоумение упоминание о караимском спец-полке (?!). В документальной повести, рассказывающей об уничтожении гитлеровцами ялтинских евреев в декабре 1941 года, описывая здание еврейского гетто в Ялте, автор сообщает: «Но строили его с иной надобностью ~ под казармы конного спецполка караимов, охранявшего в особых случаях государыню-императрицу». (Левин. Э. Сорок дней до расстрела. Из-во ГПНТБ России, 2001, с. 36—37). Очевидная ошибка, т.к. караимских национальных воинских формирований до революции в армии не было. Как не являлся таковым и взвод Бабовича, быть в котором считалось высокой честью, но включаемые в его состав караимские офицеры, представляли различные части, где и проходили воинскую службу.

25. Фиркович А. Авне-Зиккарон. Путевые заметки // «Караимская жизнь». 6.. М., 1911, № 6, с. 82.

26. Плетнева С.А. Кочевники средневековья, с. 145—153.

27. Баранов И. Указ. соч. с. 53.

28. Stepaniv I. L’epoque de Danilo Romanovic (milieu du XIII Siecle) D’apres une Source Karaite. Harvard Ukrainian Studies, 1978. V 2, № 3 Cambridge.

29. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т.Г Извлечения из сочинений арабских. СПб, 1884. С. 111—112.