Значение исследований округи Херсонеса

Хора Херсонеса, особенно земельные владения, расположенные на Гераклейском полуострове, являются уникальным памятником. Уникальность обусловили геологические особенности территории: отсутствие мощного почвенного слоя и близость скалы, что заставило земледельцев прежде, чем посадить ту или иную культуру, произвести масштабные работы для того, чтобы корневая система деревьев или виноградных кустов имела возможности развиваться. Благодаря этому стало возможным во время археологических раскопок выявить участки, где располагался сад или виноградник, или он отводился под огородные культуры.

Вторая причина уникальности — это то, что удаляемый в ходе «окультуривания» надела камень был использован не только для строений, но и для ограждения участков, при сооружении полотнища дорог. Значимость исследований межевой системы античного Херсонеса, внутренней структуры наделов обуславливают обращение мирового антиковедения к работам российских коллег, когда речь заходит о хоре полиса. В качестве примера можно привести статьи чешского историка Л. Печирки, познакомившего западноевропейского читателя с открытиями крымских археологов¹.

Свидетельством международного интереса к округе Херсонесского полиса является и создание в конце XX в. украино-американской экспедиции, которая работает на территории Гераклейского полуострова — ближней хоры (Г.М. Николаенко и Д. Картер, Техасский университет)². Однако справедливости ради следует отметить, что идея создания комплексной археологической экспедиции, целью которой стало бы изучение и публикация итогов раскопок памятников округи Херсонеса, относится еще к середине 70-х гг. XX в. Попытка реализации ее принадлежит И.Т. Кругликовой³. Безусловно, приход в Херсонес исследовательницы, имевшей к этому времени фундаментальные труды по экономике, сельскому хозяйству Боспорского царства, имел большое значение⁴. В близкое время один из комплексов, который вошел в научную литературу как «Усадьба Басилидов»⁵, исследовался научным экипом Московского университета, которым руководил один из ведущих специалистов по истории земледелия в Риме В.И. Кузищин⁶. Ему принадлежит также создание концепции о Гераклейском полуострове как особой историко-археологической зоне⁷. В конце XX столетия она начала воплощаться в жизнь под руководством Г.М. Николаенко и Л.В. Марченко⁸.

К сожалению, в силу объективных и субъективных причин широкомасштабные исследования одновременно нескольких усадеб и наделов представителями различных археологических школ, как планировалось в 70-х гг., не получило продолжения. В последующем раскопки на Гераклейском полуострове, за небольшим исключением⁹, производились под руководством Г.М. Николаенко¹⁰ и, наконец, как уже было отмечено выше в конца XX в. была создана международная экспедиция.

К настоящему времени установлены размеры нескольких сотен наделов, выявлено около 260 различных построек, подавляющее большинство из них — это остатки усадеб, что является показателем лучшей изученности хоры Херсонеса¹¹ в сравнении с другими районами Древней Эллады. Но внимание к «загадочным руинам», параллельно идущим стенкам по территории всего Гераклейского полуострова, было обращено фактически сразу же после присоединения Крыма к Российской империи.

Безусловно, строительная деятельность в XIX—XX вв. привела к разрушению отдельных усадеб, нарушила планировку некоторых наделов, но и то, что сохранилось и стало возможным исследовать, позволяет составить представление об одном из важнейших видов хозяйственной деятельности Херсонесского полиса — о земледелии и землепользовании.

Раскопки на Гераклейском полуострове (ближней хоре), а затем в Северо-Западном Крыму насчитывают более 100 лет. Но они лишь отчасти приоткрыли многовековую историю развития отношения граждан Херсонесского полиса к самому ценному из того, что им принадлежало — к земле.

В античных общинах Средиземноморья сравнительно рано возникла частная собственность на землю¹², но правом распоряжения землей обладали только граждане, как и в Риме, где собственником земли являлся римский народ. В этом отношении Херсонесский полис не имел отличий от других государств Эллады. Но формы эксплуатации зависимого населения, используемого для обработки земельных участков, их количество, как и размеры наделов и принципы межевания, виды и структура хозяйственных сооружений, зависевшие от ряда условий, имели локальные отличия.

Следовательно, археологическое изучение округи Херсонеса позволяет проследить общие закономерности и представить один из вариантов организации земледелия и землепользования античного времени.

Данной теме посвящены очерки 4 и 5. В четвертом изложены мнения историков относительно особенностей развития сельского хозяйства херсонеситов, а также то, как происходило формирование концепций, какие вопросы вызывали дискуссии.

Пятый, автором которого является Г.М. Николаенко, — это представления одного из ведущих современных специалистов Херсонесского заповедника о земледелии и землепользовании граждан. Привлекаемые ею буколические сочинения древних авторов, цитаты из трудов философов и историков античного времени позволяют воссоздать полнокровную картину жизни, которая когда-то кипела на виллах херсонеситов. При интерпретации некоторых комплексов и находок использованы, безусловно, работы предшественников, поэтому в очерках 4 и 5 имеются в отдельных случаях повторы в изложении взглядов исследователей.

Примечания

1. Pečírka L. Antické zemedelské uzedlosti v okoli města Chersonesu na Krymu // Listy filologické. 1968. Rocn. 91, 3. № 3. P. 279—288; Idem. Country estates of the Polis of Chersnesos in the Crimea // Ricerche storiche ed economiche in memoria di C. Barbagallo. Napoli, 1970. T. 1. P. 459—477; Dufkova M., Pečírka L. Excavations of farms in the chora of Chersonesos in the Crimea // Eirene. 1970. T. 8. P. 123—124.

2. Некоторые статьи Д. Картера и его сотрудников были опубликованы в украинских изданиях, например, см.: Carter J.C. The Chora of Chersonesos Site 151-The Finds: 1994—1996 // ХСб. 1998. Вып. 9. С. 133—137.

3. Краткую информацию о раскопках И.Т. Кругликовой см.: Раскопки усадьбы и клера у Камышевой бухты // НОСА. Киев, 1975. Ч. 2. С. 89—81; Херсонесская экспедиция // АО — 1974. М., 1976. С. 392—305; Гераклейская экспедиция // АО — 1976. М., 1977. С. 316—317; Раскопки усадьбы на Гераклейском полуострове // АО — 1979. М., 1980. С. 392; Усадьба 9 у Камышевой бухты // АО — 1980. М., 1981. С. 267—269; Херсонесская усадьба на наделе 120 // КСИА. 1983. Вып. 174. С. 43—51; Кругликова И. Т, Голенцов А.С. Раскопки усадьбы надела 10 на Гераклейском полуострове // АО — 1978. М., 1979. С. 352—353; Кругликова И. Т, Сапрыкин С.Ю. Гераклейская экспедиция // АО — 1975. М., 1976. С. 345—346. Некоторые итоги раскопок освещены тезисно: Кругликова И.Т. Сельские усадьбы херсонеситов в эллинистический период // Проблемы античной истории и классической филологии: Тез докл. Харьков. 1980. С. 29—30; Она же. Земельные наделы херсонеситов на Гераклейском полуострове // КСИА. 1981. Вып. 168. С. 9—16; Она же. Усадьбы Гераклейского полуострова // Всесюз. конф. «Советская археология в 11-й пятилетке»: Тез. докл. М., 1983. С. 11—13; Кругликова И.Т., Щелов Д.Б. Археологические раскопки античных памятников в Северном Причерноморье // Проблемы античной истории и культуры. Ереван, 1979. Т. 2. С. 219—231. Публикации находок из раскопок усадеб на Гераклейском полуострове посвящено несколько статей С.Ю. Сапрыкина: Каппадокийская монета I в. до н. э. из херсонесской усадьбы // КСИА. 1976. Вып. 145. С. 85—86; Черепицы с клеймами римских легионов из усадьбы хоры Херсонеса // КСИА. 1981. Вып. 168. С. 58—62; Граффити и метки на сосудах из херсонесских усадеб // КСИА. 1983. Вып. 174. С. 63—66; Граффити на черепице из усадьбы хоры Херсонеса // Античная балканистика. М., 1987. С. 94—101.

4. Например, см.: Кругликова И.Т. Исследование сельской территории европейского Боспора // СА. 1957. № 1. С. 216—231; Она же. Боспор в античное время. М., 1966; Она же. Сельское хозяйство Боспора. М., 1975. Интерес представляют отдельные статьи: Кругликова И.Т. Земледелие в античных государствах Северного Причерноморья // Возникновение и развитие земледелия. М., 1967. С. 123—144; Она же. Боспор, Херсонес и Ольвия III—II вв. до н. э. // Древние культуры Причерноморья: Материалы III Всесоюзного симпозиума. Киев, 1982. С. 45—47.

5. Информацию о раскопках см. в статьях В.И. Кузищина: Изучение позднеантичной виллы в окрестностях Севастополя // АО — 1977. М., 1978. С. 344—345; Раскопки позднеантичной виллы в окрестностях Севастополя // АО — 1980. М., 1981. С. 270—271; Позднеантичная вилла в окрестностях Севастополя // АО — 1981. М., 1983. С. 279—280; Раскопки позднеримской виллы в окрестностях Севастополя // АО — 1982. М., 1984. С. 284—285; также: Кузищин В.И., Иванчик А.И. «Усадьба Басилидов» в окрестностях Херсонеса Таврического: Результаты работ Херсонесской историко-археологической экспедиции исторического факультета МГУ в 1976—1987 гг. // ВДИ. 1998. № 1. С. 205—232.

6. Среди монографических, чрезвычайно интересных исследований В.И. Кузищина приведем только некоторые работы: Очерки истории земледелия Италии II в. до н. э. — I в. н. э. М., 1966; Римское рабовладельческое поместье, II в. до н. э. — I в. н. э. М., 1973; Генезис рабовладельческой латифундии в Италии, II в. до н. э. — I в. н. э. М., 1976.

7. Кузищин В.И., Быков М.Я. Историко-археологическая зона Гераклейского полуострова (р-н г. Севастополя) и проблемы ее охраны // Проблемы охраны памятников археологии в населенных местах: Материалы конф. Ереван, 1980. С. 41—43.

8. Николаенко Г.М. Межевание полей херсонесской хоры // КСИА. 1985 Вып. 182. С. 11—14). Отражением совместной работы исследователей различных научных учреждений является: Сапрыкин С.Ю., Николаенко Г.М. Исследования усадеб клера 150 хоры Херсонеса // АО — 1976. М., 1977. С. 368—369.

9. Туровский Е.Я. Хронология сельских усадеб Херсонеса на Гераклейском полуострове в IV—II вв. до н. э.: Автореф. дис. ...канд. ист. наук. СПб., 1995; Он же. Хронология и строительная история усадьбы надела 26 на Гераклейском полуострове // Археологія. 1992. № 3. С. 147—151; Он же. О времени существования усадьбы надела 25 на Гераклейском полуострове // ХСб. 1996. Вып. 7. С. 165—168; Он же. Три новых граффити из Херсонеса и его ближайшей округи // Древности: ХИАЕ, 1996 (1997). С. 98—100.

10. Одна из главнейших задач, которую ставила И.Т. Кругликова — фундированная публикация материалов раскопок — не выполнена до сих пор.

11. Лучшая изученность ближней хоры Херсонеса отражена к концу XX в. не лучшим образом. В данном случае имеется в виду двухтомное издание: Николаенко Г.М. Хора Херсонеса Таврического. Земельный кадастр IV—III вв. до н. э. Севастополь, 1999. Ч. 1; 2001. Ч. 2. Оно является перечнем памятников без их детальной характеристики, не сопровождается описанием находок, которые должны лежать в основе датировки комплексов; единичными являются новые, уточненные планы изучаемых участков. Скорее это подготовительная работа, предварительная систематизация, за которой должно (хотелось бы надеяться) последовать фундаментальное обобщение. Однако и то, что представлено в «Кадастре», свидетельствует о масштабности проделанной работе по изучению хоры Херсонесского государства.

12. Теоретические вопросы, касающиеся типологии общин, гражданской общины, вопрос о соотношении «полис—община» рассмотрены в недавней публикации: Голубцова Е.С. Община, племя, народность в античную эпоху. М., 1998. Существует несколько определений содержания термина. В дальнейшем мы будем исходить из следующего: «Под общиной следует понимать исторически сложившийся, устойчивый, замкнутый коллектив, более или менее однородный в социальном отношении, обладающий верховным правом собственности на землю, которую он населяет, и препятствующий ее отчуждению, ...осуществляющий совместное пользование общинными угодьями, имеющий самоуправление, характеризующийся общей социальной психологией и религиозным единством» (Голубцова Е.С. Община, племя... С. 52).