Римский период: инновации и традиции

Проникновение римлян, размещение легионеров в городах Северного Причерноморья, привели к проявлению новых черт в религиозных воззрениях населения региона.

Для Херсонеса данного периода его исследователи отмечают:

1. Некоторые из эллинских божеств сохранили свое место в государственном, официальном пантеоне, по-прежнему являясь покровителями и защитниками всей гражданской общины. Вместе с тем В.И. Кадеев полагает, что официальное отправление культов Геракла, Афины, Аполлона, Гелиоса прекращается в связи о олигархизацией государственного строя, но значение культов Девы, Афродиты, Асклепия, Гермеса, Зевса остается прежним, являясь обязательным для всех херсонеситов. Почитание других олимпийцев сохранятся только в отдельных семьях, считавших их своими защитниками. Все в большей мере эллинские божества начинают приобретать хтонические черты¹.

Иного мнения в отношении состава общегосударственных культов придерживаются авторы коллективной монографии по истории и культуре Херсонеса первой половины нового тысячелетия. В частности, в отношении культа Зевса, который в первые века н. э., согласно точке зрения В.И. Кадеева, сохранился, но не занимал ведущего места в пантеоне херсонеситов², говорится, что он в ипостаси Сотера «имел важное значение на протяжении всей античной истории» и почитание усиливалось в кризисные периоды херсонесской истории. В то же время, авторы напоминают, что культ Зевса никогда не занимал ведущего места в Херсонесе³.

Отличается точка зрения авторов коллективной монографии от концепции В.И. Кадеева относительно культа Аполлона. Мусические агоны, имевшие место в первые века н. э. в Херсонесе, свидетельствуют о значении культа. Для подтверждения «вероятной значимости» приведено: Август считал Аполлона своим покровителем, храм божества был самым богатым в Риме. Из двух посылок сделано заключение: Нет ничего удивительного, что херсонеситы, благодарные Риму за получение элевтерии, «возвысили и в своем городе культ любимого бога Августа»⁴. В отличие от мнения В.И. Кадеева, В.М. Зубарь и А.С. Русяева «исключают» из состава «особо популярных» богов Гермеса, замечая, что продолжается почитание Асклепия.

2. Следует остановиться также на новом обращении к «загадочному герою-божеству Херсонас», который упоминается в декрете в честь Диофанта. Традиция считать его олицетворением общины возникла на основании анализа изображений на монетах I—II вв.: мужская голова, как полагали, со змеей⁵. Тезис А.В. Орешникова — божество — олицетворение херсонесской общины — присутствует в работах нумизматов середины — второй половины XX в.⁶ В.И. Кадеев и В.Ф. Мещеряков включали Херсонас в состав официального пантеона первых веков н. э.⁷ В начале XX в. было высказано мнение, основанное на анализе всех изображений божества («считающихся» или являющихся таковыми), что, скорее всего, на монете изображена нимфа-эпоним, которых почитали и в других античных центрах наряду с героями⁸. Таким образом, исследователи отчасти вернулись к мнению Э. Миннза, изложенному в начале XX в.

3. В римское время наблюдается более широкое «участие» в жизни херсонеситов восточных божеств (Митры, Исиды), распространение синкретических культов (Гера-Исида, Зевс-Серпис), правда, основы появления их были заложены в более раннее время.

4. В начале нового тысячелетия распространяются культы, характерные для военной среды, которые проникают в Северное Причерноморье вместе с легионерами, выходцами из недавно созданных провинций. Представить это процесс можно на примере двух новых для римского периода культов: Юпитера Долихена⁹ и «Фракийского всадника».

При раскопках памятников, расположенных в Подунавии (особенно на территории римских провинций Дакия, Паннония, Мезии), в слоях III в. встречались свинцовые пластинки и мраморные рельефы, на которых изображен конный воин. По мнению некоторых историков, это отражение культа «Дунайского всадника», возникшего в паннонийской армии. Плиты из известняка, на которых изображен «Фракийский», или «Дунайский всадник» обнаружены и в Херсонесе¹⁰, где они датируются II—III вв. н. э. Но что представлял собою данный культ, на основании имеющихся источников судить не возможно. Тем более что имеются существенные разночтения в трактовке некоторых изображений, связываемых с обликом «Фракийского всадника»¹¹.

5. Одной из черт верований Римской империи первых веков нового тысячелетия стало широкое распространение суеверий¹², что отражало процессы, происходившие в государстве. Борьба за власть — эпоха «солдатских императоров», проникновение варваров в приграничные поселки, постоянная тревога за жизнь и имущество являлись причиной роста гаданий, обращения к новым божествам за защитой, ибо старые боги все меньше и меньше помогали преодолевать невзгоды. Так в ипостаси прежних богов появлялись новые черты.

Безусловно, настроения, характерные для Римского государства в целом, проникали и в Северное Причерноморье. Изучение таких памятников, как амулеты, гадательные и магические таблички, надгробия с астральной символикой¹³ из числа находок в Херсонесе, еще ждут своих исследователей. Возможно, что последующее поколение историков сможет ответить на дискуссионный вопрос и относительно культа императоров.

В настоящее время существуют два противоположных мнения относительно существования культа римских императоров. Это только частный культ, насаждаемый Римом в провинциях, который не выходил за пределы среды легионеров (мнение В.И. Кадеева). Выражение верноподданнических чувств и лояльного отношения к Риму, простершему свое влияние на берега Черного моря, привело к восприятию культа императоров среди херсонеситов — суть другой точки зрения В.М. Зубаря, подробно изложенная в ряже статей и в соответствующей главе коллективной монографии.

Малочисленность свидетельств не позволяет разрешить спор между исследователями. Но то, что Херсонес не входил в состав Римского государства, сохраняя пусть и призрачную, но все же элевтерию, позволяет считать концепцию В.И. Кадеева правомерной. Однако до появления новых источников имеет право на существование и логика доказательств, приведенных В.М. Зубарем в пользу появления данного культа в херсонесской среде.

Остался невыясненным вопрос в отношении возможного эпонимного божества Дор. Отсутствие существенных свидетельств о божестве оставляет его открытым.

Примечания

1. Кадеев В.И. Херсонес Таврический: Быт и культура. С. 155.

2. Кадеев В.И. Херсонес Таврический: Быт и культура. С. 150.

3. Зубарь В.М., Русяева А.С. Религиозное мировоззрение. С. 344.

4. Там же. С. 346.

5. Орешников А.В. Херсонас, божество Херсонеса Таврического // ИАК. 1918. Вып. 65. С. 144—152; Он же. Олицетворение общины Херсонеса Таврического на монетах // ИРАИМК. 1922. Т. 2. С. 159—164. Первоначально он считал, что это изображение героя-божества: Орешников А.В. Монеты Херсонеса Таврического, царей Боспора Киммерийского... С. 7. Позднее он отмечал, что в декрете слово женского рода, но не согласился с Э. Миннзом, что это нимфа (см.: Minns E. Scythians and Greeks... P. 543—544).

6. Зограф А.Н. Античные монеты // МИА. 1951. № 16. С. 157; Анохин В.А. Монетное дело Херсонеса... С. 66, 149—151.

7. Кадеев В.И. Херсонес Таврический: Быт и культура. С. 150; Мещеряков В.Ф. Государственные культы... С. 64—72.

8. Зубарь В.М., Русяева А.С. Религиозное мировоззрение. С. 340—341.

9. Юпитер Долихен, почитаемый легионерами, набранными на Востоке, превратился в общеимперский культ в эпоху принципата Северов. До того, как стать таковым, божество было почитаемо под именем Баал, не занимавшее высокого места среди других восточных богов. Археологические находки свидетельствуют, что в Римской империи почитание Баала появилось во время принципата Адриана, однако до Марка Аврелия оно не было особенно распространенным. Всплеск значимости Баала пришелся на последнего из Антонинов, сына Марка Аврелия — Ко́ммода, однако наибольшее преклонение перед не характерным для Рима божеством, наблюдается при Северах. Они приравняли его к государственному культу Юпитера Капитолийского. Новое синкретическое божество стало именоваться Optimus Maximus Dolichenus. В среде легионеров он заменил их бывшего защитника и покровителя — Юпитера Капитолийского. Наибольшее почитание культ получил в паннонийской армии, где его распространению способствовал император Септимий Север, начиная с 202 г., когда он прибыл сюда со всем своим семейством, возвращаясь с Востока. Вопросы романизации населения Балканских провинций и одновременно варваризации римской армии изложены в работах российских и западноевропейских историков. В числе обобщающих исследований середины XX в. следует назвать: Кудрявцев О.В. Эллинские провинции Балканского полуострова во II в. н. э. М., 1954. Общеисторическая ситуация освещена в ряде исследований Е.М. Штаерман, одна из работ которой посвящена западным римским провинциям интересующего нас периода (см.: Штаерман Е.М. Кризис рабовладельческого стоя в западных провинциях Римской империи. М., 1957). Позднее некоторые из положений ее работы были повторены в коллективной монографии «Рабство в западных провинциях Римской империи в I—III вв.» (М., 1977). Изменения в идеологической сфере отражены ею в монографии «Мораль и религия угнетенных классов Римской империи» (М., 1961). Выводы российских историков относительно Балканского региона представлены в двух главах 6-томной «Истории Европы»: Колосовская Ю.К. Дунайские племена и из войны с Римом // История Европы. М., 1988. Т. 1. С. 606—612; Колосовская Ю.К., Штаерман Е.М. Продвижение племен и падение Западной Римской империи // Там же. С. 647—653.

10. Щеглов А.Н. Фракийские посвятительные рельефы из Херсонеса Таврического // МИА. 1969. № 150. С. 135—178.

11. В.И. Кадеев (Херсонес Таврический: Быт и культура. С. 147), критикуя тенденции нашего времени пересматривать положения предшественников, приводит пример с трактовкой «фракийского всадника», на котором изображен, по его мнению, Асклепий, как Дионис Сабазий (также см.: Зубарь В.М. О некоторых аспектах идеологической жизни населения Херсонеса Таврического в позднеантичный период // Обряды и верования древнего населения Украины. Киев. 1990. С. 61—84).

12. Сопоставление погребального инвентаря в захоронениях других центров Северного Причерноморья и херсонесского некрополя, позволило В.М. Зубарю прийти к вывожу, что для эллинистического и классического времени наличие амулетов, оберегов и талисманов не характерно (Зубарь В.М. Религиозное мировоззрение. С. 418—424). В более ранней статье, написанной совместно с В.Ф. Мещеряковым, отмечалось резкое возрастание подобных предметов в погребениях первых веков (см.: Зубарь В.М., Мещеряков В.Ф. Некоторые данные о верованиях... С. 96—114).

13. Э.И. Соломоник, упоминая памятники с астральными знаками (НЭПХ. 2. № 186. С. 209—220 — надгробие с астральными знаками и формулой «исполнившая срок жизни»), отмечала, что они служат свидетельствами появления учения о бессмертии души, проникновение которого она связывала с Малой Азией или западными провинциями империи.