В.Н. Гуркович. «Казачья веха XVII века» и долг нашей памяти

О первом в Крыму памятнике-фантоме, созданном нашими современниками; о сохранении нашего национального наследия; о руинированном памятнике запорожским казакам и воинам России, которые нашли вечный покой в чужой земле турецкой; о нашем долге восстановить этот символ единой скорби и боевого братства народов Украины и России

Часть первая, официальная

Таврида — земля неповторимая. Здесь чуть ли не каждый камень овеян легендами и сказаниями. Тысячи же исторических памятников напоминают нам о многовековом прошлом нашего края, о конкретных героях и безвестных смертных, о событиях победных и скорбных, часто масштабных, драматичных и кровавых, жестоких, но незабываемых и поучительных для потомков.

К сожалению, с недавних пор начали появляться памятники, посвященные историческим событиям, которых... не было. Да-да, просто-напросто: не было. Мало того, наши современники — создатели памятников-фантомов, выдают их за творения давно минувших дней...

Как это происходит — мы разберемся на одном из примеров, когда «чудом найденный» крест, изготовленный из современного стального профиля методом электросварки, становится историческим памятником XVII века.

13 марта 2005 года один из жителей Ялты направил письмо Президенту Украины В.А. Ющенко. Послание состояло из трех частей, одна из которых имела несколько необычное название: «Приз, президенту!!! Или глубокие исторические корни Украинско-Американской дружбы». Фрагменты, относящиеся к теме сохранения «Казачьей вехи XVII века» приводятся дословно с сохранением орфографии и пунктуации оригинала:

«11 марта по радио «Свобода» услышал, что наш президент В. Ющенко за смелость, решительность проявленные во время революции отмечен американским коллегой особой почетной премией символ которой — копия фонаря с первого военного корабля США.

В этой связи хочу напомнить эпизод нашей истории, связанный с запорожским казачеством, памятную веху которого, в виде 2-х метрового кованого креста со свинцовой табличкой вмурованный у его основания с надписью «Казачья веха XVII века» я нашел в горах Южнобережья 25 лет тому назад. Установил я и инициатора ее водружения в укромном месте одной из террас обрывистого Южного склона живописной вершины «Ай-Николь» («Святой Николай») господствующей над бывшим имением А. Безбородько «Нижней Ореандой».

Напомню, А. Безбородько — выходец из элиты казачества, полковник, участник войны с Турцией, выпускник Киево-Могилянской академии, личный секретарь Екатерины II на протяжении 16 лет, светлейший князь, канцлер России.

Мою статью об этой находке тогда в местной газете не опубликовали, ибо тема казачества были под запретом, а крест спилили. Но мне удалось сделать фотографию креста, а табличку унес в рюкзаке домой.

Первую статью об этой находке удалось опубликовать лишь в 1991 г. в газете, а затем в 1993 г. в историческом журнале «Памятники Украины».

А. Безбородько был хорошо образованным, очень богатым, бездетным человеком, основавшим в родном Нежине учебное заведение, которое, кстати, окончил Гоголь, щедро раздавший часть своих ценных коллекций музеям т.е. знающим историю, озабоченным сохранением ее памятников.

После смерти А. Безбородько, имение перешло дальним родственникам Кушелевым-Безбородько, продавшим его Александру I.

Естественно, ни цари, а тем более советская власть установить крест казачеству, тем более в память о XVII веке не могли, а между тем он играл в истории Запорожья особую роль.

Напомню, этот век прославился многочисленными походами запорожцев в Крым, в Турцию, славной войной Б. Хмельницкого за независимость Украины, другими важными событиями, в том числе походом в Крым в 1628 году по просьбе Крымского хана под руководством гетмана Михаила Дорошенко (деда легендарного Петра) с целью снятия блокады Бахчисарая Нагетской Ордой, что он успешно сделал, погибнув в этом походе.

В XVII веке происходили и другие важные исторические события, когда Запорожцы выступали в Союзе с Крымскими татарами. Достаточно вспомнить знаменитую, но сознательно забытую Конотопскую битву.

С помощью казаков (А. Кусливый, А. Мунтиян) мы крест восстановили, освятили.

Сейчас это место традиционных встреч казачества Украины, России, где молодежь принимается в его ряды. О вехе мною написано несколько статей, а о запорожцах в Крыму — книга, киносценарий. Местное телевидение сняло несколько сюжетов о ней, в том числе и сюжет, когда во время ее освящения, пения «Вечной славы» в честь павших казаков, тучи на небе разошлись, и над вехой стала, курлыча, кружить стая журавлей.

А в прошлом, 2004 году вехой заинтересовались телевизионщики Америки, специально приехавшие на встречу со мной...

К большому сожалению, если американцы нашли возможным приехать в Крым и снять сюжет о вехе, символизирующей, кстати, не только враждебные, антагонистические, но часто и тесные союзнические отношения крымских татар и запорожцев еще с тех времен, когда Россия к Крыму никакого отношения не имела.

Я до сих пор не могу добиться того, чтобы о ней, ее истории рассказать не только с телеэкрана Крыма, но и Украины, несмотря на многочисленные разговоры с руководством TV Украины...

Надеюсь, наступившие новые времена помогут осуществить мои планы, направленные на торжество идей исторической правды, разоблачение уже навязших разговоров о том, как пьяный Хрущев подарил Крым Украине, а главное веха получит таки статус памятника государственного значения...» [1].

Письмо было подписано доктором медицинских наук и краеведом Владимиром Владимировичем Навроцким.

Его содержание можно резюмировать фразой: был найден уникальный исторический крест XVII в., который в конце XX в. уничтожили враги, но вскоре, в начале XXI в., патриотами он был возрожден, и посему этому раритету следует придать статус памятника национального значения, то есть памятника высшей государственной категории.

Из Секретариата Президента Украины письмо для рассмотрения было направлено в Управление делами Совета министров Автономной Республики Крым. Оттуда в Республиканский комитет по охране культурного наследия, оттуда, в свою очередь, в Рабочую группу Свода памятников истории и культуры Украины по Автономной Республике Крым, где мне, в частности, поручили обстоятельно разобраться в сути дела и подготовить ответ на письмо заявителя. 17 июня 2005 г. ответ за подписью начальника Рабочей группы А.В. Хливнюка ушел по инстанциям. Документ приводится полностью:

«В своем письме Владимир Владимирович Навроцкий, родившийся в 1928 г. в г. Полтаве, с 1954-го года житель г. Ялты, врач-пульмонолог, доктор медицинских наук, сообщает о так называемой «Казачьей вехе XVII века» — кресте, который находился на горе Ай-Никола на Южном Берегу Крыма под Ореандой, считая, что «веха получит таки статус памятника государственного значения».

В результате изучения библиографических документов, консультаций с рядом компетентных специалистов различных областей знаний, использования дополнительных исторических и фактологических сведений, полученных от В.В. Навроцкого, а также посещения с ним 14 июня 2005 г. горы Ай-Никола можно сообщить следующее:

1. Автор сообщает в письме от 13 марта 2005 года о двухметровом кованом кресте (со свинцовой табличкой), который он обнаружил 25 лет тому назад, т. е. в 1980 г. Впрочем, эта дата противоречит свидетельству самого же В.В. Навроцкого, так как в письме от 17 мая 2005 года он пишет: «Старый металлический крест был спилен в году 1970...». Мало того, в личной беседе В.В. Навроцкий уточнил, что крест обнаружила его жена Ирина Викторовна в 1967 году (магнитофонная запись от 14 июня 2005 г.).

2. В.В. Навроцкий представил оригинал сделанной им фотографии «Казачьей вехи», как он сам сказал, в год ее обнаружения (1967 г.? 1970 г.? 1980 г.? «Сорок лет тому назад», т. е. в 1965 г.?). Однако в данном случае важна даже не датировка снимка, а его содержание.

Экспертиза фотографии креста дает основание с большой степенью вероятности говорить, что крест не был кованым, старинной работы, а изготовлен в наше время из стального профиля прямоугольного сечения методом электросварки.

Экспертиза свинцовой таблички (22×13 см, толщина от 3 до 10 мм)

«КАЗАЧЬЯ ВЕХА //
ИСТОРИЧЕСКИЙ ПАМЯТНИК //
XVII^го СТОЛЕТИЯ //
ОХРАНЯЕТСЯ [вероятно, ЗАКОНОМ]»

дает полное основание утверждать, что данная табличка изготовлена в советское время, так как текст исполнен по правилам новой орфографии русского языка (Декрет СНК РСФСР от 10 октября 1918 года). Табличка отлита предельно непрофессионально, является типичным технологическим браком.

Примечательно, что, по словам В.В. Навроцкого, данная табличка была укреплена на бетонном постаменте во «времена Безбородько» (ориентировочный размер — 40×30 см в плане при высоте около 20 см). Этот постамент не мог быть создан во «времена А. Безбородько», так как до первой четверти XIX в. бетон в строительных работах не использовался.

При этом сам В.В. Навроцкий согласился с нашими доводами и аргументами, согласно которым так называемая двухметровая «Казачья веха XVII века» могла быть только современным сооружением, «образца XX века».

3. Нет никаких документальных подтверждений, даже косвенных, что крест установлен на месте, имеющем хоть какое-то отношение к запорожскому казачеству. Сам В.В. Навроцкий не смог представить убедительных доказательств обратного.

Таким образом, крест «образца XX века» был установлен произвольно и на произвольном месте.

4. Крест до наших дней не сохранился. Время исчезновения креста «обр. XX века» не установлено. По свидетельству В.В. Навроцкого, крест был уничтожен «через 2—3 недели» после того как он его сфотографировал в 1967 г. Впрочем, В.В. Навроцкий, кроме этой даты, ранее называл и другие (см. выше). Таким образом, основываясь на данных В.В. Навроцкого, «хронологическая вилка» имеет диапазон в 15 лет — от 1965-го до 1980 г.

5. Новый шестиметровый крест из сварного швеллера (сечение 6×16 см) был установлен в 2002 г. близ места (50—75 м) неизвестно когда пропавшего двухметрового креста. Как и первый крест, второй установлен на произвольном месте, ибо нет никаких документов и материалов, которые бы логически и фактологически мотивировали бы его установку.

6. Этот крест установлен по инициативе В.В. Навроцкого активистами «Ялтинского запорожского казачьего коша» 16 марта 2002 года без какого-либо согласования с соответствующими органами и без решения государственных властей.

7. Текст первой мемориальной доски на новом памятнике гласит:

«КАЗАЧЬЯ ВЕХА //
ИСТОРИЧЕСКИЙ ПАМЯТНИК //
XVII ВЕКА //
ВОССТАНОВЛЕНА ЯЛТИНСКИМИ //
КАЗАКАМИ //
16 МАРТА 2002 ГОДА».

Размер — 38×29,5 см. Материал — алюминиевый сплав. Текст второй доски, укрепленной ниже:

«ВЕХА НАЙДЕНА //
В 1972 ГОДУ //
И ОПИСАНА В ТРУДАХ //
ПОТОМСТВЕННОГО //
КАЗАКА — КРАЕВЕДА //
НАВРОЦКОГО В.В. //».

Размер — 34×29 см. Материал — алюминиевый сплав. Следует подчеркнуть, что данный текст закрепляет неподтвержденное документально и произвольное утверждение о «Казацкой вехе», как об «историческом памятнике XVII века».

8. Сам В.В. Навроцкий оказал деятельное содействие нашей экспедиции, однако он не смог представить никаких документальных свидетельств, подтверждающих связь между крестами на горе Ай-Никола («обр. XX века» и «обр. 2002 года») и событиями, связанными с историей запорожского казачества.

В силу вышеизложенного, полагаем, что данный крест не может являться историческим памятником государственного значения» [2].

Итак, истина была установлена. Все стало, казалось, на свои места.

Мало того, при подготовке ответа господину В.В. Навроцкому счел излишним вступать в дискуссию по некоторым этическим, историческим и другим вопросам с автором послания Президенту и комментировать его весьма вольные пассажи, а также (надо называть вещи своими именами!) очевидную ложь. Чего стоит, например, одна только фраза: «Мою статью об этой находке тогда в местной газете не опубликовали, ибо тема казачества была под запретом, а крест спилили».

Это в «эпоху Брежнева», когда был «найден» крест! Что-что, а тема казачества никогда не была запрещена — ни в царские времена, ни в советские. Достаточно обратиться к произведениям искусства. Произведениям мирового уровня! «Тарас Бульба», «Запорожец за Дунаем», «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»...

Кстати, Иосиф Виссарионович Сталин личностью был самой страшной из всех коммунистических или более ранних имперских правителей, но упомянутое полотно Ильи Ефимовича Репина ему очень нравилось. Светлана Аллилуева в своих воспоминаниях «Двадцать писем другу» поведала нам, что на кунцевской даче «висела, в рамке, под стеклом, репродукция репинского «Ответа запорожцев султану», — отец обожал эту вещь и очень любил повторять кому угодно непристойный текст этого самого ответа... Повыше на стене висел портрет Ленина...».

Итак, повторяю, истина была установлена, и все, казалось, стало на свои места.

Часть вторая, неофициальная

Однако не прошло и десяти дней, как из Ялты позвонил господин В.В. Навроцкий, который высказал свое негативное отношение по результатам исследования его предложения взять «Казачью веху XVII века» на учет как памятник государственного значения. При этом речь его была гневной и, мягко выражаясь, неинтеллигентной. Началось с нелепого протеста, что, дескать, оппоненты ему навязывают свою точку зрения... А концовка была четкой, определенной, методически апробированной — политической и на злобу дня: «Вы еще пожалеете о вашем скоропалительном решении писать в вышестоящие инстанции. Мы будем разбираться, какую Украину вы представляете».

Именно этот «монолог» побудил меня написать вторую часть данного текста. Дело в том, что изначально мне было абсолютно ясно, что эпопея с «вехой XVII века» есть алогично сконструированная фикция, не выдерживающая элементарной профессиональной критики. Однако счел необходимым предельно сдержанно показать несостоятельность волюнтаристского и демагогического предложения господина В.В. Навроцкого превратить созданную им «липу» в национальную святыню.

Во второй раздел данного повествования о «вехе XVII века» вошли материалы и документы, которые в силу различных причин не были включены в вышеупомянутый ответ от 17 июня 2005 года. Кроме того, часть информации, которая ранее излагалась мне в устной форме или частным образом, была официально документирована и поступила ко мне или в Рабочую группу Свода памятников после 17 июня. Она также представляет несомненный интерес для всех, кто интересуется темой создания фантомных памятников и псевдоисторических сказаний.

Господин В.В. Навроцкий мечтает издать книгу о «Казачьей вехе XVII века», создать телефильм, активизировать работу в средствах массовой информации... О «находке», полагает инициатор «веховской кампании», должна знать вся Украина.

Мое же твердое убеждение состоит в том, что вся Украина, и простой народ, и мир научный, должны знать правду о грубо сработанном «национальном раритете», а помыслы свои и усилия направить на возрождение уничтоженных памятников прошлого, на создание новых монументов великой и подлинной истории Отечества.

Глава 1. О памятниках, посвященных событиям, которые произошли за сотни километров от места установки

Отечественная и мировая история знает множество примеров, когда памятники, посвященные конкретным историческим событиям или лицам, в них участвовавшим, устанавливались за много верст или миль от исторического места. Например, православный храм-памятник «Спас-на-водах» (сооружен в 1911 г. в Санкт-Петербурге). Он стал «символом братской могилы для погибших без погребения героев-моряков» на Дальнем Востоке в годы Русско-японской войны 1904—1905 годов.

После Второй мировой войны возникли памятники в честь польских военнопленных, расстрелянных по приказу Сталина в Катыни, Осташкове, Старобельске, Харькове, погибших в Сибири. По причинам политическим эти памятники не могли появиться ни на местах трагической гибели поляков в Советском Союзе, ни в прокоммунистической Польской Народной Республике. Они возникли за тысячи километров от места гибели польских военнослужащих — в Соединенных Штатах Америки, под Нью-Йорком и в городе Доллестаун, в австралийском городе Аделаида, в столице Великобритании... Одним словом, там, где была польская диаспора, где жили родственники погибших и их боевые товарищи.

Нам же более близок другой трагический монумент... В 1921 г. на Галлиполийском полуострове в Турции Русской армией, остатки которой годом раньше были вынуждены покинуть Родину, был сооружен необычный памятник. Необычный, прежде всего, в силу широчайшего хронологического охвата событий. Он был посвящен и умершим в изгнании воинам-белоэмигрантам, и скончавшимся в годы Крымской войны XIX в. русским военнопленным, и запорожцам, погибшим в турецкой неволе несколько столетий назад. Таким образом, монумент сохранил память о всех православных единоверцах, нашедших в разные времена и при разных обстоятельствах вечный покой в чужой и далекой турецкой земле.

И о последнем монументе, который открыт в Севастополе меньше десяти лет назад, в 1996 году. Но он тем не менее далеко не всем крымчанам известен. Это памятник-крест пятнадцати севастопольцам, воинам Советской Армии, погибшим в Афганской войне. Четырнадцать из них похоронены на кладбищах Большого Севастополя, один — в Запорожской области.

Перечисленные исторические памятники различны по своему архитектурному решению, масштабам и материалам. Но все они, во-первых, имеют единую доминанту — христианский символ — крест. И, во-вторых, все они посвящены (подчеркиваю) людям, погибшим за много сотен километров от мест расположения памятников, которые благодарные потомки установили за упокой их душ и в память незабвенных событий прошлого.

Подведем итоги. Основываясь на прецедентах отечественных и мировых, с полным основанием в наше время можно было бы инициировать сооружение памятника в честь запорожских казаков XVII в. на, допустим, Ай-Николе. Правда, эта гора и ее ближние и (даже!) дальние окрестности не имеют абсолютно никакого отношения ни к судьбам запорожцев, ни к их каким-либо деяниям. Здесь они в XVII в. не бывали, не жили, не воевали, не высаживались на берег с моря. Здесь не было и невольничьих рынков, где лихих православных сынов мусульмане-крымцы продавали в рабство. Поэтому памятник на вершине Ай-Николы мог быть только символическим, исторически не привязанным к месту установки.

Глава 2. Памятник запорожским казакам XVII века мог бы появиться в наше время законным путем

Кто бы мог представить в советское время, что в Симферополе, на самой многолюдной улице, пред взором жителей и гостей Крыма предстанет мемориальная доска с текстом: «В ЭТОМ ДОМЕ В 1919 ГОДУ ПРОЖИВАЛ ПОЛНЫЙ ГЕОРГИЕВСКИЙ КАВАЛЕР, ГЕРОЙ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ И ОДИН ИЗ ОСНОВАТЕЛЕЙ АРМИИ ОБОРОНЫ ИЗРАИЛЯ (ЦАХАЛ) — ИОСИФ ТРУМПЕЛЬДОР (29.XI.1880—1.III.1920 гг.)», а по улице Шмидта на доме № 15 будет установлена аналогичная доска в память кратковременного пребывания здесь 3 февраля 1945 года Премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля? (Кстати, каких-то полтора десятилетия назад даже сам я и в фантастическом сне не смог бы представить, что судьба предпишет выступить мне с инициативой установки памятного знака в честь У. Черчилля, исторически обосновать это предложение и разработать мемориальный текст.)

Итак, памятник или памятный знак, или что-нибудь другое мемориальное установить сейчас несоизмеримо легче и проще, чем в предшествующие времена. Собственно говоря, здесь даже упор надо делать не на памятник как таковой, а на его тематику, суть, содержание... Не будем мы, конечно, идеалистами и «дипломатично» поведаем потомкам, что негативные силы того или иного уровня, той или иной политической ориентации и в начале XXI в. не отказывают себе в удовольствии саботировать и блокировать монументальные усилия своих оппонентов.

Однако перейдем к главному. В целом, в настоящее время соорудить памятник в Украинском государстве, посвященный каким-либо историческим событиям, легко как никогда. Особенно, если этот памятник по статусу своему местного значения. При этом мы имеем в виду создание памятника или памятного знака (подчеркиваю!) на законном основании, в классическом правовом поле.

В принципе, инициатором создания нового памятника или восстановления руинированного может выступить любой гражданин Украины. А если с его стороны будет сделано не только толковое обоснование, но и финансирование проекта, то проблемы могут быть разве что технического характера.

Для начала надо подать заявку в тот сельский, городской или районный совет, на подведомственной территории которого планируется установка памятника.

Надо учесть, что на первом этапе предложение о сооружении памятника (и его проект) обязательно согласовывается не только с соответствующей исполнительной властью, но и с рядом компетентных служб — со специалистами градостроительства и архитектуры, с ведомством по земельным ресурсам, с государственной экологической инспекцией, с санэпидемслужбой, с пожарным ведомством, с ГАИ, с предприятиями водопроводно-канализационного хозяйства, теплокоммуникаций, газификации и эксплуатации газового хозяйства, с департаментом по охране памятников истории и культуры (у нас — с Комитетом по охране культурного наследия Совета министров Автономной Республики Крым).

Государственным комитетом Украины по строительству и архитектуре и Министерством культуры и искусств принят приказ от 30 ноября 2004 года № 231/306 «Об утверждении Порядка сооружения (создания) памятников и монументов». Это основной документ!

Существует Постановление Кабинета Министров Украины от 8 сентября 2004 года № 1181, где, в частности, установлено, что «решение о сооружении (создании) памятников и монументов государственного (! — В.Г.) значения принимается Кабинетом Министров Украины, а местного значения — местными органами исполнительной власти или органами местного самоуправления». Кстати, пункт 1.5 предписывает, что к ходатайству относительно сооружения памятников государственного значения должна прилагаться «историческая справка Национальной Академии Наук Украины относительно мирового и национального значения события или личности, предложенных к увековечиванию».

Существует также регламентированный законом порядок взятия объектов на государственный учет в качестве памятника культурного наследия. (Закон Украины «Об охране культурного наследия» от 8 июня 2000 года № 1805-Ш).

Таким образом, в правовом поле оговорены все этапы зарождения и жизни памятника — от первой заявки до эксплуатации и сохранности уже сооруженного и взятого на государственный учет памятника.

Поэтому, если бы какое-либо юридическое лицо официально выступило бы с предложением соорудить, допустим, на горе Ай-Никола памятник запорожским казакам XVII в., то вопрос о его сооружении мог разрешиться положительно в случае соответствующего решения исполнительного властного органа (при предварительном полном одобрении всеми согласующими сторонами).

Многолетняя моя деятельность в сфере изучения, сбережения и реставрации памятников, а также знакомство с механикой государственного прессинга в монументальной пропаганде («ленинской» и нынешней — «незалежной») дают мне право с полным основанием утверждать, что предложенный памятник в честь запорожских казаков XVII в. мог быть сооружен законным образом на горе Ай-Никола на все 100%. Подчеркиваю: законным образом! И даже если бы у, допустим, экологов и геодезистов были бы какие-либо аргументированные возражения, то они полностью перекрылись бы весомыми «державно-национальными» аргументами (как была, например, год назад блокирована установка памятного знака в честь лидеров ведущих держав антигитлеровской коалиции — участников Ялтинской конференции 1945 года).

Итак, правовым путем творцы «Казачьей вехи XVII века» не пошли, а он реально существовал. Мало того, исход его был бы однозначно позитивным...

Глава 3. Пресса о «Казачьей вехе XVII века»

Письмо, над которым мне пришлось работать, действительно было особое. Во-первых, оно было адресовано Главе Украинского государства. Во-вторых, и автор его является лицом не рядовым: доктор медицинских наук, академик Международной Академии информации, советник атамана международного Казачества Запорожского по вопросам истории, генерал-хорунжий, писатель, краевед, сценарист и — дословно — «изобретатель СССР». И так далее... [31].

Тем не менее, несмотря на высокие звания, должности и чины автора послания Президенту, его широкий спектр творческой и общественной деятельности, письмо изначально вызывало серьезную профессиональную настороженность. Поэтому первым делом был подготовлен вопросник господину В.В. Навроцкому [4]. Вскоре пришел из Ялты ответ, подтвердивший мои опасения о «монументальной проблеме», которая была создана искусственно, сознательно и целенаправленно [5].

Пожалуй, единственным достоинством письма был список литературы о «Казачьей вехе XVII века». Это были собственные публикации господина В.В. Навроцкого в местной и киевской прессе — семь газетных статей разного объема и одна небольшая заметка в журнале «Пам'ятки України», плюс фрагмент о «вехе» в книге «Истина в вине» [6]. При этом только первая публикация от 22 мая 1991 года относилась к эпохе заката существования Советского Союза и времени рассвета для Гласности.

Как говорится, «объекту исследования» посвятила стихотворение украинская поэтесса из Львова Евгения Лещук. Однако оно почему-то называется: «Козацька вежа Криму». Вежа?! «Вежа» — в переводе на русский значит «башня».

В авторском примечании дается информация. В прозе. Дословный перевод на русский язык: «На крутой скале, высоко над «Ласточкиным гнездом» — над строительным городком Ялтинское общество «Просвита» и профессор медицины Навроцкий нашли разрушенную казацкую башню — про это свидетельствует металлическая табличка с надписью «Казачья веха XVII века».

Раньше возле этого места был большой каменный Крест.

Общество «Просвита» г. Ялты мечтает восстановить Казацкую Башню» [7].

Итак, мы всегда снисходительны к поэтам, особенно если они принадлежат к прекрасному полу. Могут же они что-то сами напутать или выдумать, приукрасить, заинтриговать... Совместная же находка раритета (безразлично: веха это или башня) — это новое дело, вероятно, исключительно хорошее, потому что является результатом коллективного труда. (Кстати, вопрос знатокам: когда было образовано Ялтинское отделение Всеукраинского общества «Просвита»?)

Две статьи посвятил «вехе» киевский журналист Виктор Хоменко. Одна на украинском языке, вторая — на русском. Мне лично понравилась фраза: «Неравнодушный к нашему прошлому профессор медицины выяснил, что веха появилась в 1628 году...» [8]. Столь же прекрасна она и в украинском варианте [9]. Вот так! Это более чем за полтора столетия до того момента, когда секретарь Екатерины II Александр Андреевич Безбородко гипотетически мог вступить на бывшую территорию Крымского ханства для водружения «вехи XVII века» на горе Ай-Никола.

Статья была написана В. Хоменко с явной подачи господина В.В. Навроцкого. Примечательно, что киевский журналист полудил эстафету от «казака-краеведа» и воспроизвел фамилию Безбородко с искажением, то есть с мягким знаком.

Тщательное изучение эпистолярного творчества господина В.В. Навроцкого, его газетных и журнальных статей, а также поэтических и публицистических творений других авторов дало в итоге такое количество различных и взаимоисключающих гипотез, «фактов» и «утверждений» о «казачьей вехе», что их анализ займет не один десяток страниц. Количество явных «белых пятен», смысловых противоречий и логических нестыковок воистину неисчислимо! Рекомендую любознательным читателям просмотреть всю указанную в сносках 6—9 литературу о «Казачьей вехе XVII века» и сделать собственные выводы.

Суммарный тираж всех упомянутых публикаций — десятки тысяч экземпляров, но возможно, и более...

Глава 4. Никто из наших соотечественников не видел на горе Ай-Никола «веху XVII века»

В процессе изучения вопроса о достоверности «вехи XVII века» как таковой мною было опрошено множество компетентных лиц, а от имени Рабочей группы Свода памятников истории и культуры Украины по АРК сделаны десятки официальных запросов в различные государственные, общественные и другие организации и объединения граждан, а также частным лицам.

Итак, были опрошены сотрудники и ветераны: Алуштинского краеведческого музея, Алуштинского музея И.С. Шмелева, Ялтинского историко-литературного музея, Ливадийского дворца-музея, Алупкинского государственного дворцово-паркового музея-заповедника, Дома-музея А.П. Чехова в Ялте, Крымского республиканского краеведческого музея и Крымского этнографического музея (г. Симферополь), Симферопольского художественного музея, Бахчисарайского государственного историко-архитектурного заповедника... Ответ был везде идентичен: не знаем, не видели, не слыхали.

Коллеги из Воронцовского дворца — директор Константин Константинович Касперович и зам. по научной работе Галина Григорьевна Филатова, в частности, ответили: «Мы встречались с жителями поселка Ореанда, где они живут изначально и часто бывают в лесах на Ай-Николе. Они однозначно отрицают существование там какого-либо старинного креста, который наверняка был бы обнаружен там археологами, путешественниками, краеведами. Нет упоминаний об этой древности ни в одном путеводителе дореволюционных и советских времен. Известно, что на Ай-Николе существует «курчатовская тропа», по ней любил путешествовать И.В. Курчатов в сопровождении своей охраны, которая также могла обнаружить крест, если бы таковой существовал. Знают же все о столбе (репере), обозначающем вершину, основание которого сохранилось» [10].

А через пять дней после этой беседы пришел ответ от Татьяны Григорьевны Шекшуевой, заведующей Алуштинским историко-краеведческим музеем. Форма подачи материала и суть дела были те же, несмотря на расстояние между Алупкой и Алуштой: «...были опрошены краеведы, историки, ветераны музейного и экскурсионного дела, специалисты по организации экскурсий и туризма, практикующие в настоящее время. Никто из алуштинцев, бывших на горе Ай-Никола, крест, о котором пишет В.В. Навроцкий, не видел и не встречал его описания в литературе, а также не слышал о нем от старожилов» [11].

Можно цитировать и далее аналогичные письма и свидетельства наших музейщиков.

Были опрошены профессионалы экскурсионно-туристического дела в Крыму, любители пешеходных путешествий Южнобережья, крымские альпинисты и скалолазы, сотрудники Горно-спасательной службы МЧС (г. Ялта) и Контрольно-спасательной службы Крыма (г. Симферополь), профессорско-преподавательский состав географического факультета Таврического национального университета им. В.И. Вернадского (г. Симферополь), научные сотрудники Крымского филиала Института археологии Национальной Академии Наук Украины (г. Симферополь), руководители, сотрудники и члены других, как говорится, светских и духовных организаций.

Знаменательным был ответ протоиерея отца Николая и православных верующих его прихода: «Прихожане храма Покрова Пресвятой Богородицы в Нижней Ореанде, долгожители поселка Ореанда, где находится г. Ай-Никола, неоднократно поднимавшиеся на вышеупомянутую гору, этого креста не видели» [12].

В Верхней Ореанде проживает Марина Александровна Земляниченко, бывший заместитель директора по научной работе Ливадийского дворца-музея. За участие в создании книги об архитекторе Николае Краснове ей было присуждено звание лауреата Премии Автономной Республики Крым. Она — известный специалист по истории пребывания Семьи Романовых на ЮБК.

Не так давно была опубликована ее статья (в соавторстве с Николаем Николаевичем Калининым) на абсолютно эксклюзивную тему — о пребывании военнопленного фельдмаршала Паулюса в Верхней Ореанде летом 1947 года [13]. Вероятно, Фридрих Паулюс не раз обращал свои взоры и на Ай-Николу, вершина которой была в каких-то полутора километрах от спецдома, где он находился на излечении.

Итак, мне пришлось обратиться к Марине Александровне с вопросом о «казачьей вехе XVII века». Надо отметить, что Марина Земляниченко является кандидатом химических наук и имеет четкое инженерное мышление. Ответ был получен незамедлительно: «Владимир Николаевич, учтите, что Ай-Никола — гора небольшая, хоженная-перехоженная, кем только не изучаемая, от археологов до ботаников, даже недоступные южные склоны все пройдены скалолазами. С полным основанием можно сказать, что там протоптан публикой и изучен специалистами каждый квадратный метр. Уж за двести лет, с времен достопамятного Александра Безбородко, найти «Казачью веху» на Ай-Николе могли тысячи людей тысячу раз. Подчеркиваю: площадь горы небольшая, кроме обрывов везде проходимая, место туристско-экскурсионное, отмеченное в путеводителях» [14].

И действительно, трапециевидная гора-останец протянулась по осевой линии: юго-запад — северо-восток. С юго-восточной стороны — крутые скальные обрывы, до 70—80°. Остальные склоны пологие, проходимые, несмотря на древесный и кустарниковый покров. Вершина горы напоминает мягкий по сечению купол. Юго-восточные обрывы горы фланкирует так называемая Верхняя дорога, проложенная в XIX в. У северо-западного подножия горы проходит современная автомобильная магистральная трасса М-18. Если от нее провести перпендикуляр через вершину горы Ай-Никола (высота 375 м) на Верхнюю дорогу, то расстояние по карте равно 1 км. Это условная ширина горы.

С юго-запада Ай-Никола фланкируется идущей от магистральной трассы в южном направлении дорогой (водители ее называют «спуск в Гаспру»). На северо-востоке подножие горы заканчивается балкой, от которой до Верхней Ореанды около километра. Если измерить по карте длину горы по линии юго-запад — северо-восток через вершину Ай-Николы до упомянутой выше балки, то расстояние будет около 1,5 км. Это условная длина горы.

Итого: площадь горы Ай-Никола равна около 1,5 км². Вершина же ее по площади равна какой-то десятой части площади всей горы. Одним словом, как бы мы ни производили расчеты площади всей горы или ее верхней части, где гипотетически была «веха XVII века», вывод будет однозначен: это очень небольшая даже в масштабах Крыма гора, изученная специалистами и доступная для посещения чего-то ищущих собирателей и любопытных отдыхающих Южнобережья.

С разных сторон от подножия горы к вершине проложены тропы, некоторые из них едва различимы, но две прекрасно натоптаны, в том числе — упомянутая «Курчатовская». У начала этой тропы в 60-е годы прошлого века была укреплена мемориальная доска со словами выдающегося советского физика: «Горные прогулки — это вдохновение для творческой работы, которое я всегда испытывал, поднимаясь к вершине Ай-Николы» [15].

Еще раз следует подчеркнуть, что вершина, верхняя часть горы исхожена и облюбована публикой была еще, как говорится, во времена Антона Павловича. «С поляны можно подняться вправо через лесок, по тропинке, на небольшую верхнюю площадку Ай-Николы, откуда раскрывается восхитительный вид на Ялту и море», — информировал известный путеводитель начала XX в., знаменитый «Безчинский» [16].

А в начале XXI века на Ай-Николу элементарно поднимаются байкеры (на горных велосипедах — «маунтбайках»).

На отвесных склонах Ай-Николы на протяжении многих лет проводят тренировки и соревнования альпинисты, скалолазы, горноспасатели. Таким образом, были обследованы все самые сложные и непроходимые для простого пешего люда участки горы. Крымские альпинисты и скалолазы из категории мэтров и ветеранов — Константин Аверкиев, Александр Молдаванов. Владлен Гончаров и их коллеги помоложе на вопрос о «вехе XVII века» с недоумением разводили руками. Кстати, Владлен Гончаров в своей книге о «Лучезарной Ялте» посвятил Ай-Николе главу с подробным описанием всех красот и достопримечательностей горы [17].

Особо надо сказать, что гора Ай-Никола в 1969 г. была объявлена памятником природы (с 1973 г. — в составе Ялтинского государственного горно-лесного заповедника). Профессор Василий Георгиевич Ена, который в 60-е годы прошлого века работал на геофаке СГУ им. М.В. Фрунзе и был проректором университета, свидетельствует: «В конце 60-х годов мы подготавливали ряд документов на уникальные памятники природы Крыма. Материалы разрабатывались по линии Инспекции памятников природы Крымоблисполкома. Тщательно обследованы были все уникальные природные объекты, которым предстояло получить статус памятников природы, находящихся на госучете и под охраной закона. Еще раз была обследована и гора Ай-Никола. Кроме небольшого мемориального знака у подножия горы, посвященного нашему Игорю Васильевичу, никаких других памятников или крестов на этой горе не было. Мы же обследовали Ай-Николу досконально» [18].

Практически один к одному подтвердили информацию В.Г. Ены Борис Александрович Вахрушев, доктор географических наук, профессор, декан географического факультета ТНУ им. В.И. Вернадского, зав. кафедрой землеведения и геоморфологии, а также Владимир Михайлович Шумский, доцент кафедры экономической и социальной географии ТНУ, кандидат географических наук, имеющий, кстати, довольно редкое звание «Почетный работник туризма Украины».

Знаток крымского экскурсионного дела Олег Антонович Малашко из г. Ялты без наводящих вопросов поведал: «За годы своей экскурсионной работы запомнилось много интересного и необычного. Помню я и заметку в нашей «Курортной» об обнаруженном на горе Ай-Николе казацком кресте XVII века.

Любая краеведческая информация нами, профессиональными экскурсоводами, отслеживалась буквально ежедневно. Что-то вырезали из газет и журналов, что-то переписывали сразу от руки.

Я удивился сообщению о находке, так как до этого много раз был на этой горе, знал, что там есть. О казацком же кресте XVII века не слыхивал ранее даже в отзвуках. Поэтому информацией заинтересовался. И когда выдался у меня свободный день, решил пройтись еще раз по вершине горы, поискать то место, где был, как сообщал автор статьи, старинный кованый крест. Меня, честно говоря, сразу же смутило какое-то несоответствие: крест XVII века и... цемент, изобретенный в девятнадцатом...

Обошел всю вершину, особо тщательно осмотрел район южной части горы, по линии обрывов. Никаких следов руинированной старины не нашел. Вначале немного разочаровался, но погода была райская, и я получил величайшее удовлетворение от самостоятельной прогулки в одиночестве. Такая радость, замечу, не часто улыбается экскурсоводу, особенно когда начинается курортный сезон.

Потом, помнится, кто-то среди моих коллег тоже проявлял интерес к находке на Ай-Николе. Даже звонили в редакцию. Путного на сей счет ничего не узнали. Вскоре об этом сообщении все забыли. По-моему, вообще никто из моих коллег в экскурсионном рассказе не ссылался на «Казачью веху XVII века» как на достоверный объект, который был, но не сохранился...» [19].

(Олег Малашко проработал экскурсоводом в Ялтинском бюро путешествий и экскурсий четверть века — с 1968-го по 1993 г. Тяжелый недуг недавно поразил его. Дай Бог Олегу Антоновичу скорейшего выздоровления.)

Список опрошенных на предмет наличия «вехи XVII века» можно продолжать. Он исчисляется десятками лиц, бывшими на горе Ай-Николе и в послевоенные годы, и в конце XX века. Вердикт один: креста никто не видел.

Глава 5. Посещение места, где, по преданию, была «веха XVII века» со «свинцовой табличкой на цементном ложе»

14 июня 2005 года мы, автор этих строк и Александр Хливнюк, начальник Рабочей группы Свода памятников, лично встретились в Ялте с автором письма Президенту. Выехали к Ай-Николе, пешком поднялись на вершину. В.В. Навроцкий показал место, где им была обнаружена «веха XVII века». Эта небольшая территория в несколько десятков метров нами была тщательно обследована, измерена, сфотографирована (в разных ракурсах, с масштабной линейкой) и сопоставлена с той фотографией, которую сделал В.В. Навроцкий, «когда обнаружил веху». На фотографии «веха» была без какой-либо цокольной части, традиционной и обязательной при установке крестов (это могут быть тесаные или бутовые камни, на связующем растворе или насухо, так называемая «горка»...).

Такие «горки» впервые появились, вероятно, в библейские времена. Они образовывались в результате того, что после установки деревянного креста в яму часть грунта, по объему, равному закопанному в землю основанию креста, насыпалась выше уровня земли вокруг вертикальной стойки креста. Неизвестно, как изначально называлось данное возвышение. В наше время в народе эта подсыпка, часто состоящая из камней, называется «горкой». Примечательно, что в старое время сложилась даже традиция делать основание креста в форме монолитного камня значительных размеров, но обработанного так, что искусственная рустовка создавала видимость камней, сложенных «до кучи», т. е. «горкой».

Примером может служить надгробный памятник на могиле академика батальной живописи Николая Самокиша, умершего в Симферополе в 1944 г. Примечательно, что под «горку» иногда стилизовали навершие памятников, исполненных в форме ступенчатой пирамиды или стелы. И именно на этой «горке» укреплялся каменный или металлический крест. Такие памятники находятся на некоторых могилах героев Первой обороны Севастополя на Братском кладбище Северной стороны (подполковник Александр Черневский, штабс-капитан Егор Ракеев, подпоручик Потапчин, прапорщик Ревазов, прапорщик Черников и др.).

Можно также предположить, что «горка» из камней несла в сути своей и особое религиозное значение: она как бы символизирована гору страданий Христа — Голгофу.

Автор, заканчивая повествование об истории появления «горки», подчеркивает, что сама по себе «горка» (которая потом трансформировалась в цокольную часть различных форм) является конструктивным (!) элементом отдельно стоящего креста. Она увеличивает его устойчивость при экстремальных природно-климатических явлениях: при шквальных ветрах, при ливнях, во время снежной вьюги, при обледенении.

Поэтому в полное недоумение привели меня слова господина Навроцкого, что крест был просто-напросто засунут в расщелину.

Заметим, что «веха XVII века» образца 2002 г. установлена технологически правильно — с цокольной частью в форме «горки», сложенной из бутовых камней на цементном растворе.

Итак, на фотографии, сделанной господином В.В. Навроцким, цокольной части креста не было. Соответственно цоколь (или его фрагменты) не могли обнаружить и мы, ибо он не существовал изначально.

На вопрос о том, почему на фотографии не видна мемориальная доска, господин В.В. Навроцкий ответил, что она находилась за пределами кадра. Он указал место, где было «цементное ложе со свинцовой табличкой». Это более чем в двух (!) метрах от креста. Никаких следов от «ложа» (условно — постамента мемориальной доски) обнаружено не было. Удивление и полное недоумение вызывал сам факт установки христианского символа в одном месте, а доски с мемориально-информационным текстом, посвященным этому памятному кресту, — в другом — на расстоянии трехаршинной сажени (более 6 м).

Таким образом, в результате экспедиции 14 июня 2005 года на место, где стоял изображенный на фотографии господина В.В. Навроцкого крест, не было обнаружено каких-либо следов фундамента его цокольной части. Надо еще раз отметить, что цоколь является свидетельством капитальности и профессионализма установки христианских символов.

Не мог господин В.В. Навроцкий ответить на, казалось бы, самые простые вопросы. Почему он, узнав от жены о существовании казацкого креста, поднимается на Ай-Николу с фотоаппаратом, но делает только один (!) кадр? Почему не фотографирует «табличку на ложе»? Почему, наконец, не делает общий снимок всего комплекса («веха XVII века» и табличка того же века)? Почему, поднявшись с фотоаппаратом «через 2—3 недели» после обнаружения «вехи», он не фотографирует «варварский разгром» («спиленный», именно — «спиленный»!) крест и «разбитое ложе» (где преспокойно возлежит табличка из ценного цветного металла, которую не «замели» злоумышленники, и которую господин В.В. Навроцкий просто-напросто взял в руки, положил в рюкзак и принес домой)?

На фотографии господина В.В. Навроцкого крупно снят металлический крест, а на дальнем плане видно Черное море, корпуса санатория «Золотой пляж», ближе — S-образный отрезок шоссе, которое соединяет «Верхнюю» и «Нижнюю» дороги. Раз мы видим эти места с вершины Ай-Николы, где установлен крест, то, естественно, с этих же мест человек должен видеть крест на вершине горы. Тем более на ее гребне, на фоне неба! Почему же на протяжении столетий никто так и не увидел вознесшийся над Ай-Николой крест? На этот элементарный вопрос автор фотографий ответить не мог.

Свидетельствую: место, где была «веха XVII века», совершенно доступное для любого пешехода. Нет непроходимых зарослей. Деревья есть, кустарники. Кое-где плотные, но, одним словом, это не джунгли. Ведь бродила здесь женщина с детьми (младшему было пять лет) и нашла неведомую «веху». Она находилась в нескольких десятках метров от вершины, где стоит триангуляционный знак. Кстати, коллеги из Алупкинского дворца-музея прислали нам фотографию, сделанную с Ай-Николы в начале 60-х годов прошлого века. Фотограф стоял практически на том самом месте, где впоследствии будет обнаружена «веха XVII века» — разница в каких-то плюс-минус десяти метрах!

Итог. Посещение вершины горы Ай-Никола поставило окончательно и безоговорочно все точки над «i»: «крест XVII века» был укреплен как бы временно, для одного кадра... А затея с «ложем для таблички» изначально даже не была подкреплена хоть мало-мальской какой-то фотодокументацией. Честно говоря, все было ясно...

Спускаясь по тропе с вершины Ай-Николы, невольно вспомнил достопамятного Авраама Фирковича...

Глава б. Заключение «технарей» о «вехе XVII века»

Были сделаны запросы в ряд архитектурных научно-реставрационных и производственных организаций для экспертизы изображенного на фотографии господина В.В. Навроцкого креста. В частности, руководство Крымской комплексной архитектурно-реставрационной мастерской «Укрпроект-реставрация» (г. Симферополь) вскоре нам ответило:

«ЭКСПЕРТНАЯ ОЦЕНКА

Рабочая группа Свода памятников истории и культуры Украины по Автономной Республике Крым представила нам 18 июля 2005 года для экспертизы изображение металлического креста (ксерокопия с фотографии В.В. Навроцкого, репродукции этой же фотографии, опубликованные в газете «Голос Украины» от 23 января 1997 г., стр. 13 и от 22 июня 2002 г., стр. 8).

Анализ фотографий с высокой степенью уверенности дает основание полагать:

1. Данный крест изготовлен из стального профиля. Возможное сечение — 30×5 мм или несколько крупнее. Профиль весьма хорошо подчеркивает светотень.

2. Подобные кресты обычно изготовляются методом газоэлектросварки. Чаще применяется электросварка. Характерны при этом точки сопряжения отдельных отрезков профиля.

3. За основу креста взят вертикальный отрезок стальной полосы, к которому под углом близким к 90° стыкуются поперечные отрезки такого же сечения. Внешний обвод креста изготовлен из четырех профильных шаблонов, которые в оконечности дают стилизованное изображение трех трилистников.

4. Металлический крест стоит на естественном рельефе без цокольной части (каменной, бетонной и т.д.), что не характерно для традиций установки аналогичных крестов. Можно судить, что установку осуществляли непрофессионалы.

5. Высота креста порядка человеческого роста (при сопоставлении вышеупомянутых фотографий с фотографиями масштабной линейки на месте установления креста, сделанных В.Н. Гурковичем 14 июня 2005 г.).

ВЫВОД: с высокой степенью уверенности можно утверждать, что данный крест изготовлен во второй половине XX в., из металлической полосы, методом электросварки, установлен крест без традиционного в данном случае цоколя.

Директор Крымской КАРМ
Ш.У. Халилов

Главный инженер проекта
Л.И. Лактионова» [20].

Надо отметить, что инженер Людмила Ильинична Лактионова является одним из авторитетных среди крымских реставраторов ветераном, а архитектор Шукри Усниевич Халилов не только лауреат премии Совета Министров АРК (за научно-реставрационную и созидательную деятельность), но и действительный член ИКОМОС — престижной специализированной организации — Международного Совета по вопросам памятников и достопримечательных мест.

А через три дня специалисты ООО «Крымсевреставрация» (г. Севастополь) представили нам свою экспертную оценку, отдельные позиции которой идентичны «укрпроектреставраторским». Особо следует отметить совершенно новые пункты — о физико-химических аспектах, возможной сохранности данного металлического креста и некоторых технологических вопросах.

«ЗАКЛЮЧЕНИЕ О ПОДЛИННОСТИ
«КАЗАЧЬЕЙ ВЕХИ XVII ВЕКА»

Рабочей группой Свода памятников истории и культуры Украины по АРК 6 июля 2005 года была представлена на экспертизу ксерокопия фотографии «Казачьей вехи XVII века» и статьи различных газет, где была опубликована эта фотография и информация о ней. К пакету документов также были приложены цветные фотографии места, где ранее находилась эта «веха», сделанные В.Н. Гурковичем 17 июня 2005 г.

Газета «Голос Украины» в номере от 21 июня 2002 года сообщила (стр. 8), что В.В. Навроцкий, «неравнодушный к нашему прошлому профессор медицины, выяснил, что веха появилась в 1628 году в память о последнем крымском походе гетмана Михаила Дорошенко...».

Вообще говоря, «при наличии отсутствия» каких-либо материальных свидетельств о памятнике истории и культуры, либо его фрагментов, нет смысла делать какие-либо заключения о его подлинности. Однако В.В. Навроцкий считает сделанную им фотографию неоспоримым свидетельством подлинности обнаруженной и вскоре утраченной так называемой «Казачьей вехи XVII века»: «К счастью, я успел в свое время сфотографировать и крест. Без этой уникальной фотографии вряд ли можно было вести убедительно речь о памятнике» («Голос Украины», 23 января 1997 г.).

Общеизвестен тривиальный прием, когда «уникальная фотография» в результате подмены понятий прямого и косвенного доказательства из фальсификата превращается в «единственный документ» прямого доказательства подлинного того или иного предмета или явления.

По результатам изучения ксерокопии фотографии так называемой «Казачьей вехи» можно отметить следующее:

I. Любой обыватель приморских поселений знает, как быстро протекает коррозия всевозможных стальных конструкций, расположенных в этой зоне. Известно, что по самым скромным подсчетам ежегодные потери металла от коррозии составляют ≈ 2 ∑ 10%. При этом 70 ∑ 80% этих потерь следует отнести за счет коррозии металла, инициируемой и стимулируемой сульфаторедуцирующими бактериями.

К наиболее активным представителям микрофлоры, способным повреждать металл, относятся микроскопические грибы, главным образом родов: Penicillium, Cladosporium, Aspergillus, Paecilomyces, Torulopsis, Candida, Sporotrichum, а также актиномицеты, микробактерии, углеводородокис-ляющие, сульфаторедуцирующие и тиоконовые бактерии.

В процессе метаболизма микроорганизмы способны выделять такие органические кислоты, как винная, лимонная, молочная, пропионовая, уксусная, щавелевая, фумаровая, яблочная; неорганические кислоты: H₂SO₄, HNO₃, H₂S, H₂CO₃.

Это явление ускоренного процесса коррозионного разрушения стало принято в настоящее время квалифицировать, не вдаваясь в подробности биохимических процессов, как сульфатную агрессию.

Таким образом, якобы установленный более трех с половиной столетий назад и «чудесным образом» обнаруженный в конце прошлого века стальной крест, сделанный из полосы сечением 30 ∑ 40×5 ∑ 8 мм, со 100%-ной вероятностью должен был быть утрачен несколько раз в результате коррозионных процессов, не считая вандальной составляющей социально-политических процессов бурной истории Крыма.

II. На месте установки стального креста должны были бы сохраниться следы его более чем трехвекового пребывания, как то: фундамент, цоколь, естественные или искусственные шанцы на месте защемления опорной части креста; многочисленные макрочастицы корродированного металла в шанцах (гнездах), пробуренных в скале; наконец, весьма заметные ржавые пятна глубокой пропитки поверхности скальной породы.

В месте установки виртуального стального креста, обозначенном на фотографиях В.Н. Гурковича (17.06.2005 г.), ничего из вышеперечисленного не было обнаружено.

III. На ксерокопии фотографии видно, что крест, скорее всего, изготовлен из современной горячекатанной стальной полосы сечением 30 ∑ 40×5 ∑ 8 мм. Обработка ковкой на поверхности изделия не просматривается. Крепления сопрягаемых элементов креста друг к другу, скорее всего, выполнены при помощи электродуговой сварки, которая появилась на несколько веков позже времени предполагаемой (В.В. Навроцким) установки креста.

IV. Изготовленные по шаблону периферийные элементы креста в виде кривого бруса, изогнутого под углом 90°, сами по себе неконструктивны из-за отсутствия жесткости в плоскости креста. Подобные элементы всегда крепились дополнительными диагональными элементами к центральному узлу. По этой причине возникла традиция изображать в центре креста солнечные лучи.

Надо подчеркнуть, что прямой крест, украшенный трилистниками, с солнцеобразным кругом в центре, является характерным религиозным символом именно для запорожских казаков — см.: Д. І. Яворницький «Історія запорозьких козаків», Київ, 1993 р., иллюстративный блок: рисунок креста Никитской сечевой церкви.

Диагональные элементы жесткости креста отсутствуют, что свидетельствует о низкой профессиональной квалификации создателей «вехи XVII века».

Таким образом, ксерокопия фотографии, представленная на экспертизу, не дает ни малейшего сколько-нибудь корректного основания судить о подлинности изображенного на фотографии, сделанной В.В. Навроцким, креста как материального памятника истории и культуры XVII века. Более того, представленная фотография «вехи» и отсутствие следов многовекового нахождения металлического креста на обозначенном месте позволяют судить об исторической фальсификации.

Вывод:

Отсутствие прямых материальных свидетельств не дает возможности сделать положительное заключение о подлинности изображенной на фотографии так называемой «Казацкой вехи XVII века».

Напротив, со 100%-ной вероятностью на основании перцептивно-визуального анализа представленных на экспертизу материалов можно судить о весьма дилетантской их фальсификации на номинацию памятника истории и культуры государственного значения.

Главный архитектор
ООО «Крымсевреставрация»
А.В. Токарев

Главный конструктор
ООО «Крымсевреставрация»
Г.С. Бельтюков» [21].

Здесь надо отметить, что из всех лиц и специалистов, которые помогали мне восстанавливать истину о «вехе XVII века», Алексей Васильевич Токарев и Геннадий Серафимович Бельтюков имеют свой особый «крестовопроектный» и «крестововосстановительный» опыт. По их проекту в этом году был сооружен христианский символ над Крестовоздвиженской церковью в Ливадии — точно такой, какой был много лет назад сброшен большевиками с основного храма бывшей царской резиденции. Их кресты — над православной церковью в селе Лучистом под Демерджи, над часовней в селе Орловке в Качинской долине, над пятикупольным православным храмом на Балаклавском шоссе в Севастополе...

Когда в июле этого года мы обращались к Алексею Токареву и Геннадию Бельтюкову с просьбой произвести экспертную оценку «вехи XVII века», по их проекту заканчивалось изготовление креста для Свято-Успенского кафедрального собора в Херсоне. Полуторатонный по весу крест отличался не только своими внушительными размерами (высота — 5,5 м, сечение — 0,1×0,35 м), но и добротной антикоррозийной защитой по технологии золочения. Это трудоемко и весьма дорого. Как заявили его создатели, если добросовестно проводить регламентные работы по сохранению защитного слоя стальной конструкции, то жизнь креста будет исчисляться столетиями. Несмотря на то, что в Херсоне среда повышенной сульфатной агрессии.

Глава 7. Размышления о «технарях» и «гуманитариях»

Заключение «технарей» в предыдущей главе отличается четким технологическим анализом. При этом «тандем Токарев — Бельтюков» выступил наиболее категорично и в какой-то степени эмоционально, так как, надо думать, была затронута их профессиональная «крестовосозидательная» составляющая. Хотя сам стопроцентный вывод о весьма дилетантской фальсификации базируется в первую очередь именно на инженерном и архитектурном анализе металлического креста, якобы изготовленного в XVII веке.

И невольно хочется отметить различие между «технарями» и так называемыми «гуманитариями» — сотрудниками музеев, профессорско-преподавательским составом университета, представителями различных творческих направлений...

Обратимся еще раз к ответу из Алупкинского дворца-музея от 11 августа 2005 г. (он был подготовлен, подчеркиваю, зам. директора по научной работе Г.Г. Филатовой, просмотрен и подписан директором К.К. Касперовичем):

«Историю своей находки В.В. Навроцкий изложил в статье «Казачья веха XVII века в горах Южнобережья», опубликованной в газете «Зеркало недели» № 31 (408) 17 августа 2002 г. В ней автор высказал предположение, что веху могли установить: а) сам канцлер, в прошлом «яркий представитель казачьей элиты», который был хозяином имения «Ореанда», расположенного под горой Ай-Никола, б) наследники светлейшего князя канцлера А.А. Безбородко, разделявшие его взгляды на славное прошлое казачества.

В.В. Навроцкий в статье сообщает, что имя владельца Ореанды он узнал из книги польского врача Карла Качковского, путешествующего по Крыму в 1825 году и проехавшего мимо «Орианды» Безбородко» (см. Качковский Карл. Путешествие в Крым. Дневник польского врача. Год 1825 // Крымский альбом. 1998, С. 97).

Полной информации о владениях А.А. Безбородко в Крыму в научном архиве нашего музея нет, но из разных источников нам известно, что канцлеру принадлежали земли и сады в Симферопольском уезде, которыми после смерти А.А. Безбородко в 1799 г. распоряжался его родной брат И.А. Безбородко, продавший часть их архитектору Н.А. Львову в 1801 году.

В конце XVIII века владельцами земель на Южном берегу были немногие: сам Г.А. Потемкин, Н.С. Мордвинов, принц К. Нассау-Зиген и принц Де-Линь, которым Екатерина II заглазно подарила соответственно Массандру и Партенит. Большая же часть земель на Южном берегу Крыма еще в 1800—1820 гг. принадлежала греческому полковнику Ф. Ревелиоти, в том числе и Ореанда, где он разводил виноградники. Кто купил Ореанду у Ревелиоти, — граф Г.Г. Кушелев, адмирал павловских времен и муж племянницы А.А. Безбородко Любови Ильиничны (1789—1809), или же их сын, граф Александр Григорьевич, который по указу императора Александра I с 1816 года стал именоваться графом Кушелевым-Безбородко (ввиду прекращения рода Безбородко по мужской линии), еще предстоит выяснить. Но именно об этом владельце Ореанды (Кушелеве-Безбородко — А.Г.), а не о канцлере, упоминает путешествующий поляк. В том же 1825 году у графа купил Ореанду император Александр I. В 1837 году Николай I подарил ее императрице Александре Федоровне.

Граф А.Г. Кушелев-Безбородко в 1820-е годы служил в Коллегии иностранных дел и большую часть времени проводил за границей, где посещал университеты, знакомился с европейскими знаменитостями, много путешествовал по Европе, собирал коллекцию иностранных книг, живопись и скульптуру западноевропейских мастеров. Вряд ли в эти годы А.Г. Кушелев-Безбородко мог быть в Крыму; еще более сомнительно, что он знал историю казачества и мог поставить на скале «казацкую веху», да еще со ссылкой на XVII век «на табличке». В Ореанде при этих владельцах не было ни дворца, ни других фундаментальных построек. И путешествующие осматривали только дом садовника, в котором и останавливался в 1825 году Александр I» [22].

Как мне кажется, мои коллеги-«гуманитарии» более «дипломатичны» и либеральны в оценках. Да, они могут видеть абсолютную несостоятельность той или иной версии оппонента, но в полемике стараются выставить факты и логические схемы так убедительно, после чего, казалось, не стоит делать еще и вывод. Он ясен. И неоспорим. Характерны для профессионалов-«гуманитариев» и обороты типа: «полной информации о владениях А.А. Безбородко в Крыму в научном архиве нашего музея нет, но...». Или — «вряд ли в эти годы...». Или — «еще более сомнительно...».

Однако, несмотря: на некоторые нюансы в системе и форме подачи фактологического материала, вывод у исследователей, принадлежащих к упомянутым категориям, был везде идентичен: этого не было и не могло быть, так как лицо, породившее «веху XVII века», не представило абсолютно никаких документальных свидетельств в обоснование своего постулата, а имеющийся фактический материал и его научный анализ начисто опровергают версию о сенсационной находке исторического раритета.

И еще одно наблюдение невольно пришлось мне сделать. Ни один человек, с кем мне пришлось иметь дело, был ли он профессионалом или любителем в своей области, серьезно не воспринимал чудесное «открытие» на горе Святого Николая, однако с автором версии о «Казачьей вехе XVII века» заочно вступали в дискуссию, как принято в цивилизованном обществе, то есть вежливо, корректно, с убедительными фактами, доводами и выводами.

Пользуясь случаем, искренне благодарю Всех солидарных со мной (простите, другого объединительного слова не нашел) подельников за участие и помощь. Крепкого Вам здоровья и творческих успехов!

Глава 8, почти сенсационная. И тем не менее — крест на горе Ай-Николе был. Это неоспоримый факт!

Господин В.В. Навроцкий 17 мая 2005 года письменно засвидетельствовал: «Когда была установлена «Казачья веха XVII века» в виде двухметрового кованого креста, я не знаю, поскольку ни в одном из дореволюционных путеводителей или в других мне доступных источниках я о ней информацию не нашел...» [23].

Это верно, так как серьезные и уважаемые путеводители не сообщают о том, чего никогда не было и не стояло на том или ином месте. И тем не менее: «вехи XVII века» в виде двухметрового кованого креста» никогда на горе Ай-Николе не было, но крест... стоял. Обратимся к знаменитому, как называют его библиографы, «Бумберу» — универсальному путеводителю 1914 года. Стр. 461: «...возвышается гора Ай-Никола с небольшой пещерой. На вершине горы стоит крест и находятся какие-то развалины» [24].

«Что за крест?» — позвонил я в Верхнюю Ореанду с вопросом. Марина Александровна Земляниченко незамедлительно дала рекомендацию просмотреть воспоминания Каролины Эшлиман, опубликованные в «Русском Архиве» в 1913 г. Автор мемуарных заметок была дочерью известного в XIX в. южнобережного архитектора Карла Ивановича Эшлимана. В цитируемом отрывке речь идет, в частности, о графе Иване Осиповиче Витт, который в 1829 г. получил звание генерал-от-кавалерии и был командиром Резервных войск, а также о графине Каролине Собанской. Итак, Каролина Эшлиман вспоминает:

«Этот гр. Витт увлек красавицу графиню Собанскую. Она оставила мужа и приехала в Ореанду. Княгиня Анна Сергеевна Голицына, узнав об этой истории, пришла в сильнейшее негодование.

— При первой же встрече с этой негодницей я плюну ей в морду! — заявляла она моему отцу и другим.

Однако такого скандала не произошло. Увидя гр. Собанскую, княгиня в такой мере была очарована ее необычайно привлекательной наружностью, что подошла к ней, обняла ее и поцеловала.

— Боже, какая же вы душечка! — сказала она ей.

С этого момента Анна Сергеевна не переставала благоволить красавице соседке, а когда охладевший к ней гр. Витт разошелся с Собанской, бросив бедную женщину, пожертвовавшую ради него и мужем, и общественным положением, на произвол судьбы, княгиня приняла в ней горячее участие и энергично хлопотала за нее.

При постройке кореизской часовни — ее строил мой отец — крест, предназначенный на ее купол, оказался слишком громоздким. На часовне утвердили другой крест, а этот княгиня распорядилась поставить на одной из скал Верхней Ореанды, так, чтобы он был виден из окон дома графа Витта.

— Поставьте его на горе, — сказала она моему отцу: — пусть он служит живым укором в его поведении и напоминает ему о дне Страшного Суда.

Крест был утвержден на указанном месте. Наутро лучи солнца озарили ярким блеском массив его, чтобы осветить новую причуду княгини, и изумленный этим зрелищем граф Витт мог снова пожимать плечами на выходки своей беспокойной соседки. Крест этот стоит и поныне на том же месте» [25].

Известный крымский редактор краеведческой литературы и исследователь истории Таврического дворянства Павел Коньков полагает, что «крест Голицыной» был установлен в первой половине 30-х годов XIX в., возможно, в 1832 г. (если признать достоверными воспоминания К. Эшлиман).

«Крест этот стоит и поныне на том же месте», — отмечала Каролина Эшлиман в журнале, изданном в 1913 году. Здесь надо сказать, что воспоминания не датированы, поэтому они могли быть написаны и за год, и за несколько лет до выхода в свет «Русского Архива». Примечательно также, что в «Воспоминаниях...», которые к печати подготовил В. Кашкаров, о Каролине Карловне говорится как о живом человеке, в настоящем времени.

Таким образом, упоминаемый в путеводителе 1914 г. крест на горе Ай-Никола и крест «на одной из скал Верхней Ореанды», о котором рассказала К. Эшлиман в «Русском Архиве» 1913 г., с большой степенью уверенности можно идентифицировать как один и тот же христианский символ.

Понятно, что он был уничтожен после установления большевистской власти в Крыму. Когда это произошло — неизвестно. Но после Революции был ликвидирован аналогичный по сути и по времени своему поклонный крест на горе Крестовой, доминирующей над Нижней Ореандой. Этот крест был сооружен в 1837 г. по инициативе Императрицы Александры Федоровны, супруги Николая I.

Сброшен был крест и с малодоступной островной скалы у Георгиевского православного мужского монастыря под Севастополем.

Уничтожен был крест в Восточном Крыму, на месте трагической гибели настоятеля Кизилташского православного мужского монастыря игумена Парфении.

Практически на всех церквях Южного берега Крыма кресты были сняты и безвозвратно утрачены. Обезглавлены были: упомянутые ранее храм Покрова Пресвятой Богородицы в Нижней Ореанде, Крестовоздвиженская церковь в Ливадии; храм Святого Иоанна Златоуста и церковь Святого Великомученика Федора Тирона в Ялте, церковь Преображения Господня в Никите, церковь Святого Николая Чудотворца в Массандре, церковь Святой Нины в Гаспре, три храма в Алупке — Святого Благоверного Князя Александра Невского, Святого Великомученика и Целителя Пантелеимона, Архангела Михаила; Воскресения Христова у Байдарских ворот...

Разрушена до основания была и церковь в Кореизе. Та самая, для которой предназначался крест, установленный в конечном итоге на горе Ай-Никола. Она возвышалась на скальном массиве, доминируя над бывшим Юсуповским дворцом, где любили отдыхать чекисты. По иронии судьбы в этой церкви в 1838 году похоронили княгиню Анну Сергеевну Голицыну, с легкой руки которой был установлен крест на Ай-Николе.

Активность административных, «воинствующих» и прочих борцов с религией была особо яростной на Южном берегу. Это была территория, как тогда говорили, Всесоюзной здравницы трудящихся. И не только классических пролетариев от станка...

«Крест Голицыной», установленный на Ай-Николе, напоминал о дне Страшного Суда (сначала — генералу-от-кавалерии Витту, а потом — всем остальным). А под горой — почти «правительственные» в то время трассы — «Верхняя» дорога и «Нижняя». В силу этого обстоятельства и ряда других факторов свалить крест с места видного и известного следовало бы в первую очередь.

Представим себе, что функционеры от идеологии или воинствующие безбожники Емельяна Ярославского не доглядели...

После же войны в «Нижней Ореанде», в «Красном Знамени», в «Днепре», в других санаториях и домах отдыха ЦК КПСС, Совета Министров СССР и аналогичного уровня департаментов отдыхала партийная, советская, научная и культурная элита Страны Советов, лучшие представители славного рабочего класса и колхозного крестьянства. В Нижней Ореанде сам Леонид Ильич отдыхал, работал, встречался с коллегами из соцлагеря. А тут крест стоит?!

Поэтому гору Ай-Никола и все окрестности, надо думать, прошли специалисты особых ведомств не один раз — со служебными собаками, миноискателями и металлоискателями, счетчиками Гейгера и прочими хитрыми приспособлениями для проверки территории на предмет безопасности и идеологической лояльности (дабы не было там политико-непристойных надписей, всяких крестов и других чуждых символов).

Крушить же кресты в Тавриде продолжали и в эпоху целины и космоса. Остались к этому времени только могильные. Кладбищенская шпана свирепствовала на погостах. На старом симферопольском кладбище был снесен крест с памятника комсомольца-подпольщика Владимира Сергеева. Даже эпитафия «Погиб от рук фашистов» не остановила вандалов.

Приблизительно в это же время, а точнее — в 1974 г., в Евпатории председатель городского Совета М.М. Кулаков дал указание ликвидировать крест с монумента на могиле русских воинов, погибших за Отечество в годы Крымской войны (ул. 2-й Гвардейской армии). Это пример элементарного государственного вандализма. Кстати, металлический крест служивые спилили средь бела дня. И тут же христианский символ сдали во «Вторчермет», склад которого находился рядом [26].

А в наше время, в начале XXI в., начался новый этап «крестоповала», обоснованного религиозно-этнической нетерпимостью.

Одним словом, раньше крушили кресты большевики и кладбищенская шпана, а теперь — та же шпана и антикоммунисты...

Но вернемся к нашей теме.

Факт остается фактом: крест на горе Ай-Никола существовал, однако он абсолютно никакого отношения не имел к «изобретенной» в конце XX века «Казачьей вехе XVII века». Этот крест можно назвать по имени архитектора — «Эшлимановским» или по имени инициатора водружения его на гору Ай-Никола — «Голицынским». Он разделил участь сотни других поклонных, надмогильных и церковных христианских символов. Сейчас уже невозможно точно определить место, где он в 30-е годы XIX в. был установлен.

Глава 9. Не могли православные назвать Крест — символ Веры и страданий Христа — «вехой»

«Обнаруженный» крест нарекли именем собственным: «Казачья веха XVII века». Могло ли появиться такое словосочетание? Решились бы запорожские казаки назвать символ Истины и страданий Христа, символ своей православной веры вехой?

Обратимся к труду выдающегося русского ученого-лингвиста Владимира Ивановича Даля, который, к слову, творил и под псевдонимом Казак Луганский и в молодости мичманом крейсировал по Черному морю. Знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка» слово «веха» толкует как «значковый шест, жердь, поставленная стойком, иногда со значком, с флагом, веником, голиком, снопом, пучком соломы. В море она ставится на отмелях, ино по обе стороны прохода (фарфватера); на сухом пути: для цели, для указания расстояния при метании бомб, для проложения землемерами прямых линий, для обозначения зимней дороги в степных местах, и по льду» [27]. Эта формулировка, подчеркиваю, принадлежит самому авторитетному в XIX в. (и поныне!) специалисту в интересующей нас области.

Идентичное объяснение слова «веха» есть в современных словарях русского литературного языка [28]. И в аналогичных словарях украинского языка — см. «віха» [29].

Православный запорожец не мог обозвать христианский символ вехой. Ибо оскорбил бы он и Святой Крест, и веру свою. И предстал бы перед своими единоверцами как нехристь...

Кстати, одну свою статью господин В.В. Навроцкий озаглавил «Казацкая вешка — памятник украинским матросам в Крыму» [30]. Бог с ними, с матросами, а «вешка», по Далю, — «маточная ячея». Термин этот пчеловодческий [31]. Впрочем, слыхал когда-то фразу: идти по вешкам на болоте. Вешка, в данном случае, — маленькая веха, путевой указатель.

Глава 10. Об «аглицком портландцементе», а также о старой русской орфографии, реформированной большевиками в 1918 году

Тема о «создании» и «чудесном» нахождении «вехи XVII века» настолько обширна, что продолжать ее можно до бесконечности, с параллелями, аллюзиями и т. п. Тем не менее еще раз несколько слов следует сказать об исторической грамматике русского языка.

То, что «веха XVII века» есть «новодел», всем понятно. При этом «новодел» липовый. Чего стоит только «цементное ложе для таблички»! Инициаторам затеи, видимо, не известно было, что гидравлический цемент, или портландцемент, был запатентован в Великобритании в 1824 г. Первый завод по производству портландцемента в России был основан в 1856 г. Цемент же в строительстве более или менее масштабно стал применяться в Крыму через добрую четверть века.

Прочтем еще раз мемориальный текст: «КАЗАЧЬЯ ВЕХА // ИСТОРИЧЕСКИЙ ПАМЯТНИК // XVII СТОЛЕТИЯ // ОХРАНЯЕТСЯ...». А дальше слово совсем не читается, ни одной буквы, но по смыслу явствует: «законом». Каким? Если этот крест установлен в XVII в., то, вероятно, законом Крымского ханства об охране памятников истории и культуры. Если же «Казачья веха» сооружена во «времена Безбородько» (1847—1899 гг.), то — аналогичным законом Российской империи. Одним словом, без комментариев...

Кстати, «охранная» фраза эта заимствована из текста охранных знаков, которые в советский период устанавливались на памятниках истории, культуры, архитектуры и археологии. В 70-х годах прошлого века мне пришлось принять участие в установке сотни, если не больше, таких знаков на всей территории Крыма, в том числе и на Южном берегу. Они изготавливались в мастерских Крымского хозрасчетного строительно-реставрационного участка № 6 Украинского общества охраны памятников истории и культуры. Основная часть знака отливалась из алюминиевого сплава (размер 0,24×0,29 м). Текст исполнялся рельефными буквами на русском языке: «Украинская ССР // ПАМЯТНИК АРХЕОЛОГИИ (были варианты с дополнительной информацией: ГОРОДИЩЕ, КУРГАН и т.д. — В.Г.) // охраняется государством, // повреждение карается // законом». Доска крепилась на железобетонном пилоне, который возвышался над уровнем земли на 1,3—1,4 м [32.]

Устанавливали мы охранные знаки и в окрестностях горы Ай-Никола: на северном склоне горы Ореанда-Исар у алано-готского могильника, около исара Хачла-Каясы (это рядом с Ай-Николой, подножие которой через балку стыкуется с горой Хачла-Каясы).

Так что ялтинским «разработчикам» аннотационно-охранных «текстов XVII века» голову особенно ломать не пришлось: аналог был, находился рядом, под рукой. Таким образом, допускаю, что невольная (именно — невольная!) «заслуга» в создании «Казачьей вехи XVII века» принадлежит и мне, в ту пору старшему научному сотруднику отдела учета и охраны памятников Крымского краеведческого музея.

Для пущей драматизации ваятели доски «XVII века» имитировали ее расстрел: проковыряли дырочки. На этот счет господин В.В. Навроцкий писал о свинцовой плите, «пробитой в нескольких местах пулями» [33].

Не знали творцы мемориальной доски (образца XX века) и старой русской орфографии. Текст исполнен без «десятиричного и», без «ятя» и «ера». Должен он был выглядеть «во времена Безбородько» так: КАЗАЧЬЯ ВЕХА // ИСТОРИЧЕСКІЙ ПАМЯТНИКЪ // XVII^го СТОЛЕТІЯ // ОХРАНЯЕТСЯ (ЗАКОНОМЪ, если там подразумевалось это слово) [34].

В «варианте» господина В.В. Навроцкого что ни слово — то ошибка. Ведь можно же было проконсультироваться со специалистами, заглянуть, если не в редкий ныне словарь П. Ромашкевича, то в более распространенный и известный — Брокгауза.

«Новодел XVII века», исполненный по правилам орфографии, введенной ленинским СНК РСФСР в 1918 году, ставит последнюю точку в дискуссии о подлинности «Казачьей вехи» как таковой.

Глава 11. О памятниках погибшим в Крыму воинам-запорожцам, о монументах Скорби по душам погибших в неволе украинцев

Господин В.В. Навроцкий в письме Президенту Украины указывает на несколько важных, по его мнению, событий XVII в.

Во-первых, на многочисленные походы запорожцев в Крым и Турцию.

Во-вторых, на славную войну Б. Хмельницкого за независимость Украины.

О первом и втором немало было написано и в старой России, и в Советском Союзе, и даже в Канаде...

В-третьих, господин В.В. Навроцкий особо выделяет поход в Крым запорожского войска в 1628 г. по инициативе Магомета Шагин-Гирея. Выражаясь современным языком, это было участие иностранных наемников в гражданской войне. Отправлялись воевать не даром, а «чуть ли не за 1 000 000 золотых рублей» [35]. Это было сообщено в первой публикации господина В.В. Навроцкого в 1991 г., а через несколько лет «москальские рубли» (где в таком количестве их Гирей взял бы?) превратились в «золотые монеты» [36]. Здесь же господин В.В. Навроцкий сообщает: «В этих боях погибло около тысячи казаков (1/4 выступавших...)». Погиб под Кафой и гетман Михаил Дорошенко.

Подчеркиваем, что ни под горой Ай-Никола, ни на горе, ни вообще на Южном берегу Крыма и в Крымских горах боевые действия в 1628 г. не велись. И логично возникает вопрос: почему крест (в честь павших?) установлен не под Бахчисараем или Кафой, а далеко от театра военных действий, за «Крымской яйлой», на горе, которая абсолютно никакого отношения не имеет к событиям борьбы за власть в Крымском ханстве в 1628 г.? Здесь и напрягаться не надо, ибо логики нет никакой.

В-четвертых. Особо также выделена господином В.В. Навроцким, как важное событие XVII в., «знаменитая, но сознательно забытая Конотопская битва». Действительно, раньше об этом событии знали только специалисты и любители истории. Теперь сражение под Конотопом в 1659 г. обязательно в школьной программе. Сейчас каждый ученик из Киева, Бахчисарая и Ореанды, из всех других городов и земель Украины, должен знать, что «українсько-татарське військо» зело поколотило «московське військо» и заставило его покинуть Конотоп и бежать в «Московське царство».

Помнится, где-то слыхал, что несколько лет назад в Конотопе вроде уже соорудили монумент в честь украинско-татарского братства по оружию, которое было увенчано великой перемогой. По-татарски: «енъюв» или «енъиш».

Украинцы и татары воевали как союзники и против поляков. В 1648 г. на Желтых Водах, под Корсунем и Пилявцами, а в 1649-м — под Зборовом. Везде одержаны были победы. Одним словом, и там памятники боевому братству должны стоять. Правда, эти события для современных политиков — на втором плане, по сравнению с Конотопской викторией...

Тем не менее объективно надо признать, что в целом не союзнические отношения связывали украинцев и Крымское ханство, а конфликтные и враждебные. Походы в Крым запорожского войска имели разные цели. Достаточно просмотреть на этот счет обстоятельные труды Михаила Сергеевича Грушевского и Дмитрия Ивановича Яворницкого. Сейчас не принято акцентировать внимание на том, что Крымский полуостров чаще был для запорожцев «театром боевых действий» на территории противника на протяжении не только XVII столетия: Перекоп, Тарханкут, Гезлев (Евпатория), Инкерман, Балаклава, Кафа (Феодосия)... Что-то не слышны предложения об увековечении боевых подвигов лихих сынов украинского народа... В солидной российско-германской энциклопедии, известной чаще как «Брокгауз-Ефрон», много лет назад появились эти строки: «Предполагают, что вследствие набегов крымцев Великая и Малая Россия и часть Польши, с XV в. до 1783 г., лишилась от 3-х до 4-х миллионов народонаселения: пленников обращали в рабов, пленницы наполняли гаремы или становились, как рабыни, в ряды женской прислуги» [37].

Казалось, долг памяти подсказывает помянуть на Украине страдальцев своих, единокровных и единоверных христиан, оторванных от Родины и сгинувших на чужбине. Почему-то предложения отметить памятными знаками места рабовладельческих рынков и скорбных шляхов, по которым сотни тысяч соотечественников — украинцев гнали в неволю, не имеют развития. Одним словом, не встречают понимания.

История повторяется: точно такое же забвение и презрение было со стороны тов. Сталина к памяти наших военнопленных, погибших в гитлеровской неволе. А их, смертных, было почти 4 миллиона! Горько, но жуткий выбран образец для подражания...

А представим международный проект, разработанный совместными усилиями Украинского государства, Российской Федерации и Польши по сооружению мемориала Памяти и Скорби... Это невозможно даже в теории! Как говорится, другие сейчас политические векторы и пасьянсы.

В одной всеукраинской газете прочел: «Ученые подсчитали, что одной только Кафе (Феодосии) было продано в рабство около пяти миллионов невольников» [38]. По смыслу — все украинцы.

Не буду интриговать, но, если верить (!) трудам неких ученых, то эта цифра сопоставима по жертвам с такими вселенскими бедами, как Голодомор и Холокост.

Вот, казалось бы, должна вспыхнуть общенациональная инициатива. А там — сооружение Монумента! Силами Украинского государства. Без привлечения инородцев, тем более с холодного и враждебного Северо-Востока.

Нет, сейчас тема захвата во время татарских набегов украинцев и продажи их на крымских рабовладельческих рынках нежелательна, тем более в монументальной реализации.

Сразу же сверху дадут знать, что не время, дескать, ворошить старое горе, хоть и наше кровное оно. Ибо это нагнетает политико-этническое противостояние в Крыму, ведет к обострению межнациональных отношений...

Вот победа под Конотопом — пожалуйста! — хоть в бронзе и мраморе, хоть даже в золоте.

Глава 12. О новой «вехе» образца 2002 года на горе Ай-Николе и ее творце

Эта глава особая. Она состоит из фрагмента статьи ранее упомянутого киевского корреспондента В. Хоменко в газете «Голос Украины», имеющей солидный тираж и обширную зону распространения. Статья создана сразу после сооружения новой «вехи», образца 2002 года. Написано колоритно! Патетическая тональность звучит уже во вступлении, озаглавленном «История учит потомков»: «Несколько веков гора Святого Николая, возвышающаяся над Нижней Ореандой, не видела такого количества конных и пеших потомков запорожских сечевиков, кубанских, донских, тверских, белорусских и крымских казачьих объединений и формирований, которые в традиционных строях торжественно восстановили старинную казачью веху XVII века. Перед несколькими сотнями наследников казачьих родов митрополит Симферопольский и Крымский владыка Лазарь под молитвенное песнопение присутствующих освятил обновленную веху, выполненную, как и оригинал, в форме железного креста, увенчанного кованым плетением».

Но особенно прекрасна первая глава, а название ее вообще выше всех похвал! Вероятно, журналист из «Голоса Украины» до сих пор не осознал силу своего предвидения. Итак, читаем:

«НАХОДКА ЯЛТИНСКОГО ХАРАКТЕРНИКА

Отныне на вершине горы Ай-Никола, возле казачьей вехи, решено посвящать в казаки юных, проводить казачьи советы и круги; вручать отличия, награды и погоны казачьим старшинам. Первого ими здесь удостоили ялтинского краеведа, доктора медицинских наук, профессора Владимира Навроцкого, который исследовал этот исторический памятник и обратил на него внимание широкой общественности.

«За выдающийся вклад в казачье движение» современные украинские атаманы присвоили ему внеочередное звание генерал-хорунжего, вручили грамоту почета и удостоверение с правом носить оружие. Эта награда в благодарность за воплощенную мечту восстановить четырехсотлетний памятник, за основательное многолетнее исследование...» [39].

Как говорится, без комментариев. Единственная ссылка на том VI академического «Украинско-русского словаря» под общей редакцией И.Н. Кириченко, изданного в Киеве в 1963 г. Страница 309: «характерник 1) колдун, волшебник; книжн. чародей; уст. кудесник; /.../ 2) (перен. — о чарующем человеке) волшебник, чародей...».

Глава 13. Плохо, если генерал вводит в заблуждение своего маршала, но еще хуже, если он обманывает простых солдат...

Господин В.В. Навроцкий разработал на гору Ай-Никола новый маршрут — «Казачья тропа», пройтись по которой приглашал целый ряд высоких политических деятелей. Например, Л.Д. Кучму и Б.Н. Ельцина. Вероятно, Борису Николаевичу было бы приятно узнать, что «события с которыми связана веха XVII века разворачивались в то время, когда ни о каком влиянии или пребывании России в Крыму и речи не было» (фрагмент цитируется в орфографии оригинала) [40].

Со второй частью утверждения, в принципе, можно согласиться почти на все 100%. Однако упоминание о «событиях» (!), с которыми связана «веха XVII века», не выдерживает, как мы установили, никакой критики: «событий» на горе Ай-Никола и в ее обозримых окрестностях не было.

Приглашал господин В.В. Навроцкий для прохождения маршрута по «Казачьей тропе» и Виктора Андреевича Ющенко, до и после избрания его Президентом.

Гражданин Украины приглашает своего любимого политического деятеля пройтись по горной тропинке в середине мая, «когда все цветет — и глициния, и иудино дерево...» — это хорошо. Гражданин, на президентских выборах голосовавший за своего кандидата, приглашает это лицо, уже ставшее Главой государства, пройтись тем же маршрутом, — это хорошо. Подчиненный, младший по званию, в данном случае — генерал-хорунжий, приглашает своего казачьего начальника, можно сказать, — Главнокомандующего, Гетмана Украины В.А. Ющенко пройтись в чудесное время по прекрасной тропе, — это тоже хорошо.

Во всех случаях — хорошо для здоровья... Однако высокий гость во время прогулки в сказаниях сопровождающего может уловить перепев известной сказки Христиана Андерсена о голом короле или вспомнить фразу из «Клима Самгина»: «Да был ли мальчик-то, может, мальчика-то и не было?» [41].

Досадно за простых людей, надо думать, истинных потомков славного Запорожского казачества, и других патриотов Отечества. Досадно за то, что их, простых и доверчивых людей, сознательно и вероломно провели, рассказав лукавую байку о чудесной находке национальной святыни. Досадно, что эти обманутые люди с истинной верой в честность и справедливость вложили свою душу, свои старания и трудовые усилия в создание надуманного и фальсифицированного памятного знака под названием, которое дал ему инициатор всей этой затеи. Досадно и то, что личное тщеславие и непомерные амбиции побудили «ялтинского характерника» предать лжеисторическому памятнику форму Христианского Креста — святого символа веры наших дедов и прадедов.

Мы были свидетелями неудачной попытки генерал-хорунжего обвести вокруг пальца Президента Украинского государства и Гетмана Украины. Гетман в этом ранге — это что генерал армии, даже выше — маршал. Думаю, что генералитет в конечном итоге между собой разберется сам. Но сознательно дурачить простых и доверчивых смертных — в высшей степени несолидно.

Плохо, если генерал обманывает своего маршала, но еще хуже, если он обманывает простых солдат.

Глава 14. «Что делать?» — извечный наш вопрос

Итак, что делать? Извечный вопрос. Действительно сложный в данном случае. В первую очередь, дальнейшую судьбу этой «вехи» должны решать те люди, которые своим трудом ее создавали. Не тот, кто инициировал лукавое дело, а именно те казаки, которые собирали деньги на стройматериалы, изготовляли саму конструкцию, несли ее на гору, на себе, на руках и плечах, устанавливали Крест с верой в чистоту и величие совершаемого дела. Думаю, что разум каждого из простых людей предопределит неординарное, но правильное решение. И установленная «веха» преобразуется в истинный Крест, в символ Веры и в памятник, посвященный событиям прошлого. Каким? Надо думать...

Одно совершенно ясно: существующие «мемориальные» доски у подножия «вехи» должны быть убраны. Какие должны быть? Повторяю: надо думать! Разумно, с достоинством, правильно. И творить дело после этого надо обстоятельно, красиво, несокрушимо. На века!

А после того, как Истина на горе Ай-Никола будет восстановлена, следует вспомнить о Галлиполийском полуострове. Да-да, о том скорбном памятнике, который был установлен в 1921 г., где золотыми буквами была выгравирована эпитафия: «Упокой, Господи, души усопших. 1-й корпус Русской армии своим братьям-воинам, в борьбе за честь Родины нашедшим вечный покой на чужбине в 1920—1921 гг. и 1854—1855 гг., и памяти своих предков-запорожцев, умерших в турецком плену» [42].

Этот монумент ныне разрушен. Руины памятника находятся за морем, даже за двумя морями — за Черным и Мраморным. Тем не менее географически ближе всех к этому святому и поруганному месту находятся нынешние потомки запорожских казаков, проживающих в Ялте, других городах и селах Крыма. Прекрасный повод выступить с инициативой восстановления памятника единокровным и единоверным братьям-воинам, лежащим в турецкой земле.

Инициатива эта, хочется верить, будет реализована в международном проекте, который поможет народам Украины и России осознать славные и горестные страницы своего единого прошлого.

Литература и источники

1. Секретариат Президента Украины. Главная служба по вопросам обращения граждан и защиты прав человека. Регист. № 22/ 052153-01 от 12.04.2005.

2. Рабочая группа Свода памятников истории и культуры Украины по Автономной Республике Крым. Исх. № 17 от 17.06.2005 г.

3. Визитка В.В. Навроцкого. Лицевая сторона. Здесь же значится, что ее владелец — фтизиатр, пульмонолог, климатотерапевт, корреспондент медицинских газет России, Украины и Крыма, учредитель фонда Ханжонкова.

На оборотной стороне визитки сообщается: автор и соавтор ряда книг и сценариев фильмов, автор свыше сотни популярных публикаций и автор свыше двухсот медицинских статей. (Весьма информативный, рекордный по своему объему текст визитки. Досадно, правда, что и грамматических шероховатостей там предостаточно: «доктор медицынских наук», «атоман», «200 научных статтей» и т.д.).

4. Рабочая группа Свода памятников... Исх. № 13 от 11.05.2005 г.

5. Письменный ответ В.В. Навроцкого начальнику Рабочей группы... А.В. Хливнюку. Датирован 17.05.2005 г.

6. Навроцкий В. О чем рассказала находка // Курортный Крым. — 1991. — 22 мая. — С. 3.

Навроцкий В. Казачья веха XVII века в горах Южнобережья // Зеркало недели. — 2002. — 17 авг.

Навроцкий А. [именно так. — В.Г.] Веха забытой славы // Флот України. — 1993. — 23 янв.

Навроцький В. Козацька пам'ятка на Кримській горі // Пам'ятки України. — 1993. — № 1—6. — С. 72.

Навроцький В. Забуга пам'ятка // Кримська світлиця. — 1993. — 5 червня. — С. 3.

Навроцкий В. Приз президенту, или глубокие исторические корни украинско-американской дружбы // Кримська світлиця. — 2005. — 8 квітня. — С. 3.

Навроцкий В. Как дважды адмирал в казаках ходил // Крымская газета. — 2005. — 2 июня. — С. 4.

Навроцкий В. Казацкая вешка — памятник украинским матросам в Крыму // Голос Украины. — 1997. — 23 мая. — С. 13.

Навроцкий В.В. Истина в вине. — Ялта, 1999.

7. Лещик Є. Козацька вежа Криму // Лещук Є. Прибій. — Львів: Стрім, 1996. — С. 18.

8. Хоменко В. Казачий крест над Ореандой // Голос Украины. — 2002. — 21 июня. — С. 8.

9. Хоменко В. Козацький хрест над Ореандою // Кримська світлиця. — 2002. — 24 травня. — С. 6.

10. Алупкинский государственный дворцово-парковый музей-заповедник. Исх. № 377 от 11 августа 2005 г.

11. Алуштинский историко-краеведческий музей. Исх. № 20 от 16.09.2005 г. (Данный музей является филиалом Крымского республиканского краеведческого музея, поэтому ответ исполнен на бланке КРКМ.)

12. Письмо на бланке «Храм Покрова Пресвятой Богородицы» не датировано. Отметка канцелярии Республиканского комитета по охране культурного наследия: Вх. № 1488/01—06 от 23.08.05 г.

13. Земляниченко М., Калинин Н. Дом фельдмаршала Паулюса. Забытые страницы лета 1947 года в Верхней Ореанде // Крымский альбом. 2002. — Феодосия — М.: Издательский дом «Коктебель». — 2003. — С. 123—131.

14. Из письма от 9 мая 2005 г. М.А. Земляниченко В.Н. Гурковичу. Отметим, что корреспонденция Марины Александровны была первым по времени письменным сообщением по интересующему нас вопросу.

15. Ена В.Г. Заповедные ландшафты Крыма. — Симферополь: Таврия, 1989. — С. 65.

16. Безчинский А. Путеводитель по Крыму. — М., 1902. — С. 309.

17. Авинда В. [Гончаров В.] Врата Рая — Лучезарная Ялта. — Симферополь: Таврия, 2001. — С. 89—91.

18. Запись беседы 20 мая 2005 г.

Знаменательно, что в разговоре Василий Георгиевич с каким-то особым пиететом произнес слово «наш». Это и понятно: в 1920—1923 годах студент Игорь Курчатов учился на физико-математическом факультете Таврического университета.

19. Запись беседы 21 мая 2005 г.

20. Крымская КАРМ «Укрпроектреставрация» (г. Симферополь), исх. № 81 от 22.07.2005 г.

21. Заключение о подлинности «Казачьей вехи XVII века». Эксперты: гл. архитектор ООО «Крымсевреставрация» А.В. Токарев, гл. конструктор ООО «Крымсевреставрация» Г.С. Бельтюков. Севастополь, 25 июля 2005 г.

22. Алупкинский государственный дворцово-парковый музей-заповедник. Исх. № 377 от 11 августа 2005 г.

23. Письменный ответ В.В. Навроцкого начальнику Рабочей группы... А.В. Хливнюку. Датирован 17.05.2005 г.

24. Крым: Путеводитель / Под ред. К.Ю. Бумбера и др. — Симферополь: Изд. Крымского общества естествоиспытателей и любителей природы, 1914. — С. 461.

25. Эшлиман К.К. Воспоминания Каролины Карловны Эшлиман. Сообщил В. Кашкаров // Рус. Архив. — 1913. — № 3. — С. 337—338.

26. Гуркович В.Н. Бурьян над прахом героев. Повествование о драматической судьбе могилы русских воинов, павших в бою с интервентами в 1855 году. — Симферополь: Универсум, 2002. — С. 45.

27. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка / Предисл. А.М. Бабкина. — Перепеч. с изд. 1880 г. — М.: Гос. изд. иностр. и над. словарей, 1955. — Т. 1. — С. 336.

28. Словарь современного русского литературного языка / АН СССР; Гл. ред. В.И. Чернышев, С.Г. Бархударов. — М.-Л.: Изд. АН СССР, 1951. — Т. 2. — С. 252—253.

29. Новий тлумачний словник української мови: В 3 т. / Уклад. В. Яременко, О. Сліпушко. — К.: Аконіт, 2003. — Т. 1. — С. 351.

30. Навроцкий В. Казацкая вешка — памятник украинским матросам в Крыму // Голос Украины. — 1997. — 23 января. — С. 13.

31. Даль В. Толковый словарь... — С. 189.

32. Столбу нов А., Гуркович В. Під охорону держави // Пам'ятки України. — 1973. — № 1. — С. 61.

33. Навроцкий В. Казачья веха XVII века в горах Южнобережья // Зеркало недели. — 2002. — 17 августа.

34. Ромашкевич П.А. Полный русский орфографический словарь. — Изд. 5-е. — СПб.: издание В.И. Губинского, 1893.

35. Навроцкий В. О чем рассказала находка // Курортный Крым. — 1991. — 22 марта. — С.З.

36. Энциклопедический словарь. — Т. XIа. — Спб.: Изд. Ф.А. Брокгауз и И.Е. Ефрон, 1894. — С. 572.

37. Хоменко В. Казачий крест над Ореандой // Голос Украины. — 2002. — 21 июня. — С. 9.

Следует сделать особое примечание: количество проданных в рабство в Кафе украинцев явно завышено. Автору (В.Г.) не известны имена ученых, которые подсчитали количество проданных в рабство «в одной только Кафе». В период средневековья в Крыму существовали рабовладельческие рынки не только в Кафе, но и в Бахчисарае, Карасубазаре, Гезлеве... Количество проданных невольников было велико. Однако точное число, выведенное на основании документов и их беспристрастного анализа, не установлено даже в категории «плюс-минус 100 тысяч человек».

38. Хоменко В. Казачий крест... — С. 8.

Честно говоря, много нового узнал из этой статьи вообще и из цитируемого отрывка в частности. Например, о тверском и белорусском современном казачестве...

39. Письменный ответ В.В. Навроцкого. Датирован 17.05.2005 г.

40. Горький М. Собр. соч. в 30 т. — Т. 19. — Жизнь Клима Самгина. — М.: Госуд. изд. худож. лит., 1952. — С. 83.

41. Гончаров В. «Голое поле» русской славы // Родина. — 1998. — № 5—6. — С. 137.