Глава IV. Под двуглавым орлом

Вхождение крымских караимов в Российскую империю с включением Крыма в 1783 году в состав России привело к кардинальным изменениям в жизни народа. Столетие спустя, к концу XIX века, крымские караимы представляли собой народность с выраженной ориентацией на светские духовные ценности при сохранении национальной самобытности. Сформировалась национальная интеллигенция. Был высоким образовательный уровень. По данным переписи населения России 1897 г. образование имели 70,5% мужчин и более 50% женщин. Свыше 500 караимов обучалось в высших учебных заведениях России. Центр духовной жизни караев с начала XIX столетия перемещается из Джуфт Кале в Евпаторию. Караимские общины помимо крымских городов возникали на юге России, в Москве и Петербурге. Караимская элита представлена промышленниками, фабрикантами, интеллигенцией и военными. Образованное в 1837 году «Таврическое и Одесское караимское духовное правление» возглавляют гаханы, являясь и по официальному статусу и фактически не только религиозными, но, прежде всего, духовными и светскими вождями народа. Численность крымских караимов за время пребывания в составе Российской империи возросла более, чем в три раза, достигнув в начале XX века более 13 тыс. человек.

Памятник российским воинам, погибшим в Крымской войне 1854—1855 гг. при штурме г. Евпатории 5.02.1854 г., установлен крымскими караимами города в 1858 г.

Описываемая ситуация имела достаточные основания, причины которых лежали и в области национальной политики государства, и в национальных особенностях самих крымских караимов. Российская империя, будучи по своему характеру полиэтничной, проводила по отношению к входящим в ее состав народам политику толерантности и ненасильственного вовлечения нерусских этносов в процессы государственной жизни (разумеется, не без отклонений, перегибов и т. д.). В этом одно из коренных отличий ее от империй Запада, неоднократно отмеченное отечественными и зарубежными историками. В национальной политике России не могла, видимо не сказаться и общность территории обитания на разных этапах истории и развитие русского народа в условиях единого государственного образования с большинством тюркских и финно-угорских племен, как это было, например, при Золотой Орде. А.И. Герцен, которого трудно упрекнуть в любви к самодержавию писал: «Но Россия расширяется по другому закону, чем Америка; оттого, что она не колония, не наплыв, не нашествие, а самостоятельный мир, идущий во все стороны, но крепко сидящий на собственной земле...»¹. Указанные особенности развития России постоянно отмечаются в труде немецкого проф. А. Каппелера, работы которого оказали заметное влияние на формирование концептуальных основ интерпретации российской истории в европейской науке. Так, характеризуя эпоху Николая I, А. Каппелер приходит к выводу: «В целом, эпоха правления Николая I не обозначила какого-либо кардинального поворота в политике по отношению к нерусским народам империи. Важный приоритет сохраняли за собой по-прежнему установки на социальную и политическую стабильность и кооперацию с лояльными нерусскими элитами»². Кооперация с национальными элитами включала такие формы, как распространение на них прав и привилегий русского дворянства, сохранение прав на земельную собственность, уважение к национальным традициям, право занимать государственные должности и т. д. Широкий диапазон прав и привилегий получали коренные этносы. Одним из них и были крымские караимы. Почвенность караимов, их принадлежность к исторической родине — Крыму, что всегда являлось неотъемлемой чертой национального сознания при наличии других черт родственных тюркских народов, даже, несмотря на религиозное отличие с последними, явилось одним из решающих аргументов в пользу предоставления крымским караимам прав и привилегий в русле традиционной национальной политики России. Значительную часть упомянутых прав и привилегий они получили уже в конце XVIII — первой половине XIX века. То, что до Крымской войны никаких особых заслуг у крымских караимов перед Россией не было — очевидно. Следовательно, политику российских властей по отношению к немногочисленному (и уже в силу этого обстоятельства не способного оказать серьёзного влияния на внутреннюю обстановку в государстве) караимскому народу нельзя рассматривать в исключительном контексте. Более того, — она является элементом свойственной для Российской Империи политики, направленной на включение и закрепление нерусских этнических групп в огромную многонациональную структуру государства. О благожелательном отношении к караимам со стороны официальных кругов России известно из множества источников (например, из работы уже упомянутого А. Капеллера³). Подробное изложение соответствующих законодательных актов собрано в «Сборнике старинных грамот и узаконений Российской Империи, касательно прав и состояния русско-подданных караимов» (СПб, 1890).

С. Пампулов, участник обороны Севастополя в в 1854 году, будущий гахан крымских караимов

Среди коренных тюркских этносов, получивших после вхождения в Россию соответствующие права со статус-кво были крымские татары. «Мусульманская татарская аристократия была также... как это было с оседлыми казанскими татарами, кооптирована в сословие наследственного дворянства Империи»⁴. Крымские татары потеряли многое, став не по своей воле подданными России (лишение государственности со всеми вытекающими последствиями) и в дальнейшем им не раз приходилось переживать не лучшие времена на протяжении XIX—XX вв. — эмиграции, депортации...

Титульный лист А. Фуки

Однако, уже в 1806 г. в ходе войны с Францией в Крыму были сформированы 4 добровольческих татарских конных полка и приняли участие в войне 1812 года⁵. Эти полки, впоследствии реорганизованные в команду лейб-гвардии крымских татар его Величества конвоя, отличились в Крымской, Русско-Турецкой (1877 — 1878) и в I Мировой войне, и стали в дальнейшем ядром контрреволюционных сил в Крыму, воевавших в 1918—1920 гг. в составе войск Деникина и Врангеля под командованием генерала Туган-Мурзы Барановского. Остатки полка эмигрировали в Галлиполи. На всем протяжении существования в эти формирования входили крымские караимы, начиная с 1806 г.⁶. К сожалению, практически нет данных об именном составе крымскотатарского формирования. Несомненно, значительное число караимов было в соединении в годы гражданской войны, когда две трети его командного состава, состояло из кадровых офицеров царской армии.

Император Николай II в сопровождении гахана С. Пампулова (справа от государя) в Джурт Кале. 19.09.1902 г.

По образному и весьма точному определению русского историка Л.Н. Гумилева «патриотизм — это искренняя любовь к этнической или суперэтнической традиции...»⁷. Этнические традиции крымских караимов, в том числе, как наиболее древние — воинские — проявлялись в том, что все большее их число становится участниками войн, избирает профессию офицера. Во время Крымской войны «согласно далеко не полному списку непосредственно в боевых действиях участвовали: М. Айваз, И. Акав, В. Байрактар, С. Гаммал, С. Гиббор, Р. Джигит, С. Кальфа, С. Кефели, Д. Коген-Пембек, С. Казас, И. Коджак, И. Лопатто, Микей, А. Прик, Р. Сарибан, М. Пампулов, С. Пампулов (будущий караимский Гахан), М. Шапшал (отец ученого и Гахана С. Шапшала), А. Фуки, Ф. Фуки»⁸.

Генерал Р. Каплановский (1838—1892), участник войны 1877—1878 гг., доктор медицины

Среди наиболее известных крымских караимов — защитников Севастополя С.О. Кефели, в 1854 году ставший городским головой, один из первых Почетных Граждан Севастополя. «Гражданский Нахимов», как его называли в осажденном городе, принимал участие и в боевых операциях, заслужив репутацию храброго воина. Награжден медалями и Крестом в память осады города. Участвуя в войне 1877—1878 гг., награжден золотой медалью на Андреевской ленте.

М. Тапсашар (1872—1904), герой русско-японской войны 1904 года

Поручик А.М. Фуки, уроженец Севастополя, сражался вместе с дедом Ф.Ф. Фуки. Разведчик, блестяще владел языками осаждавших, был неоднократно ранен, удостоен многих наград, в том числе Георгиевских крестов. Вместе с дедом удостоен звания Почетного Гражданина Севастополя.

Йолджи таш (камень путнику) — безмогильный памятник М. Тапсашару на родовом кладбище — святилище караев Балта Тиймэз

Медалью «3а защиту Севастополя» награжден С.М. Пампулов. Будущий караимский Гахан добровольно ушел на фронт. Был братом милосердия при госпитале Н.И. Пирогова. По окончании военных действий возвратился в родную Евпаторию, наполовину разрушенную за годы оккупации союзными войсками. Немало способствовал восстановлению города. Об отдельных эпизодах его работы сообщает А. Маркевич⁹.

Офицеры-караи, выпускники военного училища

Караимы восприняли Крымскую войну, как национальное бедствие. Оказание помощи русской армии стало долгом и делом чести. А. Маркевич приводит сведения о помощи войскам со стороны гражданского населения: добровольных пожертвованиях, организации за свой счет госпиталей, безвозмездной передаче на нужды армии продовольствия, фуража, одежды и т. д. В далеко не полном (по признанию А. Маркевича) перечне отмечен и вклад крымских караимов¹⁰: «Л. Синани осуществил за свой счет перевозку грузов Виленского полка; Бабович разместил в экономии своего имения госпиталь в Новом Баяуте: под госпиталь и склады было задействовано имение Каракаша в д. Дуванкой; И. Черкес разместил в своем доме один из военных госпиталей в Симферополе; караимы Новороссийского края перечислили в фонд обороны 3000 рублей; все жители Бахчисарая, в том числе и проживавшие в городе караимы, отказались от платы за наем во время войны у горожан помещений для госпиталей и других военных надобностей; 300 рублей пожертвовало Феодосийское караимское общество; значительное количество продовольствия, одежды, белья, медицинских принадлежностей было пожертвовано бахчисарайцами Бабакаем Рофе, Кефели, Кальфа, Каракашем; симферопольцами: Пастаком, Эмильдешем, Шишманом, феодосийцем Бабакаем Мурза. Ш.С. Мурза из Комитета по оказанию помощи раненным в Феодосии был награжден медалью». Вернувшиеся после окончания войны в разрушенную Евпаторию караимы отказались от пособий, материальной помощи и льгот, которые получали по решению правительства жители Таврической губернии, пострадавшие в годы войны. «Караимское евпаторийское общество изъявило желание принять только шесть лошадей в возмещение отобранных союзниками лошадей и дилижанса у бедных караимов Самуила Койчу и Юсуфа Чомака»¹¹. Десятки крымских караимов были представлены к получению медали «В память о войне 1853—56 годов». Только по Евпатории их было 19 человек¹². Об отношении караимов к прошедшей войне красноречиво свидетельствует надпись на памятнике воинам, погибшим во время неудачного штурма Евпатории: «Храбрым защитникам веры, царя и отечества, павшим здесь 5 февраля 1855 года. В память потомству сооружен усердием евпаторийского караимского общества в 1858 г.»

Полковник С. Кобецкий (1865—1933), участник русско-японской войны, инженер, поэт.

В русско-турецкой освободительной войне 1877—1878 гг. участвовали С.О. Кефели, С.И. Ходжаш, Л.С. Арабаджи, М.Ф. Баккал, С.Ш. Сапак, Р. Каплановский, А. Зайончковский. Для участника обороны Севастополя С.О. Кефели — это была вторая война. С.И. Ходжаш в ходе боевых действий получил тяжелое ранение, приведшее к ампутации ноги, награжден боевыми орденами, в т.ч. Владимиром IV степени. С.И. Ходжаш, один из основателей в Евпатории известной далеко за пределами Крыма Мойнакской грязелечебницы, продолжающей работать уже более 115 лет. Р. Каплановский за храбрость, проявленную в войне, награждён боевыми орденами. Орден и медаль за мужество и отвагу получил военный фельдшер русской армии Александр Зайончковский и т. д.

Генерал Я. Кефели (1876—1967), участник русско-японской и I-мировой войны

Вторая половина XIX века — время караимской эмансипации. Несколько десятилетий на рубеже веков были периодом, в котором, как никогда раньше, народ получил возможность для максимальной реализации базирующегося на национальных традициях духовного потенциала. И здесь наглядно проявились закономерности развития по векторам направленности, заложенным предками. Особенности религии предопределили направленность в области медицины, права, точных и гуманитарных наук, условия существования и древние формы ведения хозяйства — в область агрономии; с древними воинскими традициями связано формирование в караимской среде офицерского корпуса. Профессия офицера становится одной из наиболее престижных. О значительном количестве военных среди караимов свидетельствует факт наличия среди них двух контр-адмиралов и двух генералов (Каплановский, Кефели, Шамаш, Хаджи) Последние трое упомянуты в книге А. Фуки¹³. Если учесть, что в России к началу XX века было 1468 чинов генеральского состава¹⁴, то караимы в расчете на душу населения превосходили общероссийский показатель в 30 раз (при расчете бралась численность России к 1914 году порядка 155 млн чел. и численность караимов в 13 200 чел.). Народы, обладающие древнейшими воинскими традициями, не имели ни такого количества офицеров (на душу населения), ни высших военачальников. Так, в царской армии в описываемый период служили 9 генералов — мусульман, 6 генералов — армян и 5 генералов — грузин¹⁵. Перечисленные народы в десятки и сотни раз превосходили крымских караимов по численности.

Есаул Е. Коджак, участник 1-й мировой войны

Высокие профессиональные качества караимских офицеров по достоинству оцененные в русской армии (многочисленные награды фронтовиков — лучшее тому подтверждение), вызывали уважение и у противника. Имя героя обороны Порт-Артура командира 7-ой роты Квантунского флотского экипажа поручика Тапсашара Марка Фёдоровича (1872—1904) было известно как среди гарнизона крепости, так и среди японцев. Причиной тому — дерзкие вылазки роты под его командованием в расположение противника. К октябрю 1904 года Тапсашар — кавалер многих боевых наград. В последнем бою в ночь на 16 октября 1904 года полегла вся рота. Возле убитого командира лежало полтора десятка японцев, уничтоженных им лично. Об исключительной храбрости Тапсашара доложили японскому императору, по приказу которого была изготовлена копия сабли героя, а подлинник, как дорогая реликвия, передан впоследствии русскому командованию. Помимо М.Ф. Тапсашара известны имена еще одиннадцати участников русско-японской войны И.С. Баккал, Я. Безикович С.С. Дубинский, А.С. Кефели, Я.О. Кефели, С.А. Кобецкий, А. Пилецкий, И.С. Прик, Н.Н. Робачевский, И. Робачевский, И.А. Фуки. Среди перечисленных, также как и М. Тапсашар сражался на передовых позициях при обороне Порт-Артура унтер-офицер Иосиф Робачевский, награждённый за храбрость Георгиевским крестом и медалями¹⁶.

Офицер О. Кобецкий, участник 1-й мировой войны

Безусловно, — законодательство Российской Империи в отношении крымских караимов, уравненных в правах с великороссами, в значительной степени стимулировало процесс оптирования их в общероссийскую среду и в частности, в армию. Не менее важно то, что реалии воинской службы, как в мирное, так и в военное время, соответствовали ментальности караев. Условия армейского быта и, помимо уставов, существующие неписанные нормы и правила взаимоотношений и армейские традиции были отнюдь не чужды рядовым и офицерам караимской национальности. В противном случае, армейской средой — структурой жёстко регламентированной, они, вне сомнения, были бы отторгнуты. Органично вливаясь в неё, караимы успешно делали карьеру на военном поприще, а отдельные их представители становились известными фигурами в офицерском корпусе, а, в последствии, и в кругах белой эмиграции, как, например, генерал Я. Кефели. О караимах в русской армии известный политический деятель белоэмигрант В. Шульгин писал: «Евреи-караимы, как известно, пользовались в России всеми правами. По причине для меня не ясной, евреи-караимы не только жили в полной дружбе с русским законодательством, но пользовались и симпатией населения. Даже в официальных кругах, наиболее ригористично охраняемых от евреев, насколько я знаю, офицеры-караимы не чувствовали терний своей национальности (выд В.К.) Да простят мне моё невежество: может быть, караимы — «только люди «Моисеева закона», а по крови — не евреи¹⁷.

Офицеры братья Лопатто

На фронтах 1-й Мировой войны сражались сотни караимов. В мае 1916 года в Евпатории кратковременно пребывал Николай II. Во время посещения императором караимских кенаса Таврический и Одесский Гахан С. Шапшал в беседе с царем сообщил ему, что караимы выставили на поля сражений треть своих мужчин. Для части из них война 1914—1918 гг. была уже не первой в биографии, как например для И.С. Прика — командира батальона, погибшего в 1915 году и И.А. Фуки, находившегося на фронте с начала войны до 1917 года и уволенного из армии по ранению. Оба — кавалеры многих боевых наград — участники русско-японской войны. В сражениях принимали участие не только офицеры, но и рядовые солдаты: братья Ефрем (1872—?) и Иосиф (1895—1960) Новицкие, проживавшие после войны в Тракае; Юхневич Семён (1893—1960) служил во время войны в войсках связи, а его брат Юзеф (1888—1986), получивший ранение в 1915 г., после выздоровления был направлен на Кавказский фронт; добровольцем ушёл воевать Феликс Григулевич (1897—1936)...

Полковник Н. Робачевский (1881—1943), участник русско-японской и 1-й Мировой войн, чемпион российской армии по стрельбе из винтовки.

Показательна судьба И.С. Гаммала (1890 — дата смерти неизвестна). Рядовой Гаммал был на фронте с первых дней войны. Его ратные подвиги отмечены высшей формой отличия для рядового состава — он обладатель всех 4-х степеней солдатского Георгиевского креста. За исключительные заслуги в октябре 1914 г. произведён в прапорщики, а в апреле 1917 г. он уже штабс-капитан. Боевой путь офицера отмечен орденами с мечами: Станислава II и III ст., Анны III и IV ст., Владимира IV ст. и, наконец, офицерским Георгиевским крестом IV ст. Случай для военной истории России крайне редкий — награждение всеми четырьмя солдатскими и офицерским Георгием и множеством наград помимо этого. Тяжело контуженный, в апреле 1917 г. Гаммал попал в немецкий плен. Дальнейшая судьба неизвестна...

Прапорщик И. Ботук, погиб в бою

В России начало войны характеризовалось всенародным патриотическим подъёмом, затронувшим все социальные слои как великороссов, так и представителей других национальностей. В полной мере это относится и к крымским караимам. Наряду с профессиональными военными, на фронт ушли десятки сугубо гражданских лиц: агрономы, педагоги, юристы, врачи и т. д. Многие их них погибли: три брата Гелеловича — Самуил 1876 г.р., агроном, прапорщик пал смертью храбрых в 1915 г.; Марк 1885 г.р., юрист, три года провел на передовой, пройдя путь от прапорщика до штабс-капитана, демобилизован по ранению в 1917 г. (убит во время красного десанта в Евпатории, в январе 1918 г.); Моисей 1876 г.р., врач, старший ординатор 479-го полевого госпиталя на Ванском фронте, умер в апреле 1916 г. во время вспыхнувшей на фронте эпидемии. Е.М. Культе 1884 г.р., выпускник Александровского караимского духовного училища, прапорщик, командир роты, погиб в апреле 1915 г., И.С. Леви-Бабович 1885 г.р. педагог, с 1914 г. на передовой в звании рядового, пропал без вести в 1916 г. Г.И. Чельтек 1895 г.р. служил в 296 пехотном полку, участник Великой Отечественной войны, погиб под Наро-Фоминском 20 октября 1941 г. На фронтах первой мировой погибли агроном И.И. Фуки (1884—1914), врач М.С. Чуюн (1882—1916), скончался от ран, полученных на фронте, выпускник физико-математического факультета И.М. Гиббор (1881—1920), погиб в боях под Кенигсбергом Михаил Лопатто (?—1914).

Свидетельство о смерти И. Ботука

31 мая 1916 года «Одесский вестник» известил о гибели на фронте прапорщика И.И. Ботука (1893—1916). Служивший в 320-м Чембарском пехотном полку, Ботук был смертельно ранен, поднимая в атаку свое подразделение. Одессит И.И. Ботук так же, как евпаториец Е.М. Культе, был погребен на родине. Его родной брат С.И. Ботук (1896—1991), выпускник Одесского артиллерийского инженерного училища — участник Первой Мировой и Великой Отечественной войн. Помимо братьев Ботук в войне 1914—1918 гг. участвовали одесситы: А.Я. Оксюз (1888—1972), А.В. Мангуби (1888—1980), М.И. Ходжаш (1893—1942), погибший в дни массовых расстрелов жителей Евпатории за содействия Евпаторийскому десанту в январе 1942 г.¹⁸.

Сестра милосердия Робачевская

Приведенный краткий перечень взят произвольно и лишь в минимальной степени отражает участие крымских караимов в 1 Мировой вой не. Количество их было настолько значительным, что на II Национальном съезде, проходившем с 27 августа по 3 сентября 1917 года в Евпатории не был представлен ряд караимских общин России, немалая часть народа находилась на фронте, поэтому было принято решение результаты его работы оформлять не в виде постановлений, а рекомендаций. В Евпатории участников войны было столько, что в городе создается общественный «Союз воинов-караимов, ветеранов войны».

Император Николай II в сопровождении гахана крымских караимов, генерал-адъютанта шаха Ирана С. Шапшала в караимских кенаса. Евпатория 16.05.1916 г.

Революцию караимы России в большинстве своем безоговорочно не приняли. В их среде, за редким исключением, нет имен сколько-нибудь заметных революционеров. Редкие публикации по этой теме, в основном в периодических изданиях, не меняют общей картины¹⁹. Примечательно, что два выдающихся представителя караимского народа в силу своих политических убеждений и соответствующей убеждениям деятельности оказались в эмиграции. Последний караимский Гахан, крупный ориенталист — тюрколог, историк, доктор филологии, академик Шапшал Хаджи Серайя Хан (1873—1961) покинул отечество в 1919 году. Крым Соломон Самойлович (1864—1936), ученый-агроном, промышленник, государственный и общественный деятель, член двух созывов Государственной Думы и Государственного Совета, Председатель Совета министров краевого правительства Крыма (ноябрь 1918 — апрель 1919 г.) эмигрировал также в 1919 году.

Стоит Йеды-Айлык (1894—1956), слева Пандул

В ходе революции и гражданской войны большинство караимских офицеров воевало на стороне белогвардейцев и разделило судьбу царского офицерского корпуса, оставшегося верным присяге и отечеству. Более половины погибло. Точное число вряд ли когда-нибудь удастся восстановить. Значительная часть документации белогвардейских формирований (учитывая специфику гражданской войны, вполне объяснимо вообще отсутствие таковой в некоторых частях) была уничтожена или утеряна на заключительном этапе боевых действий. В семьях старательно скрывалось участие родственников в белой армии, т.к. в СССР в довоенный период это могло быть чревато самыми серьёзными последствиями. Зачастую уничтожались документы, фотографии и т. д. Многое из сохранённого утрачено в годы Великой Отечественной Войны. Исключительно трудным представляется восстановление имён погибших во время красного террора. Немногочисленные публикации и редкие свидетельства очевидцев дают отрывочную информацию, но прояснить всю картину в целом, видимо, невозможно. В частности известно, что в Евпатории убит штабс-капитан Марк Гелелович, в Севастополе — подполковник Юлиан Харченко, в Кронштадте — кадет Даниил Робачевский, расстрелян большевиками в 1920 году подполковник Давид Аттар... В статье В. Купченко «Красный террор в Феодосии», опубликованной в «Известиях крымского республиканского краеведческого музея» (1994, № 6, с. 58—61) приведено свидетельство очевидца: «Лично ему были известны следующие расстрелянные офицеры... поручики Гелелович и Крым, вольноопределяющийся Саву скан. ...В Феодосии же погиб в этот период одесский поэт и искусствовед Вениамин Бабаджан, также оказавшийся в армии». Среди погибших караимских офицеров В.С. Бабаджан (1894—920) в числе немногих, чей жизненный путь известен сравнительно подробно. Родившийся в Одессе, он был ярким представителем караимской интеллигенции — поэт, искусствовед. В армии вначале вольноопределяющийся, а с 1913 г. — прапорщик. На фронтах Первой мировой с 1914 г. по 1918 г. В Белой армии с 1919 г. Его брат, Иосиф (1896—1973) также белый офицер, эмигрировал в Стамбул. С 1923 г. проживал в Таллинне²⁰. Можно только предполагать сколько караимов-офицеров было расстреляно в Крыму в печально известные дни декабря 1920 года, если общее количество казнённых до сих пор не установлено и (по различным источникам) составляет от минимальных 20—25, до максимальных 75—80 тыс. человек. О количестве же подвергшихся репрессиям в масштабах всей страны говорить не приходится. После поражения белого движения уцелевшие покинули Родину. Зарубежный историк Ф. Фридман пишет: «...во время 1-й мировой войны около 700 караимов служили в царской армии, среди них около 500 офицеров. Много караимов участвовало в военных действиях в Крыму против большевиков во время гражданской войны. Во время эвакуации из Крыма белых в 1920 году, многие офицеры и солдаты бежали на Запад. Во Франции, где до 1914 г. было только два жителя-караима, их число возросло до 250—270 перед II Мировой войной. Около 100 караимских семей эмигрировало в США, в основном из Литвы и Крыма, среди них бывшие офицеры и солдаты армий Деникина и Врангеля»²¹. Следует добавить, что значительный поток караимской эмиграции, в том числе состоявший из бывших офицеров и солдат, был направлен также в Турцию и Польшу. Возникла караимская община в Германии. Достаточно крупной была община в Харбине. Часть семей эмигрантов осела в Болгарии, Чехословакии, Югославии и, в незначительных количествах, в других странах мира. В результате эмиграции и потерь на фронтах численность караимов в целом уменьшилась более, чем в полтора раза. В наибольшей степени пострадал Крым, где из более 8000 человек (1914), осталось в 1921 году 3564 человека²², т. е. численность уменьшилась более, чем в два раза.

Прапорщик Культе (1884—1915) перед отправкой на фронт с женой и сыном в 1914 г. Погиб в бою

Из почти 300 караимов — эмигрантов во Франции, едва ли не треть — офицеры царской армии и белогвардейцы. Практически все они входили в главную организацию русской эмиграции, т.н. «Общевоинский союз», созданную бывшими офицерами в Париже. Среди них Георгиевские кавалеры: полковники А. Айваз и М. Туршу. В списке офицеров капитаны: С. Пастак, Р. Коджак, Я. Капон, Я. Авах, М. Кефели; лейтенанты: (поручики) С. Шамаш, И. Пастак, Ш. Пастак, Я. Данко-Данилов, М. Ходжи-Дуван, М. Каракаш, Р. Койчу, Я. Ефетов, С. Кефели, Куба и др. Караимские офицеры поддерживали самые тесные связи с русскими соотечественниками. Некоторые из них пользовались влиянием и были широко известны в кругах русской эмиграции. Общество бывших артиллеристов русской армии а Париже возглавлял герой русско-японской войны, полковник Я. Безикович. Морским собранием соратников по флоту руководил генерал Я. Кефели (1976—1967). Убеждённый монархист, участник двух войн, близко знавший А. Колчака, он был заметной фигурой русской эмиграции²³. Из всех эмигрантских общин караимов — французская была наибольшей. Как уже упоминалось, караимские офицеры проживали и в других странах: Ибрагима и Симона Капонов судьба забросила в США; Иосифа Дувана (сына евпаторийского городского головы С. Дувана) — в Аргентину; Самуил Крым эмигрировал в Стамбул; более 20 офицеров находились в Германии и т. д.

Примечания

1. Герцен А.И. Соч., т. 7. М., 1958, с. 66.

2. Каппелер А. Россия — многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. М., 1996, с. 207.

3. «Наряду с преобладающим большинством евреев, говоривших на «идиш», существовали также небольшие группы иудаистов, говоривших на других языках, таковы в частности, крымчаки, говорившие на крымско-татарском языке.

Не надо путать их с караимами, которые также в большинстве своем были татаро (тюрко) язычны и принадлежали к особой иудаистской секте (караимизм), их малочисленные общины, к которым российское государство проявляло терпимость и, в отличие от положения евреев вовсе не подвергало их дискриминации, проживали в Крыму и в Литве». А. Каппелер. Указ. соч., с. 125. В приведенном отрывке термин «терпимость» не соответствует ситуации сложившейся в XIX веке, когда караимы с 1863 года «пользуются всеми правами, предоставленными русским подданным» («Сборник старинных грамот и узаконений...», с. 182). Религиозное вероисповедание караимов А. Каппелер определяет, как секту иудаизма, что представляется весьма спорным. Существуют вполне обоснованные данные о самостоятельности караизма, как религиозного вероучения: «В VIII в. н. э. в иудаизме возник серьезный раскол, послуживший причиной появлению секты караимов... Впоследствии караимства потеряло социальный характер народной ереси и превратилось в не менее ортодоксальную религиозную организацию (выд. В.К.), чем ее противник — библейско-талмудический иудаизм» (Баканурский Л. Современный иудаизм // Локальные и синкретические культы. М., 1991, с. 59).

В процитированном отрывке рассматривается караизм в целом. Караизм, исповедуемый крымскими караимами, к тому же имеет особенности, отражающие тюркское языческое прошлое его носителей. Более того — отрицание Талмуда, одной из священных книг иудаизма не может указывать на принадлежность к нему караизма. Примечательно, что ортодоксы иудаизма не считают караизм иудейской религией; «Отрицание Божественного происхождения или обязательности какой-либо из составных частей Торы подменяют подлинный иудаизм, приводят к той или иной чуждой ему идеологии (выд. В.К.), изобретенной людьми. Такая идеология обычно недолговечна и приводит к ассимиляции ее приверженцев к их отпаду от еврейского народа. Так произошло в древности с караимами, так происходит в последние столетия с разного рода реформаторами». (Тора, Иерусалим — Москва, 1993, с. 7 — 8). Следует добавить, что «отпад от еврейского народа» в результате ассимиляции действительно имел место в предшествующие исторические периоды. Однако, следует учитывать, что караизм распространялся не только среди этнических евреев. Его исповедовали крымские караимы — тюрки, греки, арабы, русские, турки и т. д. и, таким образом, караизм лишен одного из основополагающих признаков иудаизма как национальной религии. Иерархи Православной и Католической церквей Евлогий, Серафим, С. Стариков, Р. Бомон подтверждали, что их конфессиями караимская религия рассматривается, как самостоятельная.

Подробнее о караимском вероисповедании: Караимская народная энциклопедия, т. 11. Вера и Религия. Париж, 1996.

4. Каппелер А. Указ. соч., с. 46—47.

5. Петров В.П. Из истории крымско-татарских воинских формирований в составе русской армии в конце XVIII — начале XX вв. Проблемы истории Крыма // Тезисы докладов научной конференции. Симферополь, 1991, с. 42—44. О крымско-татарских военных формированиях на службе России см. И. Муфтий-заде «Очерк военной службы крымских татар с 1783 по 1899 год», ИТУАК № 30, 1899 г., с. 1—23.

6. В проекте о формировании крымскотатарских конных полков содержится положение «с присовокуплением в пособие караимов» (Крымский государственный архив (в дальнейшем КГА), ф. 241, оп. 1, д. 1, л. 45), т. е. воинское подразделение с начала существования, являясь по численности преимущественно татарским, имело смешанный татарско-караимский состав.

7. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М. 1992, с. 360.

8. Шайтан И.А. Крымские караимы в войне 1853—1856 гг.

9. Маркевич А. Таврическая губерния во время Крымской войны по архивным материалам. Симферополь, 1994, с. 216—218.

10. Там же, с. 45—46; 47—50; 97—103.

11. Там же, с. 227.

12. КГА, ф. 518, оп. 1, д. 39; ф. 241, оп. 1, д. 23. Подробнее см. Лебедева Э.И. «Очерки по истории крымских караимов-тюрков». Караимы в Крымской войне 1853—1856 гг. Симферополь 2000, с. 60—62.

13. Фуки А.И. Караимы — сыновья и дочери России. М., 1995, с. 24.

14. Каппелер А. Указ. соч., с. 248.

15. Там же, с. 248.

16. Szyzman A. Piesn epicna o poruczniku Tapsaszarze. // Mysl Karaimska, 1939, № 12, с. 60—72.

17. Шульгин В.В. Что нам в них не нравится... М.: Русская книга, 1994, с. 262.

Не будучи глубоко знакомым с караимским народом, но в лучших традициях русской интеллигенции В. Шульгин просит извинения за незнание, в связи с поставленным им вопросом об этнической принадлежности караимов. Не вдаваясь в подробности тематики, можно привести созвучное вопросу мнение другого русского интеллигента, профессора В. Григорьева:... «В наших глазах... караимы... потомки тех турок-хазар, которые, как известно, исповедовали закон Моисея и владели Крымом с VIII по XI век». (В. Григорьев, сб. Россия и Азия, СПб, 1876, с. 435).

18. Указанными именами (наряду с двумя одесситами, представленными среди 27 участников I Мировой войны в книге А. Фуки) далеко не исчерпывается перечень караимов Одессы — участников войны 1914 — 1918 гг.

Одессит Б.З. Леви в своем письме в редакцию газеты «Караимские вести» от 07.09.1995 г. указывает, что их было значительно больше — «...по Одессе в рассказах старших упоминалось несколько десятков фамилий. Я же сейчас могу назвать только три...» (Б.З. Леви представил подробные данные о Ботуке И.Н., Оксюзе А.Я., Мангуби А.В.).

19. Зинухов А. Бал у сатаны. Совершенно секретно. 1997, № 5, с. 30; в статье упомянуты активные члены партии эсеров Анна и Давид Пигиты, племянники владельца табачной фабрики «Дукат» И.Д. Пигита.

20. Материалы к серии «Народы и культуры». Вып. XIV. Караимы, кн. 1. РАН, Ин-т этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая. М., 1993. с. 103.

21. Friedman Philip. The Karaites Under Nazi Rule. On the track of tyranny. London, 1960, с. 98.

22. Брошеван В.М., Форманчук А.А. Крымская республика: год 1921-й. Симферополь, 1992, с. 96, таблица: Численность населения Крыма в 1921 г. В таблице опечатка: графа «число жителей в городах» (3237) + графа «число жителей в селах» (327) дает в сумме численность караимов в Крыму 3564 человека, а не 5564, как напечатано.

23. Подробнее о Я. Кефели см. «Брега Тавриды», 1997; «Караимские вести», Январь 1999, Приложение № 4.