1. Татарская экономика в XV—XVI вв.

Положение Крыма и его правителей стало нелёгким уже при ближайших преемниках Менгли-Гирея I. Не вдаваясь в подробности чехарды ханов, где имели место не просто интриги, а и убийства близких родственников (к чему почти постоянно прилагала руку Порта), скажем, что во второй четверти XVI в. в Крыму настал период настоящей Смуты. Самым трагичным моментом в этой многолетней междоусобице было нашествие заперекопских ногайских орд, воспользовавшихся ослаблением ханской власти в 1523 г. Они опустошили полуостров, и экономический упадок ханства длился более десяти лет, сопровождаемый, по сути, гражданской войной сторонников различных претендентов на бахчисарайский престол. Эта усобица прекратилась лишь в 1537 г., после смерти Ислам-Гирея.

Ему наследовал (после четырёхкратного правления Сахиб-Гирея и ряда других ханов) Девлет-Гирей I (1551—1577 гг.), известный и под именами Тахт-Алан и Мубарак. Его правление было долгим периодом стабильности, если не считать постоянной борьбы претендентов на титул калги, в результате которой победа досталась будущему хану Мехмед-Гирею II.

Однако, прежде чем перейти к рассмотрению истории правлений ханов, следующих за Менгли-Гиреем, остановимся на внутреннем строении и внешней политике этого нового для Европы государства.

В прошлом авторы, не только русские (самые многочисленные), но и татарские и турецкие, обращавшиеся к истории Крыма, уделяли основное внимание войнам, походам, иногда дипломатии ханства. При этом жизнь народа, его будни и праздники, духовный мир и ежедневный быт оставались как бы в тени. И тому есть свои причины.

Во-первых, это сравнительная бедность архивных и даже археологических материалов, необходимых для разработки столь крупной темы. Вторая, более веская причина заключается в том, что с приходом османов изменилась, хоть и незаметно, и не сразу, экономическая, социальная и культурная основа жизни крымских татар. Развитие общества, ранее шедшее в ногу с однонаправленным процессом у европейских народов, а кое в чём и обгонявшее его, приняло совершенно иное направление, перешло в иной план, ведь и Крым плавно перешёл с одной цивилизационной платформы на другую. Причины, особенности и результаты этого перехода будут рассмотрены ниже. Здесь отметим лишь, что чисто внешне (да и то всего лишь для европейского глаза) дальнейшее культурное существование коренного народа Крыма стало казаться чуть ли не остановившимся. Или, на жаргоне марксистской историографии, «отсталым».

Но не только марксистское, а абсолютное большинство иных направлений и школ в европейской исторической науке сходились в одном: в оценке восточного типа культурного развития вообще, которое противопоставлялось прогрессу в его европейском понимании. Но вот и последнее понятие начало разочаровывать его традиционных приверженцев в Европе, Америке и на Востоке, его принялись критиковать. При этом естественным стало повышение внимания к восточному консерватизму, к неевропейским культурным и экономическим традициям, как более ресурсосберегающим, как оптимальным для окружающей среды.

Пока такие перемены в европейском (евроцентристском) мышлении не коснулись или почти не коснулись исторической культурологии Крыма. И вышеупомянутый «застой», внешняя неизменяемость культурной экономической и общественной жизни крымцев в ханский период, как отталкивали, так и продолжают отвращать интерес ученых-крымоведов, обращающихся к темам более динамичным и, с их точки зрения, представляющим куда большие возможности для исследований и открытий, например, к теме всё той же внешней политики Крыма. Эта ущербная позиция основывается не только на научной традиции, но имеет под собой комплексный этнопсихологический фундамент, а то и оказывается связанной с далёкими от науки политическими причинами. Поэтому к критике этой позиции можно будет приступить лить после того, как мы ознакомимся с основными процессами и событиями XV—XVIII вв., прямо или косвенно содействовавшими её возникновению, то есть не ранее, чем во II очерке II тома этого труда.

А пока отметим, что для исследователя, занятого историей именно народа в целом, а не его правящего слоя (такого же национально-этнически яркого, но слишком уж тонкого), основной интерес составляет составляет бытовая культура, несущая основную массу информации о нем. Причем бытовая культура, понятая максимально широко, то есть включающая в свою сферу социальную, культурную и хозяйственную деятельность населения. Обратимся же к основе основ бытия любого народа — к его хозяйственной жизни и экономической деятельности.