Противоборствующие командиры

Русские

Русские войска в Крыму находились под командованием светлейшего князя А.С. Меншикова. Этот генерал-адъютант и адмирал был в большей степени царедворцем, нежели военачальником. Как особа, близкая к государю, он выполнял дипломатическую миссию в Константинополе, но не преуспел на сем поприще — не смог договориться, и дело дошло до войны. Царь, однако, наградил его за провал высоким военным назначением, сделав главнокомандующим всеми морскими и сухопутными силами на Крымском полуострове, и Меншиков охотно принял пост, вероятно, надеясь на то, что союзники не вторгнутся в Крым. Но оптимизм его сменился пессимизмом после поражения на Альме, в каковом следовало в первую очередь винить самого главнокомандующего. На самом деле он никогда особо не верил в возможность успешной обороны Севастополя или даже всего Крыма, но царь постоянно давил и подталкивал его к наступательным действиям. Очевидным образом провалившись под Инкерманом, он вскоре после того лишился командования под звук многих упреков.

Великие князья Михаил и Николай отправились по приказу отца в Крым, дабы послужить там своим присутствием для усиления боевого духа русских. Их приметная желтая карета появлялась в расположении русских войск на противоположной стороне долины Черной речки перед самой битвой под Инкерманом и была, несомненно, видна с британских позиций. (Штабной колледж)

Влияние Николая I на ход кампании в Крыму чувствовалось до самой его кончины 2 марта 1855 г. Он верно расценивал союзническое вторжение, считая его прямой попыткой обуздать его экспансионистские устремления. Соответственно, государь ни на секунду не оставлял заботами свои войска, сражавшиеся в Крыму, и даже отправил под Инкерман двух сыновей, великих князей Михаила и Николая, надеясь с помощью их присутствия в действующей армии поднять боевой дух русских частей. Британская пресса отзывалась о великих князьях как о «двух медвежьих выродках» и от всей души веселилась над их поражением под Инкерманом.

Генерал от инфантерии князь П.Д. Горчаков скверно показал себя как командир 6-го пехотного корпуса в битве на Альме. Если бы позднее, в ноябре 1854 г., он с большей энергией действовал со своих позиций на Балаклавской равнине и атаковал французов на Сапун-горе, то мог бы предотвратить выдвижение под Инкерман в качестве подкреплений британской Гвардейской бригады и большинства французских войск. (RMAS)

Генерал от инфантерии князь П.Д. Горчаков стал очередным командиром, которому, невзирая на проявленную по всем статьям некомпетентность, доверили крайне важную роль под Инкерманом. Ветеран Наполеоновских войн, достигший возраста 64 лет, он возглавлял 6-й пехотный корпус на Альме, где не продемонстрировал никаких полководческих способностей; несмотря на заявление, что он-де сам водил в контратаку Владимирский пехотный полк, князя всюду считали трусом. Под Инкерманом задача его заключалась в выходе с корпусом с Балаклавской равнины во фланг союзникам и осуществлении соединения с Данненбергом. Горчаков не выказал инициативности и своими действиями внес немалый вклад в победу противника.

Генерал-лейтенант П.Я. Павлов возглавлял под Инкерманом 11-ю пехотную дивизию. Входившая в 4-й пехотный корпус Данненберга, эта дивизия 5 ноября впервые столкнулась с союзниками в Крыму. (RMAS)

Генерал от инфантерии П.А. Данненберг, командир 4-го пехотного корпуса, имел поручение возглавить наступление на Инкерманские высоты. Хотя и не участвовавший в битве на Альме, корпус Данненберга обладал ценным опытом Дунайского похода 1853 г. К сожалению, опыт сей был не вполне позитивным, поскольку 4 ноября 1853 г. Данненберг проиграл туркам сражение под Ольтеницей. Данненберг с осторожностью шел в бой в годовщину той неудачной для него акции. Несмотря ни на что, его действия отличали отвага и напористость, равно как и присущее ему чутье в тактических вопросах, в чем он превосходил многих современников. Генерал-лейтенант П.Я. Павлов был начальником 11-й пехотной дивизии, а генерал-лейтенант Ф.И. Соймонов. павший под Инкерманом в одной из целой серии порывистых атак и контратак, командовал 10-й пехотной дивизией.

Генерал от инфантерии П.А. Данненберг возглавлял под Инкерманом русский 4-й пехотный корпус. Приняв участие в кампании 1853 г. на Дунае, его войска сражались там против турецких войск, но с британцами им прежде сталкиваться не приходилось. После утомительного марша из Бессарабии дивизии 4-го корпуса получили приказ вступить в дело немедленно, продвигаясь в темноте по незнакомой территории. Но Данненбергу все же дали один день отсрочки, поскольку он сделал замечание о нежелательности атаковать в годовщину поражения под Ольтеницей. (RMAS)

Вероятно, самые компетентные командиры в русском стане непосредственно в битве не участвовали. Адмирала Корнилова, командующего Черноморским флотом, уже не было в живых, а его ближайший соратник Нахимов, занимавший тогда скромную должность начальника севастопольского порта, фактически руководил обороной Севастополя. Ни Корнилов, пока был жив, ни Нахимов не разделяли пессимизма Меншикова и долгое время сковывали силы союзников, сохраняя безопасную базу, на которую смогли отступить войска Данненберга после неудачи под Инкерманом.

Генерал-лейтенант Ф.И. Соймонов командовал 10-й пехотной дивизией, входившей в состав 4-го корпуса. Его дивизия вышла из Севастополя до рассвета 5 ноября и первой вступила в бой. Командиру было суждено пасть во главе своих войск. (RMAS)

Ну и, наконец, нельзя не упомянуть талантливого военного инженера, полковника Э.И. Тотлебена. Остававшийся неуслышанным до поражения на Альме, он затем с большой энергией и изобретательностью руководил строительством оборонительных укреплений в Севастополе. Тотлебен присутствовал среди сражающихся русских войск на заключительной стадии битвы под Инкерманом, где являл пример хладнокровия и выдержки в трудный момент отхода войск со Снарядной горки (Казачьей горы) под все более ожесточенным британским огнем.

Союзники

Британская армия действовала под командованием 66-летнего лорда Раглана, который, будучи адъютантом Веллингтона, потерял руку при Ватерлоо, но с тех пор в боях никогда не участвовал. Большую часть службы он провел как штабной офицер, в каковом качестве мог считаться компетентным. Ему, однако, недоставало определенных качеств, необходимых для управления армией и эффективного взаимодействия с французскими союзниками. Лично скромный до болезненности, он за прошедшие со времен Ватерлоо десятилетия так и не отучился рассматривать французов иначе, как «противника». При Альме он вел себя храбро, но не показал истинных полководческих талантов. Под Инкерманом лорд Раглан обеспечил подход резервов и приказал использовать два тяжелых орудия, но в целом его роль в сражении была незначительной. Фактически он предоставил руководство боевыми действиями своим подчиненным, вплоть до бригадиров.

Полковник Э.И. Тотлебен, инженер немецкого происхождения, занимался строительством и реставрацией подавляющего большинства оборонительных сооружений вокруг Севастополя. И хотя он продемонстрировал величайшее хладнокровие на последних этапах битвы под Инкерманом, наиболее запомнившиеся его качества — компетентность и отвага, проявленные при обороне Севастополя в конце 1854 г. и первой половине 1855 г. (RMAS)

Его королевское высочество Джордж Уильям Фредерик Чарльз, герцог Кембриджский, командовал 1-й дивизией. В свои 35 лет он был самым молодым британским генералом, но не имел боевого опыта. После Альмы его обвинили в слишком медленном выдвижении за Легкой дивизией сэра Джорджа Брауна, что позволило русским вновь перехватить инициативу. Хотя герцог и не блеснул тактическим мастерством под Инкерманом, он храбро вел в бой Гвардейскую бригаду, каковой пришлось нелегко в том сражении.

Вице-адмирал П.С. Нахимов командовал русской эскадрой при Синопе, а позднее сделался одним из незаменимых руководителей обороны Севастополя. Подчиненные обожали его, а он верил в них и не раз говаривал: «Мы должны перестать смотреть на себя как на господ-землевладельцев, а на матросов — как на рабов. Мы должны обучать и побуждать простых моряков совершать храбрые и героические поступки». 10 июля 1855 г., во время объезда адмиралом передовых укреплений, он был смертельно ранен вражеской пулей на Малаховом кургане и через два дня скончался. (Из коллекции автора)

2-я дивизия находилась под командованием генерал-лейтенанта сэра Джорджа де Лэйси Эванса, который к своим 67 годам обладал немалым боевым опытом. Он хорошо показал себя на Альме и просто великолепно руководил дивизией во время «малого Инкермана» 26 октября. Как бы там ни было, в описываемом здесь «большом» столкновении под Инкерманом он не участвовал, поскольку отлеживался в Балаклаве после неудачного падения с лошади. Место командира 2-й дивизии занял старший из бригадных начальников, генерал-майор Джон Лайсат Пеннефатер — популярный у подчиненных сквернослов, которому ранее уже приходилось участвовать в военных кампаниях. Особенно он отличился в Индии при покорении Синда, где, будучи еще подполковником, командовал 22-м (Чеширским) полком в сражении при Миани в 1843 г. Наибольший вклад в победу при Инкермане с полным на то правом можно приписать именно Пеннефатеру — его упорству и командирским качествам.

Герцог Кембриджский в свои 35 лет являлся самым молодым дивизионным командиром британской армии. Под Инкерманом он на протяжении всего дня сражался во главе Гвардейской бригады. (RMAS)

4-я дивизия находилась под началом опытного военного, 60-летнего генерал-лейтенанта сэра Джорджа Кэткарта. Недавно он успешно завершил Восьмую Кафрскую войну на юге Африки. Несмотря на старшинство сэра Джорджа Брауна, именно Кэткарт получил тайный приказ сменить лорда Раглана, если тот выйдет из строя. Это так называемое «скрытое назначение» создало Кэткарту огромные трудности, поскольку он находил себя обязанным действовать с известной тактической независимостью, дабы доказать собственную пригодность к роли главнокомандующего, если наступит момент принять на себя его полномочия. Кэткарт испытал унижение из-за слишком позднего появления на Альме, поскольку избрал неверную дорогу с берегового плацдарма; в сражении под Балаклавой он опять не участвовал, и снова из-за опоздания. Его со многими офицерами из штаба дивизии ждал печальный конец под Инкерманом, когда, вразрез с приказами Раглана, оставшиеся в распоряжении генерала части с ходу атаковали превосходящие силы противника.

Французы

Маршал Франции Арман-Жак Леруа де Сент-Арно родился в 1798 г. в семье небогатого буржуа и поступил в 1817 г. во французскую королевскую армию. Поначалу его карьера пехотного офицера не задалась, ему пришлось с позором покинуть службу. Он сражался в войне греков с турками против последних, потом переселился в Англию, где испробовал себя в роли актера и певца! Вернувшись в армию, Сент-Арно с 1836 г. воевал в Алжире, где за 12 лет поднялся по служебной лестнице от звания капитана до генерал-майора. В 1851 г. он возглавлял экспедицию в Малую Кабилию (за что был произведен в дивизионные генералы), в декабре 1851 г. стал военным министром, а год спустя — маршалом Франции, сохранив при этом свой министерский пост до марта 1854 г.

Выбранный на должность главнокомандующего французской Восточной армией (собранной для участия в Крымской экспедиции) в равной степени из-за беглого английского и из-за военных способностей, маршал Сент-Арно длительное время страдал от желудочно-кишечных расстройств, что, как полагали многие, мешало ему должным образом исполнять командные обязанности. Он принял участие в битве на Альме 20 сентября 1854 г., однако уже через 6 дней из-за болезни был вынужден передать командование французскими войсками в Крыму генералу Канроберу. 29 сентября смертельно больной Сент-Арно был помещен на корабль, отплывающий в Константинополь, но в тот же день скончался.

Лорд Раглан, главнокомандующий британскими войсками в Крыму, достиг 66-летнего возраста и пережил к тому времени свои лучшие годы. Он не проявил особенных полководческих качеств ни на Альме, ни под Инкерманом. Фактически его единственный весомый вклад в Инкерманскую битву состоял в приказании перебросить на помощь сражающимся частям два тяжелых орудия осадной артиллерии; в остальном он предпочитал предоставлять оперативный простор подчиненным командирам на местах. (RMAS)

Преемник маршала, дивизионный генерал Канробер, был ранен при Инкермане. Когда французы не развили наступление в ходе более поздней стадии этого сражения, британцы — хотя, возможно, и незаслуженно — перекроили его фамилию в «Robert Can't» [вероятно, Немощный Робер, или Робер-Не-Могу. — Прим. пер.].

Родившийся в 1809 г. Франсуа-Сертэн де Канробер происходил из семьи военного (его отец при Старом Режиме служил капитаном во французской королевской армии и эмигрировал из Франции в 1791 г.). Окончив военное училище в Сен-Сире, он в 1828 г. был выпущен сулейтенантом в 47-й полк линейной пехоты. Военным дебютом для него стал Алжир, где он служил с 1835 г. Через 12 лет Канробер стал полковником 3-го легкого полка, в 1848—1850 гг. последовательно командовал 2-м иностранным и 3-м зуавским полками, после чего получил звание лагерного маршала (генерал-майора). Произведенный в январе 1853 г. в дивизионные генералы, он с 23 февраля до 26 сентября 1854 г. возглавлял 1-ю дивизию французской Восточной армии. Внешне Канробер выделялся среди своих коллег-генералов: у него были длинные вьющиеся волосы, а на лице часто присутствовали характерные признаки конъюнктивита — по слухам, следствие лекарственной зависимости!

Французской 2-й дивизией, первой пришедшей на выручку британцам под Инкерманом, руководил генерал Пьер-Франсуа-Жозеф Боске, приобретший большой военный опыт в Северной Африке. Действуя по собственной инициативе, он повел свои войска в направлении грохота пушек, но Кэткарт и Браун отказались от союзнической помощи.