У подножия древнего вулкана

Кольцо гор, окружающих виноградную Щебетовскую долину, размыкается только в одном направлении — на юг, образуя трехкилометровый широкий коридор, в конце которого голубым стеклом поблескивает кусочек морской глади. Вступив в этот коридор, попадаешь в горный мир — своеобразный и необычный.

Вот, почти закрывая выход к морю, взгромоздился поперек коридора дугообразный хребет гигантского стегозавра — прямо с картинки учебника палеонтологии. Даже пластины его гребня, выщербленные временем, видны каждая в отдельности.

У мрачного сооружения — неожиданное название: гора Медовая. Говорят, когда-то в бесчисленных отверстиях и углублениях этого каменного чудовища гнездилось множество диких пчел, служивших источником сладкой, но рискованной добычи для смельчаков.

По соседству прикрывает выход к морю неприступная Китайская стена, за ней справа, закрывая горизонт, уходят в небо три вершины самой высокой из окрестных гор — Горы трех братьев.

А слева — беспорядочное нагромождение голых каменных столбов и шпилей, крепостных стен и башен. Лишь кое-где перемежаются они спокойными конусами пологих гор, поросших травой и жмущимся по щелям и складкам низкорослым лесом и кустарником. Мы у подножия Карадага, названного академиком А.П. Павловым "одной из самых поучительных мировых достопримечательностей".

Карадаг — один из крупнейших центров вулканических излияний в Крыму. Его энергичная деятельность проявлялась в юрский период.

Район Карадага занимает обширную площадь в полторы тысячи гектаров, его скалы тянутся вдоль морского берега на десяток километров от Щебетовской долины до Планерского. И вся эта мощная группа гор не что иное, как всего лишь обломок гигантского вулканического массива, удержавшийся на суше при погружении основной его части под уровень моря.

Побывав в горах Карадага, можно увидеть следы титанических движений земной коры, ломавшейся и крошившейся, извергавшей из глубин земли огненные потоки и тучи пепла, да так и застывшей среди этого бурного, хаотического движения. Здесь не найти спокойных горизонтальных линий. Все осадочные породы выведены из своего первоначального положения. Их пласты смяты, изогнуты, подняты или сброшены. На каждом шагу встречаются гладкие наклонные поверхности — свидетели того, как ползли, скользили одни по другим огромные массы пришедших в движение гор.

Три могучие силы создали весь этот своеобразный карадагский ландшафт: вулканическая деятельность среднеюрского времени, более поздние процессы горообразования, смявшие юрские породы, поднявшие одни пласты и опустившие другие, погрузившие большую часть Карадага в море, и процессы выветривания пород, действующие и теперь. Подобно мастеру-каменотесу, из века в век шлифуют они или оттачивают, придают бесконечное разнообразие деталям этого ландшафта.

И все же, несмотря на то, что уцелели лишь их обломки, вулканы, извергавшие лаву больше сотни миллионов лет тому назад, сохранили до наших дней все атрибуты своей бурной деятельности. Здесь можно найти и рыхлые вулканические пеплы, превратившиеся в туфы, и бомбы, и брекчии, и окаменевшие лавовые потоки, жилы и дайки. Здесь и лакколиты. Для геолога, интересующегося древней вулканической деятельностью, Карадаг — обетованная земля.

В центре карадагской горной группы особым массивом возвышается гора Святая. С севера и юго-запада она представляется в виде купола, резко отличающегося своими мягкими очертаниями от окружающих гор, поднятых дыбом. На самом же деле при ближайшем знакомстве она оказывается хребтом с острым гребнем, содержащим огромные скопления древней вулканической лавы — трассов. Трассы Святой горы разрабатываются. Эта очень крепкая зеленая горная порода размалывается и добавляется к цементу для придания ему стойкости против растворяющего действия морской воды. Такой цемент служит прекрасным материалом для гидротехнических сооружений.

Величественны и своеобразны береговые хребты Карадага — Кок-Кая и Карагач, протянувшиеся вдоль морского берега. Их вздыбленные северные склоны круты, но более или менее доступны, южные же, удержавшиеся при сбросе над морской бездной, стеной обрываются прямо в море. Выветривание превратило их в фантастические города и замки, повисшие вместе с башнями и бойницами, арками и колоннадами над самой кручей.

Дорога на береговые хребты идет между Магнитным хребтом, остающимся слева, и Святой горой справа по открытым склонам, поросшим негустой травой. По щелям и складкам жмутся небольшие рощицы корявых дубов, граба, кизила, колючих кустарников.

Гигантская скала "Сфинкс", надвинувшаяся над склоном, обращенным к морю, стережет выход на перевал. За "Сфинксом" в южном направлении — высшая точка береговых хребтов, "Ложа". Вид из "Ложи" на море, скалы, бухты изумителен. Перед глазами весь величественный и мрачный Карадаг.

Далеко внизу, слева у самого подножия Карадага, видна миниатюрная Коктебельская бухта возле села Планерского. Коктебельский пляж широко славится и прежде всего как россыпи красивых разноцветных камешков. Эти россыпи вызывают среди отдыхающих в Планерском почти поголовное заболевание своеобразной "каменной болезнью", ничуть, впрочем, не мешающей отдыху. Симптомы болезни — неодолимое влечение на берег, на пляж, где летней порой буквально с утра до вечера бродят согбенные фигуры в трусах и купальных костюмах, увлеченные поисками зеленых и розовых яшм и агатов, полупрозрачных халцедонов и белоснежных кварцев. Ими снабжает Коктебельскую бухту Карадаг — один из самых богатых разнообразнейшими минералами уголков Крыма. Море вымывает их из горной толщи, шлифует и выносит на берег.

На правом фланге Карадага, у его береговых хребтов, приютилась зажатая амфитеатром гор маленькая Карадагская долина. Возле самого моря, у черных уступов нависшего над водой хребта Карагач, возвышается двухэтажное белое здание Карадагской биологической станции Крымского филиала Академии наук УССР, много занимавшейся изучением Карадага, а теперь исследующей глубины моря. Путь к ней и идет через горный коридор, открывающийся из Щебетовской долины и охраняемый грозной фигурой горы Медовой.

Необычайно внушителен и интересен карадагский берег с моря. Скалы, с трехсотметровой высоты падающие в воду, испещрены небольшими бухточками, носящими громкие названия — Разбойничья, Львиная, Сердоликовая, мрачными гротами, чернеющими над водой, — Отверстие ада, Бакланий базар. Геолог найдет здесь такие редчайшие детали строения вулканического аппарата, как разрез одного из жерл вулкана на скале Иван-Разбойник, проникновение лавы в трещины вулканического массива близ Сердоликовой бухты. Возле Львиной бухты возвышается из воды целое архитектурное сооружение — "Ворота Карадага", гигантский осколок дайки, размытой в середине и образовавшей высокую арку, увенчанную шпилем.

Для биологов, интересующихся жизнью моря, здесь также богатейшая живая лаборатория. Огражденные отвесными стенами бухточки, сильно прогреваемые солнцем, — природные аквариумы, в которых естественно развивается богатейшая водная растительность. Целые подводные леса и обширные пастбища расстилаются по дну бухточек, давая убежище и пищу всевозможным обитателям моря. Изучением морских глубин и их обитателей и занимаются ученые Карадагской биологической станции.

Таинственные глубины Черного моря, хранившие множество загадок, издавна привлекали внимание русских ученых. Вернее, вся эта гигантская водная толща, раскинувшаяся больше чем на четыреста тысяч квадратных километров, еще сто лет тому назад была сплошной загадкой.

Известно, что Черное море — один из самых глубоководных бассейнов в Европе. Примерно до двенадцати километров от берега его глубина увеличивается постепенно и не превышает двухсот метров, а потом быстро падает на два с лишним километра. Как же развивается жизнь в этом своеобразнейшем водоеме?

Первый ответ на этот вопрос пыталась дать группа петербургских и московских ученых, совершивших в 60-х годах прошлого столетия поездку на Черное море и положивших начало изучению его животного мира.

Поездка была разочаровывающей. Ученые пришли к выводу, что фауна Черного моря значительно беднее фауны Средиземного моря и Атлантического океана. Объяснение напрашивалось следующее: в Черном море условия для морских обитателей неблагоприятны, так как вода его вдвое преснее, чем океанская. Но объяснение это не было исчерпывающим. К тому же, исследованы были лишь самые верхние слои воды, морских глубин ученые и не касались. Нужно было переходить к систематическому изучению Черного моря.

Горячим пропагандистом этой идеи стал молодой зоолог, впоследствии выдающийся русский путешественник и ученый Н.Н. Миклухо-Маклай. По его инициативе в начале 70-х годов на средства научных обществ была создана Севастопольская биологическая станция — первая в России, третья в мире. За восемьдесят лет существования этой старейшей и крупнейшей в нашей стране морской опытной станции в ее работах приняло участие больше тысячи ученых различных специальностей.

А в 1914 году в противоположном углу Черноморского побережья Крыма, начала работать Карадагская биологическая станция. В течение многих лет сооружал ее на свой страх и риск, на собственные скромные средства, остававшиеся от заработка врача, приват-доцент Московского университета Т.И. Вяземский.

Только через двадцать лет после создания Севастопольской станции удалось организовать первую научную экспедицию по изучению глубин Черного моря. Необходимость солидных исследований всей черноморской толщи назревала давно, особенно после интереснейших наблюдений, проведенных в 1872 году в Босфорском проливе Степаном Осиповичем Макаровым, прославившимся своими океанографическими исследованиями и военно-морской деятельностью.

Командуя в то время небольшим военным кораблем, С.О. Макаров использовал временную стоянку корабля на Константинопольском рейде для изучения Босфора — узкого пролива, соединяющего Черное и Мраморное моря. Его внимание привлекло постоянное быстрое движение воды в Босфоре из Черного моря в Мраморное.

Множество наблюдений провел исследователь, выезжая в пролив на шлюпке при разной погоде в течение нескольких месяцев. Оказалось, что Босфор — удивительная река, текущая сразу в двух противоположных направлениях. Движение текущей воды, как известно, определяется рельефом местности. Вода течет в наиболее пониженные места и никак не может естественным путем передвигаться в противоположном направлении. Силой, позволяющей в данном случае осуществить такое движение, оказалась разная плотность воды двух морей. Тяжелая мраморноморская вода, имеющая соленость более трех процентов, непрерывно движется в Черное море и, падая на его дно, вытесняет менее соленую и более легкую черноморскую. Эта выжатая наверх вода, лишь слегка смешанная с нижними слоями и разбавленная дополнительно реками, и течет над мраморноморской в обратном направлении — из Черного моря.

Как же живут черноморские глубины, насыщенные морской водой большой солености? На этот вопрос и должна была ответить научная экспедиция 90-х годов.

Ученые, естественно, ожидали встретить здесь мир глубоководных существ, подобных тем, какие были обнаружены предыдущими экспедициями в глубинах океанов. Каково же было их изумление, когда медный батометр, опущенный для взятия пробы воды с большой глубины, вернулся на палубу корабля почерневшим, с водой, распространявшей удушливый запах сероводорода и, конечно, лишенной всяких признаков жизни. Вместо ответа на свой вопрос ученые получили от морских глубин новую загадку.

Экспедиции удалось установить: соленость черноморской воды, обычная для поверхностных слоев, с глубиной непрерывно увеличивается, а на глубине примерно ста пятидесяти метров появляются первые следы сероводорода. Количество его с глубиной возрастает, а растворенного в воде кислорода падает, пока не исчезает совсем. На этой границе исчезает и жизнь, немыслимая без кислорода.

Подобно тому, как Босфор оказался двойной рекой, текущей в разных направлениях, и само Черное море представилось ученым двухэтажным, состоящим из двух разных морей, лежащих одно на другом. В верхнем море могла нормально развиваться жизнь. Здесь был растворенный в воде воздух для дыхания животных и растений. Но им почти нечем питаться.

В обычных морях пищу для растений дают придонные глубины. Там оседают и перегнивают органические остатки, падающие из верхних слоев водной толщи. В круговороте морской воды охлажденные поверхностные слои, становясь более плотными, постепенно опускаются вниз, неся с собой кислород и вытесняя вверх более теплые и легкие нижние слои, насыщенные продуктами распада органических остатков. Водным растениям, которые, в свою очередь, служат кормом морским животным, пища таким путем доставляется прямо на дом.

Не такую картину увидели ученые в Черном море. При любом охлаждении и уплотнении поверхностной воды она все же остается значительно менее плотной и тяжелой, чем очень соленая глубинная вода. Перемешивания слоев не происходит. Верхнее море теряет органические остатки, падающие на дно, в нижнее море, но то не возвращает их обратно в виде готовой пищи для растений. Ими пользуются только скопившиеся в глубинах мириады сероводородных бактерий, способных жить без кислорода и постепенно превративших нижние слои в пространства, насыщенные ядовитым сероводородом.

Этой единственной экспедицией и ограничились до революции попытки проникновения в тайны черноморских глубин.

В науке сложилось представление о Черном море, как об очень бедном жизнью и не представляющем ценности в смысле использования морских богатств.

С большим размахом и глубиной продолжено изучение Черного моря в советское время.

Первая поправка советскими учеными была внесена в существовавшее метафизическое представление о структуре Черного моря. Оказалось, что водные массы, зараженные сероводородом, которые тянутся по дну сплошной пеленой, имеют форму двух куполов, расположенных в западной и восточной половинах моря. Вершины куполов отстоят от поверхности моря примерно на сто метров. Эти призрачные, неустойчивые сооружения создаются течениями, принявшими на Черном море, под влиянием отклоняющего действия вращения Земли, кольцевую форму.

Позднейшие работы доказали, что под действием этих течений и в Черном море происходит глубокое перемешивание слоев, что и здесь питательные вещества, которых за тысячелетия скопилось на дне в несколько раз больше, чем в глубинах океана, в каких-то количествах возвращаются в поверхностные слои.

Неожиданные результаты принесло изучение биологии рыб. Профессору Владимиру Алексеевичу Водяницкому, нынешнему директору Севастопольской биологической станции, удалось обнаружить в Черном море постоянное икрометание таких рыб, которые считались здесь редкими гостями, случайно заходящими из Средиземного моря, например скумбрии, пеламиды, гиганта в рыбном мире — тунца. В открытых водах Черного моря было обнаружено неожиданно богатое рыбное население. Утвердившееся с давних пор в науке представление об обедненности Черного моря жизнью, о недостаточности питательных веществ в его открытых водах становилось явно несостоятельным. Действительная жизнь моря, законы развития, пути накопления и использования его богатств могли быть постигнуты широкой комплексной работой большой группы ученых. Этой работой сейчас и занимаются в Крыму три научно-исследовательских учреждения: Севастопольская биологическая станция Академии наук СССР, Карадагская биологическая станция Крымского филиала Академии наук УССР и Азово-Черноморский научно-исследовательский институт морского рыбного хозяйства и океанографии в Керчи.

Море, как и суша, живет за счет растений. Они первоисточник существования всего разнообразнейшего мира морских животных от почти невидимых простым глазом рачков, измеряемых десятыми долями миллиметра, до морских гигантов водных глубин в несколько метров длиной. Правда, растительная пища, прежде чем попадет к морским гигантам, пройдет много превращений, много ступеней. Непосредственно водоросли поедаются рачками, те более крупными организмами, которые, в свою очередь, становятся пищей рыбы, сначала мелкой, а та — крупной.

Первая ступень этих пищевых звеньев — планктон, мир микроскопических растений и животных, населяющих море. Это самый нужный мир, от которого зависит, богато море рыбой или бедно. Неудивительно поэтому, что в работах крымских биологических станций изучение планктона, его состава, численности, законов развития занимает немаловажное место. Ученые обнаружили в Черном море более двухсот различных видов планктонных водорослей и около ста видов планктонных животных. По обилию и разнообразию "кормовой базы" рыбного хозяйства Черное море оказалось значительно богаче Средиземного, хотя беднее Азовского и Каспийского морей.

Но не только микроскопическими формами, рассеянными в водной толще, представлены в Черном море растения. В спокойном море сквозь прозрачную воду даже довольно далеко от берега можно видеть на дне целые леса крупных водорослей. Плотным кольцом они охватывают всю прибрежную зону, удаляясь от берега до пяти километров. Полезны ли эти подводные леса в морском хозяйстве? И да и нет.

Водоросли часто забивают рыболовецкие сети, затрудняют лов. Есть среди них и такая, которой рыбаки боятся, как чумы, — липучка. Если попавшую в сети липучку не удалить сразу же самым тщательным образом и она засохнет, не отделить ее от сетей никакой силой. Сети сгниют, порвутся, прежде чем отстанет от них липучка.

А с другой стороны, водоросли дают приют и самим рыбам, и тем мельчайшим организмам, которые служат им пищей. Такая важная промысловая рыба, как кефаль, почти всегда встречается среди водорослей. В подводных зарослях живет множество беспозвоночных и ракообразных: мидии, устрицы, креветки — богатейший и почти совершенно еще нетронутый у нас фонд исключительной по ценности продукции. Мясо их, легкое и вкусное, кроме хорошо усваиваемого белка и витаминов, содержит редкие и необходимые для человеческого организма элементы: йод, мышьяк, железо, серу, фосфор, медь, марганец. Запасы их в Черном море огромны.

Сами водоросли — источник ценной продукции. Еще в 1908 году академик С.А. Зернов, знаменитый исследователь жизни Черного моря, работавший в то время на Севастопольской биологической станции, обнаружил в северо-западной части Черного моря огромные заросли красной филлофоры, содержащие многие миллионы тонн сырой водоросли. Филлофора — источник получения йода и агар-агара — продукта, имеющего широчайшее применение в кондитерской и хлебопекарной, консервной и фармацевтической промышленности, в фотографии и микробиологии. До недавнего времени агар-агар импортировался из других стран.

Морская трава зостера, живущая на песчаном дне, — хороший и дешевый материал для набивки мягкой мебели, сырье для важных химических продуктов.

Изучение далеко еще не раскрытых богатств подводных лесов, лугов и пастбищ — еще одно из направлений работы крымских биологов. Но самое важное для народного хозяйства направление их работы — изучение рыбных богатств и способов их приумножения.

Богатства эти с каждым годом раскрываются все шире. Вот, например, шпрот — маленькая, но чрезвычайно ценная рыбка. Считалось, что ее почти нет в Черном море. А в желудках дельфинов, добываемых далеко от берегов, в открытом море, найден как главная пища шпрот. Оказалось, что шпрота в Черном море много, но держится он, как правило, разрозненно, из-за чего трудно организовать его промысел. А в самое последнее время обнаружено, что и шпрот может образовывать скопления. Перед практическим рыболовством открываются возможности развернуть новый ценный промысел.

Кстати, о дельфинах. Черное море — единственный в мире водоем, где организован промысел дельфинов. Он имеет двоякое значение. Прежде всего туши дельфинов широко используются для разных целей: кожа — на различные поделки, мясо — на питательную муку для скота, жир — для технических надобностей. Кроме того, полезно и некоторое уменьшение стада дельфинов в Черном море.

Во время морских поездок обычно всеобщее внимание привлекают целые стада дельфинов, часто следующие за пароходом, лодкой. Словно массивные черные колеса, тяжело перекатывающиеся в воде, то и дело показываются над поверхностью их горбатые лоснящиеся спины. "Дельфины играют", — говорят наблюдающие. В действительности, взметываясь над водой, они дышат. Дельфин — единственное млекопитающее Черного моря, если не считать очень редко встречающегося тюленя, — нуждается для дыхания в атмосферном воздухе.

Это "игривое" млекопитающее довольно прожорливо. В день дельфин съедает не меньше пяти килограммов рыбы, причем наиболее ценной, главным образом шпрота. Если учесть, что стадо дельфинов в Черном море составляет, по примерным подсчетам, полмиллиона голов, окажется: на ежедневный дельфиний рацион уходит два с половиной миллиона килограммов рыбы! При площади Черного моря в сорок миллионов гектаров это составит в год больше двадцати килограммов с гектара — почти в десять раз больше, чем вылавливают в этом море ежегодно все государства, его окружающие. Насколько же слабо еще использует человек рыбные запасы открытого моря!

В Черном море живет около ста семидесяти видов рыб, из них примерно четвертая часть — промысловые. Но и эти несколько десятков видов практически используются в рыболовстве еще очень недостаточно, особенно в открытых, удаленных от берегов водах. Изучить рыбные богатства Черного моря, огромные и почти еще не тронутые, помочь рыбакам освоить их — такими насущными народнохозяйственными проблемами, помимо теоретических проблем, занимаются ученые-биологи Крыма, в том числе и Карадагской станции, примостившейся у самого моря возле угрюмых скал древнего вулкана — Карадага.