Захват плацдармов в северной части Крыма

События на северных подступах к Крыму в 1943 г. развивались менее драматично, более решительно и целеустремленно. Войска Южного фронта, выйдя 21 сентября к р. Молочная, без особой подготовки 26 сентября начали Мелитопольскую операцию. Ее целью был прорыв обороны на р. Молочной, освобождение Северной Таврии и выход к нижнему течению Днепра, захват плацдармов на его правом берегу. Возникла и вторая задача — прочно запереть фашистские войска в Крыму н, если удастся, с ходу ворваться на полуостров. Для действий в Крыму намечались 28-я армия, 11-й танковый и 4-й кавалерийский корпуса. 51-я армия должна была освободить Скадовск и Тендровскую косу, чтобы обеспечить Черноморскому флоту базирование вблизи Днепровского лимана. Таким образом, оформилось решение — вначале Днепр, а затем Крым¹.

Мелитопольская операция сразу же приняла затяжной характер. Противник вводил в действие резервы, в том числе перебрасываемые с Таманского полуострова и из Крыма, и вскоре на рубеже Молочной оборонялись до 20 дивизий. Только 9 октября 28-я армия под командованием генерал-лейтенанта В.Ф. Герасименко прорвала оборону на вспомогательном направлении южнее Мелитополя и продвинулась к окраине города. Для развития успеха командующий фронтом Ф.И. Толбухин направил туда из резерва 51-ю армию генерала Я.Г. Крейзера. Враг предпринимал неоднократные настойчивые контратаки. В городе шла борьба за каждое здание. Штурмовые группы разрушали узлы сопротивления. Всем, кто оборонялся на р. Молочная, немецкое командование выплачивало тройное денежное содержание. Была учреждена специальная медаль «За оборону мелитопольской позиции»². Ставка ВГК напоминала всем фронтам первостепенную задачу — ликвидировать в ближайшее время все вражеские плацдармы на левом берегу Днепра. Она стремилась не допустить остановки советских войск на рубеже Днепра, отбросить вражеские войска с этой естественной оборонительной: линии.

Маршал А.М. Василевский пишет, что Южный фронт рассчитывал на то, что Черноморский флот оттянет на себя, т. е. к берегам Крыма, часть немецких и румынских резервов³. Этого можно было добиться демонстрацией подготовки высадки десанта на южный берег Крыма. В то же время советская разведка докладывала о возможной эвакуации вражеских войск с Таманского полуострова в порты Феодосию и Ялту. В ночь с 5 на 6 октября для обстрела портов Феодосия и Ялта, поиска судов на прибрежной коммуникации были посланы лидер «Харьков» и эсминцы «Беспощадный» и «Способный». На переходе к берегам Крыма корабли были обнаружены немецкими самолетами, но продолжали выполнять намеченный план. После обстрела портов при возвращении в Туапсе корабли подверглись многоразовым атакам самолетов-бомбардировщиков и все три были потоплены.

Во многих отношениях (определение задач, организация разведки, воздушного прикрытия и др.) набег на порты Феодосия и Ялта был организован шаблонно и небрежно. Противник еще только готовился к переводу плавсредств и кораблей из Керченского пролива в Севастополь и осуществил его позже, 8—10 октября. Уточняющих разведывательных сведений не поступило. С выходом кораблей на перехват врага явно поторопились.

Неудовлетворительные действия командования флота непонятны, тем более что в это время на Черноморском флоте находился нарком Военно-Морского Флота адмирал Н.Г. Кузнецов. Сам он позже признавал: «На войне потери неизбежны. Но случай с тремя эсминцами ничем нельзя оправдать». «Вернувшись в. Москву, я со всей откровенностью, признавая и свою вину, доложил обо всем И.В. Сталину. В ответ услышал горький упрек. Он был справедлив. Обстрел кораблями побережья Крыма осуществлялся с согласия генерала И.Е. Петрова. Ему тоже досталось от Верховного. А больше всего, конечно, командующему флотом Л.А. Владимирскому. Урок был тяжелый — на всю жизнь»⁴. В результате Ставка ВГК запретила без ее разрешения привлекать крупные надводные корабли для ведения операций. Основные силы использовать для обеспечения боевых действий сухопутных войск. Все намеченные операции флота согласовывать с командующим Северо-Кавказским фронтом.

Последствия этих неудачных действий оказали большое сдерживающее влияние на Черноморский флот, использование его в Крымской операции, организацию морской блокады вражеской группировки в Крыму.

События же на северных перешейках полуострова развивались в зависимости от хода борьбы за Днепр и на начальном этапе на р. Молочная. Отразив многочисленные контратаки противника 23 октября, войска 51-й армии во взаимодействии с войсками 28-й армии овладели Мелитополем. Рухнула мощная оборонительная полоса противника по западному берегу р. Молочная. Противник начал отводить войска 6-й армии к Днепру. Их преследовали войска фронта, и прежде всего введенные в прорыв 19-й танковый корпус и 4-й гвардейский кавалерийский корпус⁵. Однако освобождение Северной Таврии, протянувшейся с востока на запад более чем на 200 км, потребовало много времени и сил. В то время когда большинство соединений фронта шло к Днепру, 30 октября генерал армии Ф.И. Толбухин повернул 51-ю армию, 19-й танковый корпус и 4-й гвардейский кавалерийский корпус на юг, чтобы отрезать пути отхода врагу из Крыма. Было приказано одним корпусом с ходу форсировать залив Сиваш в районе острова Русский и овладеть плацдармом на южном берегу залива. Предполагалось большой массой войск ворваться на полуостров и затем уничтожить там врага.

Теперь мы можем оцепить решение командующего фронтом, повернувшего в Крым крупные силы. 29 октября немецко-румынские войска должны были начать прорыв из Крыма к нижнему течению Днепра, и поэтому неминуемо было встречное сражение. Возможный отход немецко-румынских войск из Крыма не только по суше, по и по морю предусматривала и Ставка ВГК, приказавшая развернуть наибольшее число подводных лодок на коммуникациях Крыма. Решение противника продолжать оборонять Крым поставило советские войска перед необходимостью прорывать долговременную оборону.

31 октября передовые части 51-й армии вышли к северному берегу Сиваша и на Перекопский перешеек. У Турецкого вала войскам армии дорогу проложил подоспевший сюда к тому времени малочисленный 19-й танковый корпус генерал-лейтенанта И.Д. Васильева. В ночь на 2 ноября советские войска вышли к Армянску, но оказались в окружении, танки подбиты; танкисты трое суток вели тяжелые бои. Затем подошла 87-я стрелковая дивизия и помогла танкистам. К 7 ноября Турецкий вал был прорван в центре, южнее вала был захвачен плацдарм шириной 3,5 км и в глубину до 4 км⁶. Здесь противник организовал сильную оборону. Разведка определила мощные укрепления также у Чонгарского моста и на Арабатской стрелке. Таким образом, войска 17-й немецкой армии прочно закрыли на подготовленных рубежах все три естественных прохода в Крым. Войска 51-й армии были остановлены и перешли к позиционным действиям.

Учитывая это, генерал Я.Г. Крейзер приказал командиру 10-го стрелкового корпуса генерал-майору К.П. Неверову переправить через Сиваш наибольшее количество войск и захватить возможно больший плацдарм.

Русские армии и раньше форсировали Сиваш, но тогда это были пешие бойцы без тяжелой техники. Форсирование Сиваша с тяжелым вооружением командование 17-й немецкой армии считало делом нереальным. Поэтому на южном берегу залива немцами не было сооружено оборонительных позиций. Охрана береговой полосы осуществлялась лишь патрулированием. Этим и воспользовалось советское командование, чтобы избежать больших потерь при атаке сильных укреплении в лоб. Местом переправы был избран участок, где пролив имеет ширину 3 км, с мыса Кугаран на мыс Джангара с тем, чтобы захваченный плацдарм создавал угрозу флангу и тылу перекопской группировки противника⁷.

В 10 часов утра 1 ноября 1943 г. воины 346-й Дебальцевской стрелковой дивизии генерала Д.И. Станкевского начали переправу. В это время западный ветер отогнал воду — солдаты шли по пояс в воде. Группу разведчиков вел проводник-рыбак В.К. Заулочный. Через три часа головной 1168-й стрелковый полк майора П.Ф. Каймакова переправился через ледяную соленую воду Сиваша. В тот же день переправилась через залив и 257-я дивизия полковника А.Г. Майкова, сформированная в июле из моряков прославленной в боях под Москвой и Моздоком 62-й отдельной морской стрелковой бригады. Благополучно пересекли Сиваш и воины 216-й дивизии, возглавляемые полковником Г.Ф. Малюковым⁸.

Противник подтянул резервы и атаковал части 10-го корпуса, пытаясь сбросить их в Гнилое море. Не имея на плацдарме артиллерии и тылов, корпус с трудом оборонял захваченный район. По требованию командарма 3 ноября буквально на руках бойцы перетащили через Сиваш, дно которого покрыто полуметровым слоем ила, одно 45-мм и два 57-мм орудия⁹. 5 ноября на плацдарм переправилась 263-я дивизия полковника П.М. Волосатых. Одновременно на плацдарм были переправлены батальонные и полковые орудия и боеприпасы. Если боец с легким вооружением переходил Сиваш за 2—4 часа, то артиллерийское орудие перетаскивалось на лодочных плотах группой солдат за 6—10 часов¹⁰. Несмотря на это, паромно-лодочная переправа 39 суток являлась единственной артерией, по которой переправили на плацдарм орудия, более 50 автомобилей и тракторов, 3,5 тыс. т боеприпасов¹¹. Плацдарм 10-го стрелкового корпуса был расширен до 18 км по фронту и 14 км в глубину.

Дивизии корпуса совершили ратный подвиг. Верховный Главнокомандующий И.В. Сталии поздравил участников операции с победой и потребовал представить отличившихся к награждению, в том числе и к званию Героя Советского Союза¹².

Плацдармы в Крыму были отвоеваны, по операция с целью истребления там противника откладывалась. Дело в том, что нашим войскам не удалось полностью очистить от врага левый берег нижнего течения Днепра. В районе Никополя противник прочно удерживал плацдарм, на котором создал крупную ударную группировку. Враг создавал ударную группировку и в Крыму. Он готовился нанести одновременные встречные удары с никопольского плацдарма и из Крыма, чтобы развязать «крымский мешок». Поэтому Ставка ВГК решила главные усилия направить вначале на ликвидацию группировки противника на никопольском плацдарме, лишь после этого провести операцию по освобождению Крыма¹³. На время операции против никопольской группировки 51-я армия должна была прикрыть войска фронта от возможного удара из Крыма, т. е. создать надежную оборону.

Чтобы удержать плацдарм на южном берегу Сиваша, нужны были постоянно действующие надежные переправы. Но пока переправ не было, саперы, артиллеристы, стрелки грузили на паром (плоты) пушки, минометы, автомашины, лошадей, различные грузы и по 60—70 бойцов буксировали их через Сиваш к плацдарму. По 9 декабря включительно на плацдарм было доставлено 248 орудий и минометов (в том числе 15 гаубиц), 45 автомашин, 189 лошадей, 1615 ящиков боеприпасов, 60 т продовольствия и др.¹⁴ И все равно на сивашском плацдарме не хватало пресной воды, топлива, боеприпасов. Не было леса для постройки блиндажей, командных и наблюдательных пунктов.

Особенно острой была проблема питьевой воды. Каждой дивизии ежесуточно требовалось 9 тыс. литров. Но первое время ее выдавали по нескольку глотков на человека. Только медицинским сестрам наливали полные фляжки, чтобы они могли давать по глоточку раненым. В связи с этим было решено овладеть поселком Уржин, где были колодцы пресной воды. В течение 7—9 ноября части 257-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник А.Г. Майков, нанесли удар по противнику и вышли левым флангом к озеру Киятское, правым — к уржинскому заливу. Цель была достигнута — был отвоеван Уржин с источником пресной воды.

В первые дни на плацдарме, кроме окопов, не было никаких сооружений. Все укрывались в так называемых «лисьих норах». Вырытые в степе траншеи были и убежищем от бомб и снарядов, и использовались для жилья вместо землянок. Проделанные отверстия на поверхность служили дымоходом. Топили «камины» стеблями полыни и толом из немецких мин. Зимой траншеи заносило снегом, весной заливало водой. Пищу привозили на передовую лишь по ночам. Паромно-лодочная переправа не могла обеспечить всех перевозок. Военный совет фронта 4 ноября 1943 г. принял решение построить через залив Сиваш мост. Место его было выбрано в 5 км восточнее паромно-лодочной переправы в районе острова Русский.

Большую роль в подвозке материальных средств фронту сыграла построенная в короткий срок узкоколейная железная дорога от станции Новоалексеевка на Перекоп и Каховку протяженностью более 200 км. Рельсы для нее собрали и отгрузили шахтеры Донбасса. В качестве тягачей использовались рудниковые мотовозы и даже лошади. Именно эта дорога обеспечила сосредоточение огромных материальных и боевых запасов для проведения наступательной операции. Дорога помогла и строительству переправ.

К строительству моста были привлечены 12-я штурмовая и 63-я инженерно-саперная бригады, 121-й батальон 7-й инженерно-саперной бригады. Начальником строительства был утвержден полковник П.Г. Павлов^* (командир 12-й штурмовой бригады)¹⁵. Для ускорения строительства работы развернули одновременно с материка и с обеих сторон острова. Противник обстреливал район методическим артиллерийским огнем, систематически бомбил с воздуха.

Переправа была сооружена менее чем за месяц и 9 декабря начала действовать. От северного берега Сиваша до острова Русский был сооружен 16-тонный мост протяженностью 1915 м и от острова Русский до южного берега Сиваша (до плацдарма) возведена насыпная гать длиной 1060 м. На его постройку ушло 3200 м³ леса, 500 т рельсов, 4740 штук фашин, отсыпано 200 тыс. м³ грунта и 60 тыс. мешков с землей¹⁶. Трудная была и эксплуатация моста. Ее обеспечивала 7-я инженерно-саперная бригада полковника П.Х. Бесценного. Мост создал возможность накопления запасов на плацдарме для наступления войск 51-й армии и 19-го танкового корпуса.

В ночь на 12 февраля разразился сильнейший шторм, бушевавший в течение пяти дней. Дамба оказалась почти полностью размытой, опоры моста расшатаны, понтоны разбросаны. Многодневный труд тысяч воинов был смыт разбушевавшейся стихией.

Так мост строили, ежедневно обороняли от вражеской авиации, восстанавливали от полученных разрушений. В то же время на плацдарме была решена проблема пресной воды путем создания новых колодезей и захвата их у противника, построены землянки, затем командные пункты и блиндажи, лазареты и бани, укрытия для боеприпасов и горючего. Но переправа не справлялась с перевозкой тяжелой техники. Значительную часть грузов по-прежнему переправляли на паромах, буксируя их личным составом. В январе — феврале под руководством начальника инженерных войск армии Б.В. Баженова была сооружена другая переправа (№ 1), по которой начиная с 11 марта прошла основная техника для наступления. К 22 марта по пей на плацдарм прошли 85 танков, 91 орудие, 15 реактивных установок, 4431 автомашина с грузом, 3822 подводы, 580 т боеприпасов и др.¹⁷ 8 марта был собран 60-тонный паром для переправы тяжелых танков.

В прикрытии переправ важную роль играло задымление района и отражение налетов авиации зенитной артиллерией. Эта задача была возложена на 12-й корпус ПВО страны. С увеличением активности вражеской авиации росло и количество зенитной артиллерии. Перед наступлением переправу прикрывали восемь полков зенитной артиллерии (3 — среднего калибра и 5 — малого). Несмотря на частое размокание аэродромов, истребители взлетали для отражения вражеских самолетов. Из 202 массированных налетов авиации на переправы в 187 случаях самолеты противника были рассеяны и сбросили бомбы в стороне от переправ. В 15 случаях переправу поражали бомбами. Перерывы в работе из-за разрушений не превышали 5—8 часов, и только в одном случае движение было прервано на сутки.

Всего по обеим переправам до начала операции на плацдарм в Крым проследовало: орудий — 1844, танков — 259, установок PC —75, тракторов — 953, автомашин — 36744, повозок — 25 579, грузов разных — 18 257 и 114 231 боец и командир¹⁸. Большой удачей явилась переправа 19-го танкового корпуса с Перекопского перешейка на сивашский плацдарм, которую противник не обнаружил.

Строительство и эксплуатация переправ через Сиваш — одна из самых ярких и героических страниц в боевой летописи инженерных войск в годы Великой Отечественной войны. К работам на переправах привлекались 22 инженерных батальона, автоколонна в 120 автомобилей, все переправочные и лесопильные средства фронта.

Надежное функционирование переправ позволило избрать сивашский плацдарм для нанесения главного удара в операции. «Поскольку враг ждет на Перекопе наш главный удар, готов к его отражению и не дает нам надежды на достижение внезапности, операция в этом районе грозит превратиться в медленное, ползучее прогрызание немецких оборонительных позиций. Такой оборот дела выгоден гитлеровскому командованию и никак не подходит нашему фронту, — говорил Ф.И. Толбухин 11 марта на совещании командиров. — Главный удар мы будем наносить на Сиваше. ...Враг не ожидает действий основных сил нашего фронта через залив и поэтому, мы надеемся, не будет полностью готов. Здесь не столь плотное насыщение боевых порядков противника огневыми средствами, на такая большая глубина обороны: две оборонительные полосы прорвать легче, чем три...»

С прорывом обороны противника в полосе 51-й армии советские войска приобретали возможность выйти не только в глубину, но и в тыл Перекопским и Ишуньским позициям врага, развивать наступление на Симферополь, Севастополь, а при необходимости и на восток — в тыл керченской группировки противника¹⁹. Это было талантливое и смелое решение. Определенному риску подвергались войска, сосредоточенные на ограниченном плацдарме и связанные с тылом уязвимыми переправами. Но риск и огромные усилия бойцов и командиров на плацдарме сулили многое. Быстрый захват Джанкоя рассекал оборону противника в центре и создавал угрозу окружения его фланговых группировок, а дальнейшее продвижение к Симферополю делало невозможным сопротивление противника на Перекопе и Керченском полуострове. На плацдарме удалось сосредоточить девять стрелковых дивизий, танковый корпус, артиллерийскую дивизию прорыва. Там же был оборудован и командный пункт 51-й армии. Плацдарм был покрыт множеством различных земляных сооружений, что дезориентировало противника в отношении сосредоточения там главных сил фронта. Ежедневно днем и ночью работала разведка, уточняя новые сведения о противнике. Тщательно готовились исходные позиции для атаки; оборудовались так называемые «усы» — подкопы к заграждениям и траншеям противника.

Особое внимание было обращено на ведение инженерной разведки, выявление минных заграждений, обеспечение всех командиров картами. Началась целеустремленная учеба по прорыву долговременной вражеской обороны и частные наступательные действия с целью улучшения занимаемых позиций. Научили батальон подниматься и наступать вслед за огневым валом, преодолевать первые линии траншей и быстро продвигаться дальше на очередные рубежи, эффективно использовать огонь подразделений.

На полигонах, по местности и оборудованию точно соответствовавших позициям противника, войска учились преодолевать оборону. Учили командиров управлять подразделениями в ходе всего боя; войска применяли различные виды маскировки, в том числе с использованием множества подвижных чучел²⁰.

Целеустремленная подготовка к операции подразделений, частей, штабов с отработкой задач по ее этапам — это новый и очень важный шаг к повышению мастерства войск и профессионализма армии. Генерал армии Ф.И. Толбухин лично провел две оперативные игры на картах с командующими армиями, командирами корпусов и дивизий. В партийно-политической работе широко освещались подвиги русских войск, воевавших в Крыму под руководством Суворова, Кутузова, Хрулева, Корнилова, Нахимова, героев Южного фронта М.В. Фрунзе, разгромивших здесь врангелевцев и закончивших гражданскую войну.

Теперь здесь были генералы Василевский, Толбухин, Еременко, Крейзер, Захаров, Кошевой и другие, продолжившие славу героев гражданской войны Фрунзе, Буденного, Корка, Миронова, Каширина. Советские полководцы превзошли по всем статьям полководцев вермахта. Об этом свидетельствует и подготовка к Крымской операции.

Немецкое командование полагало, что главный удар будет нанесен на Перекопском перешейке. Генерал Енеке отмечал: «Чем больше тянулось время, тем все яснее вырисовывались грандиозные подготовительные мероприятия русских к наступлению под Перекопом и несколько меньше — на сивашском предмостном укреплении — на Сиваше шел дождь и пути даже для русских были непроходимы»²¹.

После войны Маршал Советского Союза Ф.И. Толбухин сказал: «В Крымской операции противник был обманут нашим наступлением через Сиваш, чего он никогда не ждал. О сосредоточении танкового корпуса и танковой бригады, помимо целой армии, он не знал, ожидая наступления на Перекопском перешейке. Чтобы подтвердить ему это, мы за два дня до наступления начали громить его позиции на перешейке из 203-мм орудий (раньше здесь их не было); два дня били по его дотам — он там этого и ожидал и был доволен, а главный удар мы нанесли все же внезапно через Сиваш»²².

После успешного завершения в феврале 1944 г. Никопольско-Криворожской операции, в ходе которой был ликвидирован плацдарм противника на левом берегу Днепра, 4-й Украинский фронт получил возможность, не опасаясь удара противника с тыла, провести операцию по освобождению Крыма.

2-я гвардейская армия генерала Г.Ф. Захарова сосредоточилась на Перекопском перешейке. Ей были переданы из 51-й армии и 54-й, и 55-й стрелковые корпуса. На южный берег Сиваша переправились управления 1-го гвардейского стрелкового и 63-го стрелкового корпусов генералов И.И. Миссана и П.К. Кошевого, а также 267, 33-я гвардейская, 279, 417-я и 77-я стрелковые дивизии, а затем танковые, артиллерийские и минометные части.

Так случилось, что 51-я армия, в 1941 г. оборонявшая северные перешейки от вторжения немецко-фашистских войск в Крым, через два года подошла к северным перешейкам и готовилась ворваться на полуостров, чтобы во взаимодействии с войсками Отдельной Приморской армии, Черноморским флотом и партизанами уничтожить оккупантов. 54-м стрелковым корпусом командовал генерал-лейтенант Т.К. Коломиец, который осенью 1941 г. командовал здесь 25-й Чапаевской дивизией.

Примечания

*. П.Г. Павлов — он же Панчевский — болгарский революционер, прибыл в СССР в 1923 г. после подавления в Болгарии вооруженного восстания.

1. Василевский А.М. Указ. соч. С. 369; ЦАМО. Ф. 346. Оп. 64377. Д. 22. Л. 7.

2. Рослый И.П. Последний привал — в Берлине. М., 1983. С. 189.

3. Василевский А.М. Указ. соч. С. 374.

4. Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. М., 1976. С. 327—328; ЦВМА. Ф. 3. Д. 5859. Л. 234.

5. ЦАМО. Ф. 407. Оп. 9844. Д. 97. Л. 25.

6. Перекоп — глубокий рои с высоким валом по южной стороне рва.

7. ЦАМО. Ф. 407. Оп. 9837. Д. 440. Л. 5.

8. Там же. Оп. 9844. Д. 803. Л. 6.

9. Саркисьян С.М. 51-я армия. М., 1983. С. 174.

10. ЦАМО. Ф. 407. Оп. 9840. Д. 9. Л. 2, 3.

11. Воен.-ист. журн. 1964. № 5. С. 33.

12. Саркисьян С.М. 51-я армия. М. 1983. С. 171.

13. Василевский А.М. Указ. соч. С. 379.

14. Саркисьян С.М. Указ. соч. С. 175.

15. Саркисьян С.М. Указ. соч. С. 177.

16. Выборных И.С. Родники мужества. М., 1980. С. 57.

17. Саркисьян С.М. Указ. соч. С 178, 179.

18. Сборник материалов по изучению опыта войны № 13. М., 1914. С. 6.

19. Кошевой П.К. В годы военные. М., 1978. С. 181—182.

20. ЦАМО. Ф. 407. Оп. 9837. Д. 80. Л. 18.

21. Воен.-ист. журн. 1959. № 5. С. 21.

22. Там же. 1980. № 10. С. 51.