В.П. Алексеев. «Очерк происхождения тюркских народов в свете данных краниологии»

Восточная Европа представляет собою западную периферию ареала тюркских народов в целом, и поэтому антропологический состав тюркских народов Поволжья и Кавказа следует рассматривать как существенно менявшийся в процессе расселения тюркских народов из центрально-азиатской прародины. На первый взгляд может показаться, что основным результатом этого расселения является включение в состав искони монголоидных тюркских народов (монголоидных потому, что прародина их локализуется в Центральной Азии) европеоидных элементов, причем, но мере продвижения на запад — все в большем количестве. Во всяком случае, так можно было думать ещё буквально несколько лет тому назад, пока в нашем распоряжении не было никаких палеоантропологических материалов как с территории Монголии, так и из прилегающих к ней с севера районов. Сейчас положение изменилось, и на территории Тувы в составе средневековых памятников выделена группа погребений, которая уверенно может быть увязана в своей этнической принадлежности с тюрками [1]. Детали атрибуции этих погребений и соотносимых с ними каменных статуй вызвали оживленную полемику, но сам по себе факт отнесения их к древним тюркам сомнений не вызывает [2]. Происходящий из этих погребений палеоантропологический материал показывает, что древние тюрки ни в коей мере не могут рассматриваться как чистые монголоиды и, что европеоидная примесь в их составе достигала заметного процента [3]. Ещё в предшествующую скифо-сарматскую эпоху на территории Тувы мы застаем заметное преобладание европеоидного типа над монголоидным [4], который, по-видимому, и вошел в состав древних тюрков. Таким образом, ещё на своей первоначальной прародине древние тюрки впитали европеоидную примесь.

История антропологического состава тюркских народов в целом никогда не была предметом сколько-нибудь подробного рассмотрения. Очень полезный очерк О. Исмагулова ограничивается только соматологическими данными [5]. Исследования Л.В. Ошанина, посвященные происхождению антропологического состава тюркских пародов Средней Азии [6], а также краткая статья Г.Ф. Дебеца [7] об этногенезе киргизского народа в свете антропологических материалов при исключительно интенсивной сейчас разработке палеоантропологии Средней Азии уже устарели — достаточно сослаться на новые обширные материалы по палеоантропологии Киргизии, опубликованные Н.Н. Миклашевской [8]. Сводный очерк В.В. Гинзбурга также охватывает тюркские народы Средней Азии [9]. Но и при отсутствии обобщающей работы по истории формирования антропологического состава тюркских народов ясно, что расселение их на запад не было расселением монголоидов в европеоидной среде. Уже в Средней Азии они впитали в свой состав значительное количество европеоидных компонентов, и многие тюркоязычные пароды за счет местного субстрата превратились в европеоидов (или преимущественно европеоидов) [10]. Аналогичным образом расселение не связано непосредственно и с распространением тёмной пигментации — исследования Н.Н. Миклашевской в Киргизии показали это самым отчетливые образом [11]. Ещё в Средней Азии тюрки соприкоснулись с европеоидным населением, которое было ничуть не светлее их по цвету глаз, ни по цвету волос [12].

Все сказанное иллюстрирует трудности применения антропологических данных к изучению проблем этногенеза тюркских пародов, прежде всего, ввиду мозаичности исторических корреляций, сложившихся на территории расселения тюрков. Широкая экспансия кочевых тюркских племен в эпоху средневековья привела к интенсивному распространению тюркских языков и имела своим следствием переход ряда местных народов Восточной Европы и Кавказа на тюркскую речь. Местный антропологический тип и субстратные явления в культуре выдают при этом местное происхождение народов, сохраняющих тесные связи со своими соседями. Антропологи столкнулись с такими явлениями при изучении проблем происхождения балкарцев, карачаевцев и азербайджанцев [13]. Ими оправдано рассмотрение этногенеза этих народов в тесной увязке с проблемами этногенеза народов Северного Кавказа и Закавказья. Поэтому в этой статье из тех тюркских народов, по которым есть краниологический материал, будут рассмотрены только караимы и народы Поволжья — башкиры, чуваши и казанские татары...

Исследованные материалы

...Караимы. Краниологический материал по караимам был получен при раскопках караимского кладбища в Иосафатовой долине близ Чуфут-Кале в окрестностях Бахчисарая [14]. Материал хранится в музее антропологии и этнографии АН СССР (коллекция 167). Впервые черепа из раскопок К.С. Мережковского были описаны К. Иковым, но это описание устарело. К серии из-под Чуфут-Кале присуммированы единичные черепа крымских караимов с кафедры нормальной анатомии Военно-медицинской академии (926, 943—944), а также череп, полученный при случайных раскопках караимского кладбища близ Мангуп-Кала (МАЭ, 2331—1). В целом, следовательно, имеющийся в нашем распоряжении материал представляет крымскую группу караимов.

Для сопоставления с караимской была изучена серия черепов евреев. Большая серия, в несколько десятков черепов, собранная на кафедре нормальной анатомии Одесского медицинского института 40 лет назад, была почти полностью потеряна во время Отечественной войны и временной оккупации города гитлеровскими захватчиками. Сохранилось около десятка черепов, которые и были измерены (152, 615, 658, 672, 680—681, 934, 937, 944). К ним присоединены единичные черепа евреев, хранящиеся на кафедре нормальной анатомии Военно-медицинской академии в Ленинграде (65, 129, 969, 987, 1106)...

Краниологический тип и происхождение Караимов

Краниологически караимы характеризуются короткой, широкой и низкой черепной коробкой с узким лбом. Соотношение горизонтальных диаметров черепной коробки дает высокий черепной указатель. Лицевой скелет в караимской серии низкий, средней ширины с низкими орбитами и узким носом. Последнее видно как по абсолютной ширине грушевидного отверстия, так и относительно, по величине носового указателя. В вертикальной плоскости лицо резко ортогнатно. В горизонтальной плоскости оно несколько уплощено, но углы горизонтальной профилировки не выходят за пределы вариаций у представителей европеоидной расы. Носовые кости выступают очень значительно, значительной высотой отличается и переносье. В общем перед нами типично европеоидная брахикранная серия, европеоидные особенности в которой выражены вполне отчетливо, но в целом меньше, чем, например, в закавказских сериях. Монголоидная примесь если и не может быть исключена полностью (небольшую монголоидную примесь отметил А.Н. Пулянос в составе тракайских караимов [15]) — некоторая уплощенность лица все же имеет место, — то вошла в ничтожном проценте случаев.

Старые караимские историки писали о том, что караимы представляют собою потомков древнего народа Израиля до того, как он распался на израильтян и иудеев [16]. В этой анонимной статье перечислены также отличия караимов от евреев-талмудистов в религиозной доктрине и обрядности. Но, подчеркивая различия между караимами и евреями, которых автор считает потомками древних иудеев, он в то же время резко возражает против хазарской гипотезы и утверждает семитические корни караимского этногенеза. Находящийся в нашем распоряжении небольшой материал по краниологии евреев при сопоставлении его с караимским (см. рис. I) позволяет высказать несколько замечаний по этому вопросу.

Черепная коробка в еврейской серии много длиннее, чем в караимской. В результате различия между обоими сериями в черепном указателе достигают почти пяти единиц индекса. Высота черепной коробки небольшая, лобная кость узкая, и в этих признаках различий между караимскими и еврейскими черепами нет. Лицевой скелет в еврейской серии выше и уже, поэтому и по вертикальному фациоцеребральному указателю, и, особенно, по верхнему лицевому указателю разница достигает заметной величины. В строении элементов лицевого скелета — размерах носа и орбит и их соотношениях ощутимых различий не прослеживается также как и в вертикальной профилировке, но зато они отчетливо видны в горизонтальной профилировке и в степени выступания носовых костей. Еврейские черепа заметно более профилированы, а носовые кости на них выступают сильнее. Значительно большей высотой отличается и переносье. Таким образом отличительные особенности европеоидной расы в целом выражены в еврейской серии отчетливее, чем в караимской. Графически разница между обеими сериями представлена на рис. 1. Она выражена в процентах разницы между резко различающимися краниологическими группами — удинами (неопубликованные материалы автора) и умеренно монголоидными казахами [17]. Не вызывает сомнений, что разница между караимами и евреями не может считаться случайной — она проявляется по целому комплексу признаков и достигает значительных величин по каждому из признаков, входящих в этот комплекс. Этот факт позволяет высказаться против семитической гипотезы караимов.

А.Н. Пулянос отметил в целом переднеазиатский облик караимов Литвы. В этом отношении он продолжил линию, уже намеченную в антропологической литературе старыми работами С.А. Вайсенберга [18], который, правда, писал о монголоидной примеси в состав караимов еще более определенно, чем А.Н. Пулянос. Но вместе с тем, последний пишет о сравнительно слабом третическом волосяном покрове у караимов, а именно очень сильное развитие волосяного покрова должно считаться наиболее характерным признаком переднеазиатской расы. Относительно слабое развитие волосяного покрова у караимов противоречит сближению их с представителями переднеазиатской расы. Правильнее, по-видимому, говорить о собственно средиземноморской расе южной ветви европеоидов. К этой расе относили чаще всего и евреев, отмечая в то же время небольшое переднеазиатское влияние на некоторые территориальные группы [19]. В чем же тогда причина различий, четко фиксирующихся в краниологическом типе караимов и евреев, коль скоро соматологически они обнаруживают черты определенного очень значительного сходства? Тем более находящийся в нашем распоряжении материал по евреям относится к юго-западной группе евреев СССР, антропологический тип которой вряд ли испытал передне-азиатское влияние в особенно сильной степени. По-видимому, наибольшее значение для объяснения несопоставимости краниологических и стоматологических данных имеет характер последних — они собраны с интервалом в несколько десятков лет и явно не сопоставимы по методике сбора, что заставляет оценивать степень сходства «на глаз» и приводит к тому, что различия оставляются без внимания. Немалую роль, по-видимому, играет и то обстоятельство, что соматологические данные относятся к литовским караимам, а краниологические к крымским. Литовские караимы переселились в Тракай в XIV в., и за 600 лет и крымские, и тракайские караимы при всей обособленности своего быта и эндогами могли не испытать влияния местного населения. Во всяком случае, в соотношении групп крови АВО обе группы различаются. А о генетическом контакте с местным населением по отношению к южной крымской группе, как мы убедимся дальше, можно говорить с известной определенностью.

Одной из распространенных гипотез караимского этногенеза является хазарская, основанная в первую очередь на широко известном факте распространения иудаизма, как государственной религии в Хазарском царстве, то есть той же религии, которой придерживаются и караимы. В настоящее время есть и сторонники этой гипотезы [20], и её резкие противники [21]. Для её проверки воспользуемся имеющейся в нашем распоряжении возможностью сопоставления материалов по краниологии караимов с краниологическими данными о населении Хазарского царства.

Первые данные, очень обширные, по краниологии древнего населения Хазарин были опубликованы В.В. Гинзбургом [22]. Они были получены при изучении материала раскопок средневекового Саркела-Белой Вежи, а также расположенных вокруг него курганных могильников. Он был обработан и описан группой исследователей: В.В. Гинзбург описал материал из правобережнего Цимлянского городища [23], а также составил общий очерк краниологии населения хазарской столицы, Б.В. Фирштейн описала черепа из погребений левобережного Цимлянского городища и из насыпей близ города [24], Г.Г. Вуич [25] исследовала краниологический материал из кочевнических погребений, наконец все три автора опубликовали совместную статью о черепах из погребений у оборонительных стен города [26]. Население города, судя по историческим источникам и археологическим данным, сначала испытало сильное воздействие славянской культуры, а затем город был колонизован славянами. Кочевническое население, бесспорно, относится к южносибирскому типу и не может в силу этого сопоставляться с караимской серией. Население самого города европеоидно, хотя и содержит в своем составе небольшую монголоидную примесь. Авторы всех перечисленных работ приходят к выводу, что европеоидный компонент также неоднороден, в частности, по черепному указателю. Вывод этот, правда, основывается на индивидуальном рассмотрении исследованных черепов. Однако, в работе В.В. Гинзбурга 1951 г. тот же вывод подтверждается статистически. Там же показано, что величина черепного указателя уменьшается в серии из более поздних погребений, что закономерно увязывается со славянской колонизацией.

Из всех серий, представляющих европеоидное население самого города, нет ни одной, которую можно было бы считать исходной для краниологического типа караимов. Прежде всего, все серии из Саркела заметно более длинноголовы. Правда, они на тысячу лет древнее, а в действии брахикефализации за такой отрезок времени может быть весьма интенсивным. Если бы, следовательно, речь шла только о различиях в черепном указателе, ими можно было бы пренебречь — но они проявляются и в других признаках, например, высоте черепной коробки (в Саркеле — выше), высоте лица (в Саркеле — выше), выступании носа (в Саркеле — слабее). Единственное исключение — небольшая серия из ранних погребений насыпи 17/10 или, как она сначала называлась, большого кургана. По-видимому, это единственная серия, на основании которой можно судить о краниологическом типе хазар до того, как он был затронут славянской колонизацией. Симптоматично, что именно она обнаруживает большое морфологическое сходство с караимской. Таким образом, мы получаем основание для поддержки хазарской гипотезы происхождения караимов. Но, правда, и в этом случае вывод может быть сделан лишь с оговорками — хазары отличались от современных караимов более крупным лицом и менее выступающим носом, то есть, очевидно, менее четкой выраженностью признаков европеоидной расы. По отношению к ширине лица можно было бы прибегнуть к гипотезе грациализации, но она не объясняет уменьшения высоты лица и тем более не объясняет изменения признаков, характеризующих выступание носовых костей.

Как объяснить краниологическое различие между находящимися в нашем распоряжении сериями современных караимов и средневековых хазар при весьма незначительном сходстве между ними? Мне представляется, что для этого следует привлечь имеющиеся данные по краниологии средневекового населения Крыма. Ей посвящены статьи Г.Ф. Дебеца [27], К.Ф. Соколовой [28] и В.И. Рудакова [29]. В первую очередь для сопоставления с нашим материалом следует привлечь серии из средневековых пещерных городов и сельских могильников, в основном синхронных той группе населения раннего Саркела, для которой выше отмечено сходство с караимами. Средневековое население Крыма характеризовалось брахикранной относительно невысокой черепной коробкой, низким сравнительно широким лицом, теми соотношениями орбитных и носовых размеров, что и в караимской серии, то есть нешироким носом и низкими орбитами. Данные о горизонтальной профилировке выборочны, они не охватывают всех серий, но те величины вазомалярного и зигомаксилярного углов, которые находятся в нашем распоряжении, лишь немного отличаются от аналогичных величин на караимских черепах, носовые кости выступают сильно. Таким образом, протягивая линию преемственности между хазарским населением Саркела и современными караимами, можно легко объяснить изменение антропологического типа хазарского населения, если допустить, что оно находилось в Крыму в генетическом контакте с местным населением. Эти генетические связи должны были вызвать изменение физического типа именно в том направлении, в каком оно произошло, — черепные размеры и их соотношения должны были сохраниться без изменений, лицо стать ниже и чуть менее уплощенным, а носовые кости приобрести большее выступание. Исключение составляет ширина лица, которая у средневекового населения Крыма очень велика, но этот факт легко объяснить действием грациализации. Правда, современные караимы характеризовались ещё недавно, о чем уже упоминалось, исключительной замкнутостью своего быта и редко вступали в браки за пределами своих общин. Но, во-первых, эта черта могла образоваться сравнительно поздно, особенно, в связи с распространением мусульманства, а во-вторых, что самое главное, — культурная и даже религиозная обособленность не является абсолютной, и при многовековом совместном проживании на одной сравнительно небольшой и обособленной территории, какой является Крымский полуостров, явление смешанных браков неизбежно. Таким образом, влияние типа, характерного для местного населения и восходящего, по-видимому, в своем генезисе ещё к населению сарматской эпохи, на антропологические особенности хазар при появлении их в Крыму представляется весьма вероятным. А это в свою очередь легко объясняет формирование комбинации признаков, представленных в караимской серии.

Итак, после всех проделанных сопоставлений автор склоняется к хазарской гипотезе происхождения караимов, но с непременным дополнением её ещё одной линией генетической преемственности. Эта линия — влияние местного крымского субстрата, представленного населением как пещерных городов (например, Эски-Кермен и Мангуп-Кале), так и сериями из ряда сельских могильников (например, Алушта). Н.А. Баскаков, рассматривая положение хазарского языка в системе тюркских языков, относит его к булгарской группе, тогда как караимский включается им в кыпчакско-половецкую подгруппу кыпчакской группы [30]. Но следует помнить, что все заключения о месте в системе и генетических связях хазарского языка базируются на единичных словах, большей частью именах собственных, донесенных до нас средневековыми источниками. С другой стороны, можно предполагать, что хазарское население включило в свой состав половцев после того, как они в XI веке, по-видимому, появились в южнорусских степях наподобие тому, как это раньше произошло с печенегами и огузами (о чем свидетельствуют как раз лингвистические данные). Поэтому языковый материал, как мне представляется, не может истолковываться, как аргумент против хазарской гипотезы.

Выводы

1. Караимы являются представителями собственно средиземноморского типа южной ветви европеоидной расы без какого-либо переднеазиатского или арменоидного влияния. Их антропологический тип сложился на основе антропологических особенностей хазарского населения (серия из большого кургана Саркела-Белой Вежи). Переселившись в Крым после падения Хазарского царства, предки караимов включили в свой состав местные этнические группы, населявшие средневековые крымские города...

5. В формировании антропологических особенностей всех тюркских народов Восточной Европы огромную роль сыграли исторические события, связанные, с проникновением кочевников в южнорусские степи на рубеже I и II тысячелетий н.э. Таким образом, окончательное сложение антропологического типа восточноевропейских тюркских народов — процесс поздний, и падает он на первые века нашего тысячелетия.

6. Из предыдущего тезиса вытекает, что из всех факторов расообразования решающая роль в данном случае принадлежит смешению. В полном соответствии с этим основной формой расообразования в рамках тюркских народов Восточной Европы была типологическая изменчивость.

Из сборника:
Археология и этнография Татарии.
Вып. 1. Вопросы этногенеза
тюркоязычных народов Среднего Поволжья.
Казань: АН СССР, 1971, с. 232—255.
Публикуется часть статьи с материалами
о крымских караимах;
ссылки на литературу №№ 23—39 заменены,
соответственно, номерами 14—30.

Литература

1. А.Д. Грач. Археологические раскопки в Монгун-Тайге и исследования в Центральной Туве (полевой сезон 1957 г.) Тр. Тувинс. комплекс арх.-этног. экспед., т. І, М.—Л., 1960; Он же. Археологические исследования в Кара-Холе и Монгун-Тайге (полевой сезон 1958 г). Тр. Тувинс. комплекс, арх.-этног. экспед., т. 1, М.—Л., 1960; Он же. Древнетюркские изваяния Тувы. По материалам исследований 1953—1960 гг. М., 1961; Л.Р. Кызласов. Тува в период Тюркского каганата (VI—VIII вв.) Вест. Московс. ун-та, сер. IX. Истории. науки, 1960, № 1.

2. Л.Р. Кызласов. Рецензия на книгу А.Д. Грача «Древнетюркские изваяния Тувы». СА, 1964, № 1); А.Д. Грач. По поводу рецензии Л.Р. Кызласова. СА, 1965. № 3.

3. В.П. Алексеев. Основные этапы истории антропологических типов Тувы. СЭ, 1962, № 3; С.И. Вайнштейн. М.В. Крюков. Об облике древних тюрков. Тюркологический сборник, М., 1966.

4. В.П. Алексеев. Палеонтологический материал скифского и сарматского времени с территории Тувинской автономной области. Уч. зап. Тувинс. ин-та языка, литературы и истории, вып. VII, Кызыл, 1959.

5. О. Исмагулов. Антропологический состав тюркских народов. Новые материалы по археологии и этнографии Казахстана. ТИИАЭ, т. 12, Алма-Ата, 1961.

6. Л.В. Ошанин. Антропологический состав населения Средней Азии и этногенез ее народов, ч. 1—3; Ташкент, 1957—1959.

7. Г.Ф. Дебец. Проблема происхождения киргизского народа в свете антропологических данных. Тр. Киргиз, арх.-этног. экспед., т. I, М., 1956.

8. Н.Н. Миклашевская. История распространения монголоидного типа на территории Киргизии. Проблемы этнической антропологии Средней Азии. Науч. тр. ТГУ ун-та, вып. 235, Ташкент, 1964.

9. В.В. Гинзбург. Расовые типы Средней Азии и их формирование в процессе этногенеза ее народов. Проблемы этнической антропологии Средней Азии. Науч. тр. ТГУ, вып. 235, Ташкент, 1964.

10. В.В. Гинзбург. Краниологические материалы из Северного Казахстана и вопрос о происхождении ранних тюркских кочевников. Докл. советс., делег. на VI Международном конгрессе антропологов и этнографов, М., 1960.

11. Н.Н. Миклашевская. Соматологические исследования в Киргизии. Тр. Киргизе, арх. — этног. экспед., т. I, М., 1956.

12. А.И. Ярхо. Антропологический состав турецких народностей Средней Азии. Антр. журнал, 1933, № 3.

13. Народы Кавказа, т. 1—2, М., 1960, 1962. В.П. Алексеев. Антропологические данные к происхождению осетинского народа. Тез. докл. науч. сессии поев. Проблем, происхождения осетине, народа, Орджоникидзе, 1966.

14. К.С. Мережковский. Отчет об антропологической поездке в Крым в 1880 г. Изв. Русского геогр. об-ва, т. XVII. вып. 2, СПб., 1881.

15. А.Н. Пулянос. К антропологии караимов Литвы и Крыма. «Вопросы антропологии», 1963, вып. 13.

16. Общие заметки о караимах. Караимская жизнь, 1911, кн. 3—4.

17. О. Исмагулов. Указ. соч.

18. С.А. Вайсенберг. Караимы. «Русский антр. журнал», 1905. № 1—2.

19. В.В. Бунак. Работы А.Д. Элькинда по антропологии евреев и современное положение вопроса о расовом типе евреев. «Русский антр. журнал», т. XII: 1922, кн. 1—2.

20. С.А. Токарев. Этнография народов СССР. М., 1958.

21. М.И. Артамонов. История хазар. Л., 1962.

22. В.В. Гинзбург. Антропологические материалы к проблеме происхождения населения Хазарского каганата. Сб. МАЭ АН СССР, вып. XIII, М.—Л., 1951.

23. Он же. Антропологический состав населения Саркела-Белой Вежи и его происхождение. Тр. Волго-Донс. арх. экспед., т. III, Материалы и исследования по археологии СССР. № 109, М.—Л., 1963.

24. Б.В. Фирштейн. Черепа из погребений во дворе левобережного Цимлянского городища. Тр. Волго-Донск. арх. экспед., т. III. Материалы и исследования по археологии СССР, № 109, М.—Л., 1963; Он же. Черепа из насыпей возле Белой Вежи. Тр. Волго-Донск. арх. экспед., т. III.

25. Г.Г. Вуич. Черепа из кочевнического могильника возле Саркела-Белой Вежи. Тр. Волго-Донск. арх. экспед., т. III. Материалы и исследования по археологии СССР, № 109, М.—Л., 1963.

26. Г.Г. Вуич, В.В. Гинзбург, Б.В. Фирштейн. Черепа из погребений оборонительных стен Саркела-Белой Вежи. Тр. Волго-Донск. арх. экспед., т. III. Материалы и исследования по археологии СССР, № 109, М.—Л., 1963.

27. Г.Ф. Дебец. Антропологический состав средневековых городов Крыма. Сб. музея антропологии и этнографии АН СССР, т. XII, М—Л., 1949.

28. К.Ф. Соколова. Антропологические материалы из раннесредневековых могильников Крыма. «История и археология средневекового Крыма», М., 1958; Она же: Антропологический материал из Алуштинского могильника. «Сов. Антропология», 1958, № 2.

29. В.Е. Рудакова. Черепа из гробниц Баклы. Сб. научных работ студентов Крымского мед. ин-та, т. I, Симферополь, 1958.

30. Н.А. Баскаков. Введение в изучение тюркских языков, М., 1962.